Нас нет на небесах

Ксения Вишнякова

Невероятное приключение двух друзей начинается с другой реальности, куда они попали совершенно случайно. И как выбраться из параллели мертвых, им еще предстоит разгадать…

Глава 4

Давид тем временем уже находился в квартире, что принадлежала ему в будущем. В ту ночь, когда я уехал с Евой, он снова вернулся в ресторан и попросил вызвать ему такси.

Дом Давида располагался не так далеко от центра города — примерно в пятнадцати минутах езды. Это была высокая многоэтажка с видом на огромный парк и голубое озеро. В холле элитного дома его встретила милая старушка, которая, судя по всему, работала там консьержкой, и, приветливо улыбнувшись, сразу спросила:

— Давид, сынок, наконец-то ты вернулся, у тебя всё хорошо? А то исчез, словно сквозь землю провалился. Ты хоть предупреждай нас, ведь мы тут все переживаем. Вдруг чего случилось.

— А разве я просто исчез? И я живу один?

— Ты что же, конечно один. Матушка твоя уж год не появлялась у нас. Али не один уже скоро жить будешь? — захихикала женщина.

— Нет, пока один поживу. Мне бы ключи от моей квартиры.

— Ай шутник! — снова засмеялась старушка, — не привыкнешь чего ль никак, что всё на голос твой реагирует. Вон глянь, Алка уже с балкона кричит машине своей, чтоб та съездила за её сыном. Во даёт девка! Она, кстати, про тебя спрашивала, мол, где же он, куда исчез. Задумайся, сынок.

— Спасибо. Не напомните номер моей квартиры? Забыл, кажется, — осторожно спросил парень.

— Так номер простой — девяносто шесть… А как же мог забыть? Ты в порядке, сынок? — удивленно спросила женщина.

— Всё хорошо, в порядке! Плохо спал в последнее время, может из-за этого немного растерянный, — сказал он уходя.

Женщина в ответ только помахала головой и с подозрением взглянула на одежду Давида.

Квартира оказалась очень большой, хоть парень и понял это не сразу. Зайдя внутрь, он сначала остановился в большой прихожей, что походила на гостиную. И первым, на что он обратил внимание, оказался тот самый стеклянный лабиринт из его детства. Конечно, общая обстановка его тоже не оставила равнодушным, ведь внутри было довольно уютно. Высокие потолки с нанесёнными на них рисунками объёмных облаков создавали впечатление реального пребывания под голубым небосводом. Резная мебель из красного дерева, хрустальный фонтан и камин из белого камня обеспечивали особую атмосферу спокойствия и непринужденности. Пол украшали бежевые ковры, а элегантные, обтянутые приятным ворсистым материалом диван и кресла дополняли серебристые нити и пуговицы. Но всё-таки главным, что зацепило взгляд Давида, оказался выложенный из ограненных стекляшек лабиринт на белом мраморном столике возле окна, который точно подтверждал, что парень не ошибся квартирой.

Давид сразу подошёл к столику и, внимательно посмотрев на стеклянную конструкцию, заметил, что одно стёклышко вставлено неправильно, к тому же имеет несоответствующую форму. Тогда, приглядевшись к нему более внимательно, он заметил с краю крошечную выпуклую точку, напомнившую ему кнопку, что обычно имеется на каком-нибудь приборе. Не задумываясь, Давид аккуратно нажал на неё, ожидая увидеть объёмную версию этого же лабиринта и надеясь получить хоть какой-то ответ про передвижения по параллелям. Но вместо этого его ослепила яркая вспышка, и сквозь свет он увидел силуэт человека в белоснежной одежде. Протерев глаза и наконец проморгавшись, парень уже смог отчетливо разглядеть незнакомца, внезапно явившегося перед ним. И этим человеком оказался он сам, только в варианте дополненной реальности, которую ранее записал Давид из будущего.

Образ Давида сначала посмотрел в окно, затем, молча усевшись на диван, взглянул на растерявшегося от увиденного парня.

