Огонь в крови

Купава Огинская, 2018

Ради спасения столицы король призвал дракона. После уничтожения вражеского флота он должен был исчезнуть, но жажда жизни оказалась сильнее заклятий. Чтобы избежать гибели, дракон нашел себе хранительницу и связал их судьбы. После чего привычная жизнь Веданы безвозвратно изменилась. Ей предстояло ужиться с драконом. Привыкнуть к его дурному характеру, собственническим замашкам и своеобразному чувству юмора. Смириться с тем, что жизни их отныне связаны навсегда. Отправиться в опасное приключение, чтобы отыскать и пробудить остальных драконов. Спасти родной дом от захватчика. И найти свою любовь.

Глава 5. На крыльях

— В смысле, вечером?!

Ощущение безнаказанности — главный враг осторожности. Три дня назад я бы остереглась повышать голос в присутствии дракона. Чуть меньше седмицы назад я бы в ужас пришла от одной мысли о том, чтобы продемонстрировать недовольство его решением.

Сегодня я просто сидела в шоке, не веря услышанному.

Семь часов утра. Я, помятая и сонная, с трудом заставила себя оторвать голову от подушки, желая хоть раз за последнее время одеться, не ежась под драконьим взглядом, и вот вам, пожалуйста: не успела даже толком проснуться, как в спальню ворвался дракон, бодрый и довольный жизнью, в одном из своих новеньких нарядов, что угнетали бедностью вышивки Абеля, но очень нравились мне, а потому безропотно носились (как утверждал сам ужас). И я тут же была сражена возмутительной в своей неожиданности новостью: мое захватывающее приключение должно было начаться сегодня вечером.

Ну, это я так перевела исчерпывающее:

— Проснулась? Очень хорошо. Веда, золотце, собирай вещи, вечером мы вылетаем.

Сказал и выпорхнул в гостиную, чтобы дать пару ценных советов принесшим наш завтрак жертвам. Привыкнуть к дракону, живущему во дворце, удалось немногим. Последние несколько дней после покушения я тоже ловила себя на мысли, что ужас меня напрягает и тревожит. И чувства эти никак не удавалось подавить.

Он постоянно был рядом. Отлучался не дольше, чем на пятнадцать минут, и пару раз порывался даже в отхожее место за мной отправиться.

Я чувствовала себя полностью защищенной, немножечко несчастной и почти свихнувшейся. Слишком много дракона вдруг стало в моей жизни. Границы размывались, страхи притуплялись, и да, моя осторожность сходила на нет.

Вот и сейчас, вместо того чтобы промолчать и послушно броситься на сборы дорожной сумки, я пораженно крикнула ему вслед:

— Подождите… что значит «вылетаем»?

— Вы с Раданэшэм сговорились? — Абель был недоволен. В гостиной активнее зазвенели столовым сервизом, желая поскорее закончить с сервировкой стола и сбежать. Недовольный дракон вполне закономерно пугал всех многим больше обычно снисходительного и чуточку невыносимого гада. Особенно после того, как с легкой руки неверной невесты по дворцу расползся слух о том, что Абель слопал наемного убийцу, отправленного его, собственно, убить. — Одни и те же глупые вопросы.

Я сочла за лучшее промолчать (хотя далось мне это с трудом), просто сидела, не спеша выбираться из теплой кровати, жадно наслаждаясь драгоценными минутами покоя. Дракон тоже недолго помолчал, дожидаясь, пока лишние уши покинут наши покои.

Дверь за прислугой закрылась с легким щелчком, Абель еще некоторое время провел в гостиной, бесшумный и очень подозрительный, но в конце концов вернулся обратно в спальню, чтобы наконец мне все объяснить:

— Вчера вечером пришло письмо. Наш корабль готов, завтра с отливом мы уже можем отплывать. Терять время понапрасну я не намерен, потому вылетаем сегодня на исходе дня. Предупреждая твой вопрос, сразу скажу: лететь вы будете на мне. До портового города… все время забываю название…

— Плаге, — предупредительно напомнила я.

— Верно. До Плаге доберемся за полночь.

— И что мы будем делать там всю ночь?

— Снимем номер в гостинице и переночуем.

