У причала

Лада Святославовна Рождественская, 2022

Девушка, в глазах которой плещется целое море, совершает большую ошибку, и за это она вынуждена жить, охваченная цепями вины. Путь героини тернист и жесток, постепенно она начинает теряться в своем мире грез, забывая о реальности. Но однажды ей встречается случайный прохожий. Он желает выслушать загадочную историю, начавшую свои истоки у причала. С того момента все изменится. Эта книга пропитана сыростью и холодными ветрами Норвегии, а каждое слово омыто морем. Вы почувствуете привкус соленых брызг на губах и окунетесь в удивительную историю, полную загадок и тайн.

Занемевшие от холода бульвары Бергена пестрили желтизной опавших листьев. Улицы пропитались ветреной осенью с привкусом прелых каштанов. Шаги Яна особенно гулко отзывались эхом в лабиринте сводчатых проспектов.

Одна только мысль о том, что придется вернуться домой, заставляла парня судорожно вздрагивать. Хотелось просто растянуться на мостовой у Ганзейской набережной «Брюгген» и наслаждаться видом тягучего шествия облаков. Кто бы мог подумать, что в свои двадцать три года, он станет таким ярым ненавистником семейной жизни, что станет сбегать из дома при первом же удобном случае. Ох уж эта вереница глупых, но болезненных дилемм, которые почему-то не оставляют ни на минуту. Осознание проблемы дает ключ к ее решению? Как бы не так. Уж кто, как не Ян, был уверен в безоговорочном опровержении этой теории. Именно попытка разрешения дилеммы обернулась для него скоропостижным бегством в глубины одиночества. А где можно полностью уйти в себя? Конечно, на природе. Там, где стихия становится частью человека и отделяет его от всего остального. Лес, горы, море… Последний пункт оказался самым доступным в Бергене.

Ян отправился на набережную, дабы отдохнуть от тяжелых мыслей за любованием водной гладью и полетом упитанных чаек. Улицы пестрели разноцветными прилавками и торговыми вывесками. Они контрастировали с непогодой и хмурыми физиономиями прохожих. Сухой холод никого не радовал. Время от времени поднимая голову от земли, парень вглядывался в лица незнакомых ему людей и пытался прочесть хотя бы пару эмоций, хоть что-то мельком напоминающее радость и счастье, которые нам обещают при рождении. « А разве обещают? И если да, то кто?..». Улей из подобных вопросов роился в голове у Яна, не давая забыть о цели его прогулки.

«Так, кто же нам, и что обещает?.. И зачем?».

Спустя каких-то десять минут парень уже подходил к нужному кварталу, о чем свидетельствовали любопытно выглядывавшие цветные башенки старинных домов.

Набережная, несмотря на неподходящее время года, была напрочь забита миниатюрными ларьками с сувенирами и разнообразными бистро. В животе у Яна неприятно забурчало. Он вспомнил, как совсем недавно с аппетитом уплетал здесь бутерброд с колбаской из кита, и пообещал себе, что обязательно купит что-нибудь подобное на обратном пути.©

Начал накрапывать дождик, и парень, слегка поежившись, направился ближе к водной глади. Чуть поодаль тихо покачивались пригнанные днем ранее катера и остроносые парусные кораблики. Как может быть что-либо столь прекрасным и обыденным одновременно? Сотни и тысячи туристов готовы были бы полностью опустошить свои кошельки и кредитные карты ради минуты любования этим видом. Но не наш герой… Его нутро нисколько не трогал чудесный, ни на что не похожий пейзаж. И это страшно, как может огрубеть душа к тому, что мы наблюдаем, если не каждый день, то хотя бы чаще обычного.

Лицо Яна просветлело. Спокойствие моря могло усыпить и буйство самого дикого зверя. Светлые, немного рыжеватые волосы шевелились под порывами ветра, как отдельно действующий организм. Серые, с зеленцой глаза слегка щурились, наблюдая за водяными бликами. «Отсутствие мыслей есть отсутствие негатива…».

Прошло около часа, прежде чем парень вернулся в реальность и достал из кармана джинсов мобильник.

« Уже пять. Если я не вернусь в течение сорока минут, Нанна снова закатит истерику, и я не смогу нормально поесть…» — Мрачно подумал он и повернулся в сторону цветных ларьков. — « Эх, прощайте, колбаски, может, в следующий раз…».

Проходя мимо мокрых ступенек для спуска к морю, Ян внезапно остановился. Его внимание привлекла девушка, худые плечи которой были прикрыты лишь водопадом темных, как смоль, волос. Летнее кружевное платье без рукавов — все, что могло спасти ее от холода. Лица видно не было, так как незнакомка смотрела в сторону моря, но парень подумал, что, судя по одежде, она не совсем ординарная личность. Яну захотелось подойти поближе, чтобы рассмотреть эту странную путницу со всех сторон, поэтому он не придумал ничего лучше, чем заговорить с девушкой. В голову лезла всякая несуразица, и причина для начала диалога никак не находилась. С каждой секундой затея все больше переставала казаться хорошей. В итоге, парень все же подошел к незнакомке достаточно близко.

— Привет, тебе не холодно? — Приглушенно спросил он.

Звук голоса разбился о пустоту, ответа не последовало.

— Привет. — Чуть громче и более настойчиво повторил Ян.

И снова тишина… Он уже потянулся, чтобы дотронуться до плеча девушки, как вдруг…

Темная копна волос резко зашевелилась, и на парня испуганно уставилось бледное лицо женщины лет сорока. От неожиданности Ян отпрянул на два шага в сторону и впился взглядом в незнакомку. Острое, уже не юношеское лицо смягчалось прекрасными, темно-голубыми, почти синими глазами. Казалось, в них заключалось что-то необъятное, пылающее, как вопль, как холодное пламя, как взрыв…

Уже через пару секунд, насильно оторвав взгляд от незнакомки, парень перестал понимать, почему забыл о времени и пространстве вокруг себя при этом мимолетном «знакомстве».

— Вы тоже это почувствовали? — Слегка улыбнувшись, обратилась к нему женщина.

— Что? — Ян недовольно почесал затылок.

— Знаете, не так давно я чуть не спрыгнула с балкона, а сегодня вижу вас… Не знаю, зачем я это рассказываю, но… Это судьба. — Незнакомка вновь повернулась к парню. — Да, именно так, судьбоносная встреча.

Юноша озадаченно осмотрел ее с головы до ног, словно пытаясь убедиться, не призрак ли перед ним.

— Зачем вы хотели что-то с собой сделать?

— Долгая история… — Голос женщины дрогнул.

Повисло неловкое молчание, изредка прерываемое глухими порывами ветра.

— Ян.

— Очень приятно, а я Мэри. — С нескрываемым удовлетворением протянула ему руку незнакомка.

Они обменялись рукопожатием. Несмотря на холод, маленькая ладонь Мэри сохраняла тепло и мягкость.

— Мне уже пора. — Спохватился парень и после секундного молчания резко выпалил. — Завтра встречаемся на этом же месте в десять. Вы согласны?

Сам того не понимая, он с мольбой посмотрел женщине в глаза. Ее короткий кивок подарил ему облегчение. Ян решил достать мобильник, чтобы узнать номер таинственной незнакомки, но та лишь мягко отвела его руку в сторону.

— Не стоит, давайте проверим, если это действительно судьба, то мы еще встретимся, и не позднее задуманного.

— В таком случае, до свидания. — Парень быстро развернулся и уже собрался уходить, как вдруг неожиданно прибавил. — Одевайтесь теплее.

***

Вернувшись домой, Ян еще долго не мог прийти в себя после того случая на набережной. Он не был из тех людей, которые обожают заводить полезные или не очень связи буквально с каждым встречным, однако его не покидала мысль о произошедшем событии, и память постоянно возвращала сознание в место «икс». Несмотря на это, аппетит парня не пострадал, и он с удовольствием съел две тарелки приготовленного Нанной рыбного супа. Ее лепет о желании замужества и даже неумелые нападки во время ужина не помешали ему славно потрапезничать, укутавшись в плед из собственных мыслей. Видя свое бессильное поражение, девушка только махнула рукой.

— Ян, разве ты не видишь, как я страдаю? Еще полгода назад все было по-другому. И ты, и я… Мы вместе столько планов строили. Хотели съехаться, переехать в другой город, котенка завести, сыграли бы свадьбу, потом ты бы нашел достойную работу, а я бы начала получать хорошее образование. Скажи, где это все теперь? Мы остановились после первого же пункта, и я никак не могу сдвинуть тебя с места. — Ее голос сорвался на хрип. — Ты даже нынешнюю работу бросил! Мы живем за счет родителей, ты так себе это все представлял?!

Плечи Нанны задрожали, на ее желтоватой блузке начали появляться мокрые следы.

« И так каждый вечер…». — Раздраженно подумал Ян.

Он поспешно встал из-за стола и притянул к себе возлюбленную, крепко обнимая ее за талию и вдыхая до боли родной аромат. Эти кудрявые рыжие волосы до плеч, смугловатые щеки и лоб, всегда широко распахнутые карие глаза, маленький аккуратный носик с горбинкой, пухлые губы цвета спелой вишни — все, что парень так любил в ней, но почему же тогда перестал верить в их счастливое будущее?

— Я найду работу, обещаю, завтра же пойду на собеседование.

Нанна устало кивнула.

— А пока, идем спать, будем лечить твои нервы, и не забудь перед сном выпить сироп от кашля, не хватало тебе еще голос сорвать.

Оказавшись в постели, Ян тут же отвернулся к стене и сжал в руках подушку.

«Почему эта встреча не выходит у меня из головы? Странная женщина, но они ведь все такие, правда? А в голове теперь только набережная, море и она. Набережная, море и она…». — Парень перевернулся на спину и требовательно уставился в потолок. — «Меня тянет к этой Мэри, несомненно. Но почему? Я обязан с ней снова встретиться, обязан».

С этими мыслями юноша начал проваливаться в сон, убаюкиваемый размеренным тиканьем настенных часов.

***

— Ян, вставай. Ян, вста-а-вай, ну, Ян! Ян!

Нехотя приоткрыв один глаз, парень кинул недовольный взгляд на виновницу его раннего пробуждения.

— Сколько сейчас времени? — Сонно спросил он, с большим упорством вдавливая лицо в жесткую подушку.

Нанна строго поднесла к лицу возлюбленного свой мобильник. От высокой яркости экрана юноша сначала поморщился и растерялся, но как только картина прояснилась, резким движением поднялся с кровати. Часы показывали — «08:45».

— Вижу, как занервничал. — Ехидно процедила девушка. — Если бы не я, не видать тебе собеседования. Кстати, во сколько оно?

— В 10. — Растерянно пробормотал Ян, натягивая на себя помятые брюки.

Нанна с любопытством посмотрела на него.

— Ты должен быть очень красивым, чтобы понравиться работодателям. Надень ту аквамариновую рубашку, которую я дарила, ты в ней такой серьезный. И галстук. Обязательно нужен галстук.

Кинув на возлюбленную взгляд, полный недовольства, парень все-таки выполнил ее прихоть.

Спускаясь по деревянной лестнице, он вспомнил, что должен был пойти дождь, и если его костюм очень сильно промокнет, это будет выглядеть подозрительно.

« Да и черт с ним, выбора все равно нет». — Подумал Ян, стоя уже на выходе из дома.

— Даже не позавтракаешь со мной? — Без капли сожаления спросила девушка.

— Куплю что-нибудь по дороге.

— А где будет проходить собеседование?

— В центре. — Спешно обуваясь, ответил юноша.

