Принимать ежевнутренне. Строчки в рифму

Лев Анатольевич Грачёв

В эту книжку вошли стихи разных лет и по разным поводам. Малосерьезные, как правило, стихи по серьезным, как правило, поводам. Книга содержит нецензурную брань.

О женщинах

ГРЕШНИЦА

(Песня, которая могла бы быть спетой А. Пугачёвой)

Сколько помню себя, постоянно ко мне

Моралисты с упрёками лезли:

То я пью, то ругаюсь, то — голой в окне,

То пою непотребные песни.

Мою спальню пасёт круглосуточный пост,

Кто-то дверь караулит клозета —

Чтоб увидел любой припозднившийся гость

Своё имя назавтра в газетах.

Грехи свои я искуплю едва ли,

Они со мной во сне и наяву.

Ах, как грешна я, люди, перед вами!

И первый грех мой — то, что я живу…

Вот опять ждёт моих оправданий народ:

Как посмела я вновь выйти замуж!

И, представьте себе, так напористо ждёт,

Будто горше не видел он сраму.

Грехи свои я искуплю едва ли —

А может, никогда не искуплю.

Ах, как грешна я, люди, перед вами!

И грех другой мой — то, что я люблю…

Нет, ребята, раскаяний вы от меня

Не услышите, сколько ни слушай.

И как всякая грешница, думаю я,

Что в аду мне без вас будет лучше.

Грехи свои я искуплю едва ли —

Они и составляют жизнь мою.

Ах, как грешна я, люди, перед вами!

И главный грех мой — то, что я пою!

МОЙ МИЛЫЙ ЖУЛИК

(Песня, которая могла бы быть спетой И. Аллегровой)

Скажи, зачем тебе нужна

Такая глупая жена,

Что каждый вечер у окна

С тоской дежурит?

Ты надо мной имеешь власть,

И этим пользуешься всласть.

Ты жизнь мою сумел украсть,

Мой милый жулик.

Твоя любовь легка, как фокус с дамой треф:

Всего лишь ловкость рук да зрительская глупость.

Но жульничать с женой — не самый тяжкий грех.

Я всё прощу, и ты прости меня за грубость.

Тебе меня совсем не жаль,

Ведь бесконечная печаль —

Такая важная деталь

Твоих обманов.

И каждый вечер у окна

Я провожу совсем одна,

И пью свою печаль до дна —

Поверь, немало…

Года проходят, как в бреду,

По жизни наугад бреду,

И не пойму, чего я жду,

И вовсе — жду ли?

Но вдруг дождусь — придёт за мной

Другой такой, как ты, герой,

И украдёт, и будет мой —

Мой милый жулик…

* * *

Женский день буквально налицо.

В этот день нам, праздником пропахшим,

Было б стыдно вдарить в грязь лицом

И предстать мужланом-наглецом

Иль, напротив, ботаном пропащим.

Ты, мужчина, этот день начни

Сразу, без задержки, прямо в полночь:

Перед милой бедрами качни

И, забросив стринги на ночник,

Страсть свою яви по мере полной.

А стремясь в подруг веселый круг,

Не бросайся ты с порога к рюмкам —

Если ты подругам верный друг,

Обними сначала всех подруг,

Формализовав понятье круга.

Кое-кто привык тут тостовать

По два-три — и даже больше — раза.

Значит, надо дам не доставать

И не заставлять их тосковать:

Будьте кратки, четче стройте фразы.

Хорошо б в руках себя держать

При озвучке пожеланий дамам:

Что уж их-то, взрослых, утешать

Мифом о нашествии деньжат

Или о здоровье первозданном!

Лучше пожелаем им добра,

Маленьких обыденных успехов —

Всякая пусть будет столь бодра,

Чтобы окружающих с утра

Заражать инъекциями смеха.

Пусть судьба их всех убережет

От людей и от идей подлейших,

Пусть на их уютный бережок

Совершает каждый день прыжок

Лещ удачи. Иль хотя б подлещик.

Я не буду долго рассуждать,

Растекаясь мысию по древу:

Рюмки уж полны, чего же ждать?

