Дaр

Ксения Серова (2024)

Марина с раннего детства сталкивается с насмешками окружающих из-за своих ярко-рыжих волос и веснушек. А еще она любит рисовать вместе со своим папой — известным художником. Внезапная авария по пути на день рождения бабушки, в которой погибает отец, делит жизнь девочки на "до" и "после", оставляя глубокие раны в душе. Ей вновь предстоит встретиться один-на-один с жестоким окружающим миром, но теперь и с эпилепсией. В этот непростой для неё момент рядом оказываются друзья-дельфины.

Глава 2

Брат Марии Васильевны оказался в Австралии не случайно. Бабушка Марины, будучи юной девчонкой, уговорила родителей отправить ее на месяц отдохнуть в далекую и загадочную Австралию. Теплая почти экзотическая страна покорила юную особу, но особенно запомнился тот отдых благодаря красивому загорелому мужчине. Увидев его теплую улыбку на многолюдном пляже, девушка не смогла его больше забыть. Мужчина был старше, но это не пугало ее. Опытный, заботливый и невероятно романтичный. Однако, как и любой курортный роман, все закончилось быстро. Страсть потихоньку угасла, открылись шкафы, в которых оказалась вовсе не Нарния, а те еще скелеты. Мужчина оказался владельцем крупнейшей сети дельфинариев. А еще готовился к свадьбе.

Девушка улетела, расстроенная после ссоры. Однако все стало серьезнее тогда, когда она вернулась в родной СССР: в ней успела зародиться новая жизнь — плод их запретной с Генрихом любви. Родители устроили девушке страшный скандал, но добраться до зятя не представлялось возможным — нормальных связей между странами все еще не было.

Родившийся восемь месяцев спустя мальчик был копией отца, поэтому у девушки не возникло сомнений, как его назвать — Генрихом.

Мальчик рос, мир вокруг менялся. Спустя время девушка познакомилась со своим, как оказалось, будущим мужем Василием. Предприимчивого паренька не испугала девушка с ребенком. Правда, Василий рассказывал всем, что имя сыну дано в честь его погибшего на войне дедушки Генри.

А когда мальчику исполнилось семь лет, у него появилась сестренка Маша.

Однажды десятилетний Генри увидел по телевизору интервью с известным архитектором, который показывал телезрителям свои первые проекты. От увиденного бумажного двухэтажного дома с садом у мальчишки захватило дух. Он, не откладывая, побежал к родителям и попросил купить набор для творчества. Родители поддержали сына, считая это недолгим увлечением мальчика. Генри строил города из пластилина, потом перешел на бумагу и клей. Первые работы ему не нравились, но мальчишка не сдавался и пробовал снова и снова.

И вот пару месяцев спустя счастливый третьеклассник, наконец, представил в школе свой первый проект и получил за него от учительницы по труду законную пятерку. А позже Генри узнал от нее, что та отправила с разрешения родителей его проект на детский конкурс «Юный архитектор». По результатам конкурса его проект занял призовое место, а мальчик получил приятный подарок.

Архитектура вошла в жизнь Генри плавно: он интересовался историей архитектуры, архитектурой высоток, в мечтах представляя, как его проекты становятся реальностью. От таких мыслей мальчик радостно улыбался, уверенный в том, что это однажды обязательно случится.

Однажды на школьной перемене одноклассники предложили удивленному Генри билеты на предстоящее шоу в дельфинарий.

— Мы бы сами сходили, но внезапно бабуля заболела, мы поедем к ней, — произнес опечаленный одноклассник.

Генри поначалу отказывался брать билеты, но друзья настояли, и мальчик сдался.

— Спасибо за билеты! — поблагодарил Генри ребят, счастливо расплываясь в улыбке: в воображении он уже сидел с родителями и сестрой на новом шоу.

Когда Генри показал маме билеты, она устроила ему взбучку, а после этого позвонила родителям одноклассников. Узнав от них, что все в порядке, мама положила трубку и быстро начала собираться на представление.

И вот они возвращались с зажигательного шоу: идя по вечерней улице и вдыхая свежий осенний воздух, Генри вспоминал, как он плавал в бассейне, крепко держа дельфина за плавник.

Трехлетняя Маша шла рядом, сжимая в руке подтаявшее мороженое: она не съела его полностью, лишь испачкалась в шоколаде. Мама, держащая дочь за руку, забрала у малышки рожок и отдала его сыну. Генри с восторгом начал уплетать лакомство, пока мама доставала из сумки салфетки и тщательно вытирала лицо, пальцы и испачканную шоколадом светлую курточку дочери.

Съев мороженое, мальчик спросил у матери:

— Мам, мне очень понравилось шоу! Давай еще раз съездим в дельфинарий?

— И мне понравилось! — вторила довольная Маша.

Ольга Петровна смотря на счастливых детей, согласилась:

— Хорошо. Как-нибудь сходим еще.

Той же ночью мальчику приснился яркий сон: он плавал в бассейне под большой пальмой вместе с дельфинами и держался за плавник одного из них. Солнце высоко, на небе ни одного облачка. На улице стояла невыносимая жара, но вода в бассейне приятно холодила кожу. Внезапно мальчик взмыл ввысь вместе с дельфином. В этот момент его глаза расширились от удивления: он увидел рядом несколько пальм, бескрайнее небо, горячий желтый песок и почувствовал себя счастливым.

