Письмо из Петрограда. Остросюжетный детектив

Лана Марино

Случайно найденное в старом петербургском доме письмо, которое содержало отрывок инструкции для поиска фамильных сокровищ, запускает маховик трагических событий. Наследники двух фамилий из России и Сербии будут вынуждены действовать сообща, чтобы разобраться в цепочке последовательных смертей, спасти друзей и найти клад спрятанный в 20-х годах прошлого века. Но кому из них он достанется?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Филип Красич сидел за массивным столом в своём Белградском офисе и задумчиво постукивал пальцами по чёрной глянцевой поверхности столешницы.

Прошло уже две недели как его поверенный, отправленный с личным поручением в Санкт-Петербург, последний раз выходил на телефонную связь. Тем звонком он радостно сообщил, что дом и квартира, указанные автором в письме, существуют на самом деле, и он планирует нанести визит хозяевам в ближайшую субботу. О своём посещении он с ними уже предварительно договорился по телефону, который ему любезно предоставили в управляющей компании.

Филип открыл список входящих звонков на своём смартфоне. Последний вызов от поверенного был в четверг, за два дня до запланированного визита.

«Что же там произошло? Куда он мог деться?» — волновался Филип. О том, что опытный поверенный и старинный друг семьи Красичей мог воспользоваться информацией в письме в корыстных целях, он думать не хотел.

Филип встал из-за стола и прошёлся по кабинету к противоположной стене, где был вмонтирован сейф последнего поколения. Отперев тяжёлую дверцу, он извлёк из его недр большой голубой конверт без каких-либо опознавательных знаков и надписей.

Этот конверт он обнаружил на своём рабочем столе несколько месяцев назад. Каким образом он там оказался никто не знал. Пристрастный допрос секретарши ничего не дал. Она тоже не знала, кто мог пронести мимо неё этот конверт в кабинет босса.

Филип помнил, как тогда долго он не решался вскрыть это голубое послание. В голову приходили разные дикие мысли, одна страшней другой. Самой безобидной была, что там пропитанное ядом послание от взбешённых конкурентов.

Филип Красич был хозяином и руководителем одной из самых крупных архитектурных компаний Сербии. Компания была старинная, основанная ещё прадедом Филипа — известным югославским архитектором в 20-х годах прошлого века. И Филип был горд наследовать и продолжать дело знаменитого предка.

Дела в компании шли очень хорошо и два года назад, под грамотным руководством молодого хозяина, она вышла на международный уровень. В местных и иностранных заказчиках дефицита не было, что не могло не нервировать конкурирующие на строительном рынке Сербии организации.

Как раз накануне получения конверта, Филип подписал очень выгодный контракт на архитектурный проект для одной известной итальянской компании, практически уведя его из-под носа своего прямого конкурента. Именно по этой причине, появившейся из не откуда конверт, заставил его сильно понервничать.

Он несколько раз перевернул его в руках, аккуратно понюхал и потряс, поднеся к уху, но кроме шелеста, вложенной внутрь бумаги, ничего не услышал.

Выдохнув и обругав себя глупым мальчишкой, Филип аккуратно вскрыл конверт лезвием тонких ножниц.

На стол выпал ещё один конверт, на этот раз старый и пожелтевший. На лицевой стороне в поле адресата значился Белградский адрес и имя прадеда Филипа, а в поле отправителя был указан странный отправитель под грифом: Петроград, РСФСР.

Конверт заклеен не был и не имел почтовых штемпелей, только наклеенные марки.

«Значит, он так и не был отправлен» — подумал Филип и вытащил из него, сложенный вдвое, небольшой листок тонкой бумаги. Развернув письмо, он увидел дату:

18 сентября 1922 год.

Письмо было написано по-русски и адресовано его прадеду. Филип внимательно вчитался в написанные чёрными, слегка выцветшими от времени, чернилами строки:

«Дорогой мой и горячо любимый брат, Алексей!

Шлю тебе привет из Красного Петрограда. Надеюсь, что ты и твоя семья находитесь в полном здравии и прекрасном расположение духа. Скажу честно, что чувствую я себя с каждым днём всё хуже и хуже и уже не рассчитываю увидеть, как снег укроет белым покрывалом наш любимый Петербург. Как ты уже, наверно, понял, этим вторым письмом я завершаю мои инструкции, которые начал излагать в письме, которое ты получил от меня ранее, в июне.