— А чем там занимаются? Какую работу ты можешь получить? Надеюсь, это не частная фирма, как в прошлый раз. Там же платят гроши, а работать заставят днями и ночами. Это же крупное агентство, правда? А сколько платить обещают? Не вздумай соглашаться меньше чем на…

— Э-эй, — Перебил Ян возлюбленную. — Слишком много вопросов. Мы все обсудим, как только я вернусь, а пока, просто пожелай мне удачи.

Мягко поцеловав девушку в лоб, Ян окончательно вышел из дома. Ему пришлось пройти около полумили в нужном направлении, дабы у любопытной Нанны не возникло никаких подозрений. Благо, дождь не спешил начинаться, и это несколько облегчило утреннее путешествие. Пройдя еще несколько метров, парень остановился, посмотрев вдаль.

«Прости, Нанна…». — И с этой мыслью он повернул в сторону набережной.

До встречи с Мэри оставалось около двадцати минут, но у Яна не получалось двигаться быстрее из-за жмущих туфель.

«Это точно карма. Кар-ма, не иначе.» — Превозмогая боль, повторял он про себя по пути к назначенному месту.

Берег встретил юношу холодным ветром и редкими, но крупными каплями дождя, попадая на кожу, они обжигали морозным лезвием. Часы показывали «10:02», а это значило, что у Яна в запасе было еще какое-то время, как он думал.

«Ведь женщины, как правило, любят опаздывать».

Как парень и предполагал, у выхода к морю никого не было. Он решил пройтись вдоль берега и так скоротать минуты ожидания. Слева от Яна величественно покачивались волны, заключенные в каменный барьер, а справа тянулась череда поставленных недалеко друг от друга лавочек золотистого цвета. Осенью редко кто приходил сюда, вот так спокойно посидеть на лоне природы. Даже в солнечную погоду прохожие, решившие здесь отдохнуть, были редкостью. В основном, все посетители набережной тянулись подойти поближе к морю.

Юноша уже практически полностью окунулся в свои мысли, как вдруг его внимание привлекла знакомая чернота густых волос. На одной из приземистых лавочек сидела Мэри с книгой в руках. На этот раз ее вьющиеся локоны были завязаны в тугую косу, что делало женщину значительно моложе. Ян поспешил приблизиться к знакомой, которая уже подняла голову и наклонила ее набок в знак приветствия.

— Вы задержались на десять минут. — Мягко заметила Мэри.

— Я пришел сюда раньше, но не знал, что вы уже будете здесь, и решил прогуляться. — Нарочито серьезно ответил парень.

— Я знаю. — Лукаво улыбнулась собеседница. — Я следила за вами с тех пор, как вы появились на горизонте.

— Почему же не вышли навстречу?

— Мне было интересно понаблюдать за вашими дальнейшими действиями.

Женщина спешно поднялась, захлопнув книгу. На обложке большими буквами было выгравировано потертое название «Сладкая соль Босфора» Эльчина Сафарли.

— Я удовлетворил ваше любопытство? — С насмешкой осведомился Ян.

— Вполне.

Пара знакомых «незнакомцев», не сговариваясь, повернула направо и размеренным шагом направилась по своеобразному кольцу набережной. На этот раз женщина была в пальто и джинсовых леггинсах. Однако даже столь относительно теплый наряд не мог спасти ее от дождя, который уже прибавил силу и, видимо, собирался разразиться во внушительный ливень. Яна начало охватывать беспокойство за сохранность своего костюма, но он не решался ничего предлагать спутнице, ведь не смог бы пригласить ее к себе, если бы она предложила. Наконец, Мэри сама сделала первый шаг, сумев разглядеть растерянность на лице парня:

— Погода сегодня обещает быть беспощадной.

— Точно, кажется, с этого дня начинается сезон промозглых дождей и рек слякоти.

— Верно. Но не стоит нам оставаться жертвами обстоятельств. Пожалуй, надо где-нибудь укрыться, если вы еще не пожалели о нашей встрече.

Ян резко замотал головой.

— Даже не думайте так.

— Тогда приглашаю к себе на чаепитие и приятную беседу.

— С удовольствием принимаю ваше приглашение.

Мэри нежно улыбнулась, спрятав полный грусти взгляд, за прядью выбившихся волос. Парень не заметил или не захотел замечать смену тона своей спутницы и легко и непринужденно рассмеялся.

***

Сначала Ян предложил вызвать такси, но женщина заверила его, что путь до дома не займет много времени. Так и произошло, неспешная прогулка до нужного места заняла у них не больше двадцати минут. Обитель таинственной «незнакомки» ассоциировалась у парня с каким-то готическим особняком или хотя бы с мрачноватым домиком, окруженным лозами винограда, с большим садом, где стояли бы старинные арки вокруг кирпичного колодца, который обязательно исполнял бы желания, и все это величество охранялось бы большим, злым псом, возможно даже подобием цербера. В общем, размышляя о жилище своей спутницы, герой не страшился теряться в фантазийных догадках. И какого же было его разочарование, когда тайна, наконец, раскрылась.

Они зашли в старенький, но ухоженный двор, заполненный невысокими многоквартирными домами, и подошли к одному из подъездов.

— Мне нравится жить недалеко от набережной, даже здесь чувствуется море, если прислушаться к ощущениям. — Вдохновенно отозвалась Мэри, на что Ян разочарованно кивнул.

Пройдя мимо вечно спящего консьержа, они поднялись на седьмой этаж под скрип лифта, больше походивший на рычание.

— Раньше я жила в соседнем доме на третьем этаже. — Прервала молчание «незнакомка».

— Почему же переехали?

— Соскучилась по морю.

Услышанное удивило парня, но он не стал уточнять смысл фразы, желая поскорее увидеть «таинственную» квартиру.

И вот они подошли к нужной двери с серебряной цифрой «42». У входа лежал пушистый коврик нежно-лилового цвета, на который невозможно было не обратить внимание. Когда женщина уже достала ключ и собралась открывать дверь, ее спутник вдруг почувствовал себя неуютно.

«Что же это я, в самом деле?» — Думал он про себя. — «Может, мое присутствие кого-нибудь смутит. Я даже не поинтересовался составом ее семьи, не узнал ничего, прежде чем вторгаться в личное пространство. Очень глупо с моей стороны. Надо было предложить посидеть в чайном дворике или каком-нибудь теплом кафе. Что ж, стоит хоть сейчас попытаться спасти положение».

— Какая приятная тишина. Дети, наверное, уже в школе? — Рассеянно усмехнувшись, вставил Ян.

Ключ сделал круг в замочной скважине, отчего та глухо щелкнула.

— У меня нет детей.

Хрипловатый ответ разрезал тишину. Парень нервно сглотнул.

— Прошу прощения. А муж на работе? А то было бы неловко, если…

— И мужа тоже нет. — Перебила его Мэри дрогнувшим голосом.

Ключ прошел еще один оборот, и дверь мягко приоткрылась. В воздух просочился запах лаванды.

— Разуться можно сразу в прихожей.

Тот же аромат встретил Яна и в коридоре. Все пространство было заполнено запахом лаванды, который почти дурманил. Миниатюрная прихожая состояла из узкого шкафа-купе, с вешалками в виде оленей, пары лаковых табуреток и вязаного разноцветными нитками коврика. Каждая комната плавно перетекала в следующее помещение.

Слева находилась уютная кухня-столовая, украшенная комнатными цветами в пластиковых горшочках и масляными картинами светло-голубых и изумрудных тонов под цвет обоев. Прозрачный обеденный столик был по-дизайнерски накрыт пестрыми листочками из глянцевых журналов, а посередине стояла керамическая ваза со свежими фруктами, оформленная лепестками той самой лаванды. Столик размещался у самого окна, обрамленного лазурными тюлевыми шторами, на которых кто-то от руки вышил три желтых махровых бабочки.

Справа находилась спальня, превращенная в гостиную. Или гостиная, превращенная в спальню. Трудно судить. Большую часть комнаты занимал широкий диван песочного цвета, по всей длине которого были разложены кремовые подушки в виде ракушек. В метре от главной «достопримечательности» стоял деревянный кофейный столик, чью поверхность покрывал толстый слой темного лака. Выглядело это достаточно эффектно вкупе с фарфоровым сервизом и внушительной стопкой книг разных авторов. Помимо картин стену украшал плоский экран телевизора, прикрепленный не ровно посередине, а чуть-чуть левее, что давало более удобную точку обзора. Сбоку на еще одном вязаном круглом коврике стояли друг напротив друга два кожаных кресла-качалки. С другой стороны был размещен высокий книжный шкаф со стеклянными дверцами. Но изюминкой этой комнаты не значилось ничего из вышеперечисленного. Эта изюминка оказалась завешена длинными молочными шторами до самого пола, украшенными по краям камешками наподобие жемчужин. За ними находился выход на просторную лоджию, где открывался восхитительный вид на Ганзейскую набережную. В тот миг Ян понял, что значили слова Мэри в лифте, ведь ее квартира и море всегда были рядом. Специально поставленный посередине пластиковый столик с банкеткой предполагал возможную церемонию утреннего чаепития с ежевичным кексом или шоколадным круассаном.

В общем, квартира выглядела обжитой и уютной, настоящей норкой прелестной рукодельницы. Нигде не было ни намека на существование других жильцов. Однако гость не мог поверить, что в жизни такой хозяюшки, как Мэри, могло присутствовать одиночество. Тогда он решил раздобыть для себя главную улику.

— Могу я заглянуть в уборную? — Спросил юноша, галантно помогая хозяйке снять пальто.

Ванная комната совмещалась с туалетом и со стороны казалась меньше, чем была на самом деле. На полу расстелился розоватый ковер с белыми крапинками. Плитка под ним обладала особым мраморным оттенком. Также смотрелись и гладкие стены, на которых красовалось по два изогнутых крючка в виде крошечных русалочек. И лишь на одном из них висело темно-зеленое махровое полотенце. На выпуклой раковине у зеркала с позолоченными округлыми вставками стоял стакан с одной единственной зубной щеткой. А на тумбочке рядом с глубокой белоснежной ванной среди различных кремов и бальзамов затесался один женский шампунь.

Догадки гостя не подтвердились. Женщина действительно жила здесь одна.

Когда Ян вышел из уборной, Мэри уже хлопотала на кухне, хватаясь то за сковородку, то за кастрюлю.

— Вы, скорее всего, не завтракали. Что предпочитаете: лазанью или может легкий крем-суп? — Поспешила она обескуражить гостя.

— Вам не нужно так стараться, мы же не на королевском приеме, даже не в ресторане. — Смущенно улыбнувшись, ответил парень. — Но я буду бесконечно благодарен, если вы побалуете меня домашней яичницей.

Хозяйка растерянно кивнула.

— Простите, не часто я гостей принимаю. Вот и разыгралась фантазия. Кофе будете?

Юноша выразил свою благодарность за теплый прием и сел за стол, не переставая с интересом наблюдать за кулинарной деятельностью «незнакомки». Опытные женские руки тонко нарезали ломтики бекона и зелень, пока пытливый взгляд следил за степенью прожарки яиц. Все происходило так быстро, что Ян временами все-таки не успевал запечатлеть какое-либо мимолетное движение.

Прошло не более десяти минут, как уже был подан завтрак на фарфоровом блюдечке с золотистыми подсолнухами. Наливая кофе, Мэри, не спрашивая, добавила туда щепотку какой-то коричневатой приправы. Это немного удивило парня, но он корректно промолчал. Какого же было его удивление, когда в насыщенном горечью напитке раскрылись мягкие нотки сладковатой корицы.

— Вы настоящая волшебница, спасибо! Я впервые пью такой вкусный кофе. — С благодарной улыбкой воскликнул юноша перед началом своей трапезы.