Празднованию старт пора уж дать —

С женским днем! Возрадуемся, девы!

* * *

…И настало наконец восьмое марта —

День помады на щеках и пьяных женщин,

День, когда к своей подруге без подарка

Даже бомж не сделает телодвиженья.

Но, по совести сказать, нам этот праздник

Нужен, как корове черные колготки,

Потому что мы и так за женщин разных

Что ни день, то выпиваем массу водки.

Так что нам пора возвысить голос гневный

За отмену этой выдуманной даты —

И продолжить пить за женщин каждодневно,

Временно трезвея лишь восьмого марта.

* * *

…Живем осторожно и медленно,

Не расшибая лбов.

Нам ошибаться не велено,

Что в общем разумно на деле, но —

Берегите любовь!

В рядах пребывать не желая,

Мы то снаружи, то между.

И что там в руках-то сжимаем?

Она ж у нас полуживая —

Берегите надежду!

Жизнь узнали подробно,

Карьеры — до самого верху.

Вроде бы всё перепробовано,

Так что остается до гроба нам?

Берегите веру.

Кому-то сверх всякой меры,

Кому-то отпущено меньше

Любви, надежды и веры.

Не будьте слепцами, прочистите склеры —

Берегите женщин!

* * *

В здоровом теле —

Здоровый дух:

Я бог в постели

И дьявол — в двух.

* * *

Кто лучший друг прекрасной деве?

Кто зрелой даме лучший друг?

Уж мы-то с вами точно в теме

И знаем всё из первых рук.

Из всех возможных релевантным

Один является ответ:

Друзей вернее бриллиантов

У женщин не было и нет.

Не раз бывало: ты, синея,

Любовный свой вершишь обет

И шепчешь ей: «О, Дульсинея…» —

Она ж рассудочно: «О нет,

Пока не будет бриллиантов,

Мой пояс верности не снят».

И ты, как пресвятой Иаков,

Вдаль уползаешь, хоть не свят.

Иных не будет вариантов,

Покуда длится ход планет:

Друзей вернее бриллиантов

У женщин не было и нет.

Певец зазря терзает гланды,

Напрасно ночь не спит поэт.

Друзей верней, чем бриллианты,

У женщин не было и нет.

Повесы, фаты, дуэлянты

Впустую бились сотни лет:

Друзей верней, чем бриллианты,

У женщин не было и нет.

Пусть согнут хворью пополам ты —

Шанс есть, коль слышен звон монет:

Друзей верней, чем бриллианты,

У женщин не было и нет…

И сколько б слез ни проливал кто,

Ища забвения в вине,

Друзей верней, чем бриллианты,

У женщин не было и нет.

Вот так и здесь: прочёл — и ладно,

Неси подальше свой сонет.

Друзей верней, чем бриллианты,

У женщин не было и нет.

ТАТЬЯНЕ — НА ТРИДЦАТИЛЕТИЕ ЖУРНАЛИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Пожелтевшие подшивки наших творческих дебютов

Задубели, запылились, как солдатская кирза.

Но возьмешь их, полистаешь, и уносишься как будто

В дни, когда всё начиналось, тридцать лет тому назад.

Твоя внешность всем на зависть,

темперамент твой неистов,

Ты могла быть топ-моделью, вся в контрактах и призах.

Так зачем же ты решила стать всего лишь журналистом

В дни, когда всё начиналось, тридцать лет тому назад?

Но коль вдуматься, то где б мы ту модель сейчас видали?

На кого б сейчас смотрели эти дивные глаза?

Так что сделать выбор лучше ты сумела бы едва ли

В дни, когда всё начиналось, тридцать лет тому назад.

ЕЩЕ ТАТЬЯНЕ

Бегу к тебе, от счастья тая,

Бегу, восторга не тая.

Настолько ты мила мне, Таня,

Насколько мил тебе не я.

Не я, к несчастью, тот везунчик,

Кто стан твой гладит горячо

И, тайной робостью не мучим,

Лобзает нежное плечо.

