Жена мертвого князя

Кристина Юрьевна Юраш (2024)

Муж умер в первую брачную ночь! Что мне теперь делать, ведь я нахожусь в чужом теле жены молодого князя, в мире, где оживают древние сказки про леших, домовых, кикимор. Но самое страшно то, что однажды ночью муж вернулся нечистой силой. И я теперь не знаю, что с ним делать! Помогите! Он хочет оставить наследника! А я не готова к такому повороту событий.

Глава 8

— Несите княгине верхосыток! — потребовал муж, а я приготовилась. Желудок решил приготовиться вместе со мной. Он меня робко спрашивал, а что это такое? Я ему честно отвечала, что не знаю!

— А что княжна изволит? — спросил какой-то подхалим. — Мазуню? Кулагу? Леваши? Али морковку в меду?

— Последнее, — кивнула я, радуясь знакомым словам.

. Красиво разложенные потроха заставили желудок взвыть: «Ой, не могу…». Я постаралась поискать глазами хоть что-то аппетитное, как мне уже принесли морковку с медом.

Я попробовала, понимая, что вкус специфический. Пожевав немного, я поняла, что не так уж и голодна.

— Ах да, княжна! — нахваливали меня незнакомые рожи. — Говорят, бабы в ее роду даже козлов в людей превращали! И такое было!

На моем счету не было еще ни одного превращенного козла. Я как бы не в этом видела смысл жизни и свое призвание.

Противная свистулька в чьих-то руках заставляла меня нервничать. Вокруг нас прыгали и кривлялись разные личности. Длинные рукава рубах намекали на некую степень душевного нездоровья. Гундявый рожок, который вторил свистульке, вызывал желание познакомить его с тишиной.

— Гляди, как княжна на скоморохов пялится, — слышала я шепотки. Они были как бы и рядом, но не понятно, кто это сказал.

— Ну она же девка молодая. Не видала таких, явно! — снова выхватила я из гомона фразу. — Небось таких у ейного батюшки не было…

Я присмотрелась. Вдруг тут звезда местного масштаба кривляется, а я не в курсе. Может, на свадьбу какую-то знаменитость местную пригласили. А я сижу и не ценю со страшной силой.

— Чей-то княгиня не ест ничаво? — снова послышался, уже другой голос. — Не иначе, как больная какая?

— Худая какая, — вторил ему еще один голос. — Недокормыш!

Я пыталась вычислить, кто это сказал, но было так шумно, и говорили все, что я не могла отследить.

— А ведь невестой не она должна была стать, а другая, — послышался еще голос. — Чтобы наш князь Лесьяр да на дочери опального боярина женился, да ни жисть! Нечисто тут дело! Ладно бы, красавица — прелестница…

Я нахмурилась. Сколько интересных подробностей всплывает!

— Так ведь он на Чернаве жениться хотел. А потом решение сменил! Не иначе, как околдовала! — слышались разговоры. — Приворожила… Слыхал, я что до этого князь к них по делу ехал… А потом вернулся сам не свой… О свадьбе объявил…

— Ну, значит, счастья им не будет, — усмехнулся еще один голос. — Не жить будут, а маяться… Попомните слово мое!

— В роду у нее чаровницы были, — сипло вмешался еще один голос. — Сам слышал…

Я посмотрела на красавца — князя, которого эти разговоры ничуть не тревожили. Он смотрел на меня так, словно уже не чаял исполнить супружеский долг.

— Гляди, как на нее смотрит, — шептались гости. — Глаз не сводит… И так всю свадьбу… Ой, нечисто тут дело! Ой, нечисто!

Я вздохнула, съела для приличия еще ложку морковки в меду. «Не-е-ет!», — заорал желудок, пока я разжевывала это дикое сочетание в надежде найти в нем тонкие оттенки вкуса.

— Князь да княжна! Извольте в покои! — поклонились нам. Я посмотрела на князя, как бы подозревая, что нас туда не просто спать ведут.

Я стала волноваться. Не привыкла я, чтобы вот так вот с совершенно незнакомым мужчиной, чье имя я тут же забываю, смотреть спокойной ночи малыши под одним одеялом.

