Допра. Книга 4. В паутине прошлого

Леарок Танн, 2022

Брошенный Ареллой вызов помог Максу не только основать и укрепить собственный клан, но и понять одну вещь: Арелла никогда не отступиться от него, потому что от этого зависит выживание самой неписи. Герой терпит поражение в битве за свою свободу и независимость от чужого влияния. Он добровольно переходит под контроль Ареллы, не желая ставить личные интересы превыше жизней других. И теперь Максу предстоит встретиться с главным внутренним страхом – своим прошлым.

Глава 2. Всё не по плану

Галактика Млечный Путь. Свободная от игры зона. Межпространственные врата системы Пиритус первого галактического рукава.

Словно разъярённый зверь когтями, черноту космоса вспарывают плазменные лучи орудий. Сгустки энергий чертят огненные полосы, расцвечивая пространство боя радужными букетами взрывов. Серебряные точки истребителей Врарио, смешиваются с апельсиновыми шарами штурмовиков инсекто в хаотичном танце смерти, словно разъярённые осы жалят врага, уходят в пике, залетают в тыл. Жаль, мастерство ассов Врарио поможет нам не сильно. Его недостаточно, чтобы подавить десятикратно превосходящие силы насекомых.

Три фрегата окружают пирамиду «Испепелителя», удерживая на ней зелёный стазисный луч. Излучатели нашего звездолёта молчат, выведенные из строя залпами оружейных установок двух крейсеров и семи эсминцев противника. Кусок грани пирамиды-корабля Врарио вырван кинетическим снарядом, зияет уродливым полукружьем, будто великан откусил кусок от пирога. Огромная пробоина оскалилась рваными краями композитной брони, на которых то вспыхивают, то гаснут голубые электрические искры.

Крейсер густо облепляют паукообразные гигантские твари, превращая пирамиду в огромный копошащийся «муравейник», проникают внутрь через пробой. Вылетают обратно драными ошмётками, встречая отпор насмерть бьющихся людей, иногда кто-то из бойцов Врарио безвольной ломаной куклой отправляется вслед за арахнидом. Воображение красочно рисует то жестокое побоище, которое творится внутри звездолёта.

— Гадина! — истошно кричит Кристел. — Работай!

Глухой удар, резкий писк…

Я вышел из слияния с Нейгарусом. Шпионка отчаянно молотит кулаком по приборной панели. Бортовой компьютер возмущённо попискивает и сообщает о блокировке системы.

— Кристел, — позвал я её.

Ответа нет, она словно не слышит. Быстро перемещаюсь к ней и ловлю её руку за запястье, женщина с отчаяньем смотрит на меня, в её глазах застыли слёзы злости.

— Кристел, что ты делаешь?

— Система не поддаётся разблокировке! Сил уже нет! Не могу сидеть и спокойно ждать смерти! Я боец! Буду отстреливаться!

— Успокойся. Плазмоизлучатели сбиты. Нам нечем отстреливаться.

— Отличный повод успокоится! — она нервно хохотнула, и тыльной стороной ладони размазала слёзы по лицу.

Хохочу в ответ. Нда… Прозвучало парадоксально.

— Месьё, что же нам делать?

— Во-первых, надеть шлем скафандра. Произошла разгерметизация части отсеков, а, во-вторых, ждать. Скоро инсекто заявятся сюда, благо звуки боя слышны уже отчётливо.

— Странные у Вас понятия о благе…

— Да, — улыбаюсь. Страха нет. Есть жгучее желание продать свою жизнь подороже. — Надеюсь, ты успела изучить хотя бы бесконтактный удар? Это нас не спасёт, но смерть в бою почётней. Сейчас добавлю тебя в группу операторов и открою доступ к энергии Сети.

Шпионка согласно кивает и герметично защёлкивает шлем. Следую её примеру и даю Нейгарусу соответствующие указания по настройке. Мне очевидно одно, планировали бы инсекто нас всех убить — не пошли бы на штурм. Но в плен как-то не хочется, особенно после того, как Бюжо отпилил ноги захваченным арахнидам. Да и зачем им понадобились пленные? Фантазию решил не включать.