Женщина расхохоталась.

— Ну, раз уж я оказалась неплохой хозяйкой, мне хотелось бы получить что-нибудь взамен.

— Что же вы хотите? — Растерянно шмыгнул носом гость.

Выражение лица «незнакомки» засияло лукавством.

— Так скажем, небольшая просьба…

Казалось, все на кухне безмолвно вопрошало, томительно ожидая ответа.

— Перейдем на «ты». Думаю, так будет проще знакомиться, если, конечно, мой гость не соберется покинуть меня сразу после завтрака. — Во взгляде Мэри появилась хитринка.

— Договорились. — Быстро ответил Ян, сам не замечая веселость своего тона.

Женщина благодарно кивнула и встала из-за стола, чтобы заварить себе чай. К тому времени тарелка юноши уже опустела, и он, не спеша, допивал кофе.

— Знаете… В смысле, знаешь… Я ведь и правда считаю, что наша встреча не случайность.

— В жизни нет случая, только судьба. — Уверенно заявила «незнакомка».

— Помнишь, Мэри, ты сказала мне, что если мы еще раз встретимся, то это точно судьба? — Ян встал и сделал шаг к хозяйке дома. — Тогда ты меня поразила, особенно твои глаза, взгляд… Говорят, что глаза — зеркало души. В таком случае, у тебя очень красивая душа, я сразу это понял.

Мэри растерянно обернулась и подняла испуганный взгляд на собеседника. В тот момент парню показалось, что на него смотрел загнанный в угол ребенок, и его сердце болезненно сжалось.

— Придя домой, я не мог выкинуть тебя из головы. Вчера я понял, что меня тянет, тянет к человеку, которого я видел лишь раз в жизни. Ты нужна мне. Это все неспроста. Я хочу узнать тебя, твою историю. И, возможно, тогда я смогу понять, почему оказался в плену без воли и надежды на побег.

Было видно, что женщина рвалась что-то сказать, но в один момент она закрыла рот руками и резко отвернулась.

— В моей истории нет ничего хорошего. — Ломаный голос оглушил пространство вокруг. — Я никому о своей боли не рассказывала, потому что не заслуживаю даже самого поганого слушателя.

Безумный взгляд серо-зеленых глаз метнулся к своему «объекту обожания». Ян осмелился подойти к хозяйке вплотную, хоть и мог видеть только ее спину.

— Тебе не в чем себя винить. Я здесь, чтобы выслушать, и, быть может, даже помочь.

Он, как и при первой встрече, начал тянуть руку к женскому плечу, когда его вновь встретил резкий поворот. Настолько неожиданный, что юноша не успел отпрянуть, и их лица остались всего в паре миллиметрах друг от друга. Хватило секунды для того, чтобы Ян снова утонул в бескрайнем омуте темно-голубых глаз, который безжалостно затягивал его в бездну, казалось, самой Вселенной.

***

Насколько же безумно это ощущать! Но еще безумнее пытаться представлять, но не уметь представить. Нет, это не любовь, в обычном ее понимании. Это необъяснимая связь двух людей, которую можно почувствовать по одному лишь взгляду. Она не зависит ни от каких обстоятельств. Ее не интересуют пол, возраст, раса, статус или гендерное предпочтение. Многие называют это явление — родственными душами, однако есть что-то большее, что не описать ни одним человеческим словом. Только сердце, наше внутреннее естество, в силах распознать сею «химическую» реакцию. Судьба, так говорят.

***

Понимая, что парень не собирается отходить, Мэри сама попыталась оттолкнуть его, но, в итоге, слабые руки бессильно легли на крепкие плечи. И без того бледное лицо теперь совсем потеряло всякий цвет.

— Да что ты можешь знать о вине? — От переизбытка эмоций женщина упала на колени, прижав руки к груди, и почти перешла на крик. — Как возможно мне помочь? Как заткнуть боль, которую я ношу за плечами вот уже двадцать лет? Самый тяжкий грех, за который я расплачиваюсь все это время. При жизни я никогда не получу избавления.

Темные локоны прятали мокрые дорожки на впалых щеках.

Ян теперь уже с ужасом наблюдал за хозяйкой дома. Он впервые видел человека старше себя, который пребывал в таком отчаянии. Невозможно было поверить, что эта спокойная, добрая женщина могла хранить в себе такие ужасные эмоции. Еще пару дней назад, увидев подобное поведение у кого-либо, парень незамедлительно позвонил бы в скорую или сразу в психиатрическую лечебницу, но сейчас он искренне пытался понять эту несчастную душу, хоть не знал о ней ровным счетом ничего.

Юноша присел на корточки и дотронулся кончиками пальцев до мокрого подбородка «незнакомки». Та недоверчиво подняла заплаканное лицо с красными от слез глазами. Тогда парень аккуратно, почти не касаясь, обвил худые плечи руками, создав «защитное кольцо».

— Я, правда, хочу узнать тебя. Какой бы ужасной ты сама себя не считала, я готов выслушать все, что может поведать твое сердце, потому что верю, что все непросто так. Не отталкивай того, кто искренне хочет быть рядом.

Они просидели так еще около десяти минут. Кухня заполнилась молчанием, лишь приглушенный стук капель дождя напоминал о существовании звуков.

Немного придя в себя, Мэри медленно поднялась на ноги.

— Мне нужно умыться. — Сдавленно пробормотала она.

Пока женщина находилась в ванной комнате, Ян открыл окно на кухне и стал жадно вдыхать свежий морской воздух. Затем он снял мокрый пиджак и повесил его на маленький обогреватель. Спустя какое-то время дверь в уборную приоткрылась. Хозяйка дома, сменившая прошлую одежду на теплый фиолетовый халат, неспешно вошла на кухню. Отчаяние спряталось за виноватым выражением лица.

— Прости за нелепую сцену. Слезы уже вошли у меня в привычку. Такая уж я сентиментальная. — Мэри попыталась беззаботно улыбнуться. — Предлагаю переместиться в гостиную, я сделаю еще чай.

Согласно кивнув, гость направился в соседнюю комнату, где нашел себе место в удобном кожаном кресле. Уже через пару минут в дверном проеме появилась женщина с широким подносом в руках. На нем помещались две фарфоровые чашечки на белоснежных блюдцах, между которыми красовалась чаша с миндальным печеньем и кремовыми вафлями. Поставив поднос на край кровати, хозяйка села рядом в противоположное кресло.

— Спасибо за поддержку, там, на кухне. Если у тебя есть вторая половинка, то ей очень повезло. — Прервала она молчание.

— У меня есть девушка. Но сейчас она вряд ли может сказать обо мне то же, что и ты.

— Семейные неурядицы?

— Скорее рутина. Мы вместе уже почти пять лет, и за это время я разучился радоваться времени, проведенному вместе.

— Отчего же вы не поженитесь? Думаю, это могло бы укрепить вашу связь.

— Я не вижу в этом смысла. Она хочет сначала переехать, а меня и так все устраивает. — Раздраженно ответил юноша.

Собеседница спокойно кивнула и потянулась за своей чашкой чая.

— Сколько же тебе лет, раз ты уже так устал от отношений? — С ноткой иронии уточнила она.

— Как ни странно, всего 23. Но меня больше интересует ваш, то есть, твой возраст. — Быстро исправился Ян. — Ты очень молодо выглядишь. Если бы не твоя вечная грусть, мы смотрелись бы почти ровесниками.

Словно в опровержение этих слов, лоб Мэри разрезала заметная морщина.

— Это не грусть, а опыт прожитого меня старит. Недавно мне исполнилось сорок. Но, знаешь, я все еще чувствую себя молодой, неопытной девушкой. А вообще, все старики так говорят.

Юноша рассмеялся и тоже взял чай.

— Не похожа ты на старушку, никак. Хотя, может, ты и правда на пенсии, раз так непринужденно чаевничаешь тут среди недели.

На этот раз смеялись оба собеседника. Ян впервые видел такое легкое веселье на лице «незнакомки» и очень обрадовался, что смог помочь ей хоть ненадолго забыть о проблемах.

— Я шью и пеку на заказ. Работаю из дома, а потом доставляю вещи и выпечку по нужным адресам. На жизнь хватает. А чем же занимается молодой, пытливый ум?

— У тебя очень занятный бизнес. А я вот не так давно отучился на юриста. Работал пару раз в частных фирмах, но соотношение часов и оплаты труда меня совсем не вдохновило. Поэтому, пока я свободен от исполнения своего призвания.

— А девушка твоя тоже не работает?

— О, она пока только собирается учиться. Всегда мечтала быть писательницей, но окружающие уже видят в ней будущего архитектора. Все же, от этого больше толка будет.

Мэри задумчиво провела пальцем по гладкой поверхности блюдца.

— Значит, это была твоя идея?

— Моя и родителей Нанны. Иногда нужно слушать разум, а не сердце. Дело в том, что она такая мечтательница, что только здравые советы других людей могут ей помочь. — Парень самодовольно улыбнулся.

Хозяйка дома ничего не ответила, но было заметно, что она напряглась и стиснула зубы. Юноша быстро распознал смену настроения собеседницы и решил перевести разговор в другое русло.

— А почему ты живешь одна? Кажешься такой хрупкой, тебе нужна чья-нибудь помощь в быту.

Однако, казалось, что эта тема еще больше ухудшила душевное равновесие женщины. Когда она возвращала свою чашку на поднос, можно было заметить мелкую дрожь, сковавшую ее руки.

— Это невероятно долгая история двадцатилетней давности.

— Я с радостью выслушаю обо всем, что с тобой произошло.

— Я никогда никому не рассказывала. Боюсь, не смогу передать свои чувства и переживания. — «Незнакомка» неуверенно покачала головой.

Неожиданно Ян накрыл ее бледную ладонь жилистой рукой. Мэри подняла на него глаза и увидела в лице собеседника тепло и сочувствие. Этого мгновения ей хватило, чтобы приготовиться к исповеди.

— Скажи, Нанна твоя настоящая любовь? — С горечью в голосе спросила женщина.

— Несомненно.

— Даже, несмотря на твое нежелание развивать отношения дальше?

Парень уверенно кивнул.

— Значит, ты знаешь, что такое любовь. В моей жизни она тоже была. Но настоящая лишь единожды.

— А разве истинная любовь не бывает только раз?

— О, нет. — Хозяйка по-доброму усмехнулась, отчего уголки ее глаз испещрили морщинки. — По-настоящему мы можем любить много-много раз, все зависит от окружающих нас людей. Мимолетный всплеск эмоций — это ничто, а вот глубокие, долгие чувства не могут быть подделкой. Но не всем так везет, мне вот повезло лишь однажды.

Гость с интересом уставился на Мэри и представил, какой она красавицей была в юности. Ему даже стало обидно, что он не смог застать эту девушку без прежней грусти и слез.

— Моего возлюбленного звали Клаус. — «Незнакомка» мечтательно закрыла глаза. — Мы познакомились, когда мне только исполнилось шестнадцать. Я ничего не знала об этой жизни, а об отношениях уж тем более. А он был старше меня всего на год и несколько месяцев, но мог столько всего рассказать! Казалось, что для него не существовало ничего невозможного и неизведанного. Я всегда восхищалась умом и начитанностью Клауса. Для меня он остался лучшим мужчиной на всем белом свете.

Было видно, что хозяйке стало сложно описывать дальше возлюбленного, поэтому она сделала небольшой перерыв, глотнув несколько объемных порций воздуха, будто задыхаясь. Когда Мэри говорила, ее глаза становились стеклянными, дыхание прерывистым, а голос время от времени подрагивал.

— Ты сильно любила его? — Взволнованно спросил Ян.

