Приснись мне

Ксения Авдеева, 2019

Я верю в особую миссию проводников. Это люди, иногда близкие, иногда посторонние, чье слово метит прямо в сердце. Я помню первую такую встречу. Мне было 18, я практиковала йогу и верила в чудеса. Поэтому баннер "Ясновидящая бесплатно ответит на один вопрос" вызвал любопытство. Я спросила: "Когда я выйду замуж?" И ясновидящая ответила… Тот получасовой диалог перевернул мой мир, предопределив дальнейший путь и жизненную философию… Случается, и я становлюсь проводником для других. И это большое счастье. История той встречи с ясновидящей стала импульсом для книги, которая, я верю, станет проводником для многих сердец.

Глава 3

Следующее утро встретило девушек ярким солнцем, под лучами которого на черепичных крышах таял снег, звонко падая каплями на брусчатку. Лиля потянулась в кровати, с удивлением отметив, что, несмотря на вечернее распитие вина, ее голова не болит и даже вполне свежа. Чего нельзя было сказать о Вике, которая уже встала и, ворча, боролась с чемоданом.

— Куда запропастилась зубная паста?! Черт, я ее точно брала…

— И тебе доброе утро!

— О! Проснулась, Спящая красавица.

— А у неспящего чудовища, я смотрю, настроение не очень…

— Голова болит. Не говоря уже о том, что я заснула, не умывшись, и кто-то коварный украл ночью мои мыльно-рыльные принадлежности.

— Прости, что втянула тебя… Голова, наверно, от вина болит. Да еще и истерику мою пришлось наблюдать. — Лиля виновато шмыгнула носом.

— Да ладно, для чего еще нужны друзья? — снисходительно пожала плечами Вика. — Зато теперь ты просто обязана оторваться со мной по полной этой ночью! Только сначала нужно найти обезболивающее.

— Таблетка у меня есть, сейчас дам. А куда мы пойдем встречать Новый год?

— На Староместской площади есть куранты. Не Красная площадь, конечно… Но говорят, там весело. Глинтвейн, драники, кнедлики, колбаски… Потом на Карлов мост — смотреть фейерверк и загадывать желание у бронзовой статуи кого-то там. Ну а позже забуримся в какой-нибудь ресторанчик, я читала, что местные любят танцы.

— Звучит как план.

— А то!

И план удался! Новогодняя ночь была волшебной, веселой, вкусной и громкой. Стоя на мосту и глядя на разрывающиеся в небе фейерверки, Лиля выудила из памяти образ счастливой семейной жизни. Она зажмурилась сильно-сильно, стараясь всем телом прочувствовать и пожить в воображаемом моменте, а потом расслабилась, выдохнула и проговорила: «Да будет так!»

А вечером 1 января подруги уже летели домой. В самолете их посадили в разных концах салона. Вика тут же воткнула в уши наушники и стала слушать очередную аудиокнигу про бизнес, а Лиля вытащила из рюкзака блокнот, карандаш и принялась рисовать яблоко, стоящее на откидном столике. Рисование было ее личным лекарством от скуки.

— Здорово получается! — заметил молодой человек, сидящий по соседству. Лиля коротко взглянула на него, кивнула и скромно улыбнулась.

— Спасибо.

Короткостриженый блондин с ярко-голубыми глазами и греческим профилем смотрел на нее весело, но внимательно. Из-под расстегнутой голубой рубашки виднелась белая футболка с самонадеянной надписью: Talent inside. Лиля хмыкнула себе под нос и продолжила водить карандашом.

— Всегда поражался художникам. Нужно обладать особым взглядом на мир, чтобы уметь так точно переносить образы на бумагу.

— Ну я не художник, — отмахнулась Лиля. — Просто меня это расслабляет, отвлекает от мыслей.

— Понимаю. За неумением рисовать мне пришлось учиться медитировать.

— Оу, это точно не для меня! Сколько я ни ходила на йогу, это искусство мне так и не покорилось. Стоит только приказать голове не думать, как она начинает генерировать мысли с удвоенной силой.