Утром за завтраком, уплетая кашу за обе щеки, Генри рассказал родителям о сне. Мама, услышав о дельфинах, засветилась:

— О, у меня сонник есть с собой! Давай узнаем, что он означает! — заговорщическим тоном проговорила мама, доставая толстую книгу.

— Мам, я все равно в это не верю, — скептически поморщился мальчик, продолжая жевать кашу. Маша же с энтузиазмом погладила обложку книги, после чего мама начала искать нужную страницу.

— О, нашла, — произнесла мама, пробегая внимательным взглядом по странице.

Муж, видя счастливое лицо жены, выдохнул и, потянувшись к сыну, снизил тон до шепота:

— Ох, я знаю этот взгляд. Она меня постоянно мучает вопросами о снах.

— Пап, но ты ведь ее все равно любишь? — тихо спросил Генри, тоже поглядывая на маму.

— Так, дорогие мои мужчины, я вообще-то все слышу! — оборвала шепот отца и сына женщина, усмехнувшись. — Генри, — обратилась мама к сыну, — готов услышать толкование твоего сна?

Генри посмотрел на папу, тот сочувственно улыбнулся ему. Вздохнув, мальчик кивнул:

— Давай. Надеюсь, сон хороший.

— Конечно! Дельфины снятся к большим переменам! — сказала женщина и прочитала полное толкование сновидения сыну. Текст несказанно понравился ей. — О, сынок, это так замечательно!

Счастливая Ольга Петровна отложила книгу в сторону. С ее лица не сходила улыбка, будто это ей приснился сон с дельфинами.

— Так, жена, не забивай голову парню своей эзотерикой!

— Эзотерика — не ерунда, а настоящая наука! Как гороскоп или фэн-шуй!

— Родители, я вас, конечно, люблю, но в мистику я все равно не верю. Мам, я верю тебе, а не сонникам, — вмешался в спор родителей Генри.

***

Генри уже перешел в пятый класс, когда в жизнь мальчика неожиданно постучались перемены. Именно тогда он понял, кем хочет стать после окончания школы: его сильно тянуло к дельфинам. Парнишка готов был целыми днями пропадать с родителями на шоу.

Родители с сестрой сидели в гостиной и смотрели мультик, когда в комнату с серьезным видом залетел Генри и с горящими от восторга глазами выпалил:

— Знаете, я хочу стать морским биологом!

Родители заинтересованно переглянулись, а Маша наклонилась к маме и шепотом спросила:

— Мам, а кто это?

Мама не успела ответить на вопрос дочери, потому что в разговор вмешался Генри:

— Морской биолог — это человек, изучающий дельфинов! А они мне нравятся!

— Здорово! — выдохнула в восхищении сестра. — Братик, ты такой умный!

Генри зарделся от похвалы младшей сестры. Сев на диван напротив нее, мальчик с интересом взглянул на Машу и поинтересовался:

— Медвежонок, а ты кем мечтаешь стать, когда вырастешь?

Девочка надула губки, но тут же улыбнулась:

— Магнатом, как папа! — серьезно ответила Маша, вновь надувая губки.

Все засмеялись. Мама погладила дочь по голове, а сына обняла. Отец посадил дочку на колени, а Генри устроился на месте сестренки, и семья продолжила смотреть мультфильм.

Генри изредка отрывался от экрана телевизора и поглядывал на Машу, ёрзающую то и дело на папиных коленях. Он с улыбкой думал о том, какая все же у его сестрички богатая фантазия.

***

После первой школьной линейки Машу домой забрал брат. Он закинул себе на плечо ее тяжеленный портфель с учебниками и взял сестру за руку.

— Как прошел первый день в школе?

— Скучно, — произнесла устало первоклашка, потерев нос. — Генри, а почему тебя папа с мамой назвали Генри? — поинтересовалась внезапно Маша.

Вопрос сестры заставил Генри остановиться. Он внимательно взглянул на девочку, вспоминая. Пожав плечами, парень ответил:

— Папа с мамой мне сказали, что они меня назвали так в честь деда.

— Да? — с любопытством спросила Маша, — мне нравится твое имя! Оно необычное, даже волшебное!

Генри кивнул, взял вновь сестренку за руку и повел ее домой, где их в холодильнике дожидался большой торт с надписью из разноцветного крема: «Поздравляем с 1 сентября!» А когда вернулись родители и пришла в гости бабушка, они устроили праздничное чаепитие. Торт оказался очень вкусным: шоколадный с взбитыми сливками и кусочками груши. Все не заметили, как съели по три куска. После чаепития Маша невзначай поинтересовалась у мамы:

— Мам, а почему вы Генри назвали Генри?

Мальчик легонько наступил ей на ногу, и Маша поморщилась. Родители переглянулись: в глазах взрослых промелькнула тревога.

— Мы назвали его так в честь покойного деда Генри, — ответила мама спокойным голосом, глянув на мужа. Василий Петрович кивнул.

Генри потянулся к сестре, чтобы сказать: «Ну вот видишь, я же говорил!», но неожиданный крик бабушки со стороны отца ошеломил парня:

— Что? Покойный дед Генри? Не было такого! Что ты их слушаешь? Так зовут твоего родного отца! Чего вы врете ребенку? — возмутилась пожилая женщина.

Все замолчали. Василий глянул на родственницу, в его глазах читался немой вопрос: «Ну и зачем?» Старушка внезапно поняла, что выболтала семейную тайну, которую все хотели скрывать.

— Ой, — удивленно проговорила она, закрывая рот рукой. — Видимо я влезла не в свое дело… — прошептала она, моментально побледнев.