Итак, после того как ты повернёшь ручку за панелью три раза против часовой стрелки, откроется маленькая ниша. Ты её увидишь сразу. Задняя стенка ниши подвижная и, нажав на неё сильно рукой, ты запустишь механизм, который отодвинет часть полого простенка окна. Стена скрывает маленькую кладовку, там ты найдёшь всё то, что я тебе описал в прошлый раз. Думаю, этого хватит, чтобы скрасить тяжести вашей вынужденной эмиграции. Мне искренне жаль, что я так и не смог повидаться с вами всеми перед неминуемой скорой моей смертью.

Твой любящий брат, Николай Красичник.»

Филип ни на секунду не усомнился в подлинности письма. Он знал, что из революционной России сумели выехать не все его родственники. То, что брат прадеда — офицер царской армии скончался в Санкт-Петербурге, на тот момент Петрограде, в 20-х годах прошлого века Филипу рассказывал его отец. Но так как Николай никогда не был женат и не имел наследников его род на нём и прервался.

«Кто же тогда подкинул это письмо и зачем?! Это явно инструкция к открытию какого-то тайника в петербургской квартире русского прадеда.»

Филип ещё раз прочитал: «… спешу довершить инструкции…»

Значит, было первое письмо, где эти самые инструкции и начинались. И где оно может быть?!»

Мужчина набрал номер нотариальной конторы:

— Драган, это я, ты должен заехать в мой офис, у меня к тебе срочное дело, нужно кое-что обсудить.

Драган Дивац был адвокатом и поверенным в делах их семьи уже много лет. Также как и Филип, он был продолжателем семейного бизнеса. Все его предки по отцовской линии были стряпчими. Вместе с бизнесом он унаследовал и все дела, которые вёл его дед, а потом и отец с семейством Красичей.

Не прошло и часа, как он уже сидел за столом напротив Филипа и читал странное послание из прошлого.

— Ну и что ты обо всём этом думаешь? — Филип еле дождался, когда Драган закончит чтение.

Драган снял очки в модной круглой оправе с прогрессивными линзами и задумчиво почесал переносицу:

— Знаешь, Фил, сказать честно мне это всё не нравится, но ты же не отступишься, пока всё не выяснишь, я ж тебя знаю.

Филип хмыкнул. Драгана, действительно, неоднократно убеждался в настойчивости и решительности своего клиента, ставшего давно его другом. Вместе они провернули немало успешных в финансовом плане дел.

— Для начала мы должны найти первую часть инструкции. Я имею в виду первое письмо брата твоего прадеда. Но я могу точно сказать, что в документах, которые ты передал мне на ответственное хранение, я его не видел. Там вообще нет писем того периода. Значит, оно где-то в личных вещах твоего предка. Ты можешь предположить, где оно может храниться?

Филип встал из-за стола и подошёл к окну. Он уже давно заметил, что созерцание жизни проходящей за стеклом его офиса неплохо стимулирует его умственную активность.

«Старые письма с яркими марками и перевязанные шерстяной, кручёной ниткой… Где же я их видел в последний раз? Кажется, мама показывала мне эту пожелтевшую связку. Она тогда что-то говорила о семейных раритетах и смеялась… Мама…»

Филип закрыл глаза и прижался лбом к прохладному стеклу. Мама умерла два года назад. Злокачественная опухоль сожгла её за считанные недели. Отец с тех пор почти не выходил из дома и Филипу приходилось привозить ему продукты и почти силой заставлять есть.

— Поехали к отцу. Кажется, я знаю, где может быть письмо.

Они вошли в тёмный холл отцовской квартиры. Из-за закрытых дверей зала раздавались невнятные звуки работающего телевизора. Отец Филипа сидел в кресле с пультом в руке, покрытой тёмными пятнышками, как перепелиное яйцо и дремал.

Филип осторожно, чтобы не напугать спящего отца, дотронулся до его плеча:

— Пап, ты сегодня ел что-нибудь?

