Мерцание бездушных звезд

Леа Рейн (2024)

Мишель спасает странного парня, словно свалившегося из космоса. Томас, так он представился, в благодарность за помощь предлагает девушке совершить одно путешествие на машине времени. С этого момента Мишель становится частью сумасшедших событий. Ей предстоит побывать в прошлом, будущем, повидать Вселенную, а ещё решить, правильно ли она поступила, доверившись Томасу. Особенно если учитывать, что за ним по пятам сквозь пространство и время следует группа вооруженных людей.Это роман о прошлом, которое так неразрывно связано с настоящим и будущим, о бескрайних просторах Вселенной и о поступках, за которые рано или поздно придётся платить.

Глава 6. Не совсем обычный марсианин

Мы уселись за обтянутый зеленым сукном стол и сыграли с незнакомой парой в покер. Я неплохо в него играла, поэтому вскоре вышла из-за стола с огромной горой фишек, что очень удивило Томаса, но для меня это было плевым делом — я выросла с колодой карт в руке, поэтому натренировалась на все существующие карточные игры.

После выматывающей партии мы решили отдохнуть и уселись за барную стойку. Томас что-то заказал, и, когда бармен поставил перед нами два бокала, я поинтересовалась:

— Что это?

— Мартини. Не будешь?

— Почему это не буду? — Я схватила бокал, пока не передумали, и с умным видом помешала напиток палочкой с нанизанными на неё тремя оливками.

— Кстати. — Томас посмотрел на меня и прищурился. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — солгала я, даже не моргнув глазом. — А тебе?

— Ну… — Он замер, уставившись перед собой невидящим взглядом, а потом ответил: — Семьдесят два. Примерно. Ну, плюс-минус.

Я была сбита с толку и решила, что Томас надо мной смеется, но потом вспомнила, что он с другой планеты, и уточнила:

— Это, наверное, по-марсиански? А в земных годах это, конечно, меньше?

— Нет, это, как ты выразилась, не по-марсиански. Это уже в земных годах. А в марсианских это тридцать восемь, потому что в то время как на Земле проходит один год, на Марсе проходит одна целая восемьдесят восемь сотых земных года.

— Ясно, — ответила я. — Но… тебе не может быть так много.

— Мне — может. Я уже говорил, что не совсем обычный.

— То есть мало того, что ты марсианин, так ещё и самый необычный из них?

— Примерно так. — Томас широко улыбнулся, видимо, довольный моим выводом. — Не посидишь тут немного? Я куплю билеты на шоу.

— Хорошо.

Томас одним глотком допил свой напиток и убежал. Я повернулась к бару и стала не спеша пить коктейль, рассматривая бутылки с алкоголем и размышляя о том, как же меня угораздило сегодня здесь оказаться.

— А все ведь началось с того, что я люблю разговаривать сама с собой, — пробормотала я себе под нос.

Разом допив коктейль, я вдруг поняла, что по вкусу он как обычный лаймовый лимонад. Эх, Томас… видно, он и не собирался заказывать мне настоящий алкоголь.

— Мисс, — окликнул меня кто-то.

Я вынырнула из своих мыслей и повернулась. Место, на котором несколько минут назад сидел Томас, уже оказалась занято незнакомцем. На всякий случай я огляделась, чтобы понять, к кому этот человек обращался. Неподалеку стоял только бармен, которого уж точно нельзя было назвать «мисс».

— Вы, вы, мисс, — подтвердил человек.

Это был парень примерно двадцати лет. У него были чёрные, как уголь, волосы, резкие черты лица и горящий задорным огоньком взгляд. Он показался мне самоуверенным и раскрепощенным, и я его немного даже испугалась. Меня всегда пугали типы, которые много о себе думают. Впрочем, Томас был не лучше, а с ним я не побоялась отправиться в прошлое, так что этого типа опасаться уже было смешно.

— Да? — спросила я по-английски.

Мой английский был очень хороший. Как будущий журналист я должна была знать несколько языков. Руководствуясь таким мотивом, я выучила не только английский, но еще и испанский.

— Как странно вы одеты, мисс, — с улыбкой выдал он. — Не из две тысячи пятнадцатого ли вы года случайно?

— Из две тысячи девятнадцатого, — сдавленно ответила я.

Вот же черт. Что происходит?

— А! Француженка, — заключил он. Видимо, мой акцент меня все-таки выдал. Дальше он уже стал говорить по-французски. — И почему я не удивлён?

— Кто вы?

— Эдуард, — ответил он. — Я тоже француз и путешествую во времени. Сейчас, правда, учусь в Гарварде, так что живу в Америке. Пришёл посмотреть выступление «Крысиной стаи», да к тому же в этом отеле гостит мой друг Кеннеди.

— То есть тот самый Кеннеди?

— Который?

— Который президент, — уточнила я.

Как будто в этом времени мог быть другой известный Кеннеди.