Очень оптимистичные планы были у дракона, вот только я не разделяла его позитивного настроя:

— Едва ли кто-нибудь согласится взяться за наше заселение посреди ночи…

— Едва ли кто-нибудь решится отказать мне, — самодовольно усмехнулся ужас.

— Разумно, — легко согласилась я, прекрасно понимая, с кем разговариваю. Ему и правда отказать осмелится только самоубийца. — Но нам обязательно лететь? Есть же более безопасные…

— Сокровище, давай договоримся: мы летим, и это не обсуждается, — прервал он меня, угрожающе опустившись на край постели. Нет, возможно, Абель решил просто присесть, но я прям почувствовала, как меня прессуют неповторимым драконьим авторитетом. Чтобы я не выступала, права не качала и вообще… старших слушалась. — И ты сейчас не будешь устраивать истерик, хорошо? Никаких «я на тебе не полечу», «это опасно» и «лучше отправиться на конях». Мне хватило Раданэша.

А у меня и в мыслях не было выдавать что-то в этом роде, я другое хотела спросить:

— Король летит с нами? — утро открытий просто. Шокирующих и невероятных.

Не знаю, кто из нас удивился больше: я — неожиданному известию или Абель — моему изумлению.

— Конечно, — как само собой разумеющееся подтвердил он. — Именно его кровь пробудила меня. В нем сила древних людей, переживших Излом. Во всей столице, кроме Раданэша и его дочери, нет других таких. Искать же по городам слишком долго и ненадежно. Я не могу быть уверен, что крови древних в любом ином человеке хватит на обряд. Ваш король доказал свою состоятельность.

— Он пробудил вас, проверку прошел, это понятно. — Ужас плохо на меня влиял, в последнее время я слишком много болтала и часто лезла со своим мнением. И это было ненормально. В смысле, Абель это вроде бы принимал как должное, но… я же раньше себе такого не позволяла. Но вот опять я, и опять не могу промолчать: — И мне даже немного понятна вся эта история с кровью, хотя странно: откуда об этом мог бы знать король?

— Летописи, — охотно подсказал дракон, — летописи Первых Перемен. Признаюсь, во многом мы виноваты сами, не знали меры, уничтожали целые поселения, желая насытиться. Мы принесли смерть в земли людей, и они решили дать нам отпор. Кристалл, покоряющий нашу волю, был придуман в те времена, а процесс его изготовления тщательно записан и сохранен в Озерном храме… Полагаю, я должен радоваться, что он уцелел и предки Раданэша смогли его обнаружить.

— Еще бы знать, как король понял, что он тот самый, кто способен…

— Сама поймешь, когда придет время первого пробуждения.

Его загадочная улыбка мне не очень понравилась.

— Хорошо, предположим, король отправится с нами, а кто останется здесь? Кто будет править?

— Совет. Как и заявлено в ваших законах: в том случае, когда король временно не способен исполнять свои обязанности, власть переходит к совету. Я уже все продумал: по официальной версии Раданэш серьезно заболеет и будет не в состоянии править; после недавней эпидемии в Атар-эль это известие будет выглядеть особенно достоверным, хотя, конечно, с высокой вероятностью поднимет небольшую панику, — он выразительно приподнял брови, явно довольный собой.

— Небольшую? — недобро глянула на него я. Про эпидемию в столице знали все, слишком серьезной оказалась болезнь. Градоправителю тогда пришлось закрыть город и вызывать некромантов. — Вы считаете, это хорошая идея? Пугать ни в чем не повинных людей?

— Давай будем честны, нет в этом мире людей, которые были бы ни в чем не виноваты, — мягко заметил Абель. Но под моим взглядом растерял все свое легкомыслие. Нахмурился: — Сокровище, только не говори, что во время эпидемии ты была в Атар-эль…

— Не была.

В те времена я, как и все в столице, новости узнавала от торговцев или путников, приходивших из полуночных земель. Меня эта трагедия не коснулась. Коснулась другая.

Мор, несколько лет назад пришедший в деревню, где я родилась и беззаботно жила долгие годы, необратимо изменил мою жизнь, лишил родственников и украл все счастливые воспоминания, заменив их тоскливым осознанием полного одиночества.