***

Удары с внешней стороны осыпают градом плиту двери командного отсека, деформируют метал, корёжат и рвут его. В дыры прорываются гигантские паучьи ноги с крючками острых зазубрин по всей длине. Ими они орудуют, словно пилами, делая невозможное, вскрывая велунрит, словно жестянку консервным ножом.

Кристел шагнула ко мне, напряглась, словно кошка, готовая к прыжку. Моё сердце ускоряет ритм, гоняет по жилам адреналин. Колючими мурашками осыпает вдоль позвоночника. Мышцы, словно туго скрученная пружина, готовы распрямиться и выстрелить в любой момент.

Последний сильный удар выбивает дверную пластину. Из прохода в нас летят комья паутины, но натыкаются на едва заметный рябящий барьер, и осыпаются на пол, никак нас не задевая. Это Кристел поставила энергетический щит. Ещё несколько попыток инсекто оплести нас паутиной разбились о способность шпионки. Арахниды, поняв бесплодность своих действий, ринулись в атаку.

Направленный мной энергетический взрыв разбивает первую группу инсекто, давит их по стенам и отбрасывает часть тварей назад, но новая порция уже лезет к нам по телам своих соотечественников. Всё, что могу, это применять способность оператора сети раз за разом, пока не закончится чи-энергия, которая, поскольку тут интерфейс не работал, даст об этом знать полным упадком сил.

Сейчас я сожалею, что не в Допре и не могу использовать ни один из своих унталов. Мысленно ругаю себя за то, что нарушил первое правило космического путешественника — во время перелёта держать оружие при себе. Побоялся за ключи Нейгаруса, и, отправившись к Аделарду, решил не рисковать и оставил их в инвентаре.

Тела поверженных арахнидов нагромождаются у входа, мешают атакующим протиснуться внутрь. Пока инсекто разгребают завал, в нас опять летят комья паутины. Достигни хоть один из них цели, и наше сопротивление будет подавлено, но «снаряды» инсекто снова осыпаются сероватыми шлепками, не сумев превозмочь заслон шпионки. Мы отвечаем арахнидам бесконтактными ударами, выбивая из строя тварь одну за другой. Но на место поверженных, встают новые, и это продолжается бесконечно.

Всё это время мы сдерживали атаку лишь потому, что проход на командный мостик довольно узкий, и не способен пропустить за раз большую группу пауков, но я уже ощущаю сильную нехватку чи-энергии. Мы продержались дольше, чем рассчитывал, и теперь нас ждёт последняя атака, которую уже не пережить.

Инсекто не заставили себя ждать, арахниды бросаются вперёд туго сбитым комком хитиновых тел. Последние два энергетических взрыва, которые я посылаю в толпу расходуют остатки чи-энергии, и рябящий барьер Кристел растворяется. Шпионку оплетают тут же, я на одних инстинктах уворачиваюсь от летящих комьев паутины, но плотность выстрелов такая, что стены, приборная панель и даже голографатор густо покрыты серовато-жёлтой субстанцией.

Следующие комья сбивают меня с ног. Падаю увязая руками в новом липком сгустке. Улыбка просится на лицо. Как глупо вот так закончить жизнь, стоя на коленях, увязнув секреторных выделениях желёз каких-то букашек. Кристел уже не вижу. Кругом обступили огромные красноглазые пауки. Хлёсткий удар по затылку и темнота

***

Сознание возвращается болезненной пульсацией в висках. В голове шумит, а тело обдаёт льдом. Слух ловит едва различимый стон на фоне сочного чваканья и криков боли. В нос бьёт резкий мускусный запах.

— М-месьё… В-вы ж-живы…

С трудом разлепляю веки. Голова свисает, упирается подбородком в грудь. Попытка осмотреться отзывается новым приступом боли в висках. Уже знакомый стон вырывается из горла белым облачком пара.

