Лазарь

Ларс Кеплер (2018)

В разных уголках Европы происходят убийства с абсолютно идентичным почерком. Анализ ДНК дает сенсационный результат и указывает на преступника, который… мертв. Это было одно из старых дел Йоны Линны, и смерть этого человека не вызывает сомнений. Ни у кого, кроме самого Йоны. Возможно ли, что один из самых опасных маньяков, подобно библейскому Лазарю, вернулся с того света? В седьмой книге о Йоне Линне мы снова встречаемся со страшным преступником, которому мало просто убить. Он отнимает у своих жертв всех дорогих им людей, лишая их смысла жизни и доводя до самоубийства.

Глава 9

Пеллерина с отцом жили в Гамла Эншеде, на Бьёрквэген, в каменном доме, покрытом ярко-красной штукатуркой, с красной черепичной крышей.

На старых яблонях и на траве поблескивал иней.

Пока Сага закрывала калитку, Пеллерина убежала звонить в дверь.

Ларс-Эрик Бауэр вышел им навстречу: вельветовые брюки и мятая рубашка с расстегнутым воротом. Подстричься отцу следовало еще месяц назад, но взлохмаченные, подернутые сединой волосы придавали ему располагающе эксцентричный вид. Каждый раз, встречаясь с отцом, Сага думала, как он постарел.

— Входи, — сказал он, помогая Пеллерине снять комбинезон. — Сага, останешься на ужин? Я буду рад.

— Не успеваю, — машинально ответила Сага.

Толстые линзы в очках Пеллерины запотели и сделались белыми. Девочка сняла очки и затопала вверх по лестнице, к себе в комнату.

— Я приготовлю макаронную запеканку — ты ее любишь.

— Любила в детстве.

— Скажи, что ты хочешь — я съезжу, куплю, — предложил отец.

— Перестань, — улыбнулась Сага. — Мне все равно, я съем что угодно. Запеканка — отлично.

Ларс-Эрик просиял и повесил куртку дочери на вешалку.

— Не нравятся мне две девочки из “Меллис”, — заметила Сага, поднимаясь вместе с отцом в комнату Пеллерины.

— В каком смысле?

— Мне кажется, они к Пеллерине не очень. Рожи корчили.

— Пеллерина не даст себя в обиду, но я с ней поговорю.

Будучи кардиологом, Ларс-Эрик купил профессиональный электрокардиограф, чтобы наблюдать за сердцем младшей дочери. Проблемы могли начаться вновь.

Пока Сага рассматривала новые рисунки сестры, отец присоединял к груди Пеллерины электроды. По груди девочки вертикально тянулся оставшийся после операции бледный шрам.

— Ну, иду готовить ужин, — сказал Ларс-Эрик и оставил их одних.

— Дурацкое у меня сердце, — вздохнула Пеллерина и снова надела очки.

— У тебя лучшее сердце в мире, — возразила Сага.

— Я — девочка с большим сердцем!

— Да, а еще ты лучшая в мире младшая сестра.

— Это ты лучшая в мире, ты совсем как Эльза, — прошептала Пеллерина и потрогала длинные волосы Саги.

Обычно Сагу раздражало, когда ее сравнивали с диснеевскими принцессами, но ей нравилось, что Пеллерина видит ее и себя сестрами из “Холодного сердца”.

— Сага! — позвал снизу Ларс-Эрик. — Подойди на минутку!

— Я скоро вернусь, Анна. — Сага погладила сестру по щеке.

— Хорошо, Эльза.

Когда Сага спустилась, Ларс-Эрик стоял у разделочного стола и крошил лук-порей. На кухонном столе лежал завернутый в фольгу пакет с приклеенной скотчем запиской “Моей дорогой Саге”.

— Подарочная обертка кончилась, — виновато сказал отец.

— Папа, мне не нужны подарки.

— Да это так, мелочь.

Разорвав фольгу, Сага смяла ее в блестящий комок и положила рядом с коробочкой в цветочек.

— Открой. — Ларс-Эрик широко улыбнулся.

