Зверобой

Ксения Буржская, 2022

Абьюз или страсть? Сможете ли вы сделать правильный выбор? Герои Ксении Буржской – дети своего жестокого века, отчаянных 90-х: позднее взросление, выбор между чувством и долгом, мучительный поиск себя в отражениях чужих ожиданий. Зависимость, неуверенность, утрата. И снова длинная дорога в едва различимой надежде на счастье. Марьяна и Ян пытаются создать семью на обломках собственных иллюзий, ошибок прошлого и случайно вспыхнувшей страсти, которая гаснет так же быстро, как и вечерние фонари – утром каждого нового дня, когда за углом уже обязательно ждет кто-нибудь третий. Второй роман молодой писательницы Ксении Буржской, отмеченной премией НОС и множеством публикаций в авторитетных СМИ.

6. Ожидания

Ольга лежит на кушетке, забросив ноги на боковину. Узкие ботильоны из красной кожи контрастируют с черной клеенкой. Когда купила эту кушетку, в редакции только ленивый не пошутил про кресло психоаналитика и костюм медсестры. Но ей понравилось. Кушетка была волнообразная, в стальной оправе, почти как от Корбюзье, но не его, конечно. Тот бы обошелся в четыре тысячи евро, а это — дешевка, подделка какой-то турецкой марки. Но черт бы с ним. Ольга обставляла свой кабинет с любовью. Над кушеткой повесила репродукцию Мондриана. Ей нравилось лежать и смотреть на эти разноцветные квадраты. Все в ее жизни, если подумать, было фейком, палью, эрзацем, но умение выглядеть дорого текло у нее в крови.

В юности Ольга была бесстрашной. Днем работала в редакции, ночью вела бухгалтерию мужа, переводила рубли в доллары, раскладывала их по банкам. Когда у журналов появились иностранные инвестиции, начала ездить в заграничные командировки, привозила оттуда модные тряпки, реализовывала через закрытые показы втридорога.

Потом родился Веня, и она не провела в декрете ни дня. Шла на работу с нянькой — седой, замотанной в пуховой платок бабкой, и та торчала с коляской под окнами. Между совещаниями и сдачей номера просовывала Веню в дверную щель — покормить, Ольга хватала, шла в туалет, сбивала на бок край блузки, кормила. Потом относила обратно — свежий воздух полезен младенцу, даже если мороз. Хотела второго ребенка, но муж ее спрашивал: зачем? Тебя и этот-то знает только как редактора. Но Ольга не сдавалась. Втихаря прекратила принимать противозачаточные, оно и произошло. На маленьком сроке, когда еще ничего не было заметно, решила быстро сгонять в пресс-тур. Муж еще ни о чем не знал. Решила, приедет — расскажет, он соскучится, воспримет новость проще.

Ночью в отеле проснулась от боли и духоты. Жара стояла невыносимая. Вышла, согнувшись, на балкон под аплодисменты сверчков. Страшно было ужасно, хотела перенести рейс и улететь завтра же. Пока меняла билеты трясущимися руками в ноутбуке, на свет которого слетелись все ночные бабочки, стало понятно, что это уже неважно, спастись не удастся.

На всей территории отеля стояла сверкающая тишина. Луна освещала баскетбольное кольцо во дворе и бассейн — в его жестяном круге. Большая птица, гаркнув, взметнулась над крышей. «Пошла прочь, птица Гамаюн, — прошептала Ольга. — Ты не должна была выбрать меня». И вернулась в номер. Там долго плакала, свернувшись в углу широченной постели, рассчитанной на троих.

Годы спустя Марьяна рассказала ей, что некоторых насекомых ловят на свет — растягивают простыню между деревьями, а над ней зажигают лампу. На простыню слетаются жуки, бабочки и мошки и те, что нужны, и все остальные полчища. «Это похоже на театр теней, — сказала Марьяна. — Лежишь в палатке и видишь сквозь щель, как по простыне пляшут души». Еще Марьяна сказала, что ученые до сих пор не поняли, почему насекомым нравится свет. «Всем свойственно вылезать из тьмы», — заметила Ольга.

…Врач в Москве объяснила, что так бывает и что если она все-таки хочет, то надо поторопиться: возраст. Ольга не понимала, о каком возрасте идет речь — сейчас ведь это вообще не имеет значения.

Потом как-то все полетело быстрее: назначили главным редактором, включили в совет директоров, затем возглавила весь издательский дом. Веня рос со своими проблемами — тихий, замкнутый, постоянно играл в компьютерные игры. Она перманентно испытывала чувство вины за то, что почти не проводит с ним время, про второго уже и не думала: с первым бы разобраться. Потом зима, командировка в Питер на полгода, с мужем все окончательно развалилось, она уезжала с легким сердцем — лучше так, чем сидеть в одной квартире и ненавидеть друг друга. В командировочном Питере сошлась почему-то с личным водителем, какое-то время было хорошо, даже подумала грешным делом: не забеременеть ли. Не то чтобы хотелось провести с ним жизнь — про это и думать стыдно в ее положении, а просто — чтобы снова было ради чего. Но водитель был хитрым, молодым и проблем себе не хотел, а искал свободы.

Под конец этой эпопеи — выматывающей, если подумать, раз в две недели на выходные моталась в Москву, побыть с Веней, посидеть молча с мужем в ресторане — каждый в своем лэптопе, — на нее свалилась Марьяна, но у Ольги уже не было сил.

Вернувшись в Москву, она прокручивала снова и снова в голове эти полгода, пыталась понять, как, в какой момент это произошло и как она не увидела, что в ее коллективе ЧП, если так можно выразиться о любви.

А еще постоянно спрашивала себя: нравится ей это или нет? И не могла ответить.

Пока разбиралась, начали крепко общаться, вошло в привычку. И когда Марьяна через два года возникла у нее на пороге, Ольга не удивилась.