Чик. Невероятное путешествие странного мальчика

Лара Садовская, 2019

В этой книге живёт волшебная сказка о мальчике, который однажды догадался, что обладает необыкновенным даром. Как им распорядиться он не понимал и потому натворил много бед, стал грустным и одиноким. Чтобы разобраться в себе, Чик отправился в путешествие, полное приключений. И дети, и даже взрослые, прочитав эту невероятную историю, узнают вместе с Чиком, как воображение может изменить всю жизнь. И наверняка придумают, что делать с волшебными дарами, которыми обладают они сами.

5

Прошло несколько дней. Те из односельчан Чика, кто уцелел, попрятались в соседних деревнях. Там они рассказали об ужасной расправе Чика. Люди слушали и не верили своим ушам. Неужели такое могло случиться? Старики качали головами: за всю свою жизнь они не слыхали столь ужасных историй. Их бабки и деды, рассказывавшие им когда-то былины и сказки своих бабок и дедов, никогда не говорили, что такое может быть. Люди волновались, они не могли работать, только обсуждали и обсуждали подробности происшествия. И без конца расспрашивали и переспрашивали очевидцев, задавали одни и те же вопросы, но всё равно ничего не понимали.

— А раньше он кого-нибудь превращал?

— Не знаем, мы никогда этого не видели.

— А раньше он что-нибудь необычное делал?

— Да нет, только рассказывал глупости разные.

— Какие?

— Ну что он со всякими червяками разговаривал, муравьёв каких-то мирил, ещё гусенице помогал бабочкой скорее стать…

— А он это делал?

— Откуда нам знать? Может, делал, а может, нет. Раньше-то мы точно знали, что всё это враки, что он обыкновенный дурачина. Значит, не делал. А теперь мы таких чудес насмотрелись… Видно, и эти байки правдой были. Значит, делал.

— Эй, послушайте, мы не понимаем: вы ему верили или нет?

— Раньше не верили. Мы смеялись над ним.

— А теперь верите?

— Не знаем, верить или нет. А только теперь мы плачем.

— А раньше он что-нибудь злое делал? Такое, чтобы вы плакали?

— Нет, не делал. Раньше только смешно было.

— Вы смеялись, а он плакал?

— Наверно.

— А теперь наоборот — вы плачете, а он смеётся?

— Как же нам не плакать! Нет у нас теперь никого. Ой, сиротинушки мы! Ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестричек…

— Мой отец теперь шакал, мать — лисица, сестрёнки-братишки — жабы да ужи. А сама-то я теперь кто же? Кому нужна? О-о-о! Горе, горе!

— А у меня-то, у меня… О-о-о! Горе, горе! Дом пустой! Все зверями стали, в лес убежали…

— И у меня теперь в лесу все. А мне где же жить? Кого любить?

— Да и как узнать-то своих мать-отца, братьев-сестёр? Звери они теперь лесные. Людей боятся, в чащу прячутся. Неужто никогда больше не увидеть мне их в настоящем, человечьем обличье? О-о-о!

Жители соседних сёл были не на шутку перепуганы. Раньше они много охотились. Мясо шло в пищу, а из шкур делали прочную тёплую одежду на зиму, домашнюю утварь. Как же быть теперь? Подстрелишь кабана или лисицу, а это вовсе не кабан и не лисица, а твой хороший знакомый.

Уныние и печаль охватили всех. Не то что охотиться, войти-то в лес страшно: то ли там люди, то ли звери. Может, поговорить с ними, покормить их? А вдруг сам добычей станешь? На жабу наступишь, а это твоя сестра или дружок закадычный. В змею палкой бросишь, а это тётка, что пирогами часто угощала. А как быть с медведями, шакалами, лисами? Если они посевы потравят или кур и уток начнут воровать — объяснять им, как людям, чтобы не безобразили? Или капканы ставить, а потом из шкур шубы шить?

Страшно стало всем жителям этих мест. Охоты лишились, леса лишились… Не ровён час и сами в кого-нибудь превратятся. Эх, да им тоже впору плакать, слёзы лить.