Неприкаянная душа. Фантастический роман

Лариса Владимировна Малмыгина

Счастливая, безмятежная жизнь Алисы Смирновой, жены руководящего работника и матери двух взрослых детей, закончилась в тот роковой день, когда она увидела в зеркале вместо себя прекрасную девушку. Волею могущественного Повелителя Стихий героиня брошена в водоворот захватывающих приключений. Она поднимается в Рай, опускается в Ад, переносится из одного времени в другое.

Глава 10. Ангел любви

Карлос тряс меня за плечи, а Марго, спрятав острые коготки, пыталась делать массаж грудной клетки мягкими лапками.

На старом кресле, словно обыкновенный человек, сидел прекрасный ангел и с грустью смотрел на усилия, которые предпринимают мои друзья. Увидев, что я открыла глаза, он нежно улыбнулся и подсел ближе.

— Как дела? — сверкнув белоснежными зубами, ласково поинтересовался он.

— Хорошо, — ответила я, отлично понимая, что до хорошего очень далеко. — Спасибо за избавление, Хесед.

— Не стоит, — заскромничал неземной мужчина.

— Почему вы спасли меня? — поправляя на груди батистовую сорочку, смущенно осведомилась я.

— Иногда мне приходится помогать чистым душам, — вспыхнул от замешательства небожитель.

— Расскажите о себе, пожалуйста, — покрываясь алым румянцем, пробормотала я.

— В далекие времена я тоже был элементалом, Алиса, но в своей среде считался духом добра, — опустил длинные ресницы избавитель. — А потом Он забрал меня к себе, и я стал ангелом Любви и Сострадания

— Олицетворяющий любовь, любите ли вы кого-нибудь сами? — вспоминая нежные прикосновения невидимого существа, улыбнулась я.

Ведь были же они, были тогда, до прихода в мою жизнь Маргариты и Мадима!

— Люблю, — отозвался Хесед, — я давно люблю мирскую женщину.

— Вы — небесное создание, — не поверила своим ушам я. — Дозволено ли небожителю жениться на любимой?

— Нет, — смиренно произнес красавец.

— Как же вы страдаете, мой спаситель!

Он жесток, если…

— Я не страдаю, Алиса, — вздрогнул от моих мыслей несчастный. — Ангелы имеют право любить земных жителей, но любовью творческой; они всегда и непрерывно сохраняют чувство счастья духовного обладания любимым существом.

— Вы не ведаете радости познания тела возлюбленной, — нравоучительно изрекла я.

— Мечты и плоды воображения являются действительностью гораздо более реальной, чем морочащая вас фальшивая реальность чувств физических, — отчаянно пламенея, прошептал небожитель.

Зазвонил телефон, и услужливая Марго притащила мне трубку.

— Алло! — орала в ухо Жанка. — Алло, Алиска, где ты пропадала?

— Подожди минутку, — попросила я и оглянулась в поисках слуги самого Господа, но Хесед исчез, словно его никогда и не было.

Комната превратилась в безлюдную пустыню, стало пусто и холодно.

— Алиска, — не унималась сестричка, — мы волновались, обзвонили все больницы, морги, заявили в милицию. Алинка без конца плачет, а ей нельзя волноваться!

— Да вы что, с ума посходили? — изумилась я. — Меня не было всего сутки.

— Это ты чокнулась, — возмутилась трещотка. — Эх ты, непутевая мамаша, бросила детей на целых десять дней.

Раздосадованная явной ложью, я отключилась.

Материализовавшийся Карлос внимательно смотрел мне в глаза.

— Да, ты отсутствовала больше недели, дорогая, — печально произнес он. — Не удивляйся, время можно сжать и растянуть. Мадим сжал его. Он надеялся, что твои родственники забудут свою Алису за время ее невольного пребывания в средневековой Франции.

В дверь забарабанили, а когда я открыла ее, взмыленные от быстрого бега мои такие любимые дети ворвались в дом и повисли на родительской шее, а я заплакала от счастья, что снова их вижу.

— Где ты была, мама, — всхлипывала любимая дочка, — где ты была?

— Почему не предупредила, что исчезнешь? — вопрошал ненаглядный сыночек.

— Ты искала работу? — тараторила невесть откуда появившаяся Жанка

— Нет, мои драгоценные, я была в плену, — смущенно улыбнулась я.

— У чеченцев? — ахнула Аллочка.

— У своей невезучести, — вздохнула я. — Вы же знаете: я родилась тринадцатого числа.

После ахов и охов, произнесенных в избытке шокированными слушателями — я придумала им невразумительную байку о вызове меня на работу в район Крайнего севера, а потом отказе от трудоустройства по причине моего преклонного возраста — мы, наконец-то, остались с Жанной одни.

— Ну а теперь колись, негодяйка, где пропадала? — рявкнула нежная сестричка. — Меня-то уж ты не проведешь!

— Не могу соврать тебе, Жанночка, — попыталась подлизаться я к сестре, — хотя и говорить правду страшно.

— Говори! — взвизгнула сестренка. — Выкладывай все как на духу!

— Максим Анатольевич Ветров похитил меня, я была у него в плену.