Генри, ошарашенный открывшейся правдой, переводил взгляд с притихших родителей на испуганную родственницу. Он не понимал, что происходит.

— Мам, это правда? Нет никакого деда? — ему пришлось приложить усилия, чтобы задать вопрос. Парень чувствовал, как к горлу подступил склизкий неприятный ком, и попытался сглотнуть, но ничего не вышло. Поэтому он протянул руку к графину, налил в кружку воды и жадно начал пить. Его не волновало, что жидкость течет по его подбородку, Генри был сосредоточен на комке в горле, мешающем ему свободно дышать.

— Да, — прошептала мама, видя ошеломленный взгляд сына. — Твоего настоящего отца зовут Генрих. Мы с ним познакомились в Австралии во время моего отдыха. После возвращения домой мы больше не виделись, — призналась Ольга Петровна, дождавшись, когда сын сел на стул.

— Почему?

— Я встретила Василия, и у тебя родилась сестренка, — мягко проговорила мама. Она смотрела на Генри с любовью во взгляде, но парень мог поклясться, что на миг ему показалось, как в глазах женщины промелькнуло чувство вины. — Да, Вася не твой родной папа, но он любит тебя, как своего сына.

— Почему «как»? Ты и есть мой сын, — подтвердил тихим голосом слова жены Василий Петрович.

Генри поморщился, когда отец назвал его сыном. Оглядев всех присутствующих, мальчик резко соскочил со стула и процедил сквозь зубы:

— Как вы могли скрывать от меня правду?! Я же вам доверял! Ненавижу вас! — выпалив все это, парень выскочил из-за стола, готовый уйти.

— Сынок, — окликнул подростка отец, но в ответ увидел злой взгляд Генри. Мальчик скривился и прокричал:

— Не называй меня сыном! Ты мне не отец! — прошипел он едкие слова, будто выплюнув. Генри видел, как его полные ненависти слова причиняют невыносимую боль отцу. Только увидев, как на лице мужчины отразились муки, юноша удовлетворенно продолжил:

— И Машка мне не сестра! Отстаньте от меня, ясно?!

От перекошенного злобой лица старшего брата Маша тихо заплакала, сжавшись от страха на стуле. Мальчик посмотрел на нее, на родителей и побледневшую бабушку, а затем, довольный, что смог посеять в сердцах родителей смятение, выбежал из кухни, прежде чем они смогли его остановить. До них тут же донесся топот по лестнице и сильный хлопок двери его комнаты.

Маша сжала ручки в кулачки и посмотрела на маму.

— Мамочка, Генри меня больше не любит? — всхлипнув, спросила она.

Мама крепко обняла дочку и, погладив ее по волосам, заплетенным в косы, покачала головой, уверяя ее в обратном. Прижав девочку к себе, женщина и сама чуть не плакала. Успокаивая дочурку, она пыталась уверить ее, что братик ее любит, просто сейчас он немного взволнован и не знает, как ему поступить. Поэтому ему нужно немного побыть одному. Маша отстранилась от мамы и понимающе кивнула. Она смотрела на сидящую неподалеку бабушку и неожиданно выпалила:

— Бабуля, что ты наделала?!

Мама встала со стула и начала нервно наматывать круги по комнате, но ее остановил муж, взяв за руку, переплетая пальцы.

— Знаю, ты хочешь поговорить с ним, но, думаю, сейчас не время для разговора. Ты лишь усугубишь ситуацию. Сейчас у него переходный возраст, и все твои слова Генри воспримет в штыки.

— И что ты предлагаешь?

— Оставь его одного. Позже, когда он успокоится, я сам с ним поговорю, — муж обнял жену, а бабушка засобиралась домой, еще раз извинившись напоследок.

— Мам, не уходи, — сказал Василий. — Если честно, это наша вина. Мы сами должны были рассказать ему правду, а не выдумывать сказки о несуществующем дедушке.

Сын обнял расстроенную маму, и они вернулись за стол.

***

А в этот момент Генри сидел в своей комнате и смотрел в одну точку. Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как он стремительно выскочил из кухни. В голове прокручивались события этого дня о том, как он узнал горькую правду. Эта сцена непрестанно перематывалась в его голове как заезженная пластинка, не собирающаяся останавливаться, из-за чего парень в отчаянии схватился за волосы и с силой сжал их руками. Лишь почувствовав резкую боль, школьник сжал зубы и взвыл от досады. Сердце парня разрывалось от предательства родных ему людей.

В дверь тихо постучали, и не прошло и секунды, как в комнату, словно метеор, ворвалась Маша.

— Братик, ты в порядке? — спросила обеспокоенная девочка, нерешительно подходя к нему.

— Уходи, — тихим голосом проговорил мальчик, не глядя в сторону сестры.

Маша замерла, но спустя пару секунд продолжила:

— Братик… — начала она, но, заметив ненавистный взгляд брата, осеклась на полуслове. — Прости…

— Это все из-за тебя! — выпалил злобно Генри. — Я вас ненавижу!

Маша на враждебный взгляд старшего брата лишь расплылась в улыбке и, подбежав к нему, обвела тонкими руками его шею, уткнувшись в грудь.

— Ты что… — удивленно начал Генри, но сестренка, еще крепче прижавшись к нему, тихим, но уверенным голосом произнесла:

— Знаешь, что нам каждое утро говорила воспитательница? Она говорила: «Все, что ни делается, — к лучшему», — и просит нас не унывать, — Маша отстранилась и обхватила лицо Генри руками, продолжая улыбаться. — Поэтому не дуйся, братик, а то лопнешь!