— Мне трудно судить, что было тогда. Но сейчас — да, я по-прежнему люблю его.

Лицо женщины еще больше побледнело, но взгляд, наоборот, стал отчужденным, потерянным.

— Он так часто говорил мне о любви. Обещал жениться и заботиться обо мне всю жизнь. И это обязательно бы произошло. Я знаю, Клаус смог бы сделать меня самой счастливой на свете. Он был моим благословением и безумием одновременно. Родители и друзья пророчили нам прекраснейшее будущее. Я каждый день представляю себе точку невозврата, где существую в параллельной вселенной, созданной из грез.

Хозяйка дома сложила руки на груди и устремила взгляд в потолок, будто пытаясь там разглядеть ту самую вселенную. Так дети смотрят на желанную игрушку на прилавке магазина, зная, что никогда ее не получат. Парень нервно поерзал в кресле и тоже взглянул на потолок, где, конечно же, ничего не было.

— Расскажи мне о нем еще что-нибудь. — Попросил он.

Женщина вздохнула.

— У Клауса были очень красивые янтарные глаза. Именно янтарные, такие яркие, цвета теплого меда. И темные волосы почти до плеч. Он никогда не менял прическу. Не помню точно, какого Клаус был роста, но точно выше среднего, с фигурой атлета, которой он сам в себе не замечал. А когда он улыбался, на его щеках всегда проступали такие детские ямочки, они совсем не сочетались с серьезным греческим профилем.

— А чем же занимался такой завидный жених? — Юноша попытался сострить, но быстро заметил, что его шутка не удалась.

При упоминании о карьере возлюбленного лицо Мэри стало чернее тучи. Она начала нервно теребить кончики волос и бросать потухший взгляд на задвинутые шторы лоджии.

— Хочешь, я открою окно? — Быстро спросил Ян, догадавшись о мыслях собеседницы.

В ответ та благодарно посмотрела на него и кивнула.

— Родители Клауса выросли в нищете и сильно разбогатеть им так и не довелось. Отец — простой рыбак, а мать заурядная заведующая библиотекой. И, конечно, все надежды были возложены на единственного сына.

Глаза гостя широко распахнулись. Он сделал над собой усилие, чтобы перестать хлопать своими длинными ресницами.

— Неужели помимо всего прочего твой возлюбленный взял на себя еще и бремя добродетеля?

Женщина устало махнула рукой.

— Не думай, он совсем этого не хотел. — Взор прекрасных глаз на минуту стал тяжелым. — Иногда родители просто не оставляют выбора своим детям. Клаусу пришлось с ранних лет подрабатывать на стоячих суднах матросом. Как ни странно, тогда-то он и полюбил море…

— Так значит, Клаус моряк? — Не удержавшись, выпалил Ян, не дав собеседнице закончить.

— Да, был им… Мой Клаус был моряком…

Прошло какое-то время, прежде чем Мэри заметила, что воздух сгустился от свинцового молчания. Юноша понял, что хозяйка впала забытье после сказанного, но не осмелился ее потревожить.

— Прости, кажется, я потерялась в воспоминаниях. Мне очень тяжело передавать словами то, что хранилось в сердце, скованном цепями беззвучия. Это больно… и я брожу по своей памяти, как первооткрывательница.

Измученный голос перешел на хрип.

— Давай закончим на сегодня. Думаю, и Нанна тебя уже ждет.

Ян понимающе кивнул и с благодарностью погладил руку своей собеседницы.

— Спасибо, что уделила мне время. Надеюсь, у тебя оно еще найдется в ближайшие дни.

Парень встал из уютного кресла и направился на кухню, захватив с собой поднос.

— Не стоило, я бы сама все убрала. — Послышался нежный голос из соседней комнаты.

Но юноша, словно не разбирал слов. Ему безумно хотелось сделать хоть что-нибудь хорошее для этой потерянной души, которая смогла открыться незнакомому человеку только ради его любопытства.

Уже стоя на пороге, Ян в последний раз за день обернулся на женщину. Казалось, что эти полчаса диалога еще больше иссушили ее и без того тонкое лицо. Бледная кожа стала похожа на пергамент, а впалые глаза заметно потемнели.

— Приходи ко мне завтра, если будет время, я приготовлюсь рассказывать дальше.

— А когда именно ты свободна?

Мэри ласково улыбнулась.

— Я всегда свободна для хорошего слушателя.

***

Блуждая по узким улочкам по дороге домой, парень не переставал прокручивать у себя в голове все, что случилось с ним за день. Странно, но впервые за долгое время хотелось домой. Словно тоска Мэри по домашнему уюту и семейному очагу передалась и ее новому приятелю. Яну не хотелось, как обычно, оттянуть время и прогуляться по какому-либо новому маршруту, ноги сами тянули его по хорошо знакомой дороге.

Буквально в четверти мили от дома зазвонил телефон.

— Ян, ты скоро придешь? — Послышалось недовольное бурчание в трубке.

Этот голос вернул юношу с небес обратно на землю.

— Да.. Я уже рядом.

Даже не прислушиваясь, можно было различить отчетливый вздох.

— Давай быстрее, я уже все разогрела.

Ян хмыкнул и отключился. После такого «приветствия» желание возвращаться снова отпало. Но выбора уже не оставалось. Юноша пришел домой.

***

Прошло около трех дней после встречи Мэри и Яна. Каждое утро юноша вставал по будильнику и уходил из дома, возвращаясь обратно лишь к пяти-шести часам вечера. Нанна была безумно рада такому поведению возлюбленного, ведь тот наконец-то нашел работу. И хоть, по его словам, за первый месяц стажировки платить не станут, все равно, эта новость казалась девушке грандиозной.

« Пусть не платят, пока поживем, как раньше, на деньги родителей, зато потом… Потом Ян там останется и сможет сам обеспечивать нас…» — Думала Нанна, каждый раз провожая любимого. — « Может, теперь он станет прежним, таким же, как в начале. И все наладится, обязательно наладится».

Девушка даже не догадывалась, как далека она была от истины.

***

Все хотят быть счастливыми. Но не всегда быть счастливым — значит поступать правильно. Зачастую достаточно лишь поддерживать видимость принятия верных решений, а делать можно совсем по-иному. Никто не хочет ранить близких людей, ведь это приносит боль и нам самим. Камень преткновения — чувство вины. Окружающие всегда вешают его друг на друга, дабы добиться своего, извлечь выгоду. Похоже на эгоизм, правда? Но так поступают абсолютно все, такова природа нашей эволюции, этого червивого внутреннего «я». Здесь нет ничего неправильного. Никакого злого умысла, никаких интриг. Все просто — каждый хочет быть счастливым. А залог счастья и кроется в свободе действия, мысли и чувства. Так, кто же тут не прав? Ведомый эгоизмом или ложью? Все мы боги своих вселенных…

***

Каждый день Ян проводил в разных частях города. Казалось, что жизнь пролетала мимо молниеносным торнадо, которое невозможно остановить. Возвращение домой становилось непосильным трудом, ведь там приходилось засыпать и просыпаться в обнимку с ложью, которая, как известно, глодает душу, как тощая дворовая собака случайно найденную кость.

Юноша не хотел проводить дни, гуляя по набережной. Воспоминания мысленно приводили его к Мэри, волшебному существу, появившемуся в обыденности жизни. Парень не был уверен, стоит ли снова ее тревожить. Чужое любопытство всегда приводило его в ярость, эту черту характера он презирал и в себе самом. Однако с каждым днем тяга к таинственной женщине вновь возвращалась с новой силой.

В полдень третьего дня юноша покинул Брюгген и, проходя мимо Церкви Святой Марии, захотел туда зайти. Старинное готическое здание выглядело по-своему невинно, ослепленное неожиданно появившимися лучами солнца. Влажный след белоснежной ваты тягуче перемещался по небосводу. Такой пейзаж здесь подобен чуду в осенние деньки. Парень затаил дыхание и вошел в здание.

Пахло воском и сосной. Яну пришлось поежиться от мерзлого воздуха, тянувшегося из заостренных оконных проемов. Каменные своды хранили немую тишину. Чуть впереди по обеим сторонам стояли ряды стульев, а еще дальше во главе всего разместился великолепнейший алтарь, повенчанный триптихом. Однако внимание юноши привлекло кое-что другое. Прямо под огромной золоченой люстрой стоял человек. Высокий, широкоплечий мужчина безмолвно любовался главным сокровищем церкви. Глядя на него, Ян отчего-то вспомнил описание Клауса, ему стало жутко. Даже здесь он не мог отделаться от навязчивых мыслей о Мэри и ее истории.

Парень никогда не был особо религиозен. Ему просто захотелось увидеть величие старины изнутри. Когда еще он забредет в этот район? Юноша закрыл глаза. Уходить не хотелось, больше не было возможности побыть в такой тишине, но и оставаться — величайшая глупость. Призрак Клауса продолжит угнетать его, пользуясь силуэтом высокого незнакомца.

«Правильно говорила Нанна, что мне нужна работа. Я уже от безделья и ежедневных прогулок с ума схожу». — Ухмылка нарушила спокойное выражение лица. — «Просто мои фантазии, но отчего они меня терзают?»

Открыв глаза, Ян заметил, что мужчина уже повернулся и направлялся к выходу. Покатый лоб и точеные скулы делали лицо надменным. Внимательный взгляд блекло-серых глаз скользил по каменным сводам.

«Совсем не похож на Клауса». — Подумал Ян и последовал за незнакомцем.

***

Нанна сидела на продавленной тахте и изучала рецепт лимонной запеканки. Прочитав состав, она тут же его забывала, поэтому приходилось возвращаться к заглавию снова и снова. По телевизору крутили рекламу брендовых духов, где нагие красавицы убегали от мужчин в солидных костюмах и радостно улыбались. Который раз грустный взгляд карих глаз возвращался к яркой картинке на экране. Домашняя обстановка уже душила девушку, но прогулка в полном одиночестве не сулила ничего приятного. Сделав над собой усилие, Нанна направилась на кухню.

Когда все нужные продукты лежали на столе, девушка принялась за готовку, но сосредоточить внимание не удавалось. Мысли возвращались к рекламе. Рекламе про счастливых женщин… В один момент захотелось все бросить и убежать. Бежать из дома, из города, к лучшей жизни. Тишина разразилась вздохом.

« Устала…».

Нанна тяжело приземлилась на жесткую табуретку. Рыжеватые кончики опустились в плошку с мукой.

«Да какие к черту булочки, какая запеканка! Мне это все не нужно. Я скучаю». — Смуглые плечи задвигались, словно желая освободиться от груза. — «Я безумно скучаю».

Девушка достала телефон и зашла в папку с совместными фотографиями. Быстрые пальцы судорожно листали одно фото за другим. Где-то пара была с друзьями, где-то с родителями. Но одно объединяло все фотографии — объятия.

Нанна начала вспоминать все, что было между ней и Яном. Они всегда обнимались, казалось, что мимолетные поцелуи никогда не оставляли их тела.

«Такой теплый…».

Девушка резко втянула воздух, будто пытаясь уловить аромат любимого.

« Мы каждый день рядом, но чувство, что давно друг друга потеряли. Как же мы были близки раньше, не видясь даже неделями, и как сейчас далеки…». — Ладони судорожно сжались до боли. — « Получается, значение имеет лишь расстояние, которое построили мы сами? Как глупо. Теперь все по-другому. Ну и пусть!».

Нанна неожиданно даже для самой себя поднялась на ноги. Увеличив громкость телевизора в гостиной, она снова вернулась к готовке.

