Ничего, кроме личного

Лана Барсукова, 2022

Герои Ланы Барсуковой учат нас жить, любить, находить компромиссы в отношениях с близкими, а еще – быть счастливыми, несмотря ни на что. Вместе с ними мы переживаем их жизненные удачи и провалы, сопереживаем и сравниваем с собой: «А ведь и у меня так было!» Эта сопричастность делает читателя не сторонним наблюдателем, а участником событий, происходящих с героями. Доверительная интонация, внимание к деталям и узнаваемые жизненные ситуации делают прозу Ланы Барсуковой чтением для души. Что случается, если чиновник хочет разбогатеть? Да не по мелочи, а по-настоящему. Он протягивает руку к народному добру. Конечно, не все так просто, у нас же умный чиновник. Разыгрывается целый спектакль с подставными лицами. Ничего личного, просто бизнес. Но, увы, эта избитая фраза неверна. Деньги поджигают фитиль человеческих страстей. Любовь, измена, дружба, ревность путают все карты. Хорошо продуманная схема трещит по швам. И уже неясно, чем закончится эта история, вовлекающая в свой оборот новых и новых лиц. Ясно лишь одно: бизнес – это очень личное, ничего, кроме личного. Перед вами почти детективная история, балансирующая между комедией и трагедией.

Операция «Золотой элеватор»

Получив «добро» от Ольги, Тихон Ерофеевич начал действовать. Он позвонил Антону Петухову и пригласил его на беседу. Но не к себе в кабинет, а в кафе. Место было известное, модное, приписывающее нолик к цене чисто как профилактическую меру для отпугивания неправильного контингента.

Антон напрягся, это чувствовалось даже по телефону. «Нищеброд», — презрительно подумал Тихон.

— Расслабься, я приглашаю. Заезд на парковку слева по переулку.

— Я на метро поеду.

«О господи, — закатил глаза Тихон. — С кем приходится иметь дело. Да хоть на ишаке, только приезжай, дорогой».

В назначенный час Тихон Ерофеевич гостеприимно похлопывал гостя по плечу.

— Привет! А я тут похозяйничал немного. Заказал нам каре ягненка. Ты как? Не возражаешь?

— Вообще-то я вегетарианец, — смутился Антон.

— Стоп! Так ты ж плов у моей сестры только так наяривал!

— Это был исключительный случай. Чтоб не обижать хозяйку, — смутился Антон.

— Ну вот и сейчас исключительный случай. Чтобы не обижать меня, — Тихон захохотал. Было видно, что он сегодня в хорошем настроении. — Слушай, а как ты в вегетарианство вляпался?

— Это долгая история. Когда мы с женой жили на Тибете…

— Да иди ты! На Тибете? Как тебя туда занесло?

— У меня жена этим увлекается, — смутился Антон. — Говорит, что все болезни от внутренних переживаний.

— Стопудово! — поддержал Тихон Ерофеевич.

— Она практикует, через социальные сети набирает клиентуру, лечит людей, корректируя их душевный настрой.

— Это как?

— Ну вроде как худоба от чувства вины, когда человеку хочется спрятаться от всех. А полнота от чувства обиды, она изнутри распирает человека.

— Ловко! Типа если у человека геморрой, то это потому, что он по жизни задний ход дает? Геморрой от заднего хода? — Тихон Ерофеевич засмеялся так громко, что за соседним столиком неодобрительно посмотрели на них.

Антон еще больше ссутулился, а Тихон Ерофеевич продолжал смеяться. Антон с завистью посмотрел на него: сразу видно, что геморрой Тихону Ерофеевичу не грозит, он никогда не даст задний ход. Не то что он, Антон. Странно, что у него до сих пор нет геморроя.

Словно прочитав его мысли, Тихон Ерофеевич без всякого перехода спросил:

— А тебе, Антоша, не надоело задний ход включать? Так и до геморроя недалеко.

— Что вы имеете в виду?

— Твою карьеру, деньги и вообще. — Тихон Ерофеевич резко стал серьезным. — Может, пора уже серьезным бизнесом заняться?

— Меня там только и ждут, — усмехнулся Антон.

— А если ждут?

Повисла пауза. Антон внимательно смотрел на Тихона Ерофеевича, но не заметил подвоха или иронии.

— Вы что-то конкретное имеете в виду?

— А я когда-нибудь тебя на пустые разговоры звал? — Тихон Ерофеевич перешел на шепот. — Помнишь, как ты подзаработал на моих схемах?

— Помню, я вам благодарен…

— Не мельтеши! Я про то, что у нас с тобой получался неплохой тандем. Почему бы нам не продолжить?