— М-месьё… — почему-то всхлипывает Кристел.

Стиснул зубы и, превозмогая боль, огляделся. Фосфоресцирующие нити опутывают полумрак какой-то пещеры. Паутина даёт тусклый свет, оплетает стены и пол, сияющим кружевом свисает сверху. В двадцати шагах напротив четыре арахнида, и какой-то отвратительный гнойного цвета слизень. Один из пауков крутит кокон, опутывает что-то имеющее смутные очертания человеческого тела, похожими коконами усыпан весь пол. Сколько их тут? Двести? Пятьсот? Осмотрел себя. Я в разодранном скафандре без шлема. На груди слева — три"клейма"квантора. Рубцы шрамов воспалились, горят огнём.

— Где мы? — Не узнал свой голос. Он звучит глухо и надтреснуто.

— Н-на кораб-бле инсек-кто… — запинаясь выговаривает Кристел.

Поворачиваю голову на голос вправо. Кристел примотана к фосфоресцирующей паутине, словно бабочка к сети паука. Шлема нет, её скафандр разодран до пояса, округлые идеально слепленные груди оголены, покрыты гусиной кожей. Шпионка мелко дрожит от холода, сотрясает паутину. Её губы посинели, а выбившиеся из причёски вороные локоны покрывает седой иней. Дальше за Кристел к паутине примотан капитан Бюжо.

Пробую липкие нити на прочность. Не могу даже шелохнуться, словно обмотанный стальным канатом. От напряжения мышцы пронзает боль, а в голове усиливается шум.

— Б-бесс-сполезно. М-месьё… Ж-жаль, что в-выжили…

Буквально через минуту понимаю причину её сожаления. Арахнид отвязал от паутины Бюжо и швырнул тело капитана под ноги своих соотечественников. Два паука пригвоздили мужчину к полу, проколов плечи острыми крюками на лапах. Тёмная кровь заструилась по телу. Капитан крепче стиснул зубы, и ни одного звука не сорвалось с его губ.

В дело вступил слизняк. Он прополз по телу Бюжо, заляпав его слизью с ног до головы, а потом выдвинул тонкий хоботок из передней части туловища и вонзил пленнику в шею. Сделал несколько глотательных движений, словно дегустировал незнакомый напиток, а потом отлепился от капитана и заклеил рану слизью.

Странная процедура на этом не закончилась. Из задней части слизняка выдвинулось жало, длиной с ладонь. На его кончике собралась мутная капля. Слизень погрузил иглу полностью в тело Бюжо, куда-то примерно в область сердца, и только тут из горла капитана вырвался истошный крик боли. Находившийся рядом арахнид подхватил корчащегося в судорогах человека и быстро перебирая передними лапами, формировал из бывшего Врарио большой фосфоресцирующий кокон.

«Что они делают, месьё?» — паника отчётливо слышится в мыслях шпионки.

«Не знаю. Похоже на отравление каким-то ядом».

Я постарался влить в мысленный голос больше спокойствия.

«Яд?! Нет! Зачем им тащить нас сюда? Просто бы убили на крейсере! Это яйцеклад! Из нас сделают инкубатор для мерзких тварей!»

Спорное заявление. На мой взгляд тот шип выглядит именно как жало, но предпочёл не спорить с Кристел. Разубеждать шпионку смысла не видел, тем более сам не был до конца уверен в своей правоте.

Покончив с Бюжо, арахнид отделился от группы инсекто и направился к Кристел. В два удара сердца отлепил полуголую женщину от паутины и швырнул на скользкий пол. Крюки пауков фиксируют её также, как и капитана.

— Я не хочу так! — взревела шпионка. — Только не так!

Слизняк ползёт по левой ноге Кристел, перебирается на живот, затем на грудь и устраивается возле её плеча. Прозрачный хоботок прокалывает шею, втягивает алую кровь. Судя по примеру Бюжо, женщине остаётся недолго: один укол, и её замотают в кокон, как капитана, а потом настанет моя очередь.