— Да-да, не думай о белых обезьянах… У каждого свои методы. Меня зовут Илья.

— Лиля.

— Хех, мы отлично подходим друг другу. В смысле наши имена… — молодой человек смущенно потер нос. — Ты где в Москве живешь?

— Я живу в Питере. В Москве у нас с подругой пересадка.

— Жаль, а я уже размечтался, как приглашу тебя на кофе.

Лиля улыбнулась, пожимая плечами:

— Придется приехать в Питер для этого. Ну или обменяться контактами и пить кофе виртуально.

— Голосую за по обоим пунктам!

Ребята обменялись телефонами и продолжили болтать, пока самолет не приземлился в Домодедово.

— Что ж, был рад знакомству! Будем на связи, — помахал рукой Илья, двигаясь по салону к выходу.

— Кто этот красавчик?! — громко зашептала Вика, плюхаясь на сиденье рядом.

— Просто случайный попутчик, — ответила Лиля, собирая вещи обратно в рюкзак. — Помог мне скоротать время, раз уж мы, жертвы лоукостера, сидели далеко друг от друга.

— Я бы тоже с таким скоротала… вечерок-другой! — засмеялась Вика. — А может, это уже действует совет Златы? Ты открыла сердце — и сразу такой мачо нарисовался.

— Тебе стоит погуглить значение слова «мачо» — поморщилась Лиля. — И можешь расслабиться, ничего такого. Он москвич, так что не судьба.

— В наш век технологий это вообще не преграда.

— Поговорим потом. Пора бежать на пересадку.

Петербург встретил моросью и внезапным телефонным звонком.

— Алло, — проговорила Лиля, запрыгнув в подворотню в надежде спрятаться от дождя и ветра. Вика заскочила следом.

— Привет, доча. — Бодрый голос отца будто резкий порыв ледяного ветра заставил девушку отпрянуть. — Как ты?

— Стою под дождем и мерзну. Говори быстрее, что хотел. — Злобно бросила Лиля.

— Твоя мама звонила. Она беспокоится. Говорит, ты уже 3 месяца как не живешь дома и не отвечаешь на ее звонки.

— А тебе что за дело? Мы два года не разговаривали.

— Ты моя дочь, и я беспокоюсь, — голос отца дрогнул, а потом зазвучал напористо. — Ты не имеешь права так с ней поступать. Вернись домой.

— Лучше бы ты сказал это себе. Лет этак 17 назад! — выкрикнула Лиля и повесила трубку.

— Отец? — аккуратно поинтересовалась Вика.

Лиля кивнула:

— Странно, что я так разозлилась. И еще более странно, что я выразила эту злость ему. Раньше я всегда проглатывала обиду.

— Ты взрослеешь. И делаешь выводы. Лучше выплескивать эмоции из себя, чем копить и страдать, я так считаю. Но знаешь, в одном он прав. — Вика потеребила сережку в ухе, делая паузу.

— В чем же?

— С мамой и правда стоит помириться. Тем более сейчас Новый год.

Лиля вздохнула и проговорила.

— Ты права. Но сначала нужно смыть с себя самолетную пыль. Думать не могу ни о чем другом.

На следующий день Лиля сидела на кухне у мамы, грея руки о кружку с горячим какао. Ирина Георгиевна суетилась, доставая выпечку, конфеты, печенье…

— Я же варенье черничное от бабушки привезла, — всплеснула она руками. — Будешь?

— Мама, успокойся! И присядь, пожалуйста, а то у меня уже голова кружится от тебя. Я не голодная.

— Дочка, ну откуда я знаю, голодная ли ты, здоровая ли, живая ли, если ты не отвечаешь на мои звонки?! — воскликнула Ирина Георгиевна, присаживаясь на диван. Лиля с нежностью посмотрела на раскрасневшуюся от чувств маму, на ее уже почти седые вьющиеся волосы и глаза цвета чая. Руки, еще не потерявшие своей изящности, теребят кухонное полотенце. Все такое родное, теплое, будто и не было этой ссоры несколько месяцев назад.