— Надеюсь, запись воспроизвелась так, что сейчас я смотрю сам на себя, — улыбнулся он, — я предположил, что, зайдя в квартиру, первым ты увидишь лабиринт и, конечно, решишь проверить, что в нём изменилось. Нажмёшь на эту маленькую кнопку, а потом появлюсь я — сразу напротив тебя! Если это так, то тест «Насколько я хорошо знаю самого себя» я прошёл, — сказал Давид в записи, затем встал с дивана и снова подошёл к окну, — я сделал эту запись, чтобы помочь тебе сэкономить время. Несколько лет я изучал математику, квантовую физику и сутками производил вычисления. Уверен, что сейчас тебе сложно в это поверить, ведь ты совсем другой. И я другой. Но застряв в этом месте, я изменился. И если ты видишь сейчас эту запись, то мои расчеты, вероятно, верны! А значит, я оказался прав. Возможно, все эти данные как-то помогут вернуться тебе обратно, — сказал он и, отпив глоток воды из стакана, продолжил говорить: — Я родился там же, где и ты, я видел сны обо всём этом и однажды, после параллели убийц, мы с Панкратом попали сюда. Тогда самым сложным, с чем я столкнулся здесь, стал заработок. Нужно было выживать. И в этом мне прекрасно помог Панкрат. Мы многое придумывали, в итоге мои глаза и уши в недосягаемых местах, которыми стал Панкрат, позволили мне заработать очень большие деньги. Шло время, и постепенно я начал привыкать к жизни здесь. Даже мама оказалась в этой реальности, только немного старше своих лет. И вот у меня есть деньги, в общем есть всё, что нужно. Но это не моя реальность! И до этих расчетов я не мог понять, почему в будущем я есть, но нет моей копии. Мама сказала, что я исчез однажды, а вернулся спустя несколько лет. Представляешь? Вот так взял и провалился на несколько лет куда-то. Как жаль, что я потерял чёртов камень! Без него я так и не смог перейти хоть в какую-то другую параллель. Пока не смог, — он снова выпил воды и подошёл к высокому столу.

Нажав на этом столе несколько кнопок, Давид увидел, как перед его копией появился объемный экран с формулами, размером примерно метр на метр. Парень пролистал несколько страниц с расчётами и графиками. Остановившись на том, где были нарисованы спирали, снова продолжил говорить:

— Вот что мне удалось вычислить, взгляни: это двенадцать спиралей, что состоят из точек, — сказал он, увеличив руками картинку на полупрозрачном экране, — эти точки в спиралях и есть параллели, как в нашем лабиринте! Да, очень важный момент: я собрал эту картинку не из видений и снов, а полностью путём расчетов. Так вот, согласно моим расчетам, параллели в спиралях — это отдельные квантовые реальности. В каждой спирали всегда есть первая параллель, которая запускает остальные. То есть то, что в ней происходит, образует последующие параллели. Например, жизнь только зародилась, и всё пошло своим чередом. Первый, второй, третий года, затем века, тысячелетия и так далее. А после — смерть всему и окончание всего живого. Казалось бы, окончание. Но, по моим расчетам, это отнюдь не окончание всего. Это лишь завершение первой спирали, после которой зажигается следующая, точно такая же, только с некоторыми изменениями. И вот так двенадцать раз! — взволнованно сказал он и посмотрел на лабиринт.

— А вот эти стекляшки, — достал он один из прямоугольников в конструкции, — это реальности, которые создаём мы сами. Одни люди убивают и после смерти попадают в параллель убийц. Другие уничтожают природу и попадают в параллель, где их изо дня в день уничтожает природа. Для каждого формируется своя реальность. Согласно моим расчетам, все эти созданные реальности имеют определенный срок действия. Если человек прожил двадцать лет, значит, в своей параллели он проведёт больше времени, если сто, то у него останется меньше времени для пребывания в своей параллели, но у всех будет ровно столько времени, сколько понадобится для завершения цикла текущей спирали и перехода в новую спираль, — проговорил он и рукой расширил на экране следующую спираль. — Вот эта спираль почти идентична первой спирали. Понимаешь? Сущность, душа человека снова переходит в те условия, которые уже у неё были, только с некоторыми изменениями. Их я пока не сумел объяснить, — задумался он, — в моих расчетах спирали значительно отличаются друг от друга количеством параллелей и их расположением. Вероятно, людям как-то удаётся менять реальность, и пока я не понял, как. Так вот, продолжу, душа идёт по спиралям целых двенадцать раз! Проживает двенадцать раз в своём теле и в той реальности, в которой родилась. Затем круг замыкается, и спираль застывает. А ей на замену приходит новая спираль. Начинается новая жизнь, и сущности получают заслуженную реальность в новом цикле, — сказал он и, сузив снова все спирали, перелистнул страницу, где было изображение генетической клетки, — вот, взгляни, как в мире всё похоже! Галактики, клетки. И всё это одна бесконечная система, которая, кстати, подтверждает причину того, почему мы с тобой никогда не встретимся. Получается, душа всё-таки есть, и она одна. Соответственно, она не может пересекаться со своей копией в будущем и прошлом, она просто движется по спиралям. Умирает и снова рождается, проходит свой путь, что-то меняет, создаёт для себя параллель после смерти и отбывает там свой срок до нового рождения. Со стороны всё вроде бы просто. Вот только есть заминка. Мы, точнее я, нарушил эту систему, сам того не желая, случайно перепрыгнув из своей спирали в другую спираль, в точку выше, в будущее. И что я понял: меня выбросило из системы и следом как-то создало новую спираль. Идентичную… тринадцатую. Ту, которой быть не должно. И эта её копия отразила всё, что было в моей. Понимаешь? Я возможно не прав, но если ты сейчас видишь эту запись и при этом понимаешь, что меня здесь нет, значит это правда, — он снова вернул на экран картинку со спиралями и уменьшил её еще сильнее, а спирали сжал, превратив их в плоскости.

