Внучка жрицы Матери Воды

Лариса Кольцова, 2023

В третьей книге цикла "Три жизни трёх женщин Венда" повествование ведётся от лица главной героини, Нэи, дочери убитого аристократа, попавшей в бедный квартал. Эта книга является только началом ее уникальной истории. Загадка ее происхождения на планете Паралея будет постепенно раскрываться в процессе повествования. Принесёт ли ей счастье встреча с пришельцем с планеты Земля? Об этом читателю предстоит узнать самому.

Была ли Гелия Звёздным ангелом? По мне, так нет

Звёздный Ангел, так звали у нас Гелию. Никто не знал, кто первым стал её так называть. Может, такое второе её имя возникло и само по себе. Ведь рядом с нею невозможно было никому встать рядом без того, чтобы не померкнуть мгновенно в глазах любого внешнего наблюдателя. Даже признанные красотки становились какими-то кособокими или отчётливо несовершенными в том смысле, в каком Гелия, на мой взгляд, являлась самим совершенством. Надо признать, не все так считали. Многие находили её не способной возбуждать чувственность в мужчине именно по причине её чрезмерной даже безупречности и совпадению с тем самым эталоном, которого как бы и нет в воплощённых живых существах, все его смутно представляют, а в руках никто и никогда не держал. Прекрасный ангел может восхищать до подавления не только всякого низменного рефлекса, но и препятствовать проявлению любого человеческого чувства. Так считала Ифиса. Пожалуй, она единственная не меркла рядом с Гелией уже в силу собственной броской внешности, а также чрезвычайно ярких дорогих нарядов. Ифиса, подобная живописной, чуточку неряшливой, чуточку небрежной, не во всех деталях правильной картине, приковывала к себе взгляд всякого. Румяная, сдобно-душистая, с глазами, в которых не тонул только тот, кто туда не глядел. Ласковая ко всем, в меру щедрая, в меру корыстная, высокая ростом и потому дивно складная даже с учётом некоторой избыточности своих форм.

К Гелии требовалось приблизиться и привыкнуть, чтобы рассмотреть и понять, насколько далека она от совершенства. А приблизиться к ней настолько, чтобы ещё и привыкнуть, чтобы она сама желала терпеть кого-то рядом с собою чуть дольше пары часов, не являлось простой задачей. Даже при наличии в своём доме на недели застревающих там гостей, она никогда не допускала их в свои комнаты, отводя им ту часть, где не жила сама. Только мне и Ифисе удалось стать её самыми приближёнными подругами. Ифисе — как равной Гелии в её профессиональных качествах, известности и постепенно укрепившейся их дружбе с уникальной доверительностью, абсолютно родной, а мне — в виду особого моего положения, о котором чуть ниже.

По утрам без тщательного искусного грима, без чарующих, колышущихся от малейшего её движения тончайших платьев, Гелия иногда казалась бесцветной. Вялой, бледной и странно зыбкой, как будто её отцом был дух эфира, а матерью сама Мать Вода, давшая ей полупрозрачный и неуловимо-переменчивый облик. То хмуро — холодный, то неопределимый и ускользающий, а то наполненный искрящимся светом, манящей лаской и хрустальной чистотой. Она беспрестанно перемещалась по комнатам, как будто что искала или собиралась заняться тщательным наведением порядка вокруг, и ничего не находила, и ничего не делала никогда. Даже посуду за собою не мыла ни разу, имея для этого приходящую прислугу или тех, кто всегда толкался рядом. Она без церемоний приказывала временным нахлебникам, да и гостившим друзьям, ухаживать за собою, подавать ей одежду, убирать её постель, наливать напитки, нарезать фрукты, гладить её платья, если ей мерещились мятые складки, и прочее. При этом она любила играть роль простой и естественной, не будучи такой. А вот гордячка по виду Ифиса в кругу друзей вела себя намного проще.

— Если бы вы видели меня в юности, — хвалилась Ифиса, — Куда там Гелии до меня! Я была наделена фантастической стройностью!

Бесспорно, она и теперь покоряла удивительной женственностью. Ифиса вызывала у многих мужчин желание оказаться с нею наедине с чётко ощущаемой и не самой возвышенной целью, в то время как Гелия вызывала не только потрясение, но и понимание невозможности оказаться с нею наедине за любые блага, как бы того ни хотелось. А с Ифисой любой щедрый и успешный человек, не обязательно и аристократ, получал искомое. Она любила людей образованных, добросердечных, любила человеческое общение. Страстная по темпераменту, характер имела лёгкий, в своих проявлениях очаровывала неподдельной искренностью, несмотря на глубоко её пропитавший как врождённый, так и профессиональный артистизм, чего трудно было сказать о Гелии в жизни, если забыть о её ролях. А Ифиса и в своих ролях являлась сама собою. Ифиса откровенно ревновала всех, в том числе и меня, к Гелии, а я её нет. Я понимала, что Гелия не может быть ограничена только дружбой со мною уже в силу её необычности и чрезмерной заметности. С моей стороны имела место специфическая девичья влюблённость в «Звёздного Ангела» — Гелию, без всякого двусмысленного подтекста, понятно. Чистое восхищение, счастье дружбы моей с такой женщиной, я никогда и не пыталась сравнивать себя с нею.

Почему, говоря о Гелии, я так много внимания уделяю Ифисе? Да потому, что она была моей соперницей не только за главное место под хрупким боком у Гелии, но и под мощным боком кое-кого и ещё. Она жаждала завладеть хотя бы на вторых ролях после Гелии тем, о ком я в то время знала лишь понаслышке. Но как выяснилось, всё обстояло совсем иначе…