Но со слизняком творится что-то неладное. Он мгновенно соскакивает с Кристел, и его фактически рвёт выпитым. Кровь женщины чем-то пришлась не по вкусу мерзкой твари. Слизняк пронзительно застрекотал и защёлкал. На том же языке ему ответил один из арахнидов и тут же к несчастной шпионке приблизился третий паук. Он занёс над её головой длинную шипастую ногу для удара, который, вероятно, станет для женщины последним, но тут корабль содрогнулся.

Вибрация с гулом отразилась от стен и пола корабельного отсека и отвлекла инсекто. Арахниды беспокойно заметались, и, прихватив с собой слизня, ринулись из отсека. Кристел в полуобморочном состоянии лежит на полу. Её тело сотрясает крупная дрожь. Зову шпионку по имени, но она не реагирует. Только через десять минут женщина находит в себе силы, чтобы сесть, а потом, закрыв ладонями лицо, вдруг начинает плакать.

— Кристел! — снова зову её по имени. — Ты как?

— П-простите, м-месьё, — шпионку всё ещё сотрясает озноб, она неловко опирается на руку и садится. На шее сочится кровь от прокола. — Н-не з-знаю, что на меня наш-шло. Сама не ожидала от с-себя такой с-слабости…

— Что с тобой происходит? В последние дни ты меня удивляешь. Обычно Врарио легко расстаются с жизнью. Разве тебя не готовили к смерти с рождения? Или на О’хане какая-то другая система воспитания?

— В-всё дело в том, к-как именно р-расстаться с жизнью…

— Понятно, — чувствую, как от холода у самого стучат зубы. — Ты сейчас соберись. Мне нужна твоя помощь.

Корабль снова содрогнулся. Фосфоресцирующие нити завибрировали

— Ш-што происходит? — кажется шпионка ещё не отошла от стресса и соображала туго.

— Звездолёт инсекто атакован. Хорошая новость. Нам на помощь подошли тяжелые крейсеры Врарио, гаргов, калийцев и пардов, — с этими словами я улыбнулся шпионке.

— К-крейсеры? Откуда?..

Ещё на звездолёте Бюжо, как только капитан запер нас вдвоём с Кристел, я вошёл в"Слияние"с Нейгарусом, подал сигнал бедствия и приказал ИскИну транслировать наши координаты. По правде говоря, я уже решил, что помощь не придёт, потому что крейсеры, которые я заметил, в тот момент находились от нас в полуторе часах гиперпространственного перехода, однако с тех пор прошло в два раза больше времени. Искать кого-то другого уже не имело смысла. И вот, когда спустя почти четыре часа первая волна вибраций сотрясла стены звездолёта, оказалось, что корабли пришли с подкреплением.

— Не важно откуда, Кристел, главное, что инсекто теперь в меньшинстве. Найди что-нибудь, чем меня можно вызволить из паутины.

Шпионка, откинув копну слипшихся от слизи волос на спину, кивнула и, покачиваясь на босых ногах, неуверенно зашагала на поиски. Отсутствовала она около получаса, а потом вернулась с охапкой рваного тряпья.

— Д-дверь из отсека заблокирована. Н-нашла обрывки н-нашей одежды. Всё порвано и в слизи. Я з-замёрзла. Не знаю, м-можно ли что-то использовать, но такое одевать п-противно. Ещё собрала в-все ВиАсы. Оружие н-не нашла.

С этими словами она начала делать дикую вещь. Отжимала слизь с найденного рванья на руку и обмазывала своё тело.

— Что ты делаешь?

— Это м-мерзко, месьё, и воняет каким-то болотом, но в этой штуке теплее, — она почти уже не дрожала.

— Ясно. Как закончишь, посмотри, у меня тут в сюртуке должен быть нож.