В шестнадцать лет сложно смириться со смертью тех, кто был тебе дорог. И совсем уж невозможно согласиться с планами дальних родственников, решивших «по доброте душевной пристроить сиротку в хорошие руки»… Доброта их измерялась большим домом, который отец строил сам и который они собирались забрать себе, после того как отдадут меня в род жениха, и неплохим откупом за невесту.

Родители парня, присватанного мне, свято верили, что практиковавшая ведовство бабка должна была научить свою внучку многому… А ведьма в доме — счастье роду (а после того, как треть деревни нашла свой покой на погосте, счастье людям было очень нужно), за такую ничего не жалко. Об этом все знали. И никто не верил, что бабушка, не приметив во мне дара, никаких ведовских секретов своей внучке не открыла.

Я же не смогла смириться с отведенной мне ролью, упрямство гнало меня прочь из деревни. И я сбежала. От всего и ото всех. От болезненных воспоминаний и алчных родственников.

Два года даже жила вполне спокойно, работала в цветочном магазине… А на третий год моей мирной жизни король пробудил дракона. Мда…

— Тогда что? — Абель отставать не думал, он хотел знать, что меня тревожит. Я же была не готова рассказывать ему о прошлом. Не для того я так старательно все свои переживания прятала, чтобы сейчас их вытаскивать на радость первому встречному дракону.

— Не нравится мне все это.

— Я заставлю тебя передумать, — твердо пообещал ужас.

***

Соврал он! Нагло и бессовестно соврал!

Глядя на огромную огнедышащую ящерицу, единственное, что я чувствовала, стоя в густом полумраке на просторной площади перед дворцом, — это страстное желание бросить свою сумку и бежать куда глаза глядят. Потому что он смотрел на меня и чего-то ждал. Огромный золотой глаз на огромной чешуйчатой морде смотрел прямо на меня… А еще там были огромные острые зубы. Огромные когти и огромное впалое пузо, в котором я могла поместиться целиком.

Дракон прерывисто рыкнул, дернув крылом.

Когда всего несколько секунд назад Абель велел нам всем приготовиться, не кричать и не паниковать, я не придала этому значения. Потом он отошел на середину площади, ближе к закрытым воротам, оставив нас стоять у ступеней дворца. А потом все. Огонь, визг доверенных слуг, чей-то прочувствованный мат… и мое ясное осознание: враль редкостный этот ужас. Нет, я, конечно, передумала: если раньше я просто сомневалась, что это хорошая идея, то теперь была уверена: план у дракона — редкостная гадость и я на Абеле точно не полечу. Мне смелости не хватит до него просто дотронуться, не говоря уже о том, чтобы забраться… Какой же он страшный, когда такой близкий!

Король, стоявший рядом со мной в компании нового придворного мага и бледной, заплаканной дочери, тоже позволил себе емкую характеристику в адрес Абеля.

Дракон фыркнул, выпустив из жуткой пасти облачко дыма, и подался к нам. Принцесса тут же свалилась на руки мага, видимо решив, что ужас все услышал и обиделся, а раз он обиделся, то кого-то сейчас съедят.

Признаться, я тоже так решила и изрядно струхнула.

Вот только есть никого он не стал, все было намного хуже: тихий рык и когти, будто играючи вспоровшие камень площади, легко загнали нас на его спину. Просто когда тебе очень выразительно намекают, что либо ты заберешься сам, либо тебя подсадят… да, выбор очевиден.

Пока ползла на спину дракона по предупредительно подставленному крылу, три раза успела порадоваться, что Абель настоял на своем и заставил меня надеть походный наряд — штаны, рубаху и жилет, ну и удобные полусапожки. Да, сначала мне было неловко, зато сейчас юбка не цеплялась за шипы на драконьем крыле. Брюки оказались на удивление удобной одеждой, даже лучше свободных штанов, что я носила еще в деревне, когда бегала в поля, помогать со сбором урожая.

На этом, собственно, все хорошее и закончилось. Потому что, стоило нам только разместиться на драконьей спине, а Абелю — сгрести наши сумки в когтистую лапу, и все, случилось самое страшное: дракон начал подготовку к взлету. Переступил лапами, отчего провожающие бросились в разные стороны; сгибаясь под тяжестью своей ноши, последним сбежал маг, мужественно таща за собой бесчувственную принцессу. Нас же ощутимо качнуло — Раданэш совершенно не по-королевски выругался, я молча с ним согласилась, отчаянно цепляясь за нарост на спине ужаса.