Отец открыл глаза и несколько секунд недовольно смотрел на Филипа. Потом перевёл взгляд на Драгана и улыбнулся:

— Знаешь Драган, этот твой друг и мой сын такой зануда. Он думает, что без его опеки я тут засохну как сломанная яблоневая ветка.

Филип демонстративно закатил глаза к потолку, а Драган рассмеялся:

— Я очень рад, что вы шутите, пан Милош.

— Папа, — Филип присел на корточки напротив отцовского кресла, — я не хотел тебя беспокоить, но у нас с Драганом есть к тебе вопрос. Ты помнишь, где мама хранила старинные семейные письма, которые остались ещё от твоего деда? Такая, перевязанная грубой ниткой, не очень толстая пачка?

Глаза старшего Красича подёрнулись задумчивой пеленой, как всегда, когда заходил разговор о любимой жене или о том, что было связано с ней.

— Ты же знаешь, сынок, я не трогал вещи твоей мамы со дня её кончины… Если есть какие-то письма, то ты их найдёшь в её спальне.

Филип зашёл в спальню матери.

Прошло уже столько времени, а здесь всё было как при её жизни. Казалось, сейчас она неслышно подойдёт сзади и обнимет его за плечи, ласково взъерошит волосы на его макушке и, как обычно, пожурит, что он давно не был у парикмахера.

Филип невольно пригладил рукой волосы и открыл дверцу платяного шкафа.

На верхней полке он увидел серую картонную коробку, неплотно прикрытую плоской крышкой. Содержимого коробки, видимо, было так много, что крышка не в силах была удержать его внутри.

Поставив коробку на прикроватный столик, Филип аккуратно стал вытаскивать и рассматривать бумаги. Перебрав кучи писем, открыток, банковских счетов и даже своих детских рисунков, он, наконец, наткнулся на ту самую пожелтевшую пачку, перевязанную коричневой шерстяной нитью. Филип развязал пачку и разложил письма на столике. Письмо из Петрограда он узнал сразу по синим маркам, гашённых штемпелем с русской аббревиатурой «Р. С. Ф. С. Р.»

Филип взял письмо и вышел к Драгану и отцу.

Милош Красич мельком глянул на конверт в руках сына:

— Ааа, тебе понадобилось письмо о наследных сокровищах. Помню, оно нас очень позабавило, когда мы его с мамой обнаружили в вещах дедушки. Забавная сказка для искателей кладов.

Красич старший откинулся на спинку кресла:

— Почитайте, почитайте, вам это будет интересно. Но читайте вслух, я тоже хочу ещё раз услышать этот увлекательный рассказ.

Филип развернул письмо:

«Дорогой мой брат, я пишу тебе это письмо в надежде, что оно не подвергнется перлюстрации и дойдёт до тебя в целости и сохранности. В городе сейчас такая дикая неразбериха, странно, что Главпочтамп ещё работает. Прошу тебя отнесись серьёзно к тому, что я тебе сейчас расскажу. Твой скоропалительный отъезд из России, вынудил меня самостоятельно принимать решение относительно наследства, оставленного нам отцом. Слава Богу, я успел спрятать бóльшую часть семейных драгоценностей до того, как их экспроприировали большевики. Но, к сожалению, здоровье моё настолько плохо, что присоединиться к вам в Белграде и передать наследство из рук в руки у меня уже не будет ни сил, ни возможности. По этой причине ты должен будешь сам постараться приехать в нашу квартиру в Петербурге и забрать фамильные драгоценности. Теперь же внимательно прочти и запомни мои инструкции:

Ты, наверно, хорошо помнишь старый комод в отцовском кабинете. И, конечно, не забыл, что он напичкан множеством потайных ящиков, которые мы с тобой в юности с таким интересом исследовали. Так вот оказалось, что мы открыли не все секреты этого деревянного ящика. Я совершенно случайно обнаружил, что в центральную консоль вмонтирована маленькая латунная ручка, которая открывает дополнительную нишу с механизмом, приводящим в движение часть стены у окна.

Эту ручку ты нащупаешь, когда проведёшь пальцами по верхней стенке центральной ниши до самого конца, предварительно вынув оттуда ящик.

