На пороге ночи. Последние люди на Земле

Лариса Автухова

Солнце остывает и превращается в белый карлик, планету захлестывают катаклизмы. Повсюду бушуют разрушительные смерчи, ураганы, наводнения. Но в этом мире все еще живут люди – последние люди на Земле. Им тяжело и страшно. Кто-то поддается панике и погибает, а кто-то держится, находя поддержку в непреходящих вещах. Поможет ли это? И можно ли выжить в апокалипсис?

Глава III. Семейный завтрак

Так случилось, что парфюмерия стала делом жизни нескольких поколений семьи Бине. Филипп начал учиться своему делу еще в юности, проводя на фабрике все свое свободное время. Уже с той поры он твердо усвоил, что не бывает выходных и праздников для тех, кто держит свое производство, ибо оно, производство, не замирает и не останавливается, оно работает, пока жив его хозяин. О, это была больная тема. Филипп печалился, что не имеет наследника. Конечно, его дочь вполне подошла бы на роль хозяйки концерна, но, к сожалению, она выбрала иной путь. А вот, будь у него сын, он, подобно деду и отцу, вверил бы свое дело в его руки. Но нет у него сына, не дал Бог. Увы.

Впрочем, пока Филипп не особенно страдал над этим больным вопросом — вопросом правоприемничества. Наверное, когда-нибудь потом он, став старым и дряхлым с трясущимися руками и путающимися мыслями, будет по-настоящему горевать об этом, а пока он еще хоть куда, крепок, бодр и силен. Пока он и сам в состоянии держать в колее свое косметическое хозяйство. Да и, как говорят, свято место пусто не бывает, подрастает смена. Филипп зорко присматривался к молодым своим управленцам, кто как работает, как знает дело, как держится, даже как говорит с подчиненными, достаточно ли вежливо и уважительно. Это всё для Филиппа Бине имело значение, он был приучен отцом и дедом к настоящему мастерству и вежливости с людьми.

— Сколько бы ты ни имел денег, — нередко говаривал ему отец, — какого бы размаха ни достигло твое производство, высоко не возносись, уважай людей, и не только своего круга, всех, и особенно тех, кто работает на тебя. Они принесли тебе богатство и благополучие.

За свою жизнь Филипп успел не раз убедиться в мудрости слов своего отца. Будь он хотя бы семи пядей во лбу, а одному сдвинуть большое дело невозможно. Поэтому он высоко ценил тех людей, с которыми работал. Он прекрасно понимал, что благодаря их труду, ответственности и знаниям его концерн выпускает отличную продукцию, известную не только в Средиземноморье, но и далеко за его пределами. Он не скупился ни на хорошее слово для своих работников, ни на материальное поощрение. Поэтому люди крайне редко уходили от него.

— Балуешь ты своих подчиненных премиями да похвалами, — сказала как-то Дария. — Все-то у тебя хорошие, все-то сознательные, ответственные. Смотри, как бы не перестараться и не захвалить.

— Тебе что же денег жаль? — с улыбкой отвечал Филипп.

— Денег у тебя, слава Богу, с лихвой хватит на всех и вся.

— Так что же?

— На предприятии должна быть дисциплина в первую очередь.

— А, это чтобы все боялись?

— Ну при чем тут боялись? Просто, знаешь, если человеку постоянно говорить о том, какой он распрекрасный, он может возгордиться. В этом я твердо убеждена.

— На мой взгляд, это совершенно ошибочное мнение. Доброе слово приятно каждому. Да он в другой раз будет стараться сделать еще лучше.

— Ну не знаю, дело, конечно, твое. Но вот я, например, так никогда не поступаю.

— Почему же?

— Творческого человека захваливать нельзя. Разленится, вообще ничего делать не станет.

— Мне кажется, дорогая, ты через чур строга к своим репортерам. Но, впрочем, тебе виднее. Ты же там глава, а не я.

Все вроде бы складно было в его жизни, благополучие и достаток не покидали его дом. Лишь одно не давало ему покоя — личная жизнь его дочери. Не одобрял он ее выбора, но, скрепя сердце, не стал чинить препятствий ее браку с Юргом. Хотел, но не стал. Убедила его в этом Дария.

— По-моему, ты все-таки несправедлив к Юргу.

— А ты его так хорошо знаешь? — не удержался от язвительности Филипп, чье сердце было не на месте после знакомства с будущим зятем.

— Его знает наша дочь, — спокойно возразила она.

— Знает ли, — вздохнул он.

— Позволь тебе напомнить, Ани уже взрослый человек и может сама решать. Ты не можешь вмешиваться. Мало ли что тебе не пришелся по нраву Юрг, зато он нравится ей. Ей самой решать.

Это и сыграло свою роль. Он решил, что Дария права и не стал вмешиваться, не стал переубеждать свою дочь.