Не верилось, что я сейчас на самом деле сижу на драконе, что голова кружится от страха не просто так, что за спиной, такой же напуганный, как и я, сидит король. И меня ему даже не потрудились представить, а ведь умирать будем вместе, но не знакомы совсем, и…

Абель порывисто дернулся вверх, а мне на голову будто обрушилось темно-синее, глубокое поднебесье, вырвав из груди тихий, полный восхищенного ужаса всхлип. Я бы непременно завизжала, но воздуха не хватило. Страх сжал горло и перехватил дыхание, встопорщившись в животе холодным шаром.

Раданэш не стесняясь ругался в голос, обвиняя весь драконий род в смущающей интимной связи с обитателями Ланашских гор. Если бы Абель знал, какие монстры там водятся, то, думаю, искренне бы оскорбился. Но он этого еще не знал и не спешил злиться, а меня напуганный голос короля странным образом успокаивал.

Проще было смириться со своим отчаянным положением, зная, что я не одна такая.

Через некоторое время паника совсем отступила, теснимая неприятными ощущениями. Дракон был жестким, но теплым, ветер же, бьющий прямо в лицо, напротив — ледяным и каким-то колючим. Едва заметно искрящийся щит, накинутый на нас Абелем, оказался не в состоянии полностью оградить от неуютной обстановки, царившей среди облаков. И тут было непонятно: то ли ужас еще слишком слабый и не мог сплести полноценную защиту, то ли ветер такой ядреный и драконья магия ему нипочем.

Темнота, сгустившаяся вокруг, решительно мешала бояться. Взлетали мы в сумерках, и, пока хоть что-то можно было разглядеть, я усиленно тряслась от ужаса, с ответственностью хронической отличницы во всех деталях представляя, как срываюсь со спины дракона, тараню установленную им хрупкую защиту, непременно вспыхивающую при этом алым светом, и под прочувствованный мат короля лечу дальше. Вниз, в гости к раскинувшемуся под нами лесу.

Потом сумерки сменились непроглядной темнотой, я начала мерзнуть, и… в таких условиях сложно было и дальше бояться.

Темно, холодно, неудобно. И лететь нам от столицы до портового города долго, потому что столица по старой памяти находилась у Вислшского залива, а порт Плаге — в шести днях конного пути… Лететь, конечно, меньше, так как по воздуху и напрямую, но все же пару часов на драконе провести придется. В недружелюбной компании напряженного короля.

Стоит ли говорить, что огням впереди я обрадовалась искренне и горячо… ну, насколько это было вообще возможно в моем подмороженном состоянии. Огоньки редких городов мы видели и раньше, но только в портовом городе можно было наблюдать долгую линию сияющих осветительных шаров, что тянулась вдоль всей пристани. Работа там не прерывалась даже ночью.

И пусть я никогда раньше здесь не была, но спутать Плаге с каким-нибудь другим городом просто не могла. Слишком красочно и во всех деталях описывался он в книгах. А воображение у меня всегда было богатым…

Абель, как истинный дракон — то есть страшный показушник, — приземлиться решил там, где его появление точно не останется незамеченным…

В итоге на память о явлении самого настоящего и пока еще единственного в своем роде дракона ужас оставил жителям Плаге шесть снесенных мощными крыльями и утопленных в море фонарей и безвозвратно пострадавшую психику всех рабочих, имевших несчастье лицезреть приземление Абеля.

Мои нервы тоже были серьезно повреждены, когда эта чешуйчатая морда, утвердившись на земле, вдруг куда-то делась.

Вот сидела я на теплой спине, с сочувствием разглядывая опешивших, шокированных и искренне не верящих в происходящее людей, чьи лица были хорошо освещены, несмотря на то что Абель серьезно сократил численность осветительных шаров рядом с собой, а в следующее мгновение уже летела вниз, потеряв опору.

Конечно, Абель меня поймал, довольный собой, даже подбросил вверх, чтобы я, стало быть, лучше прочувствовала ужас свободного падения… Мне повезло. Королю — нет. Его ловить было некому, он упал на трап, ведущий к понтону, и чуть не свалился в воду.

Но не ругался.

Подозреваю, сил у него на это просто не осталось.