Через пару часов вся кухня заполнилась запахами корицы и лимона. Булочки получились на славу. Их золотистые бока, вдоволь посыпанные корицей, румяно блестели на свету. Творожная запеканка тоже вышла удачно. Лимонные дольки придали ей желтоватый оттенок, который прекрасно гармонировал с молочными пузырьками на поверхности и шоколадными стенками. Мастерице стоило больших усилий, чтобы оставить вкусности нетронутыми. Закончив с приготовлениями, девушка решила все же выйти на прогулку.

В демисезонном пальто оказалось на удивление жарко. Хоть лучи солнца уже скрылись за облаками, воздух пропитался дневным теплом. Нанна невольно улыбнулась. Как же хорошо на улице! Реденькие толпы прохожих шли куда-то с особой расторопностью. Многие несли грузные пакеты и вздутые чемоданы. Почему-то такая вечерняя суматоха казалась смешной. Все спешили домой, а вот Нанна — наоборот. Ей вдруг захотелось зайти в ближайший супермаркет за лимонадом и снеками и отправиться в парк. Девушка уже почти поверила, что отправиться куда-нибудь, но неожиданно заметила в толпе одного прохожего, отличавшегося от остальных. Он никуда не торопился, шел по бульвару, наслаждаясь светом фонарей, освещавших длинную улицу. Это был Ян.

«Странно, что он идет пешком с этой стороны, ведь остановка за другим поворотом». — Подумала Нанна, но тут же отбросила все лишние мысли и почти вприпрыжку направилась навстречу любимому.

Заметив девушку, он почему-то отвел взгляд.

Как многого мы не замечаем, когда просто не хотим…

***

По прошествии еще трех дней Ян решил все-таки повидаться с Мэри. Воспоминания о ней преследовали его даже во сне. В голове набатом звучал приглушенный женский голос, повторявший одно и то же имя — «Клаус».

Утро было пасмурным. На улице уныло завывал ветер. Внутренний голос советовал остаться дома, сославшись на сильную головную боль, но ждать больше не хотелось. Около девяти часов утра Ян уверенно направлялся к своей таинственной знакомой. Уже стоя у нужного подъезда, парень нервно сжал кулаки.

«Если ее не будет дома, я буду ждать у двери сколько нужно».

Юноша выбрал пеший подъем. Преодолеть семь этажей не составило для него никакого труда, сложнее было позвонить в дверь. Такой неожиданный визит после нескольких дней затишья мог показаться бесцеремонным. Прошла пара мучительных минут, прежде чем Ян осмелился подойти к двери. Даже через закрытый замок просачивался тонкий аромат лаванды. На лбу юноши проступили капельки пота. Наконец, парень постучал. Звук показался глухим и тихим. Ответа не последовало. Гость постучал громче. Неожиданно послышались шаги, но со стороны чужой квартиры. За дверью под номером «42» стояла тишина. Тогда Ян начал звонить. Он нажал на звонок около четырех раз, но и это не сработало. Стало ясно, что дома никого не было.

«Значит не судьба. Может, оно и к лучшему».

Парень с каким-то мнимым облегчением направился к лестничному пролету, но остановился перед первой же ступенью. Он понял, что не сможет покинуть это место, не увидев Мэри еще раз.

— Да к черту! — Со злостью прошипел Ян, уже развернувшись обратно.

Достав наушники и включив музыку на полную громкость, он стал ждать прихода хозяйки прямо у двери.

Стрелки на часах медленно ползли к первому часу, когда парень начал терять терпение. Что-то внутри подсказывало уйти от проблемы и пораньше вернуться домой. Борясь с собственным «я», юноша сам не заметил, как спустился вниз по стене и сел на корточки.

« Я не буду ждать». — Вслух сказал он, словно пытаясь убедить в этом самого себя.

***

Через два с половиной часа двери лифта открылись на седьмом этаже. Оттуда выпорхнул тонкий силуэт в бирюзовом платье с пышными плечиками. Эта была Мэри. В руках она несла крафтовый пакет, доверху наполненный нитками разных цветов. По пути женщина искала ключи, поэтому не сразу заметила гостя.

Первое, что бросилось ей в глаза, это бежевая куртка, полностью обхватившая странную фигуру. Кто-то сидел прямо у двери! Мэри испуганно отпрянула назад. И вдруг фигура зашевелилась. От неожиданности женщина разжала руки, выронив пакет. Все его содержимое тут же разлетелось по полу. Один из клубков серебристого цвета подпрыгнул прямо к ногам незнакомца. Мэри настороженно наблюдала за действиями таинственной фигуры. Та наклонилась, чтобы поднять нитки, а когда поднялась во весь рост, заставила женщину ахнуть.

— Ян, это ты! — Мэри облегченно всплеснула руками и радостно улыбнулась. — Как же ты меня напугал! Притаился, как мышка.

Парень застенчиво засмеялся.

— Я просто задумался, пока ждал тебя, уже боялся, что ты сегодня вообще не вернешься домой.

— Глупости какие.

После того, как гость помог собрать все обратно в пакет, друзьям, наконец, удалось попасть в квартиру.

— Я думал, что мой визит может расстроить тебя, поэтому не сразу осмелился прийти.

Хозяйка ничего не ответила и, переодевшись, сразу направилась на кухню. Повеяло ароматом цитрона с терпкими шоколадными нотками. Ян встал посреди коридора, стараясь поглотить каждый оттенок манящего запаха.

Через пару минут из кухни выглянула Мэри. Растрепанные волосы нежно лоснились на оголенных ключицах.

— Еще вчера заказала в пекарне трюфели и лимонное печенье, но никак не могла приступить к трапезе. Поможешь?

Такое заманчивое предложение обрадовало голодного гостя.

— Проходи, не хочу сегодня разговаривать в гостиной.

Парень согласно кивнул и последовал за брюнеткой. Дневной свет озарял пространство, отчего комната казалась светочем для всей квартиры. На столе уже ждала тарелка с горкой шоколадных конфет вперемешку с печеньем.

« Уютно. Это место хочется назвать домом. И все благодаря Мэри. Она могла бы стать прекрасной женой и матерью…».

За своими мыслями юноша сперва не услышал вопроса хозяйки.

— Мята или бергамот? — Улыбнувшись, повторила она, когда, наконец, поймала на себе растерянный взгляд Яна.

— Прости. — Смутился парень. — А ты сама, что любишь?

— В основном, я пью Эрл Грей, но его мало кто жалует.

Гость задумчиво нахмурился.

— Я буду то же, что и ты.

Женщина мягко усмехнулась и поставила чай. Воду почти сразу заволокло густым темным заревом. Чаинки, попеременно всплывая и опускаясь, создавали гармоничную живую картину. На плечи, как старая, ленивая кошка, взгромоздилась тишина. Юноша уставился в окно, буравя взглядом горизонт, обрамленный пушистыми облаками. Мэри заворожено любовалась очертаниями морского залива.

Прошло около пяти минут, которые показались Яну целой вечностью. Брюнетка аккуратно разлила чай по фарфоровым чашечкам. Затем пришло время десерта. Светло-янтарный цвет миндалевидных пластин, густо посыпанных сахарной пудрой, резко выделялся на фоне фигурных треугольников, покрытых какао и тертым орехом. Сладости были отправлены в широкое блюдо с каемками в виде лебедя.

— Надеюсь, ты все оценишь по достоинству. — Сказала хозяйка, присаживаясь за стол. — Это лучшая пекарня из всех, что я знала. Раньше я была уверена, что не люблю сладкое, пока не попробовала ее кулинарные шедевры. Даже самые банальные кремовые корзиночки становятся изыском в опытных руках. Мне их точно не превзойти.

Гость увлеченно слушал собеседницу, потягивая из своей чашки терпкую горечь с мускатными нотками. Он никогда не был любителем чая, но этот сильно отличался от других. То ли у Мэри хранился какой-то особый вид Эрл Грея, то ли так влияла вся окружающая атмосфера, а, быть может, и все вместе, но Ян оказался очарован необычным вкусом напитка и вкушал каждый его глоток.

Однако, когда женщина замолчала, и тишина вновь окутала комнату, чай сразу потерял все свои волшебные свойства. Юноша понял, что настало время взять все в свои руки.

— Я могу надеяться, что мы еще вернемся к предыдущему разговору? — Сдержанно спросил он.

Парня тут же пронзил резкий взгляд синих глаз.

— А что ты еще хочешь знать?

— Все.

Мэри и Ян смотрели друг на друга. Не шевелясь. Почти не дыша. Казалось, все вокруг них замерло в томительном ожидании возрождения звуков. Наконец, брюнетка нервно выдохнула.

— С какого момента начать?

Юноша подхватил руку собеседницы и наклонился через стол ближе к ней.

— Я хочу знать, почему так произошло, что ты одинока. Почему так случилось, что ты больше всего на свете дорожишь прошлым и еще больше жалеешь о нем. Почему ты та, кто есть сейчас, почему стала такой?

Молочно-бледная худощавая рука задрожала, но взгляд стал решительным. В нем появился еле заметный огонек, которого не было раньше. Женщина теперь уже сама сжала кисть гостя.

— Хочешь знать? Ну, так слушай. Я уже рассказывала, что мы с Клаусом были вместе. Но кое-что произошло. Это случилось в начале августа, одной теплой, дождливой ночью.

***

В тот день мы не виделись, потому что я была занята подготовкой к новому учебному году в колледже. Несмотря на юный возраст, я действительно очень старалась. Жизнь сулила мне стать чудесной кондитершей и годам к тридцати открыть собственную пекарню.

Освободившись от учебы и домашних дел, я решила погулять по городу, заведомо зная, куда приведут меня собственные ноги. Конечно же, в конце концов, я оказалась на набережной. Так сложилось, что мы с Клаусом оба обожали море с самого детства. Жить где-то вдали от безудержного танца волн для нас было бы невыносимо. Чудно, что именно в тот день улицы полнились толпами людей. Никогда не была интровертом, но тогда хотелось отдохнуть от всей суеты.

Я решила прогуляться до конца набережной и обратно. По дороге любуясь яркими неоновыми вывесками ресторанчиков и наслаждаясь терпким морским воздухом, я не замечала времени. Но в один момент кое-что заставило меня вздрогнуть и вернуться в точку под названием «здесь и сейчас». Где-то поблизости отчетливо заиграла музыка, которая отличалась от всех мелодий, что я слышала ранее. Конечно же, не пойти на этот звук было бы преступлением.

Оказалось, что совсем недалеко поставили сцену, на которой танцевала обворожительная пара. Это было танго. На самом деле, я всегда была равнодушна к подобным представлениям, но в тот миг что-то меня зацепило. Сочетание прекрасных звуков и слияние фигур танцоров подарили какую-то эйфорию. Все было так чувственно. Страсть и нежность указывали не только на профессионализм танцоров, но и на их любовь друг к другу, это сразу было видно. Тогда я поняла, что хочу абсолютно также. Вся эта вереница романтических эмоций безжалостно ворвалась в мое сердце. «Да, я непременно хочу того же для нас с Клаусом. Нам пора бы уже начать жить вместе, стать семьей». — Окрылено подумала я. — «Не хочу затягивать, сейчас самое лучшее время для моей молодости и любви!».