С шутками, прибаутками, намеками, от которых опустится любой мужское настроение, нас проводили до красивых дверей. На дверях были искусно вырезаны женщины — птицы, украшенные цветами.

— Это… ж… эти, как его… — напряглась я, вспоминая, что видела их раньше. Не в живую, нет.

Память напряглась, но двери уже открылись, а потом закрылись за моей спиной.

— Тадам! — пронеслось в голове, когда я оказалась к красивой уютной комнате.

— Раздевайся, жена! — сурово произнес молодой князь, как только резная дверь в княжескую опочивальню закрылась.

— Не-а! — помотала я головой, бряцая нитками жемчуга и украшениями.

Я стояла посреди палаты, в которой горели толстые свечи. Их огонь отражался в драгоценных камнях, которыми был расшит княжеский нарядный кафтан.

Тряхнув длинными светлыми волосами, князь сощурил глаза цвета меда, а потом горделиво откинул голову, глядя на меня.

— Милана, ты — жена моя! Ты обязана подчиняться мужу, — произнес князь с нажимом, скрипнув половицей. Его тяжелая поступь заставила меня сделать опасливый шаг назад. — Не ты ли сама хотела за меня замуж?

Ну, во-первых, жена я ему примерно несколько часов, но за эти несколько часов я натерпелась так, что ну его в баню! Кто мог подумать, что лужа на кафеле и скользкие китайские тапки вступят в преступный сговор, чтобы выдать меня замуж в другом мире?

— Я… я… — начала я, поднимая брови. — Я даже не Милана. Я вообще не знаю, как здесь очутилась. И замуж я точно не хотела!

— Не силой же тебя брать? — усмехнулся князь, пока я пыталась соблюдать дистанцию. — А ведь сама знаешь. Наследник нужен.

— Эм… — протянула я. — Поздравляю. Главное, что есть, что наследовать. Но можно как-то без меня…

Внезапно князь рассмеялся.

— Ну и скромная же ты, княгиня, — заметил он, подходя ближе. Его рука коснулась моих украшений, которые словно сережки спадали с головного убора на плечи. — Такую и хотел…

Голос его стал тише, а я сделала глубокий вдох.

— Чтобы никого кроме меня не видела, — улыбнулся князь, а я поняла, что меня раздевают. — Чтобы только моей была. — Ну что ты глаза прячешь?

Я попыталась отвести взгляд, лихорадочно соображая, куда бежать. Я, конечно, была бы не против пококетничать с таким красавцем.

От него исходила какая-то странная аура. Он словно давил ею. Золото немного растрепанных волос струилось на широкие плечи. Взгляд у него был тяжелый, но при этом наполненный умом и решительностью. О таких мужчинах мечтают женщины, таких могучих красавцев видят в битвах, испытывая при этом какой-то невнятный трепет и волнение. «Он сможет защитить!», — проносится в голове, когда взгляд скользит по его могучей фигуре. «Он знает, что он делает!», — снова проносится в голове, когда видишь его твердую походку. Черты лица у него были красивые, крупные, мужественные. Я бы даже сказала — волевые. Брови были не светлые, а темные. От каждого жеста веяло какой-то богатырской силой. Но нрав у него был явно крут, в чем я уже немного убедилась. Стучать кулаком по столу он умел. Особенно, если в кулаке сжат тот, кто посмел сказать слово поперек.

Такому я бы даже разрешила бы себя домой проводить! Может, хоть он знает, где мой дом?

Но резкий переход от «здрасте» к «раздевастея» я читала только в криминальной хронике. Некоторые маньяки пошли еще дальше и использовали удар тяжелым предметом по голове в качестве приветствия и комплиментов. Статистика показывала, что один удар по голове заменяет сразу три свидания, два букета цветов, поход в кино и поцелуи под подъездом.

— Не надо, — занервничала я в его объятиях. Меня упорно двигали в сторону кровати.

Рука провела по моим волосам, словно приглаживая их.

— Не бойся меня, — послышался обжигающе страстный шепот. — Наглядеться на тебя не могу…

— А можно меня не… — начала я, пытаясь вырваться. Я трепыхалась, как воробей, понимая, что сильные мужские руки становятся все настойчивей.

— Ну, не бойся, сердце мое, — прошептал князь, как вдруг… рухнул на пол.