— Мне нужно название лучшей гостиницы в этом городе, — громко, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Абель.

И у меня сразу же появилось непреодолимое желание немедленно его просветить по этому вопросу, чтобы дракон узнал все, что ему нужно, и ушел. Знала бы здесь хоть одну гостиницу, непременно бы так и поступила, но я не знала и хранила унылое молчание. Потому что неодобрительно молчать на ручках у ужаса было немного страшновато.

Король с кряхтением поднялся, в густой тишине как-то по-особенному громко скрипел под ним деревянный мостик.

Рабочие молчали, во все глаза уставившись на дракона. Разбегаться в панике они пока не спешили: дремучий инстинкт выживания, что был старше даже нашего Излома, уверенно твердил, что сбежать от этого хищника невозможно, а резкое движение лишь привлечет его внимание.

Так бы они, наверное, и стояли, недвижные и напуганные, не спаси положение король.

— В «Десятинец» пойдем, — хрипло каркнул Раданэш, приглаживая волосы чуть подрагивающей рукой. — Там для королевских доверенных всегда забронировано несколько комнат.

Абель не спорил, поставил меня на ноги и велел:

— Веди.

Пристань мы покидали в недоверчивой тишине.

Ужас, тащивший вместе со своей сумкой и мою, все порывался прибавить шаг, но король никак не желал поспевать за ним, чуть заметно прихрамывая. Когда он совсем уж отставал, дракон тяжело и показательно громко вздыхал и останавливался, поджидая Раданэша. Король догонял нас, какое-то время умудрялся идти рядом с расслабленным ужасом, но неизменно отставал.

В очередной раз остановившись, Абель со скучающим видом признался:

— Вашество, меня крайне огорчает наша скорость…

— В мои годы полеты на драконах без последствий не проходят, — хрипло огрызнулся Раданэш.

Как ни странно, но Абель лишь кивнул, принимая его слова к сведению, а потом еще и на меня покосился:

— Сокровище, как ты себя чувствуешь?

— В моем возрасте полеты на драконах пока проходят без последствий, — улыбнулась я.

— В твоем возрасте тебе придется провести еще очень много лет, — усмехнулся он в ответ, — потому рад слышать. Но…

Я думала, поездки на драконах закончились. Я думала, что хотя бы ночь пройдет относительно спокойно. Я не могла даже представить, что в большую, трехэтажную гостиницу, название свое получившую оттого, что десятая ее часть принадлежала королю, я въеду верхом на ужасе.

Ну, как верхом? На ручках.

Сначала, по наивности, я еще пыталась уговорить Абеля меня отпустить, предлагала на замену короля, которого тоже можно потаскать, раз дракону так хочется.

Он меня не слушал.

— Золотая моя, кого, по-твоему, приятнее носить на руках: хорошенькую девушку или дряхлого старика, страдающего, ко всему прочему, лишним весом?

Король, все прекрасно слышавший, вступать в дискуссию не стал. Только выпрямился, плечи расправил и глазами сверкнул гневно, как бы говоря, что, дескать, он, может, и не молод, но еще не так уж и стар.

— Вы, конечно, простите, но на дряхлого он никак не похож, — негромко сообщила я, с умилением глядя на государя. Не Морской Бес, конечно, статью и разворотом плеч невольный ужас не вселяет, но и не задохлик, как покойный батюшка, — и не толстый ничуть.

Посмотреть на Раданэша было приятно, да и характером он совсем не плох. Суровый, конечно, но справедливый… как правило.

Могло бы быть и хуже, а лучше, если истории верить, у нас уже давно не было.

От умилительного созерцания правящей власти меня отвлекла просьба Абеля. Даже не сама просьба, а угрожающий тон, которым она была озвучена:

— Веда, ты бы на него так не смотрела…

В итоге всю дорогу до гостиницы я старательно рассматривала пуговицы на жилете ужаса, а Раданэш плелся следом, лишь утверждая Абеля в своей дряхлости.

До гостиницы по темным безлюдным улицам добирались в гнетущей тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием короля, зато в «Десятинце» нас встретили радушно…

Хозяин громко и очень радушно обещал переломать руки и ноги тому негодяю, что в такое позднее время имел дурость ломиться в его гостиницу. Так и орал, пока до дверей шел.