***

Прошло около недели после той прогулки. Клаус был очень занят в порту и не часто мог выбраться, чтобы хотя бы просто проводить меня до дома. Но я и не сильно скучала, мои мысли были полностью поглощены предстоявшими экзаменами и серьезным разговором с любимым. Даже изучая новый рецепт глазированного крема для бисквита, я во всех красках представляла, как Клаус обрадуется моему решению и уже через несколько дней объявит родителям о нашей помолвке. Моей решительности можно было только позавидовать, обычно девушки ждут первого шага исключительно от своих партнеров, но не я. Стопроцентная уверенность в своем возлюбленном не давала мне ни на минуту усомниться в его поддержке. Лучше бы я никогда не была так счастлива, ведь, чем выше радость в начале, тем больнее падать в конце…

И вот, я получила записку от Клауса, которую передал мне его близкий друг Филипп, работавший тогда в местной рыбной лавке. Он часто служил посредником между нами, потому что доставлял рыбу с пристани в город на рынок и обратно. Это был вечер моего свободного воскресенья, и мне не составило труда быстро одеться и отправиться на встречу. В записке говорилось, что любимый после работы ждет меня на пристани и хочет серьезно поговорить. Мое сердце буквально вырывалось из груди. Я точно знала, он мечтает о том же, что и я! Возможно, уже сегодня я стану невестой!

Пока я направлялась к месту нашей встречи, мои волосы, завязанные в конский хвост, немного растрепались от ветра, и я очень волновалась за свой внешний вид, ведь в такой момент я должна была быть безупречна. Я точно помню, что в тот день надела белое атласное платье в темно-синий горошек и обвязала на поясе темную ленточку. Тогда я казалась самой себе неотразимой и обожала и себя, и любимого, и весь мир.

Когда я уже подходила к пристани, заметила статную мужскую фигуру, немного скрытую тенью от заходящего солнца. Конечно, это был Клаус. Он стоял у причала и взглядом ловил каждое мое движение. От радости я сама не заметила, как побежала в его объятия. Сильные руки вожделенно прижали меня к себе. Такое родное тепло, запах… они навсегда со мной.

— Я так рада нашей встречи, очень соскучилась. — Мягко шептала я.

Клаус молчал, и лишь внезапно дрогнувшие уголки губ говорили о том, что он разделял эту радость. Теплая ладонь прижалась к моей щеке, и наши губы соприкоснулись, сливаясь в слегка соленом поцелуе, полном нежности и страстного вожделения. Мне даже пришлось немного отпрянуть, чтобы прийти в себя и не упасть от головокружения.

Когда обуявшая нас страсть чуть поутихла, мы спустились ближе к морю, попеременно рассказывая о мелких событиях, произошедших на неделе. Клаус всегда говорил медленно и вкрадчиво, а вот я тараторила без умолку, пытаясь вместить в одно предложение целую историю и о себе, и о родителях, и о колледже, и вообще обо всем на свете.

В тот вечер волны были тише обычного. Все море дышало каким-то безжалостным спокойствием. На улице уже сильно стемнело, и только свет от одиноко стоящих кораблей напоминал о существовании времени. Я присела на корточки, чтобы кончиками пальцев дотронуться до водной глади. Это было моим извечным ритуалом. Обычно любимый всегда подавал руку, чтобы я поднялась, но тогда он стоял чуть поодаль, отрешенно глядя на звезды и, казалось, не замечал меня.

— Эй, что-то не так? — Подошла я к нему. — Вода сегодня холоднее обычного.

Ледяной ладонью я осторожно прикоснулась к мизинцу возлюбленного. Это заставило парня вздрогнуть.

— На самом деле я очень хотел с тобой поговорить. — Как-то сдавленно произнес он.

В тот миг я чуть не захлебнулась от радости. Беззаботная улыбка расползлась по моему лицу.

— Знаешь, я тоже! Но, как мужчина, ты говори первый.

Клаус всем телом повернулся ко мне и нежно взял за руки. Он улыбнулся, но янтарные глаза вмиг покрылись мраком. Не замечая ничего от счастья, я прижалась к нему, благоговейно затаив дыхание. Любимый сжал меня в своих объятиях и, словно покачнувшись, наклонился к моему плечу. Я точно помню, как в тот момент мне показалось, что он дрожал. Горячее дыхание обожгло мочку уха.

— Через неделю экипаж корабля берет меня в плавание до Северной Америки, прости. Я люблю тебя.

Около пяти секунд я не могла ничего ответить. Казалось, в один миг я оглохла, ослепла и онемела. В голове набатом бил животный крик, но на деле у меня никак не получалось разжать губ. Только глаза выражали тот ужас, что я почувствовала.

Клаус немного отпрянул, все еще не выпуская меня из своих рук.

— Это всего на восемь месяцев, рейсы бывают и дольше. Зато я заработаю столько, что смогу вдоволь обеспечить и своих родителей, и тебя. Ты станешь моей женой и не будешь ни в чем нуждаться. Ты должна понять, я, как мужчина, обязан исполнить этот долг перед семьей.

Сдавленный хрип невольно вырвался из моей дрожащей груди. От безудержного счастья до бесконечного горя пронеслось лишь одно мгновение…

— Милая!

Любимый быстро подхватил меня, чтобы я не упала, и начал целовать мои запястья.

— У нас будет свой дом, полный любви. Мы больше никогда не будем расставаться, обещаю.

— Тогда зачем сейчас? — Бессильно шептала я.

— Пойми, сейчас экипажу срочно нужен опытный человек. А я посвятил морю все свое детство и юность. Это тот шанс, который дается лишь раз в жизни, отказаться от него величайшее сумасбродство.

Я требовательно заглянула в омут янтарных глаз.

— А отказаться от меня?

Родное лицо на секунду исказилось, словно от судороги.

— Я не отказываюсь от тебя, я лишь прошу подождать чуть больше полугода ради целой жизни вместе. Это не большая цена за наше счастье. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете.

С минуту помолчав, я кивнула и прижалась к возлюбленному.

Удивительно, но в тот момент я была в миллиметре от заветного ответа — «Да!». Но…

***

Мэри разразилась глухим кашлем. В широко распахнутых глазах читался ужас, а хрупкое лицо, казалось, исказила агония. Яну стало очень дурно от этой сцены. Встав из-за стола, чтобы налить воды для хозяйки, он понял, что сам больше нее нуждался в успокоении.

Парень помог рассказчице сделать глоток живительной влаги, потому как слабая рука не в силах была крепко удержать стакан. Брюнетке потребовалось несколько усиленных вдохов, чтобы, наконец, прийти в чувства. Неожиданно на бледных губах заиграло подобие улыбки.

— Ты куришь?

Вопрос застал Яна врасплох, и он лишь недоуменно приподнял левую бровь.

Не дождавшись реакции гостя, женщина уверенно направилась в гостиную.

— Пойдем, мне нужно собраться с мыслями.

Терраса открыла им восхитительный вид. Промерзлый морской воздух заполнял все вокруг, словно пытаясь выместить кислород. Парень заметил у хозяйки в руках округлую коробочку. Когда Мэри сняла крышку, терпкий, мускусный аромат вырвался наружу, мешаясь с нотками гвоздики. Внутри лежали целлюлозные сигаретные фильтры, табак и аккуратно вырезанные листочки тонкой рисовой бумаги. Женщина ловко отщипнула нужное количество табака и заполнила им один из листочков, придав ему форму желоба. Вложив квадратик фильтра, хозяйка привычными движениями скрутила сигарету. Оставалось лишь скрепить края слюной, и все готово.

— Никто не сделает для тебя сигареты лучше, чем ты сам.

Зажегся огонек, Мэри закурила. Первая затяжка. Дым ворвался в легкие. На изможденном тревогами лице проступила сладостная улыбка. Глаза сами собой зажмурились.

— Не хочешь попробовать?

— Да… как-нибудь в другой раз… — Неуверенно ответил Ян.

— Как знаешь.

Молочная белизна век поднялась, и помрачневший взгляд синих глаз заворожено вперился в морскую даль.

***

Я готова была согласиться на долгое, зловещее ожидание любимого человека. За секунду смирившись с этой мыслью, я стала прокручивать в голове примерный план отсчета дней и список дел, которыми должна была занять себя в период отсутствия возлюбленного. Все уже складывалось в определенную, цельную картину и переставало казаться таким уж страшным. Как же могло быть прекрасно, но…

Вдруг у меня перед глазами встала та пара, танцевавшая танго на набережной. Это воспоминание, словно обожгло мое сознание. Будто мне в голову выстрелила проклятая пуля, кричавшая: « Ты так молода, не трать юность на ожидания. Тебе нужна любовь — сейчас, страсть — сейчас, семья — сейчас!». Бесформенные иудовы мысли перетекали из одной в другую.

«А если он и дальше захочет плавать? Он любит море, а мужчину никто переубедить не в силах».

« И правда», — думала я. — «Клаус может передумать».

« Ты хочешь потратить полжизни в бессмысленном отсчете дней и тоске по любимому? Ваши дети почти не будут видеть отца. Останешься одна, одна, одна…».

( Я была той самой Евой, искушенной дьявольской змеей).

В тот момент я поняла — да, я не хочу быть одна! Я хочу захлебнуться в любви сейчас и ни минутой позже. «Я хочу жить здесь и сейчас! А ведь Клаус может и не вернуться к привычной жизни на суше. И мне потом страдать? Нет, нет, здесь и сейчас, мне нужно здесь и сейчас!».

Тогда мой разум воспалился до предела. Все, что приходило в голову, было бредом, однако каким заманчивым! В одночасье я забыла все дни, проведенные с этим человеком, всю любовь и нежность, что хранила моя душа. Остался лишь слепой эгоизм.

— Нет! — Воскликнула я и в панике вырвалась из объятий возлюбленного.

Ласка в его глазах сменилась непониманием.

— Прости, я не могу… — Запинаясь, выпалила я. — Не могу ждать, не хочу, не могу. Мне нужны отношения здесь!

— Они будут. — Мягко начал парень. — Я вернусь и больше никогда не уйду в море. Мы станем семьей.

Он потянулся за мной, но я недоверчиво отошла назад.

— Прошу тебя, поверь, мы же любим друг друга. — Уже с нотками отчаяния продолжал любимый.

Он дотронулся до моей руки и хотел потянуть к себе, но я с силой вырвалась из «ловушки», мотая головой, как безумная.

— Нет, не хочу, нет…

— Но ты любишь меня, мы не можем вот так расстаться!

Голос Клауса почти сорвался на крик. Я чувствовала, когда он сдерживался из последних сил, чтобы не спугнуть меня.

— Значит, не люблю. — Дрожащим голосом отозвалось что-то во мне.

Сама не знаю, что тогда несла.

Янтарные глаза широко распахнулись. На этот раз пришел черед парня замолчать.

— Пожалуйста, не иди за мной, одна вернусь домой. — Заикаясь, бормотала я. — Не хочу расстояния… Лучше нам больше не видеться. Будь счастлив, пожалуйста.

Клаус серьезно посмотрел на меня. Я никогда не смогу забыть тот взгляд. Ненависть и обожание смешались в одном котле.

— Я буду ждать тебя. Может, ты не будешь, но я буду. — Тихо произнес он. — Я люблю тебя, Мэри.

Возлюбленный в последний раз протянул мне руку. Как же велико желание броситься в его объятия и расцеловать каждый миллиметр любимого тела. Я так хотела этого! Больше всего на свете! Но… Почему-то не сделала. В тот момент я взяла и убежала. Как самая безжалостная тварь. Правда, я все же обернулась через пару десятков метров. Клаус стоял на том же месте, но теперь его голова была опущена, как и широкие плечи. Где-то внутри себя я знала, что мой любимый плачет. Это был последний раз, когда я его видела…

Ноги несли меня домой. Даже, несмотря на нехватку воздуха, что-то мешало мне остановиться. Когда легкие начинали разрываться, я переходила на быстрый шаг, а затем снова пускалась в бегство. От красиво уложенной прически уже ничего не осталось. Края платья покрылись дорожной пылью, но темнота скрыла все следы «преступления», кроме моего сердца. Оно стучало, как сумасшедшее. И тогда, мне казалось, что этот оглушающий, громкий звук слышит каждый прохожий. Внутри все горело. Свет уличных фонарей, будто уменьшал пространство, и я представляла себя загнанной в клетку.

