Начальница босса

Лайза Фокс, 2023

Я готовилась к свадьбе с известным учёным, выбирала платье. Думала о детях и была готова поменять блестящую карьеру на семью. Но жених изменил мне с дочерью миллионера и свадебный марш теперь будут играть для них.Едва я сумела справиться с горечью предательства, как бывший жених прилетел просить прощения. Прощу ли я измену или смогу построить новые отношения?Обложка создана при помощи нейросети Midjourney version 5

Аудит. Приступаем. Лео

Всё было не так, как я себе представлял. С первой минуты я готовился спорить с начальницей. Моторин характеризовал её как исключительно резкого энергичного сотрудника. Говорил, что она прямолинейна и за словом в карман не полезет. Пошлёт с порога и будет такова.

По его словам, меня ждала ежедневная война с бесконечным доказыванием, кто в доме хозяин и почему мне не место в аудиторской группе. Я готовился к сражению с тигрицей. Собирался приводить аргументы и уговаривать её взять меня в команду. И даже защищать Моторина, от её гнева.

Но всё получилось совершенно иначе. Ариадна Андреевна, имя-то какое, не спорила с начальством, не протестовала против моей кандидатуры. Даже не хотела со мной на эту тему разговаривать. Приняла к сведению и пошла дальше.

А вот мне было любопытно прояснить причины такой внезапной покорности. И тут она меня тоже удивила. При отсутствии вводной информации Артёмова сделала правильные выводы. И что Моторина я прижал к стенке, и что он не может отказаться. И что я представитель кого-то богатого. Только ошиблась, что сынок. Да и кто бы мог предположить, что сам владелец бизнеса пойдёт работать линейным сотрудником? Но подошла к правде очень близко, молодчина. Очень умная!

А в остальном она была полным и безоговорочным разочарованием. Фигуры нет. Какой-то мешковатый ужасный костюм неприятного серого цвета. Талии нет. Грудь невнятная. Рубашка почти мужская без какой-нибудь даже простенькой отстрочки или декоративных пуговиц. Словно она специально одевалась на рынке, купив комплект для толстой школьницы.

Лицо бледное, непривлекательное, какое-то амимичное. С бескровными губами и без косметики. И эти ужасные, уродливые очки. Квадратная оправа, обезображивающая лицо и совершенно скрывающая глаза за стёклами-хамелеонами. Волосёнки собраны в уродливую гульку у основания шеи.

Ноги, вроде бы, ничего. Но вот серая юбка ниже колена и старушечьи туфли без каблука, окончательно разочаровали. Да ещё и прихрамывала, когда шла. Не женщина, а пугало огородное, серая шейка.

Сколько ей лет? Около 40? Старая дева без перспектив? Обычно такие меня раздражают. А эту, почему-то стало жалко. Захотелось согреть, прижать к себе и вытряхнуть из этой ужасной одежды. Содрать очки и распустить волосы. Можно даже сказать, что меня в ней что-то начало привлекать. Это было странное ощущение. Отдыхая вчера в баре Максим предположил, что у меня «любовная готовность».

Его тёща — врач. В медицине есть термин «судорожная готовность». Это когда приступ начинается от любого раздражителя. Хоть от завывания сирены, хоть от шелеста упавшего листа. Просто организм готов. Когда я рассказал про туфельку возле рецепции моего офиса а потом уставился на девушку за соседним столом в ночном клубе Макс сказал, что я настроен на любовь. У меня такая готовность, влюбиться.

И сегодня я вынужден был с ним согласиться. Если меня привлекает каждый день какая-то новая девушка. При том, что сегодня интерес вызвало бесформенное страшилище и мороженная рыба в одном флаконе. Значит Макс прав, я просто готов к любви. Дожились.

Эти невесёлые мысли отошли на второй план. Всё моё внимание захватила работа. Я просматривал колонки цифр, списки контрагентов, статьи бюджета и меня охватывало предвкушение близкой добычи. Сначала таблицы были обычными колонками. Но уже через час, я чувствовал себя гончей, взявшей след и почуявшей зверя. Моя серо-зелёная начальница тоже что-то унюхала в этой мешанине цифр и с воодушевлением молотила по кнопкам ноутбука.

Мы уже настолько погрузились в предоставленную финансовым директором отчётность, что таймер на обед хотелось просто отключить и никуда не идти. Но Артёмова сказала, что лучше спокойно пообедать, чем к вечеру мучиться с гастритом. Она повесила свою огромную кожаную сумку с миллиардом застёжек-молний и, закрыв кабинет повела меня в кафе.