Что делать дальше я напишу тебе в следующем письме, так будет безопаснее.

Твой любящий брат Николай.

5 июня 1922 год.»

— М-да, сколько же раз я представлял себе эти оставленные в России сокровища, — Красич старший поднялся из кресла и взял у Филипа письмо.

Правду говоря, дед, действительно, часто рассказывал, как они были богаты до революции, сколько драгоценных украшений было в их семье. По его словам, некоторые из них были изготовлены именитыми ювелирами ещё во времена правления Анны Иоанновны и имели очень высокую художественную и историческую ценность. Но что теперь об этом говорить, ведь, как мы поняли, второе письмо получено не было и, скорее всего, если наследство и существовало на самом деле, то уж точно было национализировано советской властью или найдено новыми жильцами квартиры, — сказал Милош и постучал пальцем по адресу отправителя на конверте.

— Но вы, парни, так и не сказали мне, почему вдруг заинтересовались такими старыми событиями из жизни нашей семьи?

Филип бросил быстрый, но очень красноречивый взгляд на Драгана, призывая его не открывать рта, а сам сказал:

— Не волнуйся, папа, ничего особенного. Просто мы с Драганом поспорили, что он видел не все документы, которые принадлежали нашему прадеду и вот теперь он проиграл спор и должен мне бутылку хорошего Виски! — Филип похлопал Драгана по спине ладонью.

— Ну, ну, — Милош хитро прищурил голубой глаз, — Сделаю вид, что я вам поверил.

Выйдя из квартиры отца, Драган по-дружески тыкнул кулаком Филипа в плечо:

— Бутылку Виски?! Ты же не пьёшь Виски! Что это вообще был за экспромт про спор?

Филип спустился по ступенькам лестницы и пройдя несколько метров от дома, наконец, произнёс:

— Послушай, Драган, о том, что я получил второе письмо, не должен знать никто. И особенно о том, что я получил его таким странным и загадочным образом. Ты не находишь, что это не случайные доброжелатели нам его подкинули? Может быть, сейчас за нами даже следят.

От его слов Драган невольно завертел головой.

— Да не вертись ты, — Филип притянул адвоката за рукав пиджака поближе к себе и сказал вполголоса:

— Возможно, у меня и есть небольшая паранойя, но в любом случае подвергать отца опасности я не имею права. Сначала мы должны проверить всё сами. Ты поедешь в Санкт-Петербург и аккуратно выяснишь, вскрывался ли тайник. Если сокровища не семейная легенда и они остались на месте, мы будем думать как предъявить на них права, ну а если их там уже нет, то и разговаривать не о чем. Я, конечно, мог бы и сам туда поехать, но если за мной есть наблюдение, то нам лучше разделиться. Нужно показать, что я не придал значения письму и не поехал проверять его достоверность. А за тобой следить вряд ли будут.

Драган растерянно посмотрел на друга:

— Филип, я, конечно, сделаю, как ты скажешь, но, прости, я не запомнил даже адрес квартиры, не говоря уже о руководстве для вскрытия тайника. Нам нужно вернуться к твоему отцу и забрать письмо.

Он уже собирался развернуться, чтобы идти обратно, но Филип резко дернул его за руку:

— Пошли скорее, письмо у меня. Я забрал его, когда ты прощался с отцом в холле.

— Ну, Фил, ты просто фокусник какой-то! — в очередной раз восхитился талантами друга Драган.

Вернувшись в офис, Филип спрятал оба письма в сейф.

*****

Прошло немало времени, прежде чем Драган смог завершить текущие дела и наконец-то выехать в Санкт-Петербург. Перед поездкой Филип настоял, чтобы поверенный выучил инструкции из обоих писем наизусть во избежание их потери или, не дай бог, кражи.

До Санкт-Петербурга Дивац добрался без приключений и вот теперь пропал.

Филип стоял у открытого сейфа с голубым конвертом в руках и тщетно пытался дозвониться до своего друга. Он уже сто раз пожалел, что так опрометчиво отправил его одного и не позаботился о безопасности. В том, что произошло несчастье, мужчина уже не сомневался.

Потерпев очередную неудачу при попытке дозвониться до Драгана, Филип решил ехать в Россию.