Уже рядом с домом пришлось очень тихо пробираться к входной двери. Крайне осторожно орудуя ключом, я быстро проскользнула в свою комнату на втором этаже. К счастью, в нашем доме никогда не было проблем со скрипящими половицами.

Я так и не включила свет в комнате, когда закрыла за собой дверь. Все, на что у меня хватило сил, это сползти вниз по стене на пол, обнять колени и прислушаться к тишине. Так странно, я не проронила ни слезинки в тот вечер. К полуночи, съежившись от ночного холода, мне все-таки пришлось перебраться на кровать, но сомкнуть глаз так и не получилось.

— Клаус…

***

На следующее утро из транса меня вывел стук в дверь. Сердце сжалось в тугой комок.

«Не хочу никого видеть». — Шептали губы.

В комнату зашла мама. Она всегда улыбалась и забавно щурила глаза, когда удивлялась чему-нибудь. Славная женщина!

— Милая, а тебе разве не нужно сегодня в кол…

Мама ахнула и взмахнула руками, увидев мое состояние.

— Ты что, даже не переоделась вчера? Доченька, неужели заболела?

Прохладная ладонь коснулась моего лба.

— Мам, я кое-что натворила и не пойду сегодня на занятия, ладно?

Меня тут же окутал строгий, изучающий взгляд.

— Учеба?

— Клаус.

Дверь тихонько закрылась.

***

Всю следующую неделю я не выходила из дома и, бывало, даже из комнаты. Любой разговор вызывал отвращение. Однако вечерами я, как и полагалось, ужинала со всеми, чтобы поддерживать видимость того, что мне становится легче. За этот «подвиг» родители закрывали глаза на пропуски занятий. Днем я еще как-то держалась, непонятная тревога отступала, но каждый разговор в течение недели заканчивался одной и той же фразой:

— Мэри, от него еще два письма. Сжалься уже над парнем, он все утро простоял напротив нашего дома.

После этого я обычно начинала задыхаться и беззвучно глотала ртом воздух. До сих пор не знаю почему, но меня преследовали панические атаки от одного лишь воспоминания о возлюбленном.

Тогда я не прочитала ни единого письма, но бережно сохранила каждое. Я буквально жила в ожидании отплытия того корабля. Казалось, только так мне удастся вновь обрести душевное равновесие и… свободу. Все еще поражаюсь своему эгоизму, глупости. Как такой бред вообще мог поселиться в той маленькой девичьей головке! Но, к сожалению, это было лишь началом…

***

Так прошло еще четыре долгих дня. Отец, по моей просьбе, завесил окно в комнате, чтобы улицу совсем не было видно. Я очень боялась заметить там Клауса. Дома никто не знал, что именно послужило причиной нашей ссоры, но родители не сомневались в неизбежном примирении…

Вечером пятого дня мама сообщила, что от Клауса пришло еще одно письмо.

«Последнее…». — подумала я в тот момент, зная, что он больше не сможет выбраться в город перед отплытием.

С одной стороны, голос в голове облегченно вздохнул, но с другой, где-то внутри болезненно заныло. Тогда я не придала этому особого значения. Жизнь сулила мне «избавление» от всего плохого.

Шестой день стал еще более знаменательным. В гости приехала бабушка Марго. С ранних лет я была очень привязана к ней, поэтому, несмотря на подавленное настроение, с искренней радостью приняла эту новость. Бабушка всегда очень тонко чувствовала людей, и я сильно удивилась, когда она ни разу не заикнулась о моем поведении, лишь на семейном ужине позволила себе отпустить шутку про молчаливость внучки.

И вот, когда я уже готовилась ко сну и не ожидала никаких сюрпризов, за дверью неожиданно послышалось покашливание. Я потянула за ручку и увидела на пороге нашу гостью.

— Мэри, детка, можно войти?

Мы сели на кровать друг напротив друга. Первое время бабушка делала вид, что просто хочет рассказать о своих буднях, а я делала вид, что внимательно слушаю. Но вдруг моя собеседница резко сменила тему.

— Знаешь, я понимаю, что ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать серьезные решения и нести за них ответственность, но и помощь близких никто не отменял.

Я слушала, не поднимая глаз.

— Мэри, расскажи мне, что с тобой произошло. Быть может, у меня получится дать тебе хороший совет, а если нет, то хотя бы выговоришься, это еще никому не вредило.

Меня раздирали сомнения. Говорить совсем не хотелось, но, вместе с тем, приходило понимание, что молчание не поможет обрести прежнее спокойствие. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать жар в голосе. Я начала рассказывать так спокойно, словно извещала о последних новостях в другом конце Земли. Бабушка ни разу не перебила меня, только изредка кивала или качала головой. Лишь в конце монолога я смогла прямо посмотреть в лицо собеседницы. От прежнего веселого нрава не осталось и следа. Отчего-то Марго показалось недовольной, расстроенной.

— Как я поняла, завтра он уплывает. — Ледяной тон опалил меня. — На твоем месте, я бы сходила к пристани, хотя бы проводить корабль. Все-таки не каждый день такое случается, к тому же, Клаус вряд ли увидит тебя в толпе зевак, если ты беспокоишься об этом.

Большая, тяжелая ладонь легла на мое плечо.

— Решать тебе, Мэри, но теперь это все, что ты можешь для него сделать. Доброй ночи.

Когда дверь захлопнулась, я почувствовала череду мурашек на спине и ключицах.

«За что бабушка разозлилась на меня? Ведь я ничего не сделала, правильно? Мне совсем нет смысла вставать завтра в самую рань и тащиться к морю через весь город».

Я даже зажмурилась от возмущения. К счастью, сон быстро забрал меня в свои объятия.

Но каково же было мое удивление, когда на следующее утро я встала в пять и начала собираться.

«Что-то мне не спится, надо срочно себя чем-нибудь занять».

Заплетая тугие косы и выбирая наряд, я убеждала себя, что мне просто приятно вновь почувствовать девичью натуру, после стольких дней депрессии. Завтрак я приготовила сама, сделав два больших тоста с тунцом и зеленью. Впервые за две недели во мне проснулся здоровый аппетит. Но и это я списала на хорошую погоду. ( В тот день действительно было очень солнечно).

Из дома я вышла в «06:30». (Корабль уходил в 07:30).

«Что-то соскучилась по улице, нужно развеяться, прогуляться». — Лицемерно повторяла я про себя. Но, конечно же, ноги несли меня к пристани, причем, довольно быстро.

Привычные улицы казались живыми и яркими. Вереница случайных прохожих, спешивших по делам, приводила меня в восторг. Бездумная улыбка не сходила с лица. В семь я уже была на месте.

По широкому трапу то и дело важно сновали рабочие. Они говорили только на филиппинском и жестами пытались выпросить у матросов награду за свой труд. Я часто видела подобные уловки приезжих, со стороны это выглядело комично.

Корабль загружали углем и древесиной. У берега собралась толпа зевак, желавших насладиться бесплатным представлением. Вся команда выстроилась на борту, но Клауса среди них я разглядеть не могла. С одной стороны, было бы страшно вновь посмотреть в родные, карие глаза, но с другой, любопытство распалялось внутри все больше. Страх и желание попеременно сменяли друг друга. Скорее всего, Клаус видел меня тогда. По крайней мере, я нутром чувствовала на себе цепкий, изучающий взгляд, хотя и не отрицаю, что это могло быть лишь игрой воображения.

Ровно в половину восьмого раздался оглушительный пароходный гул. Морской гигант отчалил от берега. Впереди него плыло старое суденышко, обычно выводившее корабли из порта.

Наконец-то я вздохнула с облегчением. Мои страдания закончились, впереди лишь свобода и гармония. Улыбка не покидала порозовевших губ до самого дома, а яркий румянец и блеск глаз составляли ей компанию. Как же я тогда радовалась своей несчастной глупости! На следующий день меня ждал колледж.

***

Ян заметил, что плечи женщины покрылись мурашками.

— Ты же совсем замерзла! — Воскликнул он.

— Ерунда, ничего страшного.

— Вернемся в комнату.

Мэри грустно опустила взгляд, но покорно послушалась гостя. В комнате, и правда, было гораздо теплее. Ян подал собеседнице плед, обнаруженный на диване.

— Мне очень приятна твоя забота. Особенно после того, что ты обо мне узнал.

Парень смущенно тряхнул головой.

— Теперь я понимаю, что тебе пришлось пережить и почему так жалеешь о прошлом. Не сразу получается осознать, как обидел кого-то. Зачастую должно пройти время. Но я уверен, что он простил этот поступок достаточно быстро.

Мэри удивленно вскинула брови.

— Ян… Ты глубоко ошибаешься. — Взволнованно прохрипела она. — Ведь это только начало. Тогда я даже представить себе не могла, как накажет меня жизнь, и как накажу я себя сама.

— Но ведь нет ничего такого в том, чтобы уйти от нелюбимого человека, пусть и таким грубым способом. — Уверенно заявил парень. — В конце концов, сколько несправедливостей происходит с нами каждый день?

На бледном худом лице появился отпечаток усмешки.

— От нелюбимого… — Задумчиво протянул мягкий голос. — А так ли это?

Гость недоуменно заерзал в кресле.

***

С того знаменательного события прошло около трех недель. Каждый день я проводила в колледже, а после учебы отправлялась гулять с однокурсницами. Обычно мы сидели в кафе или посещали местные дискотеки — стандартные юношеские развлечения.

И вот, в один из вечеров Фиби, моя одногруппница, предложила сходить в парк на аттракционы в компании друзей ее брата. Все девушки восторженно согласились, только я чувствовала какое-то скупое безразличие. Понятное дело, мне очень хотелось познакомиться с кем-нибудь, поскорее начать встречаться, не зря же мы с Клаусом расстались, но при этом я совершенно не представляла, как реализовать это желание. И вот, когда у меня появилась такая возможность, я не стремилась ею воспользоваться, но, конечно, пошла со всеми.

Нас, девчонок, было пятеро, а их — трое. Как сейчас помню — Айзек, Магнус и Эскильд. Все трое любили покутить и погонять на мотоциклах. В колледже поговаривали, что эти парни вращались в опасных кругах, — ну просто мечта юных студенток!

Мы гуляли всей компанией, не разделяясь на группы, но так получилось, что на каждой карусели, где нужно было выбрать себе партнера, пары не менялись. Лейла сидела с Нурой, Фиби с Магнусом, Ева с Эскильдом, а мне достался Айзек. Он был самым высоким среди парней и явно пользовался уважением. Мулат с темно-зелеными глазами — редкое сочетание. Возможно, именно благодаря своей необычной внешности, Айзек смог выделиться в компании.

В конце вечера, после третьего круга на чертовом колесе, мы начали расходиться. Айзек вызвался проводить меня до дома, а я была не против. Всю дорогу мы непринужденно болтали. Парень старался пару раз приобнять меня за талию, но оба раза я выскальзывала и удерживала дистанцию. Не сложно догадаться, что юноше это не нравилось. Как смела обычная серая мышка, задеть самолюбие красавчика-мотоциклиста!

Даже тогда где-то в глубине души мне было смешно видеть его нелепые попытки сократить расстояние между нами.

Видимо Айзек взбесился не на шутку, потому как, уже на подходе к дому схватил меня за руку и без всяких правил приличия прижал к дереву. Сильные руки крепко удерживали тонкие запястья.

— Ну что, птичка, попалась? — Ехидно спросил он.

