Глава 8
После разговора за чаем Гэмбер тихо встает, слегка пошатываясь, Ллара тут же подбегает к нему, подхватывает его под ребра и старается удержать.
— Что ты делаешь, дурнушка? — на его лице пляшет ухмылка.
Ллара тут же бросается в краску, она лишь хотела помочь парню, который в последнее время к ней хорошо относился, на продолжает немного подрагивать после произошедшего.
— Ничего… Просто пытаюсь помочь, ты едва не упал — тихо отвечает девушка.
— Пфффф, я в состоянии дойти до комнаты, или ты хочешь меня проводить? — он с прищуром посмотрел на девушку, и в его глазах блеснуло что-то непонятное, казалось, будто он смотрит на неё с желанием.
Ллара немного замялась после его реакции на её помощь. «Действительно, почему я за него волнуюсь? Прошло лишь несколько лет после того, как он пытался приставать ко мне, а сейчас умерла его мать. А что, если он снова попробует до меня домогаться?» — с ужасом подумала девушка и её решимость помочь парню пошатнулась.
— Нет, я просто испугалась за тебя, что ты можешь упасть — на этих словах она вынырнула из-под его подмышки и отошла на шаг, давая ему возможность стоять самостоятельно — Больше не держу — она подняла руки вверх, показывая, что действительно его не держит.
С одной стороны, она помнила, что он пытался её изнасиловать, но у него ничего не вышло, а с другой стороны, она помнила, что все эти годы между тем моментом и настоящим «сейчас» было много моментов, где они были «друзьями». Она вспоминала, как они ходили в лес просто, так и с ночевой, как он учил её разжигать огонь при помощи двух палок, как у Ллары ничего не получалось, тогда Гэмбер брал всё в свои руки и разжигал огонь сам, а пару раз даже у него не получилось разжечь огонь палками, тогда он прибегал к своей внутренней магии.
Ллара помнила его лицо в те моменты — покрасневшее от злости, раздраженное из-за того, что опозорился перед девушкой, хотя она точно знала, что «девушку» он в ней не видит. Она могла быть служанкой в доме, подругой, даже сестрой, но никак не «девушкой», потому что в ней не было силы духа-защитника, в его глазах она была слишком прокаженной для этой роли, как и в глазах остальных.
Все эти мысли крутились в голове Ллары Текучей постоянно, иногда она видела себя довольно привлекательной девушкой — её светлые пепельные волосы красиво завивались вокруг её лица, а когда она попадала под дождь и волосы чуть высушивались естественным образом, они начинали завиваться на концах идеальными локонами, а вокруг лица были прямыми. Многие девушки мечтали о такой красоте, какая была у Ллары, они при помощи горячих гвоздей или нагретых в печи палок накручивали волосы, чтобы они были также завиты, как у неё. В иные же дни, Ллара вспоминала, что её сила так и не проснулась, поэтому она была изгоем практически для всех, отчего чувствовала себя крайне паршиво.
Однако в моменты, когда Гэмбер на неё так смотрел, она думала, что нравится ему, но тут же вспоминала, как именно он хотел её взять — силой. Она вспоминала, что нужна ему лишь как обычный трофей в ходе военной операции. В этот раз было точно также, поэтому девушка отпустила Гэмбера, развернулась на пятках и быстрым шагом пошла к выходу из дома.
Она отворила деревянную дверь, быстро шагнув за порог, как тут же оказалась промокшей от идущего снаружи дождя. Интересно, как так получилось, что она не заметила такой сильный дождь? Однако деваться было некуда, она ещё более быстрым шагом направилась в сторону своего дома, каждой клеточкой своего тела чувствуя, как пробирает холод. Она чувствовала каждую промокшую нить своего платья.
Побежав быстрыми и короткими шагами в родительский дом, она разбрызгивала всю грязь на улице после дождя. Вернувшись в дом, девушка осмотрела себя — она была насквозь промокшая, грязными были не только обувь и полы платья, но и оно всё полностью. Ллара быстро стягивала с себя всю одежду, которая не поддавалась, она упрямо прилегала к мокрому телу девушки.