Не я, о горе, тот счастливчик,

Кто утром буднично, меж дел,

Тебе застегивает лифчик

И просит рупь на опохмел.

Я средь других, кого мильоны,

Кто не избалован судьбой,

Кто может только умиленно

Раз в год пощебетать с тобой.

Но даже этот раз ничтожный

Проводим в очереди мы,

Чтоб в щечку чмокнуть осторожно

И отойти, давя пимы.

Что ж, не ропщу я, правда, Таня!

Кто со щитом, кто на щите…

Внеси меня в лист ожиданья

Желающих припасть к щеке!

О НАТЕ — НАТЕ!

(Наталье Б.)

Мы столько лет знакомы, что чудом не женаты,

Порой считают люди нас братом и сестрой.

Хотите ль, не хотите ль — но день рожденья Наты

Я часто ощущаю как день рожденья свой.

Кто в ВТО стремится, а кто в ЕС и НАТО —

Нам эти мельтешенья поистине смешны.

Стремиться нынче надо на день рожденья Наты,

Как, собственно, и сделал культурный цвет страны.

Забыт задор двадцатых, романтика «Гренады»,

Совсем другие песни и ценности в ходу.

И сами-то мы пылки лишь в день рожденья Наты —

Увы, бывает это всего лишь раз в году.

…Ты как всегда красива и, как всегда, юна ты,

Мы все безумно рады компании с тобой.

И как всегда, вдвойне рад я дню рожденья Наты —

Поскольку, не забудьте, то праздник ведь и мой!

ПОЗДРАВЛЕНИЕ НАРЦИССИЧЕСКОЕ

Жизнь свою навек связал я с профсоюзами,

И горжусь рядов их ростом что ни день я.

В тех рядах со всеми вместе я стою за мир!

(Да, и нынче у Татьяны день рожденья).

Я в еде неприхотлив, известно всем это,

Не изыскан в кулинарных предпочтениях.

Дайте водки мне стакан да горстку семечек!

(Да, и нынче у кого-то день рождения).

Я сегодня нарядился во всё белое,

Сильно жду, что ни пылинки не пристанет.

Ох, как, глядя на себя, порою пел бы я!

(Да, и нынче день чего-то там у Тани).

Я бываю в танце умопомрачителен —

Плавен, тих, притом ни пота там, ни топота,

Взгляд рассеян и для дев весьма мучителен…

(Да, и нынче ж кто-то празднует чего-то там).

«Боже мой!» — я часто слышу обращение,

Лишь с усилием вид делая, что не ко мне.

Только я ведь помню ваши дни рождения

В этой сумрачной беспамятной стране.

Доказательства? Легко — с моим-то опытом!

Значит, так. Вот в этот самый час и миг

У кого-то там все празднуют чего-то там,

И им кто-то с мастерством, годами добытым,

В честь кого-то кой-какой сплетает стих.

ЕЛИЗАВЕТУ — СО ВСТУПЛЕНИЕМ В СОЮЗ ЖУРНАЛИСТОВ

Вот наконец-то мы с тобой признаны,

Наши творения стали нетленными.

Спать мы ложились бедными Лизами,

Утром проснулись твердыми членами.

* * *

По скайпу я общаюсь с девушкой,

Известной мне под ником thai-nia.

Шепнуть хоть слово б ей в ушко,

От вящего восторга тая!

Увы, общенье виртуальное

Мне не даёт такой возможности:

Вне досягаемости thai-nia,

С ушком её большие сложности.

А впрочем… Боже, вразуми меня:

Оправданы ль мои страданья?

Ведь я ж не знаю, кто там именно

Скрывается под ником thai-nia!

Быть может, надо бы с опаскою

Мне относиться к нику thai-nia?

Ведь явно в нём есть что-то тайское,

А тайское — синоним тайны.

Бывает, тайка льнёт доверчиво,

И ты, размякши беспричинно,

Запустишь руку в стринги девичьи —

А там конкретная мужчина.

Так вот, неведомый мне thai-nia,

Бросай-ка штучки свои тайские!

Иль ты предъявишь гениталии,

Иль я как существо брутальное

Конец ознакомительного фрагмента.