Солнце в огне

Ксения Хан, 2023

Вторая книга цикла «Дракон и Тигр»! Продолжение романа-дорамы, рассказывающего о девушке из современного Сеула, которая попала в альтернативный древний Чосон в разгар войны с Японией. Драконы, воплощающиеся в людях, древние духи и ритуалы, – а также интриги простых смертных, жаждущих власти. Заговоры и политические игры правителей, в которых обычные люди – лишь пешки и расходный материал. Трепетная и нежная любовная линия, выстраиваемая в традициях дорам. Словарь драконьего языка, которым пользуются бойцы драконьего воинства, глубокое погружение в культуру современной и древней Кореи. Внутри добавлены карта мира не-Чосона и схема королевского дворца, в котором проходит часть повествования. К каждой книге приложена одна из пяти открыток, созданных художниками специально для этой истории. Сон Йонг прошла долгий путь по не-Чосону, чтобы вернуться домой. Но теперь родной мир не кажется ей спокойным: в тенях прячутся видения прошлого, а из подсознания взывает змеиный шепот… Имуги – опасное чудовище, пытающееся втереться в доверие, или нежданный союзник? Мун Нагиль больше не верит в судьбу и Великих Зверей. Все, что он должен сделать для страны – спасти наследного принца. Для этого придется участвовать в играх советников и королей, которым важнее сохранить власть, чем спасти осажденный Чосон. Если Йонг вернется, что ждет ее и Нагиля? Радостное воссоединение или политические интриги и огонь войны?

Отсутствие предела

Храм Дерева, Чосон, середина лета 1592 года, год Водяного Дракона

Лан долго всматривалась в витые кольца дыма, идущего от зажжённых бамбуковых палочек. Снаружи бушевал ливень, ветер рвал белые флаги, будто разгадал их тайну и решил поведать о ней Алмазным горам. Стучали друг о друга старые деревянные ставни, изредка в храм проникал холодный воздух, норовя потушить горящие у расписных столбов свечи.

— Помолчи-ка, — приструнила стихию шаманка, и ветер, повинуясь её воле, вдруг стих. Это ненадолго, решила она, вслушиваясь в шум бьющего о крышу потока воды. Дождь лил вторые сутки не переставая, и для сезона засухи это был хороший знак. Как и для обряда, который Лан хотела провести с того дня месяц назад, когда юджон-ёнг покинула их земли, присоединившись к своим людям в Священном Городе.

Она бы не стала задавать духам очевидный вопрос — ответ был понятен, словно его выписали в небесах для одного дуралея дракона.

Когда Бездна закрыла Глаз, забрав юджон-ёнг, раненый Мун Нагиль вернулся в лагерь поздней ночью с кинжалом, сломанной стрелой и потухшим взглядом, так что на него было тошно смотреть. Посмаковать горе ему не дали: в лагерь тут же явились люди генерала Хигюна с ним самим во главе. Они долго разговаривали в шатре, рычали друг на друга и спорили до хрипоты, пока, наконец, рассвет не вытащил всех на свежий воздух.

Лан ждала, что ёнгданте придёт к ней сразу же, едва Хигюн покинет лагерь, но он не явился ни в тот день, ни на следующий.

А потом шаманке донесли, что их войско будет держать путь к границе с Империей Мин.

— Плохая дорога, — посетовала Лан, но к ней не прислушались.

С тех пор прошло больше месяца. Всё, что говорила шаманка, теперь не считалось важным, пусть её слова с каждым днём звучали всё более серьёзным обещанием беды.

— Моджори-ёнг^[1], — ворчала она на капитана драконьего войска, который совсем перестал заходить к ней. Ни совета, ни просьб, ни дружеского участия — Мун Нагиль решил, что ему не нужны шаманские напутствия, которые идут вразрез с решениями генералов. Пусть. Этот дурак ещё одумается, но до тех пор останавливать его Лан не станет. Да и нет у неё такого влияния — ни на Нагиля-человека, ни на Нагиля-Дракона.

Дождь стучал по черепице храма, заглушал хриплые песнопения и подзывал шквальный ветер себе в помощь — остановить упрямую шаманку, не дать ей заглянуть в будущее. Ничего хорошего в нём не увидишь. Ни победы Чосона в затянувшейся войне, ни жизни для капитана, ни счастливой страны для наследного принца.

Матушка, шаманка Кэмеко, научила Лан слушать всех духов и видеть всё, что те ей показывают: и хорошее, и плохое, и то, о чём нельзя и помыслить, каким бы ужасающим оно ни было. Лан знала: будущее переменчиво, как людские сердца, и пишется их решениями. Первый шаг несёт за собой череду последствий, те влияют на выбор следующего.

Мун Нагиль дал обещание девушке со звёзд, и Лан увидела в этом предзнаменование больших перемен. Он отправил её домой, и будущее окрасилось в тёмный цвет. Духи нашептали шаманке, что быть беде, и теперь она ясно видела подтверждение своих тревог: капитан драконьего войска вёл своих людей туда, где они ничего не значат, — во дворцы к королям, которые играли чужими жизнями, как куклами. Прямиком в змеиную пасть, полную ядовитых клыков.

Их ждёт смерть, говорили духи, они погибнут все до единого, а капитану отрубят голову, как изменнику.

Лан заглядывала в дым благовоний, в пепел, остающийся после них, в пламя свечей, что тревожил ветер, и видела бесславный конец для капитана. Шаманка злилась: не для того она покинула умирающую мать и присоединилась к войску дракона и Мун Нагилю в середине прошлой войны, чтобы отдать его на растерзание чудовищам куда более жестоким, чем Великие Звери, которым она поклонялась с рождения.

Он отдал наследника страны врагам и оттого умрёт первым, говорили духи. Лан морщилась и кривила губы — не нужно повторять ей то, что она знает и без подсказок. Будущее коварно и зыбко и меняется даже от мимолётного решения любого из людей в этом мире. Нет, твердили духи, никто в этом мире не способен поменять ход событий. Крутится колесо, и, хоть запустили его люди, теперь его не остановить. Дракон Дерева не сумеет спасти капитана. Дракон Металла не сумеет спасти капитана.

Не сумеет, нехотя соглашалась Лан. Но она спрашивала не о капитане. Она спрашивала о ком-то из мира другого.

Однажды юджон-ёнг сделала выбор. И Лан знала, что она сделает его снова.

Когда?..

Когда море поползёт вспять. Когда родится луна. Когда одной стрелой можно будет пронзить семь звёзд в небе. Когда Бездна откроет Глаз в последний раз.

Лан вздохнула, усмиряя чрезмерное раздражение. Она не была столь же покорна духам, как её мать, и те не спешили делиться с шаманкой своими знаниями так охотно, как с Кэмеко.

Когда же это случится, о вредные духи?

Когда родится первая луна зимы.

Великие Звери… До первого месяца зимы Чосону придётся прожить два сезона. Пусть до тех пор духи защитят страну и капитана драконьего войска от большой беды.

Лан поклонилась статуе Дракона в старом храме Дерева и задула свечи. Ливень снаружи продолжал бушевать, порыв ветра сдёрнул один из белых флагов и унёс его выше в горы.

Примечания

1

«Дракон-дуралей» (корейск.) (составлено из [моджори] — дуралей, дурень и [ёнг] — дракон). — Здесь и далее прим. автора.