Полностью сняв с себя всю мокрую и грязную одежду, отжав волосы в коридоре, нагая Ллара сложила одежду, затем прошла в кухню, не зажигая свечей, чтобы не привлекать ничье внимание с улицы, она подбросила дров в печь и с помощью бумаги разожгла огонь. Нужно было немного подождать, чтобы огонь разгорелся, а тепло разошлось по дому, вьюшку было открывать пока рано.
Девушка аккуратно развернулась в кухне, не видя, но зная, что за её спиной расположен шкаф с полотенцами, нащупав в темноте банное полотенце, она обернулась им и поежилась. Оно приятно покалывало холодную мокрую кожу. Толком не одевшись, а лишь завернувшись в полотенце, девушка вышла из кухни и прошла прямо по коридору, чтобы выйти из дома, по пути быстро нацепив плотные галоши.
Через сильный дождь, который шел на улице, она пробежала небольшое расстояние до бани, поднялась по ступенькам и с усилием открыла дверь. Даже после небольшой пробежки она чувствовала себя так, будто целый день работала в саду под палящим солнцем на огромной плантации, то пропалывая сорняки, то поливая культуры, то пасынкуя и подвязывая необходимое.
Ступни и щиколотки немного покалывало и неприятно раздражало от грязи, под ногтями тоже была грязь, она была повсюду.
Девушка зажгла свечу в бане, чтобы лучше ориентироваться, задернула небольшую коричневую шторку на единственном маленьком окне, перевернула таз, что стоял на прилавке, а затем начала набирать воду из чана с горячей водой. Хотя горячей воды и не было, как и времени на растопку бани, нужно было чем угодно смыть с себя грязь, поэтому Ллара наливала в таз холодную воду, а затем спешно омывала тело.
Было неприятно, особенно мыть голову, которая всегда более чувствительна к холодной воде, чем все остальные части тела. Спустя какое-то время, грязь была полностью смыта, и девушка набрала в таз ещё чистой воды, чтобы ополоснуться крайний раз, прежде чем снова выйти под дождь.
Когда с мытьем было покончено, она рвано вздохнула, переводя дух и вспоминая все события дня, которые произошли за сегодня — смерть Талиесин, её похороны, ссора между отцом и сыном. Девушка сидела на прилавке и пыталась собраться с мыслями, пока тело до сих пор периодически содрогалось от усталости.
Она прибрала в мойке бани, затем вышла и насухо, насколько это было возможно, вытерлась полотенцем, осознав, что ничего с собой больше не взяла из одежды, а в бане не оказалось сменной, она глубоко и с сожалением вздохнула, укуталась полотенцем, прыгнула в галоши и аккуратно пробежала из бани в дом.
Печка уже была почти готова, Ллара спешно отодвинула юшку, чтобы угарный газ не прошел в дом, затем поставила чайник греться на плиту печи.
Все срочные дела были закончены, поэтому она быстро, насколько это было возможно в темноте, поднялась на второй этаж по крутой лестнице, держась одной рукой за деревянные перила, вошла к себе в комнату и подошла к шкафу. Она позволила, чтобы полотенце просто упало вниз с её молодого тела на пол, пока она медленно открывала дверцы шкафа, будто боялась чего-то, затем достала старую рубашку, в которой всегда предпочитала спать. Когда-то эта рубашка принадлежала её деду, она поднесла её к лицу, вдохнув запах. Рубашка пахла пшеницей, древесиной и немного костром, что отчетливо напоминала ей деда. Никакие мыла и воды не могли перебить этот его запах.
Отодвинув рубашку чуть от лица, она сделала полный глубокий вдох, почувствовала собственный аромат после бани — она пахла свежестью и хвойным мылом.
Накинув на себя рубашку и застегнув две средние пуговицы, девушка подняла полотенце и взяла с собой, чтобы повесить его на стенку двери в кухне, чтобы в теплой комнате оно могло просохнуть к утру.
Войдя в кухню, она подпрыгнула возле двери, закидывая на неё полотенце, затем подошла к шкафу, из которого ранее взяла это самое полотенце, присела на корточки и открыла нижние дверцы шкафа, доставая свечи, чтобы зажечь над столом.
К этому моменту чайник уже вскипел, девушка размеренно заварила себе душистый чай, помешала дрова в печи и села за стол, поджав колени к груди и обнимая себя.
Нужно было сосчитать до ста, чтобы чай заварился и обрел свои успокаивающие свойства, а они ей были очень нужны, она даже не подозревала насколько…