А потом дошел, открыл, угрожающе выставив перед собой топорик для рубки мяса, да так и застыл, пораженно глядя на Абеля.

— Темной ночи, — клыкасто улыбнулся ужас, на всякий случай покрепче прижав меня к себе. Шлейка моей сумки чуть съехала с его плеча, и стальная пряжка теперь ощутимо впивалась в мою руку, подтверждая, что все это на самом деле не бредовый сон, а очень даже сумасшедшая реальность. — Позвольте представиться: дракон.

— Ясной ночи, — негромко поправила его я. Зачем? Сложный вопрос. Просто лицо у мужика стало такое… жалкое, что смолчать я не смогла.

— Ариш, спрячь топор, — глухо велел король, медленно поднимающийся вслед за нами по трехступенчатой лестнице.

— Ваше величество! — ахнул хозяин гостиницы.

Топорик выпал из его рук и приземлился лезвием вниз аккурат у левой ступни ужаса, выбив искры из камня, после чего с душераздирающим звоном улетел куда-то вправо, свалившись с лестницы на булыжную мостовую.

Абель даже не вздрогнул.

Стоял, сверкал клыками, злился. Я это даже не по глазам — по улыбке поняла, которая из непринужденной вдруг стала натянутой. Это ведь был его звездный час, он же собирался задавить этого несчастного человека своей драконьей жутью, а Раданэш весь его план под откос пустил.

Никакого тебе почтения, граничащего с бесконтрольным ужасом, никакого подобострастного желания угодить, лишь бы не быть съеденным…

Нет, встретили нас хорошо. Ариш для короля расстарался так, как не расстарался бы даже для дракона.

Комнаты были подготовлены быстро: одна двухместная и соседняя, на одного, — лучшее из того, что мог предложить хозяин гостиницы. Расторопные даже со сна, быстрые и аккуратные служанки споро выполнили приказ Ариша, не забывая с любопытством коситься на неожиданных постояльцев.

Заминка возникла лишь на этаже, когда девушка, сонная, растрепанная, с косо застегнутыми пуговицами и наизнанку повязанным передником, доведя нас до двухместной комнаты, хотела было проводить меня к соседней двери.

— Не ее, — мягко остановил девушку Абель, — она будет спать здесь. Проводи своего короля.

Раданэш сдержать облегченный вздох смог, а я разочарованный — нет, за что была обласкана осуждающим взглядом золотых глаз.

Спать в одной комнате с драконом мне совсем не хотелось. Это во дворце спальни просторные, а кровати большие. И подушек там много. И вообще… чем я тут от него отгораживаться буду?

— Возможно, нравы драконов проще, — вступился за мое честное имя Раданэш, — но у нас не принято незамужней девушке проводить ночь в одной комнате с посторонним мужчиной. Подумайте о ее репутации…

О том, что репутация моя уже давно и безвозвратно погибла в когтях этого огнедышащего ужаса, я скромненько не стала сообщать.

Просто было очень приятно, что хоть кто-то вспомнил о том, что у девушек есть репутация и ее очень легко испортить. И не просто вспомнил, но даже попытался защитить честь совершенно незнакомой дамы. Можно сказать, пожертвовал собой ради моего доброго имени.

— Просто жить вы не умеете, да? — сухо поинтересовался Абель. — Хорошо.

Появилась робкая надежда, что меня сейчас вернут девушке, начавшей уже не просто просыпаться, но даже прислушиваться к нашему разговору. Зря она это. Потому что меня не отпустили ночевать в спокойном одиночестве, вместо этого дракон дружелюбно заметил:

— Как хорошо, что в этой гостинице такой неболтливый персонал, — улыбнулся он заподозрившей что-то неладное служанке и проникновенно спросил: — Ты же сообразительная, верно?

Та неуверенно кивнула, невольно отступив от нас на шаг. В тускло освещенном коридоре — осветительные шары, по случаю позднего времени, горели через один — с этой своей пробирающей до костей улыбкой, Абель выглядел по-настоящему жутко.

— Это очень хорошо. Не люблю сплетниц, у меня от них изжога, — удовлетворенно кивнул он. После повернулся к растерянному Раданэшу и миролюбиво сообщил: — Думаю, репутации сокровища больше ничего не угрожает.