— Это не так просто. А как бы ты поступила?

Маша задумалась, при этом плюхаясь на мягкий диванчик возле окна:

— Наверное, сначала мне бы стало грустно, но потом я бы обрадовалась от новости, что у меня стало на одного папу больше! Генри, это же так здорово — иметь двоих пап! Можно каждый день у обоих просить двойные порции мороженого! — при упоминании о лакомстве девочка облизала губки.

Генри рассмеялся: парень не мог долго обижаться на родных. Он потянулся к сестре и крепко ее обнял:

— Спасибо, сестренка, и прости.

— Ну… Если ты мне купишь большую порцию любимого сливочного мороженого, тогда прощу.

— Заметано!

Вечером Генри решал задачку по физике, когда в комнату постучали, и заглянул папа.

— Давай поговорим? — спросил осипшим голосом отец, не решаясь войти.

Генри вздохнул, отложил учебник и, бросив ручку на тетрадку, повернулся в кресле к отцу.

— Давай. Послушаю, что ты еще хочешь мне сказать, — с металлическими нотками в голосе процедил парень. В его глазах мелькнуло отвращение, но тут же пропало.

— Я понимаю, что ты сейчас сердишься, Генри, но пойми, пожалуйста… Мы не желали тебе зла.

— Ладно раньше не сказали, а сегодня-то зачем надо было врать? Если бы бабушка не проболталась, я бы так ничего и не знал! — обвиняюще произнес он, смотря на отца. Губы парня были сжаты, а во взгляде разгоралась злость, которую парень старался подавить.

— Генри… — попытался объяснить папа, но мальчик отвернулся от отца и покачал головой.

— Пожалуйста, уходи. Ты мне мешаешь, — отвернулся к учебнику Генри.

— Просто не забывай, что мы все равно тебя любим, — тихо произнес мужчина.

Парень сжал зубы, но промолчал, подавив в себе желание громко закричать и ненароком нагрубить отцу еще больше.

Обида все еще не проходила. Когда за мужчиной закрылась дверь, глаза мальчика защипало от слез. Генри попытался сконцентрироваться на задачке, но короткий болезненный разговор с отцом все еще не давал вернуться в русло.

— Зараза! — выругался Генри и, резко соскочив с кресла, подбежал к шкафу, быстро вытащил джинсовку и выскочил из комнаты.

Мама, увидев сына, попыталась остановить его, но заметив его озлобленный взгляд, не решилась. Генри надел кроссовки и, хлопнув входной дверью, выбежал из квартиры. Он знал, что ему стоит на время сменить обстановку: парню казалось, что атмосфера квартиры стала давить ему на мозг, и если он не изменит это, то точно задохнется.

***

Мальчик сидел на качелях на детской площадке. Крепко сжимая ручки качелей, он отталкивался от земли, медленно набирая скорость. Чувствуя, как лицо обдувает легкий ветерок, парень вновь оттолкнулся от земли и взлетел ввысь. Не отрываясь, он смотрел на небо, и ему казалось, что если протянуть руку, то обязательно можно до него дотянуться.

Почему-то именно здесь, на детской площадке, которая вечером была совершенно пуста, он порадовался одиночеству, которое позволило привести свои мысли в порядок.

Из головы все не выходил недавний разговор с отцом. Попытки мужчины поговорить с Генри не увенчались успехом, поскольку парень не желал его выслушать. Да, он был зол на родных, поэтому не сдержал свой гнев и нагрубил отцу. Но, хоть юношу и съедала изнутри горькая обида, Генри понимал, что погорячился с обвинениями. Он знал, что родители и Маша его очень любят. Да и вообще, если так посмотреть, то повезло ему с семьей. И раз они скрывали от него правду о его родном отце, выходит, у них были на то причины. Генри вспомнил, как папа ему говорил, что настоящий отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Кто видел первые шаги ребенка, сидел, когда у того была лихорадка, и поддерживал его начинания в спорте. Вспоминая об этом, мальчик решил, что как только вернется домой, обязательно первым делом извинится перед папой.

«Похолодало», — мелькнула мысль, и Генри почувствовал, как по его рукам побежали мурашки. Джинсовка не спасала от собачьего холода, но юноша не торопился домой. В спину неожиданно ударил сильный ветер и вдруг на асфальт упала первая дождевая капля. Потом следующая. И еще. И еще. Генри не успел опомниться, как холодные крупные дождевые капли превратились в настоящий ливень. Он буквально хлестал его по лицу, а одежда моментально промокла насквозь.

Выругавшись, юноша соскользнул с качели и побежал к дому по сырой траве. Он свернул к извилистой тропке и припустил что есть силы к видневшейся из-за деревьев многоэтажке. Он так сильно торопился, что не заметил лужу, и со всего маху наступил в нее. Брызги фонтаном разлетелись, задев брюки и насквозь промочив кроссовку. К счастью, подъезд оказался уже совсем рядом. Юноша перепрыгнул маленький ручеек, стекавший с крыши из водосточной трубы, и наконец укрылся под козырьком у входной двери

Домой не хотелось. Он вдохнул воздух, пропитанный свежестью после дождя. Генри представлял, как вернется домой и извинится перед папой. От одной этой мысли парню стало страшно. Неожиданно входная дверь открылась, и на улицу вышел отец.

— О, ты здесь! А я тебя пошел искать, — воскликнул мужчина.