— Прости. — Лиля опустила глаза. — Я знаю, я не права, что вот так оборвала связь. Но согласись, ты тоже вела себя не лучшим образом… Эти скандалы, ультиматумы, непонятные допросы.

— Лилюша, но ты же одна у меня! — Мама закусила губу. — Ладно-ладно, главное без слез.

— Мам. — Лиля подсела поближе и обняла ее за плечи. — Нам будет легче найти общий язык, если ты признаешь, что я уже взрослая.

Ирина Георгиевна печально кивнула.

— И я, как взрослый человек, имею право на свое мнение. И даже если это мнение не совпадает с твоим, это не значит, что оно неверное.

Мама вздохнула и сгребла дочку в объятья:

— И когда ты успела вырасти?

Лиля закрыла глаза, чувствуя тепло маминых рук. Будто она снова маленькая девочка, которая может укрыться от всего мира, просто уткнувшись носом в мамино плечо. Как жаль, что это средство не от всех бед…

— Ты звонила отцу?

Ирина Георгиевна напряглась и выпрямила спину. В голосе зазвучал метал:

— Я не знала, что еще делать…

— Ладно, это не важно. Хотя бы иногда от него бывает польза, — ухмыльнулась Лиля.

— Не говори так. — Все тот же строгий тон, от которого девушка готова бежать на край света. — Он твой отец и беспокоится о тебе.

— Да-да, конечно. Раз в пару лет. И то, если напомнить… Не понимаю, почему ты все время пытаешься его защитить. Его поступки намного красноречивей твоих увещеваний о дочернем уважении и долге.

— Я просто не хочу, чтобы ты на него злилась.

— Ха! Твой метод явно не работает, — грустно рассмеялась Лиля. — Ладно, бог с ним. Расскажи, как твои дела?

— У меня все по-старому. Вот только новость неприятная. Тетя Вера и дядя Леша разводятся.

— Да ты что?! — Лиля округлила глаза. — Они же лет 20 вместе были.

— 25.

— Но что случилось?

— Точно это знают только они сами, — пожала плечами мама. — Тетя Вера сказала, что все стало рушиться после свадьбы Алены, младшей дочки. Дом опустел, дни стали серыми, а потом она поняла, что им даже не о чем поговорить за ужином. Будто все, что их связывало, ушло из дома вместе с детьми.

— Вот это поворот! — покачала головой Лиля. — А ведь мы всегда смотрели на них, как на пример по-настоящему дружной семьи. Растили детей, строили дом…

— Да, а потом оказалось, что за эти годы они стали совсем чужие. И общими были лишь бытовые хлопоты.

— Как же так… Вот и верь в «жили долго и счастливо и умерли в один день». Сплошное разочарование.

— Это жизнь, девочка моя, — мягко проговорила Ирина Георгиевна. — И почему разочарование? Разве развод перечеркивает столько лет совместной жизни?

— Но получается, что все напрасно! — воскликнула Лиля. — Строили-строили и, наконец, построили. Штамп о разводе.

— Ты просто еще очень молода. Юношеский максимализм. С возрастом поймешь, что важен не финал, а сам путь.

— Но разве финал не говорит о том, что все было ошибкой?

— Они вырастили прекрасных дочек, образованных, с хорошим примером семейной жизни. Знаешь, отношения — это ведь не статус, это процесс.

— Удивительно, как ты можешь быть столь оптимистична, имея собственный неудачный опыт!

— Глупости! — запротестовала мама. — Благодаря этому опыту у меня есть ты. Так что я точно знаю, что даже если люди расходятся, все было не напрасно.

Лиля сделала глоток какао и уставилась в окно, пытаясь переварить услышанное. Ирина Георгиевна, выждав пару минут, тихо поинтересовалась.

— Ты вернешься?

Лиля кивнула, расплываясь в улыбке:

— Куда деваться?