— Ха-ха-ха! — развеселилась поклонница красавчика Макса. — Не верю!

— Но ты же не можешь отрицать, что Ветров пропадал то время, которое отсутствовала и я? — по-собачьи заглядывая в глаза обманутой, пропыхтела я.

Жанка положила руку на мой лоб и принесла термометр.

— Отлично понимаю, что ты хочешь моего жениха, как мартовская кошка, Алисонька, — сочувственно взглянув на меня, продекламировала влюбленная «невеста», — но каждый вечер Ветров прилетал ко мне, как южный ветер в пустыню Сахара. Кстати, сегодня принесется снова.

— Жанна, поверь, он не любит тебя, — схватилась за голову я. — Он пользуется тобой ради достижения своей цели!

— Какой цели? — возмутилась глупышка. — Врешь! Ты всегда была удачливее меня, но на этот раз нашей красавице крупно не повезло. Надо же, как это тебя задело: в отместку за то, что Макс предпочел меня, ты захотела опорочить честного человека, погубить нашу необыкновенную любовь. Какая же ты стерва, лиса Алиса!

Жалобно всхлипнув и поправив на ушах лапшу, Жанка гордо удалилась восвояси. Я осталась при своих интересах.

Марго недобро фыркнула вслед гостье, а добрый, старый Карлос дотронулся до моего плеча и что-то проговорил. Дернувшись от неожиданности, я подняла на него заплаканные глаза.

— Не плачь, доченька, — прошелестел домовой, — слезами горю не поможешь.

— А чем поможешь? — прорыдала я. — Он обманет ее, она будет страдать, мне ее жалко…

— Жанна никогда не поверит тебе, ласточка, пока сама не убедится в непорядочности «суженого», — протянул мне носовой платок элементал. — А страдать на немилосердной земле ей осталось мало.

— Сколько? — вздрогнула я.

— Это ведает только Всевышний, — пожал круглыми плечиками Жемчужный.

— Откуда ангел Любви и Сострадания узнал о моем пребывании в заточении? — я вытерла горькие слезы и решила перескочить на другую, не такую больную, тему.

— Я известил его о том, что ты пропала, — с гордостью пояснил добродетель.

— Спасибо, огромное спасибо! — я обняла раскрасневшегося домового и прижалась щекой к его пухлой щеке. — Почему Страшная Сила подчинился Хеседу?

— Хесед — обитатель Рая, а элементалы, как бы могущественны они не были, по иерархической лестнице стоят ниже небожителей, — ободряюще похлопал меня по плечу недавно приобретенный друг.

— Ты был в Раю, Карлос? — вспоминая сказочный замок и голубую комнату, всхлипнула я.

— Только у его дверей, Алиса, — вздохнул большой воздушный шарик, — дальше меня не пустили.

— Какое оно, жилище святых? — рассеянно произнесла я.

— Говорят, Рай огромен, — мечтательно прищурился старичок-боровичок, — и каждой чистой душе есть в нем место. Рай необыкновенно прекрасен, ибо создан он любовью Создателя. Рай — мечта каждого элементала, а потому мы ни в чем не перечим его жителям. Они выше нас, они лучше нас, а мы лишь можем мечтать пасть пред святые очи Господа и взмолиться Ему, чтобы когда-нибудь Он взял нас к себе.

— А Ад, Карлос, ты видел его? — изумляясь красоте тирады призрака, осведомилась я.

— Я был и у врат Ада, он ужасен, — схватился за голову домовой.

— Расскажи.

— Не хочу, дорогая, — вздрогнул, как от удара, Жемчужный, — не могу. Ад это леденящий страх. Горе тому, кто попадет туда!

— Жанна не угодит в Ад? — вспоминая злобность любимой сестрицы, испугалась за нее я.

— Если не наделает еще каких-либо глупостей, она окажется в Чистилище, — неожиданно равнодушно зевнул дух и прикрыл осоловевшие от внезапно наступившей дремоты глаза.

— Чистилище? — ахнула я.

— Да, там пустота и забвение, там совесть правит бал. И никогда, слышишь, никогда бессовестная душа не поднимется в небеса, дорога ей вниз, — снова зевнул рассказчик.

— Но есть ли надежда на спасение тому, кто мается на половине пути к Раю? — ущипнула я засоню за щеку.

— Выстрадав, очистившись от земных грехов, если они были невелики, душа улетает к Господу, — не обиделся на меня Жемчужный. — Алиса, я хочу есть.

— Мадам только что из французского замка, — кокетливо улыбнулась я, — а там обеды на вынос не полагаются.

— В чем дело! — оживился призрак и жестом фокусника открыл холодильник: бедное металлическое изделие было забито снедью, словно желудок обжоры после свадебного застолья. Только, в отличие от честно добытых продуктов питания, находящихся в животе у любителя пожрать, еда в холодильнике была сплошь ворованной.

— Кто-то говорил, что никогда бессовестная душа не поднимется на небеса обетованные, — поморщилась я, обмениваясь многозначительными взглядами с Марго, молчаливо сидящей до сих пор на телефонном аппарате. — Ты не знаешь, Маргарита, кто это?

Кошка улыбнулась, показав маленькие белые клыки.