— Пап, прости меня, — мальчик стыдливо опустил глаза. — Ты для меня единственный папа на свете. Я сожалею о сказанных словах, на самом деле я так не дум…

Мужчина порывисто обнял мальчика и погладил его по спине:

— Я знаю, сынок, все в порядке. Я не обижаюсь. Ты весь сырой. Идем скорее домой, мама переживает.

Все так же в обнимку они зашли в подъезд и поднялись в квартиру. Там их уже ждала обеспокоенная мама.

— О боже, Генри, ты весь мокрый. Иди скорее греться в ванную, заболеешь же! — женщина помогла мальчику снять мокрую куртку и понесла ее сразу же в стирку, попутно включая набираться горячую воду.

После душа сын вернулся на кухню, где в это время мама готовила ужин, а на столе его дожидалась кружка с каким-то напитком, от которого поднимался пар.

— Для начала чай с медом. И без разговоров, — строго отрезала женщина.

Парень хотел сморщить нос, но, заметив пристальный взгляд матери, сдался. Усевшись на обитый кожей табурет, Генри обхватил тонкими смуглыми пальцами горячую кружку и глотнул чай.

«Приторно сладко. Пахнет липой», — сделав несколько больших глотков чая, Генри внезапно закашлялся. Он все же не удержался и сморщил нос, отставив подальше кружку.

— Мамочка! Я хочу найти своего настоящего отца. Того, из Австралии. Его же Генри зовут, да? — произнес неуверенно мальчик.

— Да, его зовут Генри, — мама выключила плиту и села напротив сына. — Он, как и ты, очень сильно любит дельфинов, мог по нескольку часов говорить о них. Иногда я думала, что он ходячая энциклопедия о дельфинах, потому что он мог ответить на любой мой вопрос о млекопитающих, — женщина вытерла внезапно выступившие на глазах слезы.

— Круто! Вот значит, почему меня так отчаянно влечет к морским обитателям! — догадался мальчик.

Ольга Петровна, видя восторг сына, засмеялась и встала, чтобы перевернуть котлеты.

— Да, ты прав, скорее всего, у тебя от него такая любовь к дельфинам. Ведь и для твоего отца эти необыкновенные животные являются настоящей страстью, — уверенно произнесла женщина, ставя перед Генри тарелку с ужином.

Генри улыбнулся, поблагодарил маму и начал есть.

— А еще Генрих владелец сети дельфинариев, — как бы между прочим добавила Ольга Петровна.

— Правда? И у нас в стране? — глаза мальчика загорелись восторгом. От неожиданности он перестал жевать, ожидая ответа мамы. Генри пристально следил, как женщина медленно налила себе в чашку кофе и неспеша отпила из нее.

— Вот именно, что у нас, к сожалению, нет. Но я уверена, что и у нас скоро откроется дельфинарий, — произнесла уверенно Ольга Петровна. — Всему свое время, сынок.

— Так ты не против, если я попробую отыскать отца? — уточнил с улыбкой Генри, прожевав еду. — У тебя, может, есть его фото?

Ольга Петровна покачала головой.

— Есть, надо только поискать. Я тоже постараюсь найти что-нибудь про Генриха.

Мальчик кивнул, моментально просияв. Он соскочил с табурета и крепко обнял мать.

После ужина, придя в гостиную, Генри извинился перед родителями и сестрой. Прося у родных прощения, мальчик ясно ощущал, как его руки и все тело дрожат, а щеки предательски горят от стыда и вины.

— Вы самые лучшие родители на свете, — прошептал сквозь слезы парень, обнимая родных.

— А как же я? — подбежала к ним Маша. — Тоже хочу обнимашки!

— Конечно, — тепло ей улыбнулся Генри и, легким движением руки подхватив девочку, закружил ее по комнате. Маша от этого звонко засмеялась.

После разговора по душам и полученного прощения Генри с родными приняли решение о том, что в их семье больше не будет зарождаться недоверие друг к другу. Поэтому они договорились, что всегда будут рассказывать о своих проблемах.

***

На поиски родного отца у Генри ушло больше времени, чем он рассчитывал. Он перепробовал все источники информации по розыску пропавших людей: идея, когда-то давным-давно посетившая его, сейчас не казалась ему такой простой. Генри никак не ожидал того, что разыскать папу на деле окажется не так просто. А ведь он желал лишь увидеться с ним и пообщаться.

Школьник, сидя за компьютером уже битый час, упорно набирал текст на клавиатуре, в душе надеясь найти крупицы полезной информации о Генрихе-старшем. Он не может сейчас сдаться! Ни за что!

Генри нервно провел вспотевшей ладонью по темным волосам и устало выдохнул: пересохшее горло требовало воды. Парень на миг оторвался от экрана компьютера и, открыв рюкзак, извлек из него бутылочку минеральной негазированной воды и начал пить. После этого он с былым энтузиазмом продолжил исследовать всемирную паутину. Ловкие пальцы мальчишки стремительно набирали текст. Генри вчитывался в буквы, нервно покусывал губу, бормотал, что все это не то, и, не останавливаясь, продолжал снова.

Спустя еще пару часов Генри наконец наткнулся на нужную статью. По крайней мере, парень возлагал на нее большие надежды. Он почувствовал, как по его телу прошла приятная дрожь. Мальчик боялся лишний раз пошевелиться, прислушивался к учащенному сердцебиению и не отрывал взгляд от приковавшей на экране компьютера статьи, в которой упоминался Генрих-старший. Понимая, что вышел на нужный след, Генри начал радостно вчитываться в текст, но понять ему ничего не удалось: информация была написана на английском языке. В этот момент парень пожалел, что прогуливал уроки по иностранному языку.