Через минуту шпионка приблизилась и скользнула рукой мне под одежду, вытащила нож, и принялась яростно пилить липкие нити. Клинок путался и прилипал, и ничего путного не выходило. Тогда шпионка смазала клинок слизью и пилила усерднее. Это помогло не сильно, нож больше не прилипал, но перерезать паутину не получалось. Клинок соскользнул к руке, оставив на моём запястья тонкую красную черту. Немедленно струйка тёмной крови засочилась из надреза, крупными каплями хлюпая на пол.

— Простите! — Всполошилась шпионка, зажимая ладонью порез.

— Ничего. Ты не единственная, кто мечтает пустить Легранам кровь. Залепи рану слизью. — Посоветовал шпионке, вспомнив как червяк останавливал кровотечение своих жертв.

Кристел бросила бесполезное занятие, замазала порез слизью, собранной обрывков своей одежды, и устало опустилась на пол возле моих ног. Я выдохнул.

— Ладно, Кристел. Подождём.

Наше положение мне уже не кажется таким безнадёжным. Через «Слияние» наблюдаю за ходом боя. Корабли Калийцев, гаргов и пардов окружают инсекто, оказавшиеся теперь в меньшинстве. Сражение длится недолго. Поняв, что численный перевес не на их стороне, инсекто бегут из пространства боевых действий, даже не пытаясь хоть как-то упорядочить отступление. Поняв, что фрегат, на котором сейчас мы находились, может ускользнуть от союзных кораблей, посылаю сигнал:

«Внимание! Всем, кто меня слышит! Моё имя Максайм Легран! Мы попали в плен и находимся в трюме на корабле инсекто. Тут несколько сотен человек. Все без скафандров. Третий фрегат слева от флагмана. Прошу помощи в освобождении. Передаю координаты фрегата!» — транслирую это сообщение через Сеть Нейгаруса ещё пять раз, и, судя по всему, достигаю цели.

Часть флота отделяется и направляется в нашу сторону, отрезая фрегат от основной массы кораблей инсекто, блокируя разгон и возможность гиперпрыжка.

— Месьё, — слышу оклик шпионки и выхожу из «Слияния». — Можно задать личный вопрос?

Такой поворот несколько удивляет, но удовлетворительно отвечаю на просьбу:

— Задавай.

Почему бы и не поговорить. Всё равно заняться тут пока нечем, меня услышали, а, значит, остаётся только ждать. Спасение уже близко. Женщина сидит ко мне спиной, зябко ёжится и растирает ладонями плечи. В полумраке отсека точёная фигурка, испачканная слизью, сияет, отражая свет паутины.

— Вин — это… это Вивьен? — неожиданно спрашивает она.

— Э…

— Вы назвали меня так… В Ваших покоях. Когда я только прибыла на Затэру.

Тихо выругался, начиная сожалеть о том, что позволил задать личный вопрос.

— Я помню её, — продолжает Кристел. — Говорили, что мы похожи. У Вас с ней были отношения?

— Были. Тёплые и дружеские… Но какое это имеет значение?

— Никакого, — жмёт плечами шпионка. — Просто интересуюсь.

— Профессиональное. Я понял.

Шпионка промолчала. Она поднимается и заинтересованно рассматривает груду рванья, собранную ей со всего отсека. Видимо ищет вещи, которыми можно заменить свою одежду, совсем не скрывающую её наготу, но каждый раз с омерзением отшвыривает очередное одеяние, с которого густо стекает зеленоватая слизь.

— Ну, а ты сама? — нарушаю я молчание. — Как жила в клане?

— По-разному. Я ведь не из основной линии крови.

— Я понял…

— Как? Потому что я проявила слабость перед лицом смерти?

— Угу… А ещё из-за твоего неуёмного желания сместить патриарха. Никто из членов семей, приближённых к правящей, даже не помыслит о таком.

— Всё так, месьё. Но я страшусь не столько смерти, сколько боли. Весь вопрос не в том «когда?», а в том «как?». Детей второстепенных семей хоть и обучают базовым знаниям клана, но мы не подвергаемся настолько строгой дисциплине и аскетизму, как отпрыски основных линий крови, и уж тем более молчу про потомков правящей Семьи.