Я отпрыгнула и оторопела.

Прошла пара секунд. Князь лежал на полу. Так меня еще никто не соблазнял. Это что? Новая тактика?

Я растерялась, боясь шелохнуться. Мне что? Надо как-то проявить себя? Или там пококетничать?

Недолго думая, я решила пококетничать ножкой, легонько трогая лежащего князя. Видимо, не проняло. «Нет, нет, нет!», — отогнала я в голове странную мысль. — «Да он вон какой здоровый лоб! С чего ему…».

Совесть заставила меня присесть.

— Эй… — прошептала я, легонько дотрагиваясь до его плеча. Золотые кудри разметались по алому кафтану. — Ку-ку!

Осторожно, терзаемая сомнениями, я попыталась его перевернуть. Мало ли! Вдруг человеку стало плохо от красы моей неземной!

Я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Я сейчас напоминала какую-то куклу. В белом платье, с кучей жемчуга с висячими тяжелыми сережками, похожими на уточек. Не сказать, что мисс мира. Но тоже очень даже ничего. Только головной убор какой-то дурацкий. Словно плоскую расшитую драгоценностями шапочку обмотали белой тканью, понавешав на нее половину сокровищницы.

Но я была уверена. Это не я! Я подняла руку, глядя на сверкающие перстни. Девушка в зеркале сделала тоже самое.

— Приехали, — выдохнула я, возвращаясь к князю.

— Князь, вставай, — произнесла я. — Не такая уж я и красивая, чтобы в обморок падать! Так, а это точно обморок? Может он — пьяный?

Я присела и принюхалась. Нет, вроде. Прощупав пульс, я поняла, что пульса нет.

— Мама! — дернулась я, пытаясь сделать князю искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

— Слушай, — прошептала я, ритмично давя ему на грудь. — Я трупы в жизни не видела. Не хочу, чтобы ты был первым!

С усилием я пыталась привести его в чувство, а потом припадала ухом к его груди.

Внезапно в дверь вошла знакомая старушка, а я дернулась.

— Батюшки! — опешила старуха, забегав вокруг. — Неужто… помер? Если помер — это плохо!

Я слезла с князя, глядя на его безвольную руку, унизанную перстнями. Бабка суетилась вокруг него, прислушиваясь к его дыханию.

— Помер, — произнесла она странным голосом, а я округлила глаза. — Князь-то наш помер!

Он вскочила, заметалась по комнате.

— Быстро руку режь и простыню мажь! — скомандовала бабка, суетясь и причитая. — Иначе, нам конец!

Руку резать? Для чего? Я пока что не понимала всего происходящего. Мне вот с самого утра мало было понятно!

— Режь, давай! — простонала бабуська, доставая у князя кинжал. Я вздрогнула при мысли, что придется сделать надрез. — Да так, чтобы не видно было! Быстро! Давай, голубушка!

Я прикидывала, что мне не жалко. И решила, что ногу не так жалко, как руку, поэтому закатала платье, под которым ничего не было, и стала ковырять ранку. Кровь выступила, а бабка обрадовалась и схватила простыню, вытирая ею кровь.

— Ну, все! Кажись, поспели! — выдохнула она. — А теперь кричи! Громко! Помогите!

— Помогите!!! — закричала я. — Помогите!!!

Бабка бросилась к двери, а потом громко хлопнула ею и влетела обратно, в голос запричитав: «Ой, батюшки! Что ж енто делается! Князь занемог! Ой!».

Ее крики подействовали, словно магия. Послышался топот ног, а я дернулась, когда дверь распахнулась, и в нее влетели незнакомые мне люди. Завидев, красавца — князя на полу, они побледнели, переглянулись и стали орать, окружая его.

— Ой, бедная девонька, — нараспев причитала бабка, прижимая меня к себе. — Перепугалась…Ну ничего… Все образуется…

Я надеялась, что его сейчас спасут. Честно надеялась. Я сегодня такое видела, что в голове до сих пор не укладывается! А вы говорите, магии нет! Если нет, тогда что это было там, в лесу?

Князя осматривали со всех сторон, а потом какой-то бородатый мужик поднял на нас глаза и произнес испуганным голосом.

— Князь мертв!