— А ведь все так хорошо начиналось! Ладно, еще рано сдаваться! — подбодрил себя Генри. Он встал со стула, подошел к книжному шкафу и откопал в куче учебников завалявшийся пыльный словарь. Вернувшись к столу, он с энтузиазмом начал искать незнакомые слова.

Юноша так сильно погрузился в перевод, что даже не сразу заметил отворившуюся дверь и вошедшую в его комнату маму.

— Генри! — окликнула его Ольга Петровна, прикоснувшись к плечу сына. Генри, вздрогнув, резко обернулся, но увидев перед собой маму, облегченно выдохнул.

— Напугала! Что случилось?

Мама, звонко засмеявшись, показала изумленному парню шкатулку. Увидев в глазах сынишки любопытство, мама, сделав загадочное лицо, уселась на диван и похлопала по месту рядом с собой.

— Что это? — спросил мальчик, когда оказался около нее.

Мама открыла замок на шкатулке, и глазам парнишки предстало ее постыдное австралийское прошлое. Он рассматривал несколько пыльных вещиц, пока вдруг его взгляд не зацепился за лежащую в самом низу потертую временем совместную черно-белую фотографию мамы и его отца. Мальчик замер и взял в руки фото, пристально вглядевшись в снимок. Генри с удивлением заметил, что действительно имеет схожие черты с этим незнакомым мужчиной. Такие же глаза, форма челюсти и улыбка. В куче вещей нашлась и небольшая вырезка из какого-то журнала. Текст оказался полностью на английском. Здесь на помощь ему пришла мама, которая без труда перевела написанное. Это и дало первую зацепку — название дельфинария. Вместе им удалось найти информацию об учреждении. А после потребовалось еще несколько недель, чтобы наконец-то дозвониться до нужных людей, которые знали Генриха. В один из вечеров мальчик сидел за учебниками, когда к нему в комнату вошла мама, которая выглядела очень взволнованной.

— Я связалась с Генрихом. Рассказала ему о тебе. Он обрадовался и хочет с тобой познакомиться! — ликующим тоном сообщила Ольга Петровна. — Правда, он не понимает по-русски: я говорила с ним по-английски. Но он дал мне свой адрес электронной почты. Хочешь ему написать? Я помогу тебе с оформлением письма, — ободряюще произнесла она, крепче сжав плечо сына.

— Спасибо! — радостно поблагодарил Генри, крепко обняв маму. — Давай прямо сейчас напишем!

— Хорошо, — кивнула, улыбаясь, женщина, пододвигая ближе к себе табурет и удобнее усаживаясь на него. — Что ты хочешь ему сказать? Диктуй.

Генри, затаив дыхание, смотрел, как мама длинными ловкими пальцами ввела заветный адрес вверху экрана компьютера. И тут же, не прерываясь ни на минуту, начала под его диктовку набирать письмо на английском.

— Вот, все готово! — сообщила довольная мама, дописывая последнее предложение. Юноша вгляделся в текст, но снова не смог ничего распознать. У Генри вновь мелькнула мысль, что нужно срочно выучить язык. Он ему точно может пригодиться в жизни. Мама, видя появившуюся на лице сына растерянность, нежно погладила его по спине.

— Мам, но здесь столько непонятных слов… — в голосе подростка послышалось смятение. — Как же я с ним буду разговаривать без знания языка? — спросил он, беспомощно взглянув на мать.

— Не переживай! У меня для тебя кое-что есть, — со знанием дела подмигнула сыну Ольга Петровна. Она осторожно извлекла из кармана халата диск и с блеском в глазах протянула сыну. — Вот, держи. Рада, что он, наконец, пригодился.

— А что на нем записано? — с любопытством поинтересовался Генри, взяв диск.

— Уроки английского! — засмеялась мама. — Я его купила для себя, но времени заниматься не было. Ну а теперь тебе он точно пригодится.

— Но английский же сложный! У меня в школе по нему ничего не выходит, — расстроенно проговорил мальчик.

— Ты справишься. Английский язык очень прост в изучении. А на диске все и вовсе в игровой форме для начинающих, — уверенно произнесла мама, прежде чем выйти из комнаты сына. Напоследок она взглянула озорным взглядом на Генри и подразнила:

— Между прочим, ты сам захотел его найти и желаешь с ним поговорить. Если это была лишь твоя прихоть, то остановись прямо сейчас. Но, если же это не так, то тогда смело иди к своей цели. Иначе все зря. Первый шаг уже сделан, и за тобой остается выбор: либо ты идешь дальше к своей цели, либо остаешься на месте. Но тогда в твоей жизни ничего не изменится. Так что выбор за тобой, — нежно улыбнулась мама, кивком показывая на диск в руках сына и закрывая за собой дверь. Мальчик остался один пребывать в противоречивых чувствах.

Генри сел на стул, повернулся к монитору и взглянул на открытую вкладку, напоминающую о совершенном первом шаге.

Верно.

Мама права.

У него первого появилось желание узнать об отце. Начало уже положено и обратной дороги нет.

Раз мама уверяет, что язык несложный, значит Генри сделает все возможное. Воодушевившись, мальчик открыл дисковод и погрузил в него диск. Тут же на экране монитора появилось несколько папок. Мальчик решил начать с первой.