Филипп и сам не знал, что так настораживало его в Юрге. Обычно он со всеми людьми был тактичен и выдержан, даже если что-то ему и не нравилось в них. В первую очередь, он привык видеть в любом человеке хорошее, а уж потом замечал недостатки и то только, если они были уж очень явными. Но в Юрге он не увидел ничего, что могло бы расположить к нему, вызвать уважение. Этот человек учился всему понемногу, но ничему конкретному, чему бы он решил посвятить всего себя. Юрг называл себя художником и, тем не менее, похвастаться ему было особо нечем. Насколько понял Филипп из рассказов дочери, в мастерской Юрга были лишь одни незаконченные работы. За все годы своего, так называемого, творчества он не провел ни одной выставки.

— Папа, понимаешь, художнику без связей сложно пробиться, — сказала как-то Ани отцу.

— А он разве пытался? — усмехнулся тот.

— Конечно, и не раз. Но безуспешно. Его зарисовки все время отклоняли.

— Вот именно, зарисовки, — сказал Филипп. — Устроителям выставки нужны не зарисовки, а готовые картины. Как и в любом другом деле, нужен результат. А его-то и нет, как я понимаю. Ты сама-то видела эти его работы? Можешь назвать что-то, что тебе понравилось, что поразило тебя?

— Да, есть кое-что. Он работает сейчас над серией пейзажей. Там есть очень удачные. Папа, ну что ты усмехаешься? Да, он не такой, как, например, ты, деловой и целеустремленный, он другой. Но я люблю его не за это. А за то, что он добрый, внимательный. Он очень хороший.

Что оставалось Филиппу? Только отойти в сторону и не возражать. Не мог же он сказать своей дочери, что ее избранник, скорее всего, просто обычный приспособленец, который ухватился за подвернувшуюся возможность устроиться за чужой счет. Нет, такого сказать ей он не мог. Тогда получалось, что полюбить его дочь возможно лишь только из-за больших денег ее отца. В конце концов, может же быть и такое, что Филипп ошибся насчет Юрга и тот окажется совсем неплохой партией для его дочери с точки зрения не материального соответствия, это-то как раз для Филиппа было совершенно не главным, а с точки зрения любви и настоящих семейных ценностей. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что он прав относительно Юрга, и что тот не принесет счастье Ани.

В последнее время они стали видеться с дочерью все реже и реже. Филипп знал, что у Ани много работы. Ее агентство завалили заказами. Она появлялась в доме родителей лишь в редкие выходные. Приезжала обычно одна без мужа. Судя по всему, Юрг избегал встреч с тестем. Но он и не расстраивался, не горел желанием видеть зятя почаще. Главное, что приезжала его Ани.

Сегодня она преподнесла родителям приятный сюрприз — прилетела прямо перед началом рабочего дня. Филипп и Дария как раз завтракали. В небольшой, уютной гостиной пахло ароматным кофе и свежими тостами. Ани устроилась в плетеном кресле слева от матери и напротив отца.

— Ох, что-то я уже проголодалась, — с улыбкой сказала она, изучая стол. — О-о, у вас сегодня тосты и миндальные пирожные. Обожаю и то, и другое.

— Ты, должно быть, по-прежнему по утрам не завтракаешь, — обеспокоилась Дария.

— Ну, мама, ты же знаешь, по утрам я только пью кофе.

— И голодной на работу, — укоризненно покачал головой Филипп.

— Да все в порядке. Потом часов в одиннадцать я завтракаю в ресторанчике неподалеку от моего офиса.

— Полагаю, что такое бывает не всегда, — сказала Дария. — Если работы много, ты и вообще забываешь поесть. Так?

— Нет, мама, не так, — мягко возразила Ани. — Я не забываю поесть, сколько бы ни было работы. Я всегда помню то, чему ты меня учила.

— Я тебя многому учила, — улыбнулась Дария. — Что именно ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? — Ани с аппетитом ела тост с абрикосовым джемом. — То, что нужно беречь свое здоровье. Потому как здоровье — это главное наше богатство.

Родители одобрительно кивнули.

— Золотые слова, дочь, — сказал отец.

— Я всегда надеялась на твое благоразумие. Ну, расскажи, как твои дела? — спросила Дария.

— О, все просто замечательно. Дела идут, поступают заказы — крупные и мелкие, всякие. Да, я забыла вам сказать, что скоро мы завершаем наш едва ли не самый шикарный проект. Несколько месяцев назад префектура юго-западного округа подала заявку на разработку целого архитектурного ансамбля.

— Что за ансамбль? — заинтересовался Филипп. — Что собираются строить?