Пока мы ждали заказ, оба без остановки что-то строчили в телефоне. Я отвечал по работе, но понимал, что одного звонка избежать не удастся. Мне надо было позвонить в Италию, подтвердить мой визит через месяц.

— Ариадна, мне нужно сделать звонок.

— Пожалуйста. Обещаю вести себя тихо.

— Я бы хотел, чтобы информация осталась конфиденциальной. Я могу отойти для разговора?

— Нет. Но я никому не расскажу. Могу поклясться.

В кафе было очень светло, и я наконец рассмотрел её глаза за стёклами очков. Они были серые. Светлые, почти прозрачные. Ей невозможно было не поверить. Но говорить по-итальянски нельзя. Ариадна может догадаться кто я такой. А по-английски она поймёт смысл. Надо было что-то придумать.

На столике лежала карточка сезонного меню. На ней смешная клубничка сидела на горе пушистых сливок. Она обмахивалась веером из дольки лимона. Интересная шутка. И в этот момент у меня в голове щёлкнуло.

— Ариадна, то, что я сейчас буду говорить — шутка. Мы хотим разыграть друга. Поэтому, прошу не воспринимать звонок всерьёз, ну и не рассказывайте, пожалуйста о нём никому.

— Можете быть уверенны в моей благонадёжности.

— Клянётесь? — шутливо наклонил голову я.

— Чесслово! — прижала ладошку к груди она. И мы оба рассмеялись.

А она с чувством юмора. Не робот служащий инструкциям. Живой человек, работающий в рамках корпорации, но интересная. Разговор с директором фабрики по производству фурнитуры вышел коротким и лёгким. Я сказал, что приеду через месяц, выберу нужные образцы. Спросил, как дела на производстве и как поживает его семья.

На всё получил искренние и радостные ответы и отключился. Повернулся к Ариадне и встретился с лукавой улыбкой.

— Знаете, Константин, пожалуй, я тоже сделаю шутливый звонок. Только вы тоже пообещайте не принимать всерьёз и никому не рассказывать. Клянётесь?

— Чесслово!

Дальше я только и успевал удивляться. Моя новая начальница говорила на прекрасном английском. И звонила она не куда-нибудь, а в лучший американский ВУЗ.

Многие думают, что самый высокий рейтинг у Стенфордского или Гарвардского университетов. И именно они — предал мечтаний студентов и преподавателей. Но максимальный балл по академической репутации и трудоустраиваемости студентов как раз не у них. Возглавляет рейтинг лучших университетов США MIT: Массачусетский технологический институт. И она не только о нём знала, но и нашла повод туда позвонить.

Ариадна представилась учёным в области математики. Сказала, что имеет успешный опыт преподавания в университетах Европы и Америки. Уточнила, набирают ли иностранных преподавателей. Сказала, что вышлет необходимые документы, чтобы приступить с начала учебного года.

Потом уточнила, на самом ли деле преподавательский состав уже утверждён, и она сможет претендовать на место только в следующем учебном году. Восхитилась наличию списков нового состава учителей на сайте MIT. Поблагодарила. Сказала, что обязательно вышлет полный комплект документов, чтобы успеть пройти необходимый конкурс и получить требуемые разрешения для работы уже в следующем году. Жаль, конечно, что в этом уже всё решено.

Всё это радостно, с энтузиазмом и задором. А положив трубку что-то полистала в телефоне и замолчала. Тихо ела, односложно отвечая на мои реплики. Я пытался как-то её расшевелить. Но потом забросил эти напрасные старания.

Пока Ариадна разговаривала с сотрудником MIT, она была такой энергичной, что я вспомнил все эпитеты, которыми её характеризовал Моторин и понял о чём он говорил. Она была яркой, кипучей живой, под этой серой хламидой. Умной, энергичной и целеустремлённой. Быстро реагировала на информацию. Уточняла и сыпала идеями.

Но после звонка как-то сникла. Словно перестала излучать свою энергию наружу. Погасла, как светлячок в ночи. Механически переместила еду с тарелки в рот. Всё это с таким видом, словно не чувствовала вкуса. Прожевала опилки и пошла работать. Так же молча.

Стало её безумно жалко. Неужели правда хочет преподавать в MIT? Она умная, должна понимать, что за один звонок такие вопросы не решаются. Тем более, с ТОП-1 университетом Америки. Тогда почему так сильно расстроилась? Загадка.

Роно в 18 часов нас выставили из кабинетов. Артёмова позвонила Моторину. Но вопрос решён не был. Нас настоятельно выдворили на улицу. Артёмова пожала плечами и распустила всех до завтрашнего дня.