— Сейчас с обналичкой строго стало, я в этом больше не хочу участвовать, слишком рискованно, — сгорая от стыда за свою неблагодарность, ответил Антон.

— Без тебя знаю. Не о том речь. Я предлагаю тебе абсолютно законную тему. От первой до последней буквы.

Их прервал официант, устанавливая блюдо с каре ягненка. К нему прилагалась батарея разных закусок и салатов. Вино решили не заказывать из-за жары.

Антон подумал, что случай исключительный, и вегетарианство не обидится, если его отправят погулять на день. Он радостно втягивал аромат жареного мяса. Тихон Ерофеевич наблюдал за ним с легкой усмешкой. «Все вы такие, вегетарианцы хреновы: за свои деньги капусту грызете, а на халяву и мясо не грех пожрать».

— Готов выслушать?

Антон кивнул. Рот был занят мясом. Лена приучила его тщательно пережевывать пищу.

— Опускаю подробности, как так вышло, но в закромах Родины остался один неоприходованный объект. И это неправильно, потому что линия партии, не колеблясь, направлена в сторону рынка. Объект должен стать частной собственностью. Таково веление времени.

Антон снова кивнул.

— И весь вопрос в том, кому он достанется. Как думаешь, кому?

Антон спешно проглотил и неуверенно ответил:

— Тому, кто победит на конкурсных торгах. Кто даст большую цену.

— Садись, пять! А если на торгах не будет желающих? Если только одной фирме интересен этот объект? Тогда по какой цене?

— По стартовой. По остаточной балансовой стоимости. Но только, Тихон Ерофеевич, это значит, что объект непривлекательный. Раз он никому не нужен.

— Вот тут ты не спеши. Объект нормальный. Можно сказать, козырный.

— Почему тогда на него покупателей нет?

— Это тебя не касается. Нет и все. Это не твоя забота и не твоя область ответственности. В мире разделение труда еще никто не отменял.

— А моя зона ответственности тогда какая? Чем я могу вам помочь?

— Ты его купишь.

Антон закашлялся.

Он выпучил глаза и начал беспомощно бить себя по загривку.

Тихон Ерофеевич брезгливо отвернулся и сделал знак официанту. Тот подбежал и хорошенько треснул Антона по спине. Это помогло. Тяжело дыша, Антон приходил в себя, переваривая услышанное.

— Ты водички попей, — сказал ему Тихон Ерофеевич. — Можно продолжить? Так на чем мы остановились?

— На том, что я куплю объект, на который не будет других претендентов. Но у меня нет денег, — обрадовался Антон. — А кредит моей фирме ни один банк не даст, потому что я на грани банкротства.

— Кредит не понадобится. Я тебе займу.

Антон потрясенно молчал. Его нос удрученно повис. Его «самоотвод» не сработал.

Тихон Ерофеевич продолжил:

— На мои деньги ты купишь объект. И начнешь им рулить. Я тебя вниманием не оставлю, не боись. Все бюрократические решения будут приниматься исключительно в твою пользу. Твоя задача будет держать паруса, а моя — нагнать в них ветра. Бизнес будет прибыльным, в этом даже не сомневайся. Как-то так. Понял?

Антон кивнул, но как-то неуверенно.

— А потом?

— Потом, когда придет срок, ты мне его вернешь. И все. Я стану законным владельцем, а ты свободным и, заметь, небедным человеком.

Антон налил себе воды, медленно выпил, растягивая каждый глоток. «Думает», — сообразил чиновник.

— Тихон Ерофеевич, зачем вам я? Купите сами!

— Я — слуга государев, мне не положено, — усмехнулся тот.

— Тогда на жену оформите.

— Я не женат, — холодно ответил собеседник.

— Тогда на сестру.

— Чтобы меня разные блогеры на части порвали? Сестра чиновника, домохозяйка, купила по начальной стартовой цене прибыльный промышленный объект. А торги курировал ее брат. Какое совпадение! Пять миллионов просмотров! Ты на что меня подписываешь?

— Я не подписываю, просто предлагаю варианты.

— А не надо ничего предлагать, надо исполнять.

Антон еще ниже опустил нос и сказал исподлобья:

— Тихон Ерофеевич, я очень ценю ваше доверие, но, пожалуй, вам лучше найти для этой роли другого человека.

Он бы ушел, но побоялся показаться невежливым. Все-таки его пригласили, каре ягненка заказали. И Антон остался сидеть, повесив нос.

— Смешной ты человек, — легко и небрежно начал Тихон Ерофеевич, — отказываешься от предложения, даже не дослушав его.

У Антона немного покраснел кончик носа. То ли от стыда за свою недотепистость, то ли от первых признаков жадности.