— Хотят построить в комплексе театр, деловой центр, парк отдыха. Очень интересная задумка. О, мы напряглись. Все так сразу загорелись. Работали без устали до позднего вечера. Мои люди — молодцы. Вы и не представляете, какие они молодцы. Проект уже почти закончен, теперь вот только надо защитить.

— Не сомневаюсь, что тебе это вполне по силам, — вновь улыбнулась Дария.

— Дома как? — решил коснуться неприятной темы Филипп — Что Юрг? У него-то, наверное, все без перемен?

— Папа, ты меня спрашиваешь о делах Юрга? — притворно удивилась Ани. — Он ведь работает в твоем концерне, значит, я у тебя должна спрашивать о его делах.

— Это ты зря, — пожал плечами Филипп и протянул руку к блюду с пирожными, — ты забываешь, что он работает простым художником-дизайнером, тем более, в производственном корпусе у черта на рогах, так что мы не встречаемся. Мне с ним видеться на его рабочем месте как-то не пристало, да и недосуг, и он ко мне не заходит. Полагаю, не хочет выказывать среди коллег наше с ним родство.

— Филипп, ты по-прежнему несправедлив к нашему милому мальчику, — добродушно заметила Дария, обменявшись понимающими взглядами с Ани. — Что значит, работает простым художником? Это и плохо, что он все еще работает у тебя простым художником. Уже давно следовало его перевести в управляющий офис, дать хорошую должность, сделать, в конце концов, его своим помощником. Он ведь не кто-нибудь, а муж твоей дочери.

— Ну, положим, помощники у меня есть, — возразил Филипп, — причем, заметь, проверенные временем. И не раз.

— Мама, что ты, — запротестовала Ани. — Юрга все устраивает. Зачем ему должность в управлении? Он ведь художник. Для него творчество важнее. Да и потом с этой работой у него остается время еще и для домашней мастерской, там накопилось уже порядком картин, мы даже подумываем о выставке.

— Надеюсь, эта-то выставка все-таки увидит свет, — заметил Филипп.

— И не сомневайся, папа, обязательно увидит. А я ему помогу.

— Ну, в том, что у тебя получится ему помочь, лично я не сомневаюсь.

Дария с нежной улыбкой обратилась к Ани:

— Мы так давно не виделись с тобой. Расскажи еще что-нибудь о себе.

— Да особо-то нечего рассказывать: работаю, работаю, работаю, — весело сказала она, принимая из рук матери еще одну чашку кофе.

— Дорогая моя, тебе надо больше отдыхать, — обеспокоилась Дария. — Часть работы поручи своим подчиненным, в крайнем случае, найми еще людей. Я смотрю, у тебя глаза усталые. Это не порядок. Так нельзя.

— И, правда, милая, прислушайся к словам матери, — поддержал жену Филипп.

— Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Просто я не могу без работы. Не знаете, от кого это у меня?

— Со своей работой и дом родной совсем позабыла, — попенял дочери Филипп.

— Да, это так, каюсь, — сокрушенно вздохнула Ани. — Но обещаю впредь бывать чаще.

Родители проводили Ани до лифта. Махнув рукой на прощанье, Ани нажала на нужный сенсор в панели управления. Дверь скрыла от родителей улыбающееся лицо дочери.

— Как ты думаешь, у нее все в порядке? — задумчиво спросил Филипп.

— Ты имеешь в виду ее отношения с Юргом?

— Конечно.

Дария пожала плечами:

— Кто знает. Она же не скажет. Но, по крайней мере, она мне не показалась встревоженной или опечаленной.

— Но и счастливой она тоже не показалась.

— Ну, знаешь, семейная жизнь — это не прогулка в парке. Всякое может быть.

— Вот именно, что всякое. Ты бы с ней поговорила по-женски. Может, она тебе что-то скажет.

— Хорошо. Я как-нибудь съезжу к ним в гости. Но, сразу хочу тебя предупредить, — она предостерегающе подняла руку, — одна, без тебя. А то ты там начнешь свои замечания выдавать без остановки.

— И расстроишь дорогого зятя, — подсказал Филипп.

— Вот именно.

— Ладно, договорились, я останусь дома. А ты обязательно съезди. Только не откладывай надолго.

— Хорошо, постараюсь вырваться на будущей неделе. Ладно, мне пора.

— Тебя подбросить?

— Нет, я возьму автомобиль.

— Тогда до вечера.

— Может быть, где-нибудь поужинаем?

— Отличная мысль. Выбор за тобой.

— Договорились.

Несмотря на то, что семейная жизнь Ани, была самой болезненной для Филиппа темой, в это утро его мысли быстро ушли в другое русло. Он спешил, сегодня в концерне назначены испытания новой серии косметики для людей зрелого возраста. Относительно этой серии у него были самые радужные предчувствия. Он ожидал, что она сделает фурор, ведь в ее основу положены самые современные методы ученых и годы кропотливого труда.