— Именно он. Его в следующем году застрелят. Как вы думаете, виноват ли в этом Ли Харви Освальд? Или только Освальд? Я что-то сомневаюсь. Либо обвинение против Освальда было сфабриковано, либо он был не один. Точнее я уверен, что он был не один. Он был связан с разведывательными службами и кубинскими эмигрантами. Это событие вообще тесно связано с тем, что происходило на Кубе, а именно с борьбой против Фиделя Кастро. Планов покушения на него готовилось множество. ЦРУ готовило их аж с тысяча девятьсот пятьдесят девятого года и практически до самой его смерти. В целях борьбы с кубинским революционером была организована операция в заливе Свиней, в которой участвовали в основном кубинские эмигранты, не согласные с новой властью. Как бы США ни пытались это отрицать, солдат готовили в ЦРУ. Кеннеди одобрил этот план вторжения. Однако на его неудачу операция оказалась провальной. Ненависть, обращенная на Кастро, теперь была направлена на Кеннеди, так что я почти уверен, что покушение на него было местью за этот провал, — прочитал он мне лекцию.

— Эээ, — замялась я.

Не грузите меня, пожалуйста, — хотела сказать я. — Я все равно в этом не разбираюсь.

Он явно гордился своими познаниями. Ему бы с мадам Дюпре познакомиться — она рассказывает историю так же занудно.

— Кстати, как вас зовут? — спросил Эдуард, видимо, поняв, что в дискуссию меня втянуть не получится.

А еще мне показалось, что он был достаточно пьян, потому что трезвый человек вряд ли стал бы обсуждать подобные вещи с первым встречным.

— Мишель.

— Почему вы выбрали такую эпоху, Мишель?

— Ее выбрал мой друг.

— А, — кивнул он. — Вы тут не одна. Понимаю. Я вот тоже недавно познакомился с девушкой в Средневековье. В смысле, сама она не из Средних веков, тоже путешествует во времени, но нас разделяет шестнадцать лет. Эль де Ла Фере ее зовут. Вернувшись в свое время, я узнал о ней все, и мне это не очень понравилось. Не в том смысле, что жизнь у нее плохая, просто… в ее жизни места для меня никогда не будет. Вот главная опасность путешествий во времени — влюбиться в человека из другой эпохи.

Я отвлеклась и глянула за спину Эдуарда, пропустив половину его слов мимо ушей. А, возможно, мне стоило послушать, что он говорил. К сожалению, в этот момент я вообще не восприняла его всерьез — подвыпивший тип, которому не с кем потрепаться. К тому же моим вниманием целиком завладел Томас, который стоял рядом с комнатной пальмой и неистово размахивал руками, подзывая меня к себе.

— Очень здорово, — отрешенно сказала я, — приятно было познакомиться, но меня ждут.

Наверное, это прозвучало грубовато, но общаться с незнакомцем у меня совсем не было настроения, особенно после того, что вытворял Томас.

— Ну ладно, — отозвался Эдуард. — Счастливого вам путешествия.

— И вам того же, — бросила я, поднимаясь.

Как только я вышла из-за стула, Томас юркнул за угол и скрылся с моих глаз. Я не поняла, что он вытворял, но решила поспешить — вдруг что-то случилось. Когда я добралась до Томаса, поняла, что он стоит спиной к залу и прикрывает лицо рукой, будто пытается спрятаться.

— Ты чего? — удивленно спросила я.

— Он ушёл? — пробубнил Томас.

— Кто? Тот парень, с которым я говорила?

— Да.

Я выглянула из-за угла и заметила, что Эдуард так и сидит за барной стойкой и уже успешно напивается. До Томаса ему не было абсолютно никакого дела, поэтому было не ясно, почему марсианин так пытался от него скрыться.

— Нет, он там сидит, — сообщила я.

— Тогда пойдём мы. — Томас повёл меня в другой зал, где располагался ресторан, в котором проходило шоу, и протянул билеты контролеру.

— А что такое?

— Просто ты сейчас говорила с моим прадедом.

— С твоим прадедом?

— Эдуард Дебюсси. Мы не должны с ним пересекаться до того, как впервые встретимся.

Я нахмурила брови, обдумывая эти слова. На удивление, я быстро поняла их смысл и причину, по которой Томас прятался.

— У него тоже есть космолёт во времени? — решила уточнить я.

— Вне времени, — поправил Томас. — И нет. Он путешествует сам, только на его здоровье это не сказывается. На самом деле я необычный не только для марсианина. Я необычный даже для путешественника во времени.

— Смотрю, мне с тобой повезло.

— Ещё бы.