— Зато у нас с рождения нет иллюзий по поводу этого мира, и того, кем мы по сути тут являемся… — я поморщился, вспомнив уроки наставников, и настойчиво отринув неприятные мысли, перевёл тему. — Как же ты дослужилась до седьмой ступени в иерархии, если родилась так далеко от престола?

Шпионка пожала плечами, немного помолчала, словно подбирая правильные слова, а потом ответила:

— Начинала с низов, как помощница одного из авторитетных членов Семьи. Он был доволен моей исполнительностью и принял непосредственное участие в моей судьбе. Продвигал меня, давал рекомендации, к нему присоединялись другие, в итоге меня заметил патриарх.

— Служение и преданность Семье ценится высоко…

— Да. Аделард не давал расслабиться. Примерно через два столетия я дослужилась до лидера подклана шпионов и седьмой ступени в иерархии. Патриарх меня ценил.

— Такое чувство, что переоценил… — усмехнулся я. — Ты ведь, кажется, раз уже готовила дворцовый переворот. И сейчас вновь это делаешь.

Шпионка, отвернулась к куче тряпья и порылась снова. Теперь она вытащила оттуда ВиАсы. Два из них пристегнула себе на руку, один отодвинула в сторону, а остальные сложила в кучу рядом.

— Да, — ответила она задумчиво. — Делаю снова…

— Получается, ты не такая уж и надёжная. Я бы даже сказал, потенциально опасная. Любишь власть?

— А кто же её не любит? Между служением и господством я выберу второе.

— Понятно… — ответ шпионки наводил на размышления. — Где теперь найти верных подданных? Даже не знаю. Кристел, ты поклялась мне в верности, но что будет, когда добьёшься того, чего от меня ждешь? Когда верну твоего брата?

Женщина, копошащаяся в тряпье, внезапно выпрямилась. Пронзительный взгляд, казалось, прошивал насквозь.

— Во мне можете не сомневаться, месьё, — серьёзно заявила она. — Я заинтересована в том, чтобы именно Вы заняли трон Врарио и были признаны всеми адептами законным патриархом. Не только из-за брата.

— Да. Помню. Боишься возвращения Перрина.

— Это тоже, но теперь появилась третья причина, и она перевешивает первые две… Однако позвольте мне пока сохранить её в тайне.

— Да без проблем, — насколько это было возможно в моём положении, пожал опутанными в паутине плечами. Да и к чему забивать голову её тараканами? Своих целая тыква. Мне интереснее разузнать о другом. — Расскажи про первую неудачную попытку смещения Аделарда? Почему у тебя не вышло?

Кристел задумалась, она не торопилась отвечать, и я вновь применил «Слияние». Ситуация в пространстве боя изменилась. Флагману, двум крейсерам и семи эсминцам позволили уйти, зато фрегат, на котором сейчас мы находились, плотно зажат в клещи, а калийцы уже перешли к штурму. Судя по всему, продлится он не долго, и завершиться успешно. Я удовлетворённо выдохнул. Оставалось подождать совсем чуть-чуть. Тем временем шпионка заговорила.

— До Лоренса лидером подклана разведки был другой человек. Его звали Клод, и… мы были близки. Уже тогда мы знали, что Серый Жнец никакое не божество, а программа в купе с древними технологиями, позволяющими возвращать людей к жизни, и решили, что, захватив над ними контроль, сможем занять место Аделарда. Серж — мой брат, отговаривал меня, но Клода было не остановить, а я… я просто пошла за ним. Для захвата власти мы располагали всеми ресурсами. Два крупных военизированных подклана в подчинении, да и перетянули на свою сторону некоторых других лидеров из тыла. Конечно, проблемой могло бы стать то, что Клод не имел родственных связей в правящем доме Легранов и, как я, происходил от дальней линии крови, ведь управление Врарио держится на традициях. Но мы решили, что если пообещаем вернуть к жизни адептов низших ступеней, то нас поддержат. Клан важнее кровных уз, но это в идеале. На самом деле инстинкты заглушить сложно, и многие желают видеть своих родственников живыми.