Влажный, маслянистый взгляд с интересом изучил юбку и топ, а затем совсем неожиданно чужие губы впились в мои скользким, жадным поцелуем.

Я думала, что это и есть страсть, но не почувствовала ничего, кроме отвращения.

Эта экзекуция продолжалась около минуты, но в тот момент и секунды казались вечностью. Когда парень, наконец, отлип от меня, я облегченно вздохнула.

— Прости, Айз, не мог бы ты отпустить меня? — Осторожно поинтересовалась я. — Мне, правда, пора домой.

Юноша недоверчиво отошел в сторону.

— Тебе что, не понравилось?

— Да все понравилось, просто хочется пораньше лечь спать, сегодня был насыщенный день. — Притворно улыбнулась я.

— Ладно.

Парень довел меня до порога и, наклонившись, прошептал в самые губы:

— Увидимся завтра. Я провожу тебя на учебу.

Благодарно кивнув, я быстрее юркнула за дверь. К счастью, родители не стали запираться, зная, что их дочь могла вернуться довольно поздно.

Заснуть долго не получалось. В голове крутились мысли об Айзеке. От воспоминаний о его поцелуях и прикосновениях в горле вставал мерзкий ком. Я несколько раз бегала в ванную прополоскать рот.

«Как же удивительно! Я так давно этого хотела, но вместо страсти чувствую лишь отвращение».

Это казалось странным, ведь внешне парень мне нравился, да и его непринужденность могла позабавить.

«Может, мы просто слишком мало знакомы…». — Размышляла я. — «Вот узнаю его поближе, и между нами точно вспыхнет пламя, как в лучших французских романах».

***

Так началась наша с Айзеком история. Каждое утро он ждал меня у дома, а затем провожал в колледж. Когда мы были одни, он становился верхом галантности, но на людях вел себя так, словно не помнил даже моего имени. В общем-то, мне было на это все равно, ведь вскоре я поняла, что никакие чувства меня с этим парнем не связывали. Однако, я пыталась свято уверовать в свою же легенду об ослепляющей страсти. Все знакомые девушки кидали завистливые взгляды, когда мы проходили мимо, но никто не мог и предположить, как скучно мне было.

Самое забавное, что чем больше мы проводили времени вместе, тем меньше я позволяла Айзеку прикасаться к себе, о близости не было и речи, и это постоянно выводило его из себя. Как-то раз парень поставил данный вопрос ребром и получил от меня решительный и твердый отказ. К тому момента мы встречались уже полтора месяца, но этот разговор определил точку в наших отношениях.

Конечно, после того дня Айзек растрепал всем знакомым, будто бы я девушка легкого поведения, и, узнав об этом, ему пришлось меня бросить. Теперь каждое мое появление в колледже сопровождалось удивленными взглядами. Все однокурсники поражались моей беззаботности после такой наглой клеветы. Но дело в том, что мне было абсолютно все равно, потому что этот человек для меня совершенно ничего не значил.

Однако Айзек много значит для судьбы юной Мэри сейчас, в данной истории. Ведь он был первым моим парнем после Клауса…

***

Прошло не больше двух месяцев после того случая с красавцем-мотоциклистом, когда я встретила своего следующего молодого человека. Михаэль действительно был хорошим парнем. Мы познакомились на дополнительных курсах по кулинарии и быстро поняли, что нам есть чему научить друг друга. Оказалось, он приехал из Дании, чтобы постичь культуру нашей страны, и так и остался в Норвегии. Парень устроился поваром в хороший ресторан в самом центре города. Это приносило ему неплохой, стабильный доход, в чем он не преминул меня убедить, задаривая маленькими, но дорогими безделушками. После двух дней общения этот обольститель предложил мне встречаться, и я согласилась.

У Михаэля были итальянские корни, о чем свидетельствовала его смугловатая кожа, волосы цвета вороного крыла и темные глаза. Это был настоящий красавец. Уверена, не найди он место повара, пошел бы в модели. Но, как ни странно, я быстро поняла, что и к этому парню мое сердце равнодушно.

Несмотря на безразличие, я позволяла любить себя. С этим человеком мне не было скучно, он всегда вел себя, как джентельмен, и не требовал ничего взамен. Когда родители узнали про мои новые отношения, отнеслись к ним довольно скептически, помня историю предыдущих. Однако при первом знакомстве избранник пришелся маме с папой по душе.

Мне было жаль Михаэля, он отдавал все свободное время, не позволял себе лишнего и был до беспамятства влюблен. Видя такое отношения, я всегда старалась ответить тем же, играя в смиренную любовь, к тому же, где-то глубоко в нем сидело что-то от Клауса, по крайней мере, мне так казалось.

Даже к близости подтолкнула Михаэля я сама. Знаю, он бы не посмел. Мы арендовали уютный домик с ухоженным садом. Внутри парень расставил цветы и благовония. Да, романтики ему было не занимать. Сначала мы просто лежали и разговаривали, рассматривая совместные фотографии. Затем парень взял инициативу в свои руки. Он прекрасно знал, что нужно девушке, и умело этим пользовался. В тот момент я думала только о том, как он красив, и была уверена, что вот-вот познаю истинную страсть. Но каково же было мое удивление, когда в самый ответственный момент к горлу подступила тошнота. Не имея времени объясниться, я скорее побежала в уборную. Тогда, умывшись, я с ужасом осознала — мне было противно. Так же, как и раньше с Айзеком. Клаус был моим первым мужчиной, и с ним такого не случалось.

Чуть не плача, я вернулась в спальню.

— Что случилось, Мэри? — Испуганно допытывался Михаэль.

— Не знаю, прости, не получается… — Зло буркнула я.

Парень нежно сгреб меня в охапку и поцеловал в висок.

— Не волнуйся, просто переволновалась, испугалась моей красоты. — Посмеялся он. — Хочешь пиццу?

Мне всегда нравился его талант переводить все в шутку.

Но не только одно событие ознаменовало тот день. Вечером нас ждал семейный ужин, поэтому скоро мы поехали ко мне домой. В моей семье всегда была традиция наряжаться перед застольями, и в тот раз о ней не забыли.

Я выбрала для себя серо-голубое платье с цветными вставками. Выхаживая перед зеркалом и проверяя, что все сидит идеально, я не заметила, как в комнату зашел отец. Было странно не услышать перед этим стука. Немолодое лицо выглядело встревоженным.

— Милая, тебе письмо. Прочтешь после ужина, ладно?

— Хорошо. — Удивленно ответила я.

Выходя из комнаты, папа растерянно бросил:

— Отлично выглядишь.

Конечно, стоило бы подождать окончания ужина, но тревога отца распалила мое любопытство. С сомнением я повертела письмо в руках, но, в конце концов, распечатала.

С первых же, увиденных мною строк, стало дурно. Казалось, воздух перестал поступать в легкие. Писала мать Клауса. Он погиб. Ураганный шквал ветра настиг корабль, тот накренился на бок. Несколько членов экипажа утонули, среди них был и Клаус. Он спас своего друга, который потерял сознание, дотащив до сброшенной шлюпки, но в самом конце силы покинули его, и моего любимого поглотила морская бездна. Никто не успел прийти на помощь.

У меня никак не получалось дочитать письмо до конца. Из-за слез ничего не было видно. Руки било крупной дрожью.

«Как же так?! Как же…?! Клаус ведь отличный пловец, он бы никогда не сдался, нет…».

Страшная догадка пронзила меня. Мой любимый просто потерял надежду, он не видел смысла держаться за эту шлюпку. Если бы у него была я, Клаус бы до последнего боролся, он бы хотел жить. Но я забрала у него любовь, поддержку, оставив в сердце лишь зияющую дыру. Поэтому-то он и сдался… Понимание того, что это я оказалась причиной гибели своего любимого человека, отрезвило разум. В голове сразу всплыло все, что так коварно прятала память в самых тайных углах. Наши встречи, его нежные взгляды, прикосновения, первый поцелуй, только нам двоим понятные шутки, милые прозвища, забота, поддержка, мечты и планы на будущее… Мы постоянно были вместе, как я могла забыть?!

Мои воспоминания переполнились нежностью и… любовью? Зрачки расширились. Без сил я упала на пол.

«Я люблю его. Люблю Клауса. Только его».

И тут я расхохоталась. Безумный смех растекся по углам комнаты. Тело содрогалось от истерических конвульсий.

«Не могу поверить. Чтобы я познала истинную любовь, Клаусу пришлось умереть…».

Смех сменился отчаянным плачем. Грудь настолько заполнилась рыданиями, что мне пришлось изо всех сил закрывать рот двумя руками, словно в попытке затолкать боль обратно. Она ни с чем несравнима. Жгучая, кипящая вечным клеймом, отчаянием. Нет на свете страшнее пытки.

Столько раз я прокручивала в памяти наш с Клаусом последний диалог. Если бы тогда я поддалась чувствам и бросилась ему на шею. Если бы промолчала, не сказала тех жестоких слов. Он был бы жив. Не будь этой страшной трагедии, Клаус бы вернулся ко мне чуть меньше, чем через два месяца. Сердце болезненно сжималось.

(С того момента я живу с этой болью каждый день. Ад, которым наполнена моя душа, не смог рассеяться и уже никогда не сможет…).

Содрогаясь на полу от ужасных рыданий, я потеряла счет времени. В какой-то момент, сама не осознавая, что делаю, я вновь подняла письмо и, наконец, дочитала. В последних строчках мать Клауса писала, что ее муж слег в постель после страшного известия, и она все же надеялась, что у меня получится их навестить. Сын ничего не рассказал им о нашем расставании.

Вдруг снизу послышался мамин голос. Она звала всех к столу. Бледная, как мел, на негнущихся ногах я спустилась в гостиную. Никто не заметил моего состояния, потому что все уже были заняты выбором блюда. Когда я подошла к столу, Михаэль галантно подвинул мой стул. Мама выглядела радостно и беззаботно. Она пока не знала о случившемся, в отличие от отца. Но он очень хорошо сдерживал эмоции и выглядел невозмутимо. Не знаю, что было со мной, но перед глазами все плыло. Я не могла поднять вилку, руки налились свинцом.

— Детка, ты хорошо себя чувствуешь? — Смотрел на меня обеспокоенный взгляд.

Разомкнуть губ не получилось, мне пришлось ответить лишь слабым кивком.

— Тогда я предлагаю произнести тост. — Важно заявил отец.

Но тут Михаэль неожиданно поднялся.

— Подождите, для начала я бы хотел кое-что сказать.

Родители заинтересованно подняли головы. Откашлявшись для приличия, парень начал:

— Как знают все, здесь присутствующие. — Он беглым взглядом окинул стол. — Мы с Мэри знакомы не так давно. Несмотря на столь короткое время, наши отношения развиваются довольно стремительно. Спасибо вам за такую чудесную дочь.

Мама с папой нежно переглянулись, а Михаэль продолжил:

— Никогда я еще не встречал такую добрую, милосердную, искреннюю девушку.

Во мне начала закипать злость. То, что я сделала с Клаусом, никак не соответствовало этому описанию.

— А как она чудесно готовит, мне точно есть чему поучиться. — Брюнет хитро улыбнулся. — На самом деле, я приехал в Норвегию, чтобы найти истоки новой культуры и вдохновение, а нашел — свой смысл жизни. Мэри, ты станешь моей женой?

В тот момент я сидела, будто под куполом, и чужие слова долетали до меня глухо и рвано, как в замедленной съемке. Родители смотрели на нас, затаив дыхание. Михаэль присел на одно колено и достал кольцо. В состоянии транса я тупо смотрела на него.

Конец ознакомительного фрагмента.