Сталкер. Подчиняя тебя

Кристина Французова (2023)

Лилиан узнала, кто является её личным сталкером. Но жизнь не стала проще. У девушки появился тайный недоброжелатель. Подруга похищена. Ко всему тот, с кем хотелось бы серьёзных отношений и кому хотелось довериться, вёл личную игру. Как научиться отличать добро ото зла, вымысел от правды? Лос-Анджелес по-прежнему проверяет на прочность не так давно переехавших в его чертоги подруг. Вторая часть трилогии.

Глава 8

Следующим утром, собираясь на работу, я не стала ни наряжаться, ни краситься. Довольствовалась унылым серым брючным костюмом, даже туфли выбрала на плоском ходу. Линда при виде меня неодобрительно покачала головой и цокнула. Да ещё высказалась в придачу, что вчера я выглядела намного лучше. Угу, с малиновым лицом я, конечно, была красоткой. Не подруга, а диверсант какой-то. За что я её любила? Не вспоминалось.

В офис я ворвалась на ураганной скорости за пять минут до начала рабочего дня. Главный гадский босс в идеальном тёмно-синем костюме и голубой рубашке уже сидел за своим широким столом, а рядом с ним дымилась чашка кофе. От божественного аромата я притормозила и потянула носом воздух. Перебивая кофе, обоняние дразнил мужской одеколон. Сам же красавчик-босс не дразнил, он буквально издевался. Что ни говори, но при взгляде на его холёную морду моя матка сжималась, требуя, требуя… Да члена ей хотелось: почаще и побольше.

— Иди ко мне.

— Это ещё зачем?

— Не спрашивай, Лили. Просто делай.

Пожав плечами, я бросила сумку на ближайшее кресло. Когда подошла, Эдриан усадил меня к себе на колено. Его руки сжимали талию, не сильно, но достаточно для моего ускоренного сердцебиения.

— Пей кофе пока горячий.

— А ты?

Я попробовала обернуться, но его руки сдавили сильней.

— Не проблема. Оливия принесёт вторую чашку.

— Хм, странный ты босс, мистер Сторм. Кофе я возьму, но предпочту выпить его за своим столом.

Реакцию я ждала, сжавшись пружиной. Поведение Эдриана обескураживало: то он откровенно флиртовал, как сейчас, то делал вид, что мы лишь коллеги. Ну ладно, он — мужик, что с него взять. Но почему я позволяла Эдриану так себя вести? «А тебя разве спрашивали?» — поинтересовались тараканы. Тем временем гадский босс удивил… неприятно:

— Как пожелаете, мисс Уорт.

Тиски его рук разжались, выпуская меня на волю. Даже так… От Эдриана я многого не ждала, он слишком нелогичен для чокнутых тараканов в моей голове. А какие черти дёрнули меня за язык, перед тем как я ляпнула:

— Совсем недавно ты говорил, что боишься засыпа́ть и просыпаться без меня…

Эдриан хохотнул:

— Лили, разве ты готова выслушать? У меня сложилось впечатление, что конструктивному диалогу ты предпочитаешь растить обиды.

Я вскочила тут же и перебралась к себе за стол, чашка кофе скрасила урон после мужицкого нахальства. Первым делом, поковырявшись в интернете, я раздобыла телефон ближайшей кондитерской и заказала дюжину заварных пирожных с доставкой в офис на имя рыжей пугливой овцы.

— Не ожидал от тебя, — прокомментировал мистер наглый, но всё ещё главный босс.

— Почему? Я всегда признаю́ свои ошибки. По крайней мере, когда чувствую за собой вину. И мне не составит труда принести извинения. Я думала, так поступают все воспитанные люди.

Не дожидаясь ответа, я погрузилась в работу. Обед провела с Линдой и, конечно, Брендоном, куда без него. И кстати, у входа в столовую я повстречала рыжую. Она, завидев меня, почти пустилась в бегство, и только в последний момент, затравленно оглядываясь по сторонам, приблизилась и поприветствовала.

— Зд-здравствуйте.

— Ты получила пирожные?

— Да, но вам не стоило утруждаться мисс Уорт.

Представляете? Одна истерика с метанием бумаг и, вуаля, среди коллег я не просто Ана, а мисс Уорт. Вот, оказывается, как надо было налаживать связи. А что… кнут и пряник безотказно работали в любых сферах человеческого общения.

— Хочешь пообедать с нами? — Злая я тоже умела проявлять вежливость, пусть редко, но это лучше, чем никогда.

— О-о не стоит, это лишнее, я обедаю кое с кем, — она покосилась на двери в столовую, и я догадалась, что её друзья были уже внутри.

— Окей. Ты извини за вчерашнее, я не должна была кричать на тебя.

— Нет-нет, не извиняйтесь мисс Уорт. Это ведь наш отдел плохо сработал. И я действительно не успела разложить документы по порядку. Это я должна просить прощения. А вы мне пирожные заказали… — Под конец голос рыжей из запуганного овечьего блеяния стих до тонкого мышиного писка.

— Пока. И приятного аппетита.

— И вам, мисс Уорт, и вашей подруге.

Всю непродолжительную беседу я тщательно следила за собой, чтобы не расхохотаться перед рыжим мышонком. Линда, судя по её кривому лицу, тоже едва терпела. Что за детский сад понабрали?

— С трудом верится, что какой-то год назад, когда мы были практикантками, то выглядели точно так же, как эта перепуганная до смерти рыжая, — мои мысли Линда высказала вслух.

— Не уверена на все сто, но надеюсь, что мы не были жалкими настолько.

— Ты уж точно нет. Помнится, мистер Гилмор каждому встречному хвастал, какая исполнительная помощница ему досталась, — усмехнулась она и пихнула меня в плечо кулаком.

— Ну не позориться же с первых дней. А хорошую репутацию заслужить непросто. Имей в виду, что за рукоприкладство спрошу отдельно. — Я показательно растёрла плечо. — И напоминаю, что твой счёт растёт.

Линда расхохоталась:

— Я догадываюсь, почему главный босс запал на тебя. Вы даже говорите одинаково.

— Уже нет. Мистер главный кобелиный босс поиграл и слился.

— Наивная Ана. Такие, как он, никогда не упустят своего. И если ты горной козой резвишься на воле, значит, твой тигр дал тебе возможность нагуляться перед тем, как окончательно сожрать.

— Иисусе, Линда! Ты канал про животных вчера смотрела? Фу, больше не выражайся так.

От картины, потревожившей воображение, меня передёрнуло: голодный тигр вгрызался в горло несчастной глупой козочке, тёплая кровь брызгала по сторонам, копыта дёргались в агонии. Когда жертва затихла, хищник разомкнул живодёрские зубья, с клыков стекала алая кровь. А тигр шершавым языком принялся облизывать довольную усатую морду.

— Твою ж мать, Лин, ты испортила мне аппