Жена мертвого князя

Кристина Юрьевна Юраш (2024)

Муж умер в первую брачную ночь! Что мне теперь делать, ведь я нахожусь в чужом теле жены молодого князя, в мире, где оживают древние сказки про леших, домовых, кикимор. Но самое страшно то, что однажды ночью муж вернулся нечистой силой. И я теперь не знаю, что с ним делать! Помогите! Он хочет оставить наследника! А я не готова к такому повороту событий.

Глава 4

— Навьи? — спросила я, сглатывая. Но бабка внимания не обращала. Она замочила березовый веник и плеснула на каменку воду. Банька стала наполняться паром. У меня такое чувство, что я — звезда сцены девяностых. Почти голая, ору, а вокруг меня не то дым, не то пар!

— На тебе, веничком! — приговаривала бабка, а я морщилась. — Весь человечий дух с тебя выпарю! Чтоб ни одна зараза не учуяла!

«Ты ведь всегда хотела попасть в настоящий СПА салон!», — пронеслось в голове, когда бабка отдирала от моей ноги прилипший банный лист. «Тут не СПА! Тут СПАСИТЕ — ПОМОГИТЕ!», — стиснула я зубы.

Где-то у бабки в родственниках ходил Мойдодыр. Кривоногий и хромой. Именно от него бабка унаследовала гигиенически — садистские наклонности.

Экзекуция была окончена, а я чувствовала себя так, словно заново родилась. Сморщенной, едва ли не плачущей, растерянной и какой-то скукоженной.

— Иди в избу, я там наряд твой подготовила! — скомандовала бабка, выливая остатки ушата. Пошатываясь, я дошла до мрачной избы и уселась на лавку.

— Вот и не пахнет человечьим духом! — усмехнулась она, закрывая дверь в баньку. — Омыли покойницу, сейчас расчешем, принарядим, блинами накормим и на тот свет отправим!

— Что значит «на тот свет»? — возмутилась я, чувствуя себя неуютно. Передом мной с горкой лежали какие-то сероватый блины. Я взяла один из вежливости и съела, понимая, что они не очень вкусные. Первый блин в упал в желудок комом.

— Сейчас волосы расчешем, в платье принарядим… — приговаривала бабка, доставая костяной гребень. — Для своего рода умрешь, а для женихова — воскреснешь… Будет тебя жених твой ждать там. Он-то тебя и выведет…

— А если он не придет? — прошептала я, понимая, что от слов ее мне становится не по себе.

— А куда он денется? — усмехнулась бабка, пока костяной уродливый гребень продирал мои волосы. — Влюбится и женится!

Я смотрела на лохмотья паутины, как вдруг бабка произнесла на ухо: «Вставай! Пошли! Пора уже!».

Она сунула мне свечку, которая затрещала в руках. Я снова спрятала ее рукой, боясь что она погаснет, а яга меня сожрет.

Мы вышли в туман, а яга достала старый серый мешочек с какими-то сухими травами. Растерев их в костистых пальцах, он подула на них, как вдруг изба стала подниматься все выше и выше. Огромные столбы стали вспыхивать странными символами, похожими на клинопись. Между столбов туман был особенно густым. Он валил так, словно холод из морозилки. По ощущениям было так же.

— Иди, — подтолкнула меня яга. — И за свечкой следи! Кто зовет — не оборачивайся. На разные голоса будут звать, а ты иди… Вперед только смотри… И ничего не бойся. Навьи страх чуют…

Я уперлась ногами, понимая, что филиал местного ЗАГСА меня не устраивает. Где нарядная тетенька с начесом в блузке с жабо? Где ее вырвиглазная помада? Где черная юбка, подметающая красные ковровые дорожки? Где папочка с голубями и колечками?

Сделав над собой усилие, я шагнула внутрь…