Мы уселись за столик с белой скатертью и вазочкой с цветком. Томас заказал салаты и графин сока. Через некоторое время на сцену вышла группа, и зал заполнился джазовой музыкой. Как я смогла определить, пел Фрэнк Синатра. У него был очень приятный и чарующий голос, так что я устремила взгляд на сцену и стала следить за певцом. Он выступал в окружении музыкальных инструментов и танцовщиц в блестящих нарядах с перьями. Вся сцена искрилась и сияла, а сам Фрэнк был очень харизматичным и улыбчивым, оттого это шоу и завладело моим вниманием.

— Так о чем вы с ним говорили? — отвлек меня Томас.

— С кем? — переспросила я.

— С прадедом.

— Да ни о чем. Он сказал про какую-то девушку, с которой познакомился в прошлом, и про то, что дружит с Кеннеди.

— Мда, — протянул Томас. — Он дружит с молодым Джоном Кеннеди. Не с тем, который президент, а с тем, который учится в Гарварде, так что не особенно удивляйся.

— Но разве это не один и тот же человек?

— Один. Но все же молодого и взрослого Кеннеди разделяет около двадцати пяти лет. Эдвард ни за что не подойдет к теперешнему президенту Штатов, учитывая, что с момента их последней встречи нисколько не повзрослел. Даже я не стал бы так делать, а я, между прочим, даже не старею.

— А что, если он все-таки подойдёт?

— Нет. Эдвард такой защитник истории, что с ним даже не интересно покутить в прошлом. Знала бы ты, как мы с ним в том году, когда ему было шестьдесят пять, летали в Александрию. Я хотел поболтать с Александром Македонским, так Эдвард меня чуть не убил за то, что я предстал перед царем в своём сером плаще. Ты сегодня видела этот плащ. Эх, жалко его, он был любимым в моем гардеробе. Не знаю, смогу ли снова загрузить себе похожий.

Смотрю, болтливость — это ваша семейная черта, — подумала я.

И она была не единственная. Глядя на Томаса, а потом вспоминая Эдуарда, я заметила, что они очень похожи: оба черноволосые, у обоих угловатые лица и похожая манера себя держать — они казались беспечными, но если приглядеться, становилось ясно, что все это лишь игра. Однако в выражениях их лиц были большие отличия, и главную роль в этом играли глаза. У Эдуарда они были насмешливые и тепло-карие, а вот у Томаса — голубые и ледяные.

Тут у меня появился закономерный вопрос, и я решила его задать.

— Томас, — позвала я.

— А?

— Будущее хорошее?

— Нормальное, — бесцветно ответил он, резко помрачнев.

— То есть не очень?

— Ни про какую эпоху нельзя однозначно сказать, что она плохая или хорошая. Всегда есть и то, и то. В твоём времени найдётся место тому, что тебя радует или расстраивает, в будущем точно так же. Эпоху делают люди, а они не бывают однозначными, в ком-то чуть больше плохого, в ком-то чуть больше хорошего. Так и живём.

— Ого, — лишь сказала я.

— Надеюсь, это может считаться ответом на твой вопрос.

— Наверное.

Томас перевел тему:

— Ну что, дослушаем концерт и по домам. Мне ещё нужно доделать дела. Как сказал Бенджамин Франклин, время — деньги.

— Кстати о деньгах, — подхватила я. — Что там с моими фишками?

Я отдала свои выигранные в покер фишки Томасу на хранение, потому что в его кафтане были очень большие карманы.

— Я уже купил на них билеты, — ответил Томас.

— То есть как?

— А ты думала, шоу с мировыми знаменитостями бесплатное?

— Ну, — задумалась я. — Не знаю.

На самом деле я думала, Томас как путешественник во времени знал, как раздобыть деньги, и мы тут тусим за его счет.

— Надеюсь, ты из-за этого… мм… не обижаешься? — чуть мягче сказал он. — Я хотел как лучше.

— Нет.

И правда, чего обижаться, благодаря Томасу я попала в Лас-Вегас 1962-ого года, глупо требовать с него что-то еще.

— Но тут еще осталось немного. — Томас, видно, все равно решил, меня как-то утешить и выудил из кармана маленькую стопку разноцветных фишек. — Можешь забрать их себе на память.

— Давай. — Отказываться я не стала и с радостью забрала фишки, распределив их по карманам джинсов. — Подумать только, это мой первый сувенир из прошлого! Хотя… нет. Все же второй.

— А что было первым?

— Первым было это. — Я достала из заднего кармана карту, которая уже успела немного помяться.

— Черный джокер? — спросил Томас и как-то косо на него посмотрел. — Где ты ее достала? В покере даже нет джокеров.

— Я нашла ее на полу.

Когда мы были у игральных столиков, я увидела эту карту между ними и решила забрать.

— Интересно.

— Их ведь нельзя было брать?

— Вообще-то, не думаю. Но раз нашла, она твоя.

— Класс! — Я спрятала трофей обратно.

Разрешения Томаса мне было вполне достаточно.

— Кстати, домой поедем немного окружным путём.

— Это как?

— Через космос. Если ты не против.