Ревущая Тьма

Кристофер Руоккио, 2019

Полвека Адриан провел в поисках затерянной планеты Воргоссос, надеясь вступить в контакт с загадочными пришельцами-сьельсинами. Чтобы положить конец четырехсотлетней войне, он возглавляет отряд наемников и отправляется за пределы Соларианской империи. Ему предстоит столкнуться с предательством, стать свидетелем жутких экспериментов и встретить не только пришельцев, с которыми он хочет заключить мир, но и существ, отринувших свою человечность. А еще бессмертного героя древних легенд и заклятого врага рода человеческого – врага, у которого, кажется, есть свои виды на Адриана… Успех миссии принесет мир, какого еще не знала история. Если же Адриан потерпит неудачу, Галактика запылает. Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Глава 11

Твое величество

Медтехники Отавии доложили мне, что Сиран вывели из фуги, но я все равно на полтора дня отложил визит на «Мистраль». Я говорил себе, что еще скорблю, что еще не забыл жутких безжизненных глаз СОПов и того, как они двигались, даже будучи порубленными на кусочки. На самом же деле мне не хватало смелости встретиться с лучшей подругой Гхена. Здоровяк и Сиран были мирмидонцами, вместе были преступниками и заключенными и вместе последовали за мной с Эмеша. Гхену это стоило жизни.

«По нужде они бы пошли за кем угодно, — прозвучал во мне голос с интонациями Тора Гибсона. — Не вини себя за то, что предложил им путь, где бы он ни окончился».

«Горе — глубокая вода, — сказал я себе уже собственным голосом. — Горе — глубокая вода».

Мы — я и Хлыст — пересекли на шаттле статическое поле и направились к меньшему из наших кораблей. Длиной триста пятьдесят метров от кончика носа до края кормы, похожий на наконечник копья, «Мистраль» сиял, будто серебряный слиток у костра. Как и «Фараон», он был угранской конструкции и, судя по дате на регистрационной табличке, заложен еще в те времена, когда на этой далекой планете правили короли. Быстрейший из наших кораблей, «Мистраль» развивал скорость, восьмикратно превышающую световую. «Фараон» превосходил скорость света от силы в шесть раз.

— Пойти с тобой? — спросил Хлыст.

Мы сидели вдвоем в кормовом отсеке, отделенные от пилота перегородкой. Гул турбин лишь усиливал гнетущую тишину.

Я помотал головой секунд пять, пока не осознал, что ничего не ответил вслух.

— Нет. Ты не обязан.

— Адр, я не это имел в виду, — сказал Хлыст и поджал губы.

Я оставил ремарку без ответа.

— Она знает? Корво ей сообщила?

Смерть Гхена стала для меня непреложным фактом, и я, как рыба из притчи, не отдающая себе отчета в том, что живет в воде, даже не подумал уточнить.

— Неизвестно, — ответил мой лучший друг, наклонившись вперед, поближе ко мне.

— «…надлежало бы скончаться позже»^[5], — перешел я на классический английский.

— Чего?

На лице Хлыста отразилось раздражение вперемешку с удивлением. Он не понял ни слова.

— Прости, несу всякую чепуху, — сказал я на галстани.

Мой друг, который был младше меня, но выглядел старше, улыбнулся и похлопал меня по руке. Улыбка маской застыла на нижней половине его лица, не коснувшись глаз.

— Что еще новенького? — Его шутка тоже вышла скупой.

— Я теряю Джинан.

Слова рефлекторно сорвались с языка. Я их не обдумывал, даже не знал, что такие мысли бурлят во мне, пока не произнес вслух. Как будто в моих руках было подобие механического кубика с изображением, которое можно было собрать, лишь правильно повернув все грани.

— Что?

Я закусил губу и перевел взгляд с узкого лица Хлыста на краешек планеты, видимый сквозь треугольный иллюминатор.

— Если мы полетим назад, она вернется к своему народу. А Смайт не отпустит меня с ней.

— Откуда ты знаешь?

Спорить не хотелось.

— Может, отпустит, — добавил Хлыст.

— Она назначила меня иммунисом, — ответил я, использовав формальный термин для особо уполномоченного дипломата. — Джинан вернется на службу к сатрапу, а нас прикрепят к Четыреста тридцать седьмому, не сомневайся.

— Не может быть, — забеспокоился ликтор.

— Может, — кивнул я с уверенностью схоласта, пусть и не имел на это полного права. — Я хочу этого избежать.

— Империя все равно получит, что ей нужно, — вздохнул Хлыст. — Я не особенный патриот, но лучше уж работать на них, чем стать одним из тех… аппаратов.

Пришел его черед отводить взгляд и рассматривать космос.

— Вильгельм, — я не собирался называть его по имени, но серьезность момента подстегнула, — нам даже «спасибо» за это не скажут. Особенно если вернемся ни с чем, как настаивает Лин.

— К чему ты клонишь?

— Сам не знаю, — ответил я, хотя имел догадку.

И до меня были палатины, отвергнувшие службу Империи ради высшей цели. «Отправишься со мной, если Бассандер откажется?» Хватит ли у меня духу задать Хлысту тот же вопрос, что и Джинан? Я, затаив дыхание, пытался сформулировать мысли. У меня было твердое желание, но не было плана — а человек, не знающий, как добыть то, чего желает, подобен человеку, прыгающему с высоты со связанными руками. Я как будто снова плутал в сумрачном лесу, не зная дороги. Данте повезло больше моего. С ним был Вергилий.

Я так ничего и не сказал. Не то чтобы не доверял другу, просто пилот в переднем отсеке мог слышать или даже записывать наш разговор и передать его потом Бассандеру. Мы были на норманской территории, в дальнем космосе, но все еще в имперских владениях, а у Империи всюду глаза и уши.

— Забудь, — покачал я головой и покосился на серую перегородку, намекая на пилота. — Ты сам успел поговорить с Сиран?

— Нет. — Хлыст подался спиной назад. — Надеюсь, ей уже сообщили.

— Я тоже надеюсь. — Мой голос казался старше, чем у тридцатипятилетнего человека.

— Тогда позволь повторить вопрос, — сказал Хлыст тише, и его тон стал серьезным, без намека на веселость. Он говорил откровенно, по-мужски, без издевки и лукавства, с искренней заботой и любовью к старому другу. — Мне пойти с тобой?

* * *

Внутренняя отделка «Мистраля» была такой же, как у «Фараона»: голый металл, сводчатые коридоры, круглые двери, повсюду белая обивка и ручки, чтобы облегчить передвижение в случае отказа или отключения системы искусственной гравитации. В отличие от «Бальмунга», мы попали на борт через стыковочный рукав и поднялись через шлюз в подфюзеляжной палубе. Хлыст двигался впереди, формально обеспечивая безопасность, хотя на борту наших кораблей в этом не было нужды. Я следовал за ним, на ходу разглаживая тунику.

У входа на главную палубу нас встретил старший помощник Бастьен Дюран. Когда я приблизился, низкорослый норманец поклонился:

— Добро пожаловать на борт, лорд Марло.

На нем, непонятно зачем, были старинные проволочные очки. Он наверняка в них не нуждался.

— Старший помощник, — сухо ответил я на приветствие. Болтать мне совершенно не хотелось.

— Капитан собиралась лично встретить вас, но они с лейтенантом Айлекс заняты расшифровкой данных с терминала Крашеного.

— Есть новости? — воодушевился я.

Дюран поправил очки:

— Нет, ваша светлость. Дриада говорит, что устройство закодировано. Доктор Ондерра также помогает, но пока безуспешно.

Обменявшись любезностями, мы проследовали за Дюраном в вестибюль и далее по низкому коридору, где я едва не стукался головой о потолок. Из боковых проходов таращились бледные, бронзовые и темные норманские лица. Натянув улыбку, я вальяжно салютовал им. В моей семье подопечные Отавии были самыми странными. На «Мистраль» перевели лишь нескольких человек Бассандера и Джинан, оставив перехватчик в подчинении бывших солдат Вента. Форма Красного отряда им не шла — я заметил одну женщину, оторвавшую рукава, чтобы демонстрировать покрытые ниппонскими татуировками руки. Некоторые не застегивали мундиры, а иные и вовсе их не носили. Кто-то наряжался в повседневную одежду. Атмосфера на «Мистрале» царила расслабленная, даже несмотря на явную озабоченность некоторых членов экипажа.