Сраженный методами ужаса, спорить король не осмелился, покорно последовав за запуганной служанкой. Меня же затолкали в относительно просторную спальню, главным плюсом которой являлись две кровати, установленные у противоположных стен. На шкаф рядом с дверью и стол у окна я уже не обратила внимания, как и на диванчик в углу или пуфик рядом с ним. Комната была обставлена скромно, но со вкусом, вот только меня это волновало мало. Главное, спать мне предстояло на отдельной кровати.

Какое счастье!

— О чем задумалась? — полюбопытствовал Абель, терпеливо застывший за моей спиной. Он ждал, когда я отомру и пройду в комнату. И я не стала его разочаровывать.

— Вы запугали девушку, — заметила скромно, после недолгой заминки решив спать у правой стены.

— Запугал, — согласился ужас, — но теперь ты можешь быть уверена, что никаких сплетен о тебе здесь не будет. А когда вернемся во дворец, я серьезно поговорю со всеми, чтобы…

— Не надо! — невежливо перебила его я. Просто представила, как он, согнав всю дворцовую прислугу почему-то на кухню, которая в моем воображении была похожа на кухню ресторации, в которой прошел мой первый обед с драконом… Как именно там уместится огромная ящерица, я не знала, да это было и не важно. Важно было другое: в моем представлении разговор Абеля сводился к поеданию всех свидетелей моего пребывания в одних с ним покоях.

— Ты опять себе что-то напридумывала? — догадался он.

— Не то чтобы прямо напридумывала, — смутилась я, опустив взгляд на свои сапожки, — просто не надо мою репутацию спасать, ладно? Пусть уж все как есть остается.

Абель на это лишь сокрушенно покачал головой, с тяжелым вздохом скинув наши сумки на стулья у стола:

— Как же трудно живется вам, людям.

Все, что я смогла сделать, — согласно кивнуть. Трудно, конечно, а что делать? Сами же себе трудности придумываем…

Спать легли сразу же. Я даже раздеваться не стала, только сапоги скинула да курточку. Дождавшись, пока устроюсь, Абель выключил свет, и еще несколько минут в темноте я могла слышать, как шуршит его одежда, как на пол падают тяжелые сапоги и кровать едва слышно скрипит под немалым весом.

— Спи, сокровище.

Поворочавшись немного, он затих. Через несколько минут даже засопел негромко.

И я расслабилась. Натянула повыше тонкое одеяло — лето не лето, а по ночам уже холодно было, природа к осени готовилась — и быстро уснула. Крепко.

Уже сквозь сон почувствовала, как меня пододвигают к стенке, мягко целуют в висок и горячо шепчут в волосы:

— Давай, золотая моя, прояви сострадание. Мне одному холодно спать.

— Вы же дракон, — сказала или только подумала, не знаю, но ответ получила:

— Драконам тоже бывает холодно и одиноко.

***

Лучше бы я не ленилась, лучше бы устроила скандал и прогнала дракона на его кровать, тогда бы точно не проснулась в сумерках оттого, что меня кто-то душит.

Душил Абель.

Просто устроил голову свою твердокаменную на моей груди, не давая нормально дышать, заставляя отвоевывать каждый вздох. И это было так неожиданно и возмутительно, что до меня не сразу даже дошло: на мне лежит частично раздетый… очень надеюсь, что только частично, мужик чешуйчатой наружности. Лежит, обнимает, уткнулся носом в грудь и дышит.

А я вот почти не дышу.

И выползти из-под дракона не получалось, и с каждой минутой плакать все больше хотелось. То ли по своей окончательно загубленной репутации, то ли по спокойной жизни.

— Веда, спи, — хрипло велел потревоженный моим копошением вкрай обнаглевший ужас. И объятия стали крепче, а мне стало совсем невозможно сделать вздох. — Еще больше двух часов до отхода.

— Меньше, — просипела едва слышно, — я через минуту уже отойду.

Впечатленные неожиданным известием, меня неохотно отпустили, тем самым вернув радость жизни и возможность дышать, но одарили возмущенным взглядом, призванным, видимо, пробудить мою совесть. Вот только совесть еще спала и просыпаться никак не хотела… Я бы и сама с удовольствием уснула снова, но Абель же только что сказал, что осталось у нас два часа. Проще было уже и не ложиться.