***

Теперь каждое утро за завтраком не обходилось без разговоров на английском, благодаря которым практика становилась все лучше: мама вместе с Машей с радостью вызвались помочь Генри с овладением языка и проработкой его произношения.

Папа, глядя на жену и детей, спокойно пил чай, вслушиваясь в разговор. Он вспоминал, как поначалу ему казалось вся эта идея дикостью, но постепенно махнул рукой: мужчина был рад, что сын решил исследовать иностранный язык, который в ближайшем будущем здорово ему поможет.

Однажды вечером Генри зашел в электронную почту и заметил, что его дожидается письмо. Он с ликованием позвал маму, и они вместе прочли послание, которое оказалось от Генриха. В письме говорилось о том, что Генрих-старший приглашает сына на летние каникулы в Сидней. Мальчик и отдохнет, и заодно познакомится с отцом. Мужчина был не против, если сын приедет со своей мамой.

Генри понравилась идея об отдыхе в Австралии, но взволнованная мама решила дождаться мужа с работы для принятия окончательного решения. Однако Василий полностью поддержал инициативу Генриха. Ольга Петровна написала ответ и тут же вместе с мужем отправилась в аэропорт покупать билеты в Австралию для себя и сына.

***

Полет выдался на редкость удачный: мать с сыном не заметили, как оказались в Сиднее. Их уже встречал смуглый и подтянутый темноволосый мужчина. Заметив их, он метнулся к матери с сыном. Он крепко обнял Ольгу Петровну и расцеловал ее в обе щеки, а после обратил внимание на мальчика. Мужчина что-то непринужденно сказал, однако Генри почти ничего не понял. Его охватила паника, из-за чего он со страхом посмотрел на маму и дернул ее за руку. Женщина моментально все поняла и перевела реплику Генриха.

— Не волнуйся. Он приветствует тебя, тезка, — женщина приобняла сына за плечи, а после что-то снова сказала на английском.

Из аэропорта Генрих отвез их в ресторан, а после сразу к себе домой, чтобы гости могли отдохнуть с дороги.

На следующее утро после легкого завтрака Генрих предложил сыну сходить в его дельфинарий. У мальчика тут же загорелись глаза. На ломаном английском он начал заваливать мужчину вопросами. Генрих отвечал, но в какой-то момент заметил, что сын его не всегда понимает, и пытался еще больше упростить фразы, а иногда и вовсе пытался показать что-то жестами. Мама, попивая кофе, не вмешивалась в происходящее и пыталась сдержать смех.

Закончив завтракать, бизнесмен и его гости сели в машину и поехали в дельфинарий.

Когда они вышли к большому зданию, Генри застыл. Он не шелохнулся, когда мама легонько прикоснулась к его руке, а Генрих-старший поинтересовался, все ли в порядке. На уверенный кивок женщины владелец сети дельфинариев успокоился.

Ольга Петровна с пониманием смотрела на ошеломленного сына, зная, что здание поразило будущего архитектора.

— Ладно, идем, — наконец оторвался от переливающегося на солнце металла Генри, мягко беря мать за руку. Генрих отворил перед посетителями двери дельфинария, и они вошли в помещение.

Юноша с первого взгляда отыскал бассейн с серым дельфином и подошел к нему.

— Это мальчик? — спросил парень на английском, остановившись у кромки бассейна.

— Это девочка, — поправил парня подошедший отец.

Генри почесал затылок: он всегда так делал, когда ему было неловко.

— Генрих, — окликнул отца юноша. Мама с мужчиной подошли ближе. — Как ее зовут?

— Керри.

— Керри, — с воодушевлением повторил парень. Дельфин на звук своего имени засвистела. — Красавица.

Постепенно Генри узнавал от Генриха-старшего все больше о любимых животных, начиная с любимой еды и заканчивая играми.

Мама с сыном провели в Сиднее месяц, по окончании которого с сожалением и слезами вернулись домой. Однако Генрих пригласил их к себе и на следующее лето, поэтому расставание не казалось таким горьким.

***

Время шло. Генри уже перешел в девятый класс. Каждое лето он летал в Сидней на каникулы к отцу. Однажды по возвращении домой из Австралии он задумался, что ему делать дальше. Перед парнем впервые встал выбор: стать архитектором или морским биологом.

Юноша, не зная, как поступить, решил посоветоваться с родителями, в том числе с Генрихом старшим. В ходе одного из таких разговоров бизнесмен спросил Генри, не желает ли тот учиться в Австралии. Парень, услышав предложение, опешил. Положив трубку, он пришел в гостиную, где на диване сидела мама. Заметив возбужденного сына, Ольга Петровна удивленно взглянула на него:

— В чем дело?

Генри всего распирало от волнения. Парню не верилось, что все происходящее ему не снится. Генри даже ущипнул себя и вскрикнул: боль оказалось реальной. Выдохнув, юноша надломленным от неожиданности голосом произнес:

— Генрих неожиданно позвонил.

Он вкратце пересказал разговор с родным отцом, и мама восторженно поддержала его. На звук голосов в гостиную вошел Василий Петрович и, встав в дверях, с интересом начал наблюдать за ними. Генри переживал о том, что папа будет против его учебы за границей. Мужчина, ясно расслышав в голосе сына растерянность, уверенно подошел к нему и поинтересовался, сам-то он хочет учиться в Австралии? Генри, подумав несколько минут, утвердительно кивнул. Отец похлопал сына по плечу, в итоге подытожив:

— Я тоже не против твоей учебы.

