Евгения

Лана Ланитова, 2019

Россия, 1903 г. В одном из уездов Калужской губернии находят обезображенные трупы молодых женщин. Всех жертв объединяет одно важное обстоятельство. До убийства каждая из них вела довольно свободный, разгульный образ жизни. Уездный следователь Мохов пытается разгадать тайну всех убийств. В этом же уезде проживает семья потомственных дворян Зотовых. Главный герой страстно влюблен в свояченицу, приехавшую на каникулы к сестре. Каким образом тайная любовь Григория Зотова к Евгении Разумовой может быть связана с серией таинственных убийств, вы узнаете, прочитав этот роман. Книга изобилует откровенными эротическими и БДСМ сценами, содержит ненормативную лексику. Категорически не рекомендуется юным читателям в возрасте до 18 лет.

Глава 4

— Матрос рябой не заплатил, сбежал. Курощуп козельский! Тартыга шалопутный. Ну, погоди, дорожки в разные стороны бегут, а люди все одно сходятся. Найду я тебя, обманщик окаянный! Найду, не пожалею! — сетовала Августа Альфредовна, подслеповато щурясь возле амбарной книги, в которую записывались все доходы и расходы по ее маленькому «амурному» заведению. А заведение-то сама Августа называла лирично: «Райские пташки». И это самое заведение было ничем иным, как самым обычным провинциальным борделем. В котором первоначально служили порядка пятнадцати жриц любви разных возрастов, телосложения и цвета волос. Теперь же в борделе мадам Августы осталось лишь пять здоровых девок. Одна из девок, толстая молодая Ритка, вышла замуж за еврея портного, другая выбыла, заболев сифилисом, а третью разыскал в борделе родной муж и уволок домой, на хозяйство, к детям. Все остальные разбрелись и примкнули к тем домам, что были понадежнее.

Недавно из-за нехватки денег и расходов на собственное лечение, ей и ее пятерым «пташкам» пришлось съехать с уездного доходного дома, расположенного почти в центре Козельска. Они задолжали за два месяца квартплату, и хозяйка выставила их вон. Бедняжкам пришлось ночевать в лесу, трясясь от страха и почесываясь от укусов комаров. Рано утром Августа Альфредовна договорилась о съеме трех комнат в придорожном трактире, и девки со всем скарбом, гуськом перекочевали в нумера, наводить красоту перед приемом посетителей.

Кое-кто из постояльцев уже осведомился о стоимости услуг «Райских пташек» и даже высказал желание, непременно наведаться в «райские кущи». В данный момент в трактирной гостинице проживало порядка сорока душ мужеского пола, а потому вечер обещал быть весьма пикантным и томным. Девки чистили перышки и мылись, в то время, как в салон ворвался нетрезвый высокий матрос и, схватив за руку молодую Наташку, потащил ее в комнату, пообещав заплатить двойную цену. А сам, воспользовавшись услугами наивной дурехи, сбежал, не заплатив ни рубля.

Напротив Августы и сидела теперь эта самая Наташка и шмыгала маленьким веснушчатым носом. Рыжеватые волосы торчали в разные стороны, на макушке болтался красный бант. Весь наряд незадачливой жрицы любви состоял из фильдекосовых чулок, явно не ее размера, спускающихся волнами с худых ляжек до самых розоватых колен, и старой, побитой молью, кацавейки.

— Жрать тебе, Голубева, я сегодня не дам, — злобилась Августа. — Не заслужила, коли с мужика денег не сумела взять.

— Он ска-аа-зал, что на ко-оо-моде оставил, — ревела Наташка, размазывая по щекам слезы. И от этого ее щеки покрывались черными разводами. Вместо сурьмы Августа чернила брови своим подопечным жженым углём.

— Так ты бы не лежала на кровати как корова, а встала бы и проверила. Меня бы кликнула.

— Да, я задремала просто, — оправдывалась Наташка. — В лесу-то мы почти не спали. Комары зажрали.

— Теперь всю ночь будешь у меня работать, — поджав губы, пообещала Августа. — Захотят двое, двоим зараз сдам.

— Не-ее-т! — в ответ на угрозы ревела Наташка.

— А что, я на тебя любоваться должна? И чего ты сидишь неприбранная? Иди, волосы причеши и платье надень. Не то вид у тебя, словно после пожарища. И рожу поди умой, вся в саже.