Через тридцать минут, умытая, одетая и довольная собой, я лишь утвердилась в правильности своего решения. Абель, на косу которого я убила в три раза больше времени, чем на свою собственную, тоже обиженным жизнью не выглядел. В отличие от короля. Тот к раннему завтраку (при его появлении находившемуся уже в самом разгаре) спустился все такой же усталый и печальный, каким вчера отдыхать уходил.

И я бы непременно поинтересовалась, что не так. Но это же король, да, всячески притесняемый драконом, но король, а я…

Раданэш тяжело опустился на скамью напротив Абеля, обессиленно опершись локтями о столешницу, кивком поблагодарил меня за сноровисто наполненную травяным настоем кружку. Глухо спросил:

— Девочку представить не хотите? Все же нам долгое путешествие предстоит.

Абель странно хмыкнул, не то чтобы особо удивленный просьбой, но отчетливо ею недовольный:

— Сокровище, король. Король, сокровище, — обняв меня за плечи, он радостно заключил: — Вот и познакомились.

— Раданэш Эстеди Второй, — терпеливо поправил ужаса король.

— Ведана, — дрогнувшим голосом представилась я, невольно сжавшись в драконьих объятиях, и была сражена язвительным:

— Теперь, пожалуй, познакомились, — заключил Раданэш, вызывающе глядя на Абеля.

Тот отвечал ему безмятежной улыбкой, вот только руку с моего плеча так больше и не убрал.

Впрочем, я этого почти и не заметила. Весь остаток завтрака для меня прошел как-то мимо, я была под впечатлением от нового знакомства. Да, представляться пришлось самой, и, в принципе, все прошло как-то неловко, но разве это важно? Король же теперь знает, как меня зовут!

В неожиданно многолюдном в столь ранний час обеденном зале, под умиротворяющее гудение негромких голосов и тихий стук ложек, со мной приключилось то самое, о чем мечтала большая часть жителей столицы, — государь узнал о моем существовании.

Удивительные неожиданности на этом не закончились. Можно сказать, это было только начало.

***

Потрясение первое: на пристани нас ждали гвардейцы короля, отряженные в сопровождение. В пыльных доспехах, осунувшаяся и уставшая элитная десятка самых преданных и сильных воинов. Из столицы они выдвинулись меньше седмицы назад, но в Плаге оказались позже нас — прибыли всего три часа назад и сразу же отправились на пристань.

Потрясение второе: королевский корабль был восхитителен. Несмотря на то что столица наша располагалась в заливе, порта там не было. Да и не нужен он был особо: кроме Ашта-Хэша, со стороны моря в столицу никто не приходил. Лучше бы и он не приходил, если честно…

— Сопровождение нам ни к чему, — не разделяя моего восхищения, почти не обращая на него внимания, Абель с ходу ринулся решать важные вопросы. Прямо там, у трапа корабля, меряя снисходительным взглядом утомленных долгим переходом солдат. — По материку мы будем передвигаться на мне. Драконы находятся в разных уделах, и я не намерен тратить время на конные переходы.

— Как вы верно заметили, ваши собратья находятся в разных уделах, некоторые на землях темных, уже многие годы не видевших людей. Для нас будет небезопасным отправляться без должной защиты, — сдержанно не согласился Раданэш, не показав виду, в какой ужас привела его перспектива и дальше передвигаться на Абеле.

— Ваши купцы едва ли путешествуют с большой охраной.

— Наши купцы торгуют с Мглистым уделом, останавливаясь в порту Небел. После того как сорок лет назад у Мглистого хейзара появилась ученица, его земли стали безопасными для нас. Вы же хотите высадиться в Талом уделе. Ледяная королева не жалует людей.

— Это не имеет значения, — беспечно отмахнулся ужас от оправданного беспокойства Раданэша. — Мы будем незаметны, большой отряд, напротив, может привлечь ненужное внимание.

Я в спор не лезла, любуясь кораблем. «Дочь семи ветров», как гласила золотая надпись на борту, была восхитительна. Даже сейчас, со спущенными белыми парусами, украшенными королевским гербом — летящим черным буревестником, заключенным в золотое кольцо, — и опущенным трапом, она не утратила своего величия.

И вот на этом великолепии нам предстояло плыть. Это приключение обещало быть просто сказочным…