— Многие из дальних семей, — поправил я шпионку, — у правящей линии крови и близких к ней нет этой слабости. Продолжай…

— Уже тогда Аделард ограничил воскрешение соклановцев десятой ступенью иерархии, а на сегодняшний момент круг избранных ограничен пятой. Теперь даже я туда не вхожу.

— Понятно. И почему всё пошло не по плану с дворцовым переворотом?

— Из-за предательства внутри. Лоренс был правой рукой Клода. Мы его посвятили во все детали плана, но он нас предал, рассказав обо всём Перрину. Клода взяли под стражу и обвинили в измене, а потом казнили, уничтожив актуальный ВиАс. Лоренс занял его место. Однако обо мне Аделарду не доложили. Почему? Не знаю. Сразу после казни Клода, Перрин в срочном порядке отбыл на Ярило-3 и там застрял…. Я каждую ночь ожидала, что за мной придут, но меня не тронули. Возможно, Лоренс нуждался в распоряжениях Перрина, или у них были какие-то другие соображения… Я не знаю. Но точно не из-за того, что меня простили, или пожалели. Перрин не способен на прощение или жалость…

— Да. В курсе…

— Потому и не хотела, чтобы Перрин выбрался из консервации. Когда Вас, месьё, обнаружили в Допре, то не смогли опознать. Под страхом смерти адептам Врарио запрещено становиться игроками. Но в любом случае, мы обязаны были Вас допросить. Я предположила, что Вы могли выбраться из консервации, и не хотела рисковать. На допросе Вы могли рассказать, как вернуть Перрина, хоть у меня и теплилась слабая надежда, что без Фонтана Бессмертия Перрин не дожил до этих дней, но Аделард твердил, что его сын жив. Серж был в курсе моей беды, и сам предложил Вас устранить, пока люди Лоренса Вас не разыскали. Но тогда, в калийском космопорте всё пошло не по плану, и вы расправились с братом…

Я напряг память. С трудом вспомнил тот день на окраине небольшого космопорта в галактическом секторе пространства калийцев. Ни один калийский космопорт не оборудован датчиками агрессии. Четырёхрукие — известные любители подраться, и в таких условиях тревожный вой сирены не смолкал бы сутками. Хорошее место устранить неугодного человека. Усмехнулся.

— Нда… Всё у тебя, Кристел, идёт не по плану… Переворот устроить не сумела, брата потеряла, покушение на меня дважды провалилось. Да и к тому же ты ошиблась, решив, что это я убил Сержа. В тот раз я только остановил его, но, определённо, оставил живым.

— Но тогда, кто его?..

— Не знаю. Я бы точно не стал. Глобсис шутить не любит и, в случае чего, мгновенно задирает рейтинг опасности. Неприятный показатель, который очень проблематично обнулять. В моём случае превышение пределов необходимой обороны Глобсис бы не проглотила.

— Тогда странно… — Кристел опустила взгляд. — Месьё, а что Вам рассказывал месьё П-перрин об О’хане?

— Ничего. Лично сам ничего не рассказывал. С нами занимались наставники. Какие-то занятия проводились совместно с братом и сестрой, какие-то персонально. Никто не верил, что в ближайшее время получится вернуться на О’хан, поэтому на Ярило-3 реализовывали проект глобализации. Ренарда готовили на роль главного теневого управленца, из меня делали командующего армией на случай, если бесструктурное управление в какой-то миг оказалось бы неэффективным и пришлось бы физически подавлять людей. А Адели стала хранительницей истории Врарио, её готовили на место Верховной Жрицы нового культа. В общем, мы не скучали…

— А что, у Перрина только трое насле… ммм… имела в виду детей.

— Были и другие, но все не выжили по разным причинам. Генетические отклонения, несчастные случаи, загадочные смерти…

— Генетические отклонения? — мне показалось, что при этих словах на лице Кристел мелькнула озабоченность.