— Взгляни. Ничего не напоминает?

Тогда Давид застыл на месте:

— Это галактики, — прошептал он.

— Галактики, — продолжил Давид в записи. И если смотреть с этой точки, то тогда исчезает теория времени — будущего, прошлого и настоящего. Всё происходит параллельно, только в разных реальностях. Правда, эту теорию я ещё не сумел доказать с помощью расчетов, но уверен, что скоро приду к этому. В общем, наша с тобой душа как-то изменила эту систему. В этом и есть смысл моих расчетов. Я хочу понять, почему нам удалось это сделать и как возможно вернуться. Чёрт, — засмеялся Давид, — сколько всего я тут сейчас наговорил! Поверь, я уже схожу с ума от своих расчетов и понимаю, что могу ошибаться. Может, действительно сошел с ума. Я не знаю. Но знаю одно — эта система справедлива и беспощадна. Надеюсь, я помог тебе сократить несколько лет, чтобы всё это не высчитывать. Я оставляю тебе в этой записи все данные с формулами и расчетами. Может быть, ты сумеешь найти решение для возможности переходов по спиралям и параллелям. Возможно, просто всё это забросишь. Теперь я не знаю, как я бы поступил, увидев всё это. А сейчас я постараюсь вернуть свою любовь, которую не так давно встретил в этой реальности. Её имя Елена. Она ушла от меня из-за моей вовлеченности в решение этой задачи, ведь я совсем не уделял ей время. И если ты встретишь её, просто люби и будь с ней счастлив! — сказав это, Давид в записи подошёл к лабиринту и, собравшись уже нажать на кнопку, добавил: — И да, я искал камень во всем бранче. Не один год искал — не нашёл. А запись эту не стоит показывать никому, тем более Тому. Ты можешь сохранить ее, но то что слышал Том нужно удалить. Поэтому, после слов «Сотрись, Том» в его программе сотрётся информация за последний час. Но повторюсь — запись сохранится. Вообще, очень советую все время стирать то, что ты делаешь и еще советую изучить все законы по личной безопасности и отслеживанию твоих данных. Их очень много, но ты точно не пожалеешь, если ознакомишься. Время здесь не простое и твой помощник будет отправлять всю информацию о тебе в службу слежения, поэтому лучше все стирай. Вот сейчас я скажу это снова — «Сотрись, Том» и все, сейчас информация снова стёрлась. Вот и все.

Запись остановилась, и ошарашенный Давид присел на диван. Слегка наклонившись, он схватился за голову и просидел так почти минуту.

— Чёрт, — вдруг выругался он, затем быстро встал и снова включил запись.

Посмотрев её второй раз, сопоставив сны и происходящее, он согласился сам с собой, что скорее всего данные в записи верны. В тот миг его охватило удушающее чувство тревоги. Он почувствовал, что оказался в самой настоящей ловушке. В состоянии растерянности парень начал ходить по комнате из угла в угол, пытаясь привести свои мысли к единому знаменателю. Но ничего не получалось. Эмоции сбивали, появилось жуткое чувство вины за маму, которая потеряла сына и осталась одна в прошлой реальности. Появился страх безысходности, а представление, что здесь ему придётся провести несколько лет или даже всю жизнь, вообще сводило с ума.

Конец ознакомительного фрагмента.