— Лорд, нам опять готовиться к заморозке? — спросил один солдат. — Мы только из нее вышли!

— Говорят, мандари хочет вернуться? — окликнула меня женщина — судя по акценту, одна из джаддианских альджани.

Я и хотел бы дать им ответ, но вынужден был промолчать.

Мы прошли по мостику над трюмом, просторным отсеком, занимавшим почти треть площади корабля. Потолок изящно выгибался и вибрировал от мерного гула расположенных выше термоядерных реакторов. На переборке слева от нас висело больше десятка военных штандартов с гербами отрядов, норманских фригольдов и даже одного имперского дома. Был среди них и золотой штандарт адмирала Вента. С него по-прежнему дерзко, несмотря на гибель хозяина, глядел черный восьмикрылый ангел. Прямо перед нами располагался центральный шлюз, ведущий к мостику на противоположном конце корабля.

Сиран дожидалась нас на правом борту в достаточно просторном помещении, служившем одновременно и комнатой отдыха, и столовой. Она была не одна. На диванах и за игровой станцией разместилось еще с дюжину солдат, наверняка недоумевающих, зачем им возвращаться в фугу сразу после пробуждения.

— Получай, паскуда! — Рассмеявшись, женщина в форме шутя стукнула подругу, обыграв в какую-то игру-симулятор. — Получай!

— Эй, потише! Комендант идет!

Когда я вошел, смех стих до уровня шепота. Все присутствующие почувствовали себя незваными гостями. Краем глаза я заметил, как двое солдат выскользнули в коридор, а еще один переместился в столовую.

Сиран с Эмеша сидела у голографической панели, имитирующей вид из иллюминатора на оранжевую планету. Изображен был даже шрам на месте города Сурена, касающийся границы света и тени. Корабль как раз входил в ночную зону. Завидев меня, Сиран улыбнулась и отставила кружку. Если она и плакала, то слез я не видел. Она всегда предпочитала короткие стрижки, но теперь вовсе сбрила волосы, и ее коричневая кожа блестела в свете люминесцентных ламп.

Не произнося ни слова, я подошел к ней и, склонившись, обнял. Все молчали, лишь издалека слышалось чье-то неловкое шарканье. Я отпустил Сиран, и та встала, положив руку мне на плечо.

— Ты в порядке? — спросила она спустя несколько секунд.

— Я-то? — едва не усмехнулся я. — А ты в порядке?

Ее рассеченная ноздря напомнила мне о Гхене, и я невольно отвернулся.

— Отавия сказала, что ты там был, — ответила она, не убирая руки. — А я была ледяным кубиком.

Прикусив губу, я сказал:

— Да. Но он был твоим…

Кем? Любили ли они друг друга? Я ведь этого не знал и никогда об этом не спрашивал. На Эмеше их перевели в блок с заключенными, и мы виделись лишь на тренировках и в боях. А после Эмеша они служили на разных кораблях.

Сиран промолчала, взяв продолжительную паузу, затем произнесла:

— Дело было плохо?

Что ответить на такое? Мои сапоги вдруг стали весьма привлекательным объектом созерцания.

— Он храбро сражался, — вздохнул я.

— Я не об этом спрашиваю.

Ее карие глаза сверкнули, и я мигом вспомнил, что она старше меня. Годы обошлись с ней лучше, чем с Хлыстом: волосы не поседели, кожа не состарилась. Она держалась горделиво, отстраненно, как королева, и я задумался, не течет ли в ней кровь патрициев.

Стиснув зубы, я вновь представил дымящуюся от плазмы рану и кражу лица Гхена Крашеным.

— Там были деймоны, машины в человеческих телах. Гхен…

— Марло, не води меня за нос! — воскликнула женщина, и в толпе зашептались. — Я не об этом спрашиваю!

— Сиран, — произнес Хлыст, подходя и протягивая руку.

— А ты вообще не лезь! — огрызнулась она, отступая.

— Что я должен сказать? — спросил я.

Сиран молча буравила меня взглядом.

И я рассказал им все. О бойне и о том, как отправил Гхена вниз. О СОПах, о Крашеном и его жутких проделках. О том, как отомстил за Гхена.