— Условия таковы, — продолжил Тихон Ерофеевич, — пока объект числится за тобой, ты получаешь пятую часть прибыли. Остальное — мое, это честно.

Антон округлил глаза.

— Это то, что касается прибыли. Теперь о твоей зарплате как генерального директора.

Тихон Ерофеевич, совсем как в кино, взял со стола салфетку и что-то написал на ней. Свернул салфетку и придвинул к Антону. Тот смущенно взял ее и, предварительно оглянувшись по сторонам, раскрыл.

На салфетке был нарисовал Волк из «Ну, погоди!».

Тихон Ерофеевич взорвался от смеха.

— Ты бы… себя… видел, — утирал он слезы, — как Штирлиц… ой, не могу.

Антон в замешательстве убрал салфетку в карман. Он не знал, смеяться ему или плакать.

— Зарплату твою потом обсудим, не обижу, — отсмеявшись, сказал Тихон Ерофеевич.

— И все-таки вынужден отказаться, — задумчиво сказал Антон. — Вот вы сказали, что в нужный час я вам объект верну и стану вольным человеком. Так я и сейчас вольный. Какой мне смысл огород городить?

— Вот знал я, что ты умный парень! Значит, торговаться решил? Это правильно. Я тебе больше скажу, если бы ты с ходу согласился, я бы еще сто раз подумал, доверять ли тебе. Потому что за одну зарплату, какой бы она ни была, только дураки работают. Важна перспектива, вид на будущее. Зарплата — это вообще ни о чем.

Тихон Ерофеевич налил воды и маленькими глотками стал пить. «Думает или делает вид, что думает», — прочитал его намерения Антон.

Наконец тот закончил пить, промокнул рот и склонился к Антону.

— Слушай сюда, если сможешь вывести объект на передовые позиции в смысле прибыли и технического перевооружения, то я поделюсь с тобой собственностью. Акционерное общество нам ни к чему. Акции — это вообще ни о чем. Одна морока. Все оформим как общество с ограниченной ответственностью. Самая простая и понятная схема. За ударный труд я выделю тебе долю, четверть отойдет тебе. Ты станешь совладельцем.

Он откинулся на спинку кресла.

— Вот что ты мне теперь ответишь? Легкое «да» или мучительное «нет»?

С видом человека, которого ударили пыльным мешком из-за угла, Антон, не мигая, смотрел на Тихона Ерофеевича. Тот понял, что полностью завладел вниманием собеседника, выдержал паузу и продолжил:

— Смотри, что выходит. Ты берешь мои деньги и покупаешь на них объект. Формально — ты становишься его полновластным хозяином. Но если в каком-то припадке невменяемости ты решишь его на сторону продать, то я тебя из-под земли найду. И ты лишишься всего. Короче, если включишь задний ход, то геморроем не обойдешься, — подмигнул он.

Антон сделал неопределенный жест, дескать, к черту геморрой.

— Другой вариант: ты ведешь себя правильно, — продолжил Тихон Ерофеевич, — старательно работаешь на наше общее благо, заметь, за весьма хорошие деньги, а потом по моей отмашке переписываешь объект на меня, оставляя себе четверть. Согласись, этот вариант куда как менее травматичный.

Пришла очередь Антона попить воду. Он выпил один стакан, посидел задумчиво, словно прислушиваясь к себе, и налил второй.

Тихон Ерофеевич запаниковал. А вдруг откажется? От внутреннего беспокойства, чтобы занять себя чем-то, пока Антон, как верблюд, пьет воду, Тихон Ерофеевич снова взял салфетку и нарисовал на ней круг. Не очень ровный, но все же. Потом выделил его четвертушку и подписал «25 %». И даже расписался. У него была красивая подпись, он любил ею украшать государственные бланки.

Молча он придвинул салфетку к Антону. Тот машинально протянул руку, внимательно осмотрел круг и засунул салфетку в карман. Выпил еще один стакан воды. Наконец протянул Тихону Ерофеевичу руку.

— Согласен.

Они скрепили договоренность рукопожатием.

— Только один вопрос: почему я?

— Потому что доверяю тебе, Антон, — серьезно и даже душевно ответил Тихон Ерофеевич.

А про себя добавил: «Потому что кишка у тебя тонка кинуть меня. А так ты парень умный, вытянешь. Стопудово!»

— И еще, Тихон Ерофеевич, вы так и не сказали, что за объект.

— Элеватор, Антон. Элеватор на берегу Черного моря. Так что готовься к переезду.

— Ну тогда давайте выпьем за успех операции «Золотой элеватор». — И Антон разлил остатки воды по бокалам.