Генри, обрадовавшись, что родители не препятствуют его будущему, моментально почувствовал, как в сердце зарождается облегчение. Он, не теряя ни секунды, поблагодарил их и с восторгом выскочил из гостиной. Он вбежал на всех парах в комнату и, не откладывая разговор в долгий ящик, набрал номер отца. Как только он услышал в трубке голос Гериха-старшего, парень сообщил мужчине, что он с радостью принимает его предложение.

На самом деле он уже распланировал, что после окончания школы подаст документы сразу в несколько учебных заведений на архиктектурный факультет. Но у судьбы оказались другие планы на его жизнь. Как всегда говорил папа: «Если не рискнешь — не узнаешь. И тогда будешь сожалеть всю свою оставшуюся жизнь, что не поступил именно так, как хотел».

Закончив разговор, Генри удовлетворенно вздохнул, скрестив за головой руки, и откинулся на спинку кресла, улыбнувшись.

***

После удачной сдачи последних экзаменов восемнадцатилетний Генри переехал к отцу и заселился в ту же комнату, что и обычно на летних каникулах. Его уже приняли в австралийские вузы на совершенно разные специальности. Проведенное время с родным отцом дало свои плоды — Генри не смог отказаться от идеи стать морским биологом и проводить время с дельфинами, которые оказались необычайно умными животными. Но парень не оставил в прошлом и мечту увидеть вживую спроектированный им дом. Перед парнем стоял сложный выбор, который неожиданно просто помог решить Василий Петрович — начать учиться на обоих направлениях, а потом определиться, что больше нравится. Однако юноша определиться не смог и в итоге добился получения двух дипломов.

После этого Генри начал думать, что ему делать дальше. В Австралии оставался родной отец, с которым Генри за четыре года успел сблизиться. Иногда они гуляли на набережной, отец учил Генри серфингу, они проводили время в дельфинарии. А еще Генри учил Генриха-старшего русскому языку на случай, если он вновь захочет увидеться с его мамой.

С другой стороны Генри сильно скучал по родным. В Австралии не было работы, поэтому юноша начал искать проекты в России. В итоге его пригласили подготовить проект детского сада. Об этом он рассказал родному отцу, поставив его перед фактом, что уезжает.

— Как же несправедлива судьба. Жаль, что я узнал о тебе слишком поздно. Хотелось бы мне пообщаться с тобой подольше, — произнес тихим голосом мужчина в терминале аэропорта в ожидании рейса. В его голосе промелькнула грусть, заставившая Генри невольно удивиться. Парень недоуменно взглянул на родного отца, но лицо бизнесмена уже стало прежним. Он покачал головой, сказав, что все в порядке, и он всего лишь размышлял вслух. Генри пожал плечами, но сердце парнишки предательски сжалось и внезапно заболело.

— О чем ты говоришь? Я же еще вернусь! Пап, не скучай, — обнял парень похудевшего за последнее время отца, а тот внезапно вздрогнул. И до Генри дошло.

Папа…

Он назвал его папой! Не Генрихом, а папой!

И это вышло так естественно.

— Спасибо тебе за все. Я тебе очень благодарен. Ты изменил мою жизнь, — еле слышным голосом прошептал парень, еще крепче прижимаясь к крепкой груди родного отца.

— Я рад. Когда вернешься, мы с тобой еще кое-что обсудим. Ну все, тебе пора идти, сынок, регистрация началась, — сообщил мужчина, мягко отстраняясь. Парень увидел, что у отца глаза на мокром месте. — Как доберешься, обязательно мне позвони.

Генри сдал багаж, получил посадочный талон и пошел в зону ожидания. Парень в последний раз обернулся, помахал отцу рукой и ободряюще улыбнулся. Он не слышал, как отец сказал ему напоследок:

— Прощай, сынок.

***

Семья была в восторге от приезда Генри. Они в полном составе встречали его в аэропорту, чего он не ожидал после двадцатичасового перелета. Слезы, смех, объятия, расспросы — все это не утихало до приезда домой. Оказалось, что у Маши уже есть мальчик, а мама сменила прическу. В последующие дни Генри активно занимался поиском жилья: жить с родителями и сестрой было непривычно и некомфортно после свободы в Австралии, которую ему давал родной отец. Найдя подходящую квартиру, он тут же съехал. После этого он наконец смог погрузиться в рабочие проекты, которые стали сыпаться на него один за другим. При этом юноша находил время на общение с родным отцом, которому он рассказывал о своих успехах. Но однажды Генрих-старший позвонил ему в рабочее время, чем несказанно удивил.

— Пап, что случилось?

Но на том конце трубки ответил чужой голос. Мужчина представился юристом отца и сообщил ему о внезапной смерти Генриха-старшего.

— Это рак. Приношу вам свои соболезнования.

Услышав об этом, Генри почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он тут же вспомнил последние слова мужчины в аэропорту, припомнил плохое самочувствие отца и кашель. По лицу парня неосознанно потекли слезы. Генри сразу же связался с мамой, а после купил билет и первым же рейсом вылетел в Австралию.

После похорон юрист огорошил парня еще более ошеломительной новостью — Генрих-старший указал сына в завещании как единственного наследника всего его состояния. А это сеть дельфинариев и крупная сумма денег. Через полгода парень вступил в наследство и возглавил бизнес отца. Поначалу ему было трудно, но он вспоминал уроки отца и постепенно погружался в процесс. В итоге он так и остался жить в Австралии.