В дверь номера негромко постучали. Наташка соскочила со стула и скрылась в соседней комнате.

— Да, да. Войдите! — с фальшивой радостью ответила Августа.

На пороге появился высокий господин. Несмотря на жару, на нем надет был шелковый черный плащ и высокий цилиндр, бросающий густую тень на лицо. По всему было видно, что сей господин совсем не прост. От всего его вида явно попахивало большими деньгами.

Старая сводня напряглась и напустила на лицо сладенькую и подобострастную улыбку.

— Вам чего, господин хороший? Желаете ли девочку на ночь?

Господин оглядел убогое убранство комнаты и молча прошел до окна. Затем он вернулся и, наклонившись к Августе, очень тихо, хриплым голосом сказал:

— Да-с, желаю. Приведи мне самую молодую. Есть такие?

— Есть, ваше благородие! Все у нас есть. Шик-блеск, красота! Все к вашим услугам. Сейчас я позову самую молоденькую. Она, ваше благородие, сейчас ванну принимает, а потому в неглиже.

— Ты можешь показать ее сразу после ванны? Раздетую?

— Конечно, конечно… Сию минуту.

Сводня поднялась со стула и ковыляющей походкой пошла к двери в соседнюю комнату, откуда доносились смех, возня, плеск воды и девичьи голоса. Августа потянула за ручку и крикнула зычным голосом:

— Натали, ты готова?! К тебе пришел клиент.

— Пусть они обождут, я только мыться начала! — отвечала бесхитростная Наташка.

— Они сейчас. Вы подождете чуток?

Господин лишь сухо кивнул.

Через десять минут Августа вытолкала к посетителю голую и смущенную Наташку. Та от стыда прикрывала руками маленькие груди и светлый, почти безволосый лобок. Рыжеватые волосы теперь были тщательно расчесаны и убраны в некое подобие прически, поверх которой торчал все тот же нелепый бант. Белую кожу после мытья обметало красными пятнами. От свежего воздуха комнаты ее бледные соски заострились, а плоский, молочного цвета живот покрылся мурашками. Девица вдруг громко икнула и задрожала.

Господин бегло оглядел девушку и кивнул.

— Сколько?

— Вам на какое время? На час? Или два? Вы у нас будете или к себе домой девушку повезете?

— К себе.

— Раз так, то, — сводня помедлила, маленькие глазки сделались маслеными. И, наконец, решительно выпалила: — Пять рублей!

Но тут же испугалась своей просьбы.

Тревожные глаза уставились на незнакомца в черном. Августа думала: не много ли заломила за эту курносую бестолочь, а может, наоборот, продешевила?

Не торгуясь, господин достал пять рублей и отдал их сводне.

— Ну, вот и славно. Иди, деточка, оденься. Да, пошустрее. Не видишь, тебя господин ждет.

Наташка скрылась в смежной комнате и выскочила оттуда минут через десять, одетая в нелепое розовое платье, отороченное светлой кисеей. Господин в черном плаще вышел из номера и, проследовав по гостиничному коридору, спустился по ступеням на первый этаж. Наташка едва поспевала за ним — жали носки новых, неудобных туфель.

Они вышли за ворота, и он пригласил ее сесть в крытый экипаж. День катился к вечеру, солнце висело одним краем над кромкой деревьев, вольно растущих меж деревянными домиками окраины Козельска. Где-то незатейливо играла гармоника, и слышался женский смех, где-то гоготали гуси и лаяли собаки. Наташка ступила на шаткую подножку и прыгнула в душный салон кареты. Её молчаливый клиент подошел к вознице и, дав ему несколько монет, велел ехать ровно до первой заставы. А сам сел рядом с Наташкой.

— А куда мы едем, ваше благородие? — Наташка ерзала на сиденье и, словно девочка, болтала ногами.

Возле маленького стеклянного окошка с обреченностью гудела зеленая муха. Наташка отогнала ее от стекла и прильнула к окну веснушчатым носом. Мимо кареты проносились темнеющие деревья, редкие дома с загорающимися окнами, потом пошли поля, стога сена, а после и вовсе стемнело. Наташка только считала пролетавшие мимо верстовые столбы.

Конец ознакомительного фрагмента.