В коробке, утопая в упаковочном наполнителе, лежал старинный фарфоровый гном — в ярко-зеленом костюмчике, с вытаращенными глазами и розовыми щечками. Гном радостно улыбался, прижимая к животу большой горшок.

Это же ее гном.

Его доставали каждое Рождество, а в горшок насыпали розовые и желтые леденцы.

— Искал я его, искал, — стал рассказывать Ларс-Эрик, — а вчера просто зашел в антикварный в Сольне — а он там.

Сага вспомнила, как однажды мать, разозлившись на отца, швырнула гнома на пол. Остались одни осколки.

— Спасибо, папа.

Поставив коробочку на стол, Сага вернулась к Пеллерине. Частота сердечных сокращений увеличилась, словно сестра только что бегала. Пеллерина, открыв рот, испуганно смотрела в телефон.

— Что случилось? — встревожилась Сага.

— Ничего. Не смотри! — Сестра прижала телефон к груди.

— Папа! — позвала Сага.

— Не смотрите!

— Ничего-ничего, дружок, — сказала Сага. — Просто скажи, что ты там увидела.

— Нет.

Ларс-Эрик торопливо поднялся по лестнице и вошел в комнату.

— Расскажи папе, — предложила Сага.

— Нет! — выкрикнула Пеллерина.

— В чем дело, Пеллерина? Я готовлю ужин, — требовательно сказал отец.

— Что-то в телефоне, — объяснила Сага.

— Покажи. — Ларс-Эрик протянул руку.

— Это нельзя показывать, — заплакала Пеллерина.

— Кто сказал, что нельзя?

— Так написано в письме.

— Я твой папа, мне можно.

Пеллерина отдала отцу телефон; Ларс-Эрик прочитал, нахмурился, но потом с улыбкой сказал:

— Милая, ты же понимаешь, что это чепуха?

— Я должна переслать его дальше, а то…

— Нет, не должна. В нашей семье никто не пересылает дурацкие письма другим.

— Письмо счастья? — спросила Сага.

— Да, глупость ужасная. — Отец снова повернулся к Пеллерине. — Я его сотру.

— Нет, пожалуйста, не надо!

Но Ларс-Эрик уже удалил письмо и вернул телефон Пеллерине.

— Ну вот, было — и нет! Забудем о нем.

— Я тоже как-то получила письмо счастья, — сказала Сага.

— А они к тебе приходили?

— Кто?

— Девочки-клоуны, — прошептала Пеллерина и поправила очки.

— Нет никаких девочек-клоунов, — вмешался Ларс-Эрик. — Их выдумал кто-то из ребят, приятелей пугать.

Он убрал электроды и выключил кардиограф. Сага отнесла сестру вниз и уложила на диван перед телевизором. Укрыла пледом и, как всегда, включила “Холодное сердце”.

На улице стемнело. Сага ушла на кухню, помочь отцу — тот уже поливал макароны смесью сливок, яиц и тертого сыра. Взяв две липкие прихватки, Сага поставила запеканку в духовку.

— Что было в том письме счастья? — тихо спросила она.

— Чтобы избежать проклятия, перешли письмо трем знакомым, — вздохнул отец. — Иначе, когда ты уснешь, придут девочки-клоуны и выколют тебе глаза. Примерно так.

— Понятно, почему она испугалась.

Сага зашла проведать сестру. Пеллерина уснула. Сага сняла с нее очки, положила на журнальный столик и вернулась на кухню.

— Она спит.

— Я разбужу ее перед ужином. Она ужасно устает в школе, каждый вечер засыпает.

— Ну, мне пора.

— И поесть не успеешь?

— Нет.

Отец проводил Сагу в прихожую, подал куртку и напомнил про гнома.

— Пусть живет здесь. — Сага открыла дверь.

Ларс-Эрик остался стоять в дверях. Свет падал на морщинистое лицо, взлохмаченные волосы.

— Я думал, ты обрадуешься, — тихо сказал он.

Если бы все было так просто.