Хлыст не знал историю в таких подробностях и замер, разинув рот. К концу рассказа нас обступила толпа, приблизившись ко мне, Сиран, Хлысту и Дюрану, насколько хватило смелости. Лишь только я умолк, солдаты бросились врассыпную, сделав вид, что вовсе не слушали.

— Спасибо, — кивнула Сиран.

— За что?

— За то, что проломил уроду голову, — ухмыльнулась она.

Хлыст причмокнул губами и взъерошил седеющие волосы:

— Нужно было вина захватить. Не подумал.

— Мне и это сойдет, — подняла кружку женщина-мирмидонец.

— Чай? — скривился я.

— Водка, — фыркнула Сиран.

— Но еще утро! — изумленно воскликнул Хлыст. — И где ты вообще ее откопала?

Женщина показала ему неприличный жест и улыбнулась. Нависавшая над нами мрачная туча понемногу рассеивалась, и мы искренне улыбались друг другу.

— Бандит прислал с земли, пока вел поиски. Пока я еще была заморожена. К слову… — Она прищурилась и уселась за стол. — Правда, что Лин снова собирается нас заморозить и вернуться к имперскому флоту у Коритани?

— Если Айлекс не раскопает чего-то существенного, таков план.

— А что Джинан?

Я искоса посмотрел на Хлыста:

— Делает вид, что не имеет права голоса. Говорят, командование легионов приказало всем кораблям собираться у Коритани. Я не устаю повторять, что Джинан не подчиняется Империи, что мы можем разделиться и продолжить поиски Воргоссоса без имперской поддержки, но она не хочет перечить Бассандеру.

— Похоже, она уже давно все решила, но не собирается признаваться, — прошипела Сиран, скрещивая ноги.

— Может, и нет, — вставил Хлыст, оглядываясь на Дюрана в поисках поддержки. Старший помощник молчал. — Адр, я думаю, Джинан просто осторожничает. Быть между тобой и Бассандером — все равно что оказаться между молотом и наковальней.

— Как-то это трусливо, — заметила Сиран с легкой улыбкой. — Она ведь тоже капитан.

В этот момент старшему помощнику Дюрану на терминал поступил вызов, и он поспешно вышел, чтобы ответить. Остались лишь трое ветеранов боросевского Колоссо.

— А как Паллино? — спросила Сиран.

— Да как всегда, — ответил Хлыст. — Стойкий сукин сын. Даже глазом не моргнет.

— Ну, — сухо ответил я, — глаз-то у него всего один, моргать опасно.

— Не смешно. — Хлыст уколол меня взглядом и едва не замахнулся, чтобы ударить.

— Смешно.

— Да иди ты к черту! — буркнул он, принимая во внимание собравшихся в зале солдат. Ликтору коменданта не к лицу бить этого самого коменданта.

Сиран же улыбалась до ушей. Хороший знак.

— А напрямую со Смайт ты не говорил? В обход Лина и твоей девицы?

Я настолько стремился уладить все собственноручно, что напрочь забыл о том, что в дело вовлечены и другие силы. Пусть и не столь могущественные, как Первый стратиг, но куда могущественнее Бассандера Лина.

Райне Смайт. Рыцарь-трибун Райне Смайт.

— Нет, не говорил, — признал я и почувствовал, как невольно расплываюсь в улыбке.

— О, я знаю это выражение, — кисло заметил Хлыст. — Даже не начинай.

Я потер лицо ладонями. Мне хотелось расцеловать Сиран. У меня был другой выход. Только вперед и вниз, не сворачивая налево и направо^[6]. Мы снова очутились в лабиринте — или вовсе не покидали его, — в сени мрачных деревьев моего разума.

— Не слушай его, твое величество, — сказала Сиран, глядя на меня снизу вверх. — Мне нравится, когда ты такой. — Она с улыбкой прикончила остатки водки. — Ребята, вам налить? Помянем Гхена как положено.

Сиран потянулась к бутылке, не дожидаясь ответа. Я был ей признателен. Она не увидела моих слез. Хлыст схватил меня за руку, я повернулся, удивившись той озабоченности, что отразилась на его лице.

Отмахнувшись, я вытер слезы и пробормотал:

— Твое величество.

Примечания

5

У. Шекспир. Макбет. Перевод М. Лозинского.

6

По одной из версий древнегреческого мифа о Минотавре, такие указания дала Тесею Ариадна.