— Да. Ну, видишь ли, когда люди вмешиваются в биологию человека, меняют её природу, такое случается.

— Да, я помню, Вы говорили, что Перрин теперь вынужден питаться… по-особому…

Кристел поёжилась. Представляю, что нарисовало ей воображение, поэтому предпочёл разъяснить этот аспект нашей жизни на Ярило-3.

— На самом деле, Кристел, Перрин и остальные не употребляют кровь людей в чистом виде, да и обычную пищу он также ест. Кровь у жертв отбирается во время особого ритуала один раз в неделю, и при помощи технологий добываются нужные элементы. Из них готовится особая смесь и употребляется всеми членами Семьи. После этого жертвы уходят своими ногами с лёгким головокружением и ничего не помня о том, что с ними приключилось. Понимаешь, в силу определённого образа жизни нашего клана и полной изолированности от основной Семьи, культ Серого Жнеца у нас не исповедовался.

— Понимаю… Аделард поступает так же, только у нас все ритуалы крутятся вокруг культа Серого Жнеца… Например, ритуал омоложения…

— Да, религии завладевают умами, делают толпу контролируемой и предсказуемой. Не зная, кто в действительности Серый Жнец, ты бы не пошла против патриарха.

— Верно. Но сейчас у меня иная миссия. Я не желаю власти для себя и хочу, чтобы законный наследник сел на трон…

— Пхах… Кристел. Не понимая твой тип психики, я бы тебе даже поверил. Мне не интересно править Врарио. У меня свои задачи… И ты напрасно считаешь, что прожив двадцать лет среди существ, управляемых эмоциями, я разучился видеть скрытые мотивы поступков…

Я учитывал, что шпионка прожила в сравнении со мной в разы более долгую жизнь и явно имеет предо мной преимущество в опыте, держался с ней настороженно. Но насколько мог изучить её характер, даже не сомневалася, что она ещё преподнесёт мне сюрприз.

— Мне показалось, Вы слишком вовлеклись, и Вами завладели эээ… некоторые слабости. Ваша реакция на меня…

— Гнять. Кристел, моя реакция на тебя — это не эмоции. Ты — красивая, не больше. В одном ты права, отчасти я вовлёкся, и уже сожалею о том, что позволил открыть тебе рот. Ты забываешься…

— Простите, месьё…

Дверная пластина с грохотом вылетела, и полтора десятка четырёхруких солдат, вооруженных импульсными винтовками, ворвались в отсек и рассредоточились внутри помещения. Кристел съёжилась, закрывая самые пикантные части тела от чужих взглядов. А калийцы, недолго думая, взяли нас на прицел.

— Это и есть спаситель всей галактики? — нараспев прозвучал мужской голос.

В дверном проёме появился незнакомый калиец с убранным забралом шлема, в компании Лоренса. Судя по тому, как последний замешкался, верно, мы с Кристел представляли странную картину.

— Месьё Легран, — наконец вымолвил лидер подклана разведки, коротко кивнул мне и сделал рукой знак сопровождавшим его бойцам Врарио.

— Серхио, это — Хранитель анталайской Сети, — пояснил Лоренс своему спутнику, пока Врарио вызволяли меня, срезая плазмой паутину арахнидов, а потом улыбнулся шпионке, обшарив взглядом её полунагое тело: — Крис, ты как всегда бесподобна…

— Я — Кристел, — сквозь зубы шипит женщина, но правда не так яростно и озлобленно, как раньше, учитывая изменившийся статус Лоренса в иерархии клана.

— Да-да, помню, — усмехается лидер подклана разведки, — Кристел… и ты арестована.

— Но в чём меня обвиняют?! — возмутилась шпионка.

Лоренс не отвечает. Он оборачивается ко мне, подкручивает левый рыжий ус и немного виновато сообщает:

— Месьё Легран, мне приказано взять Вас под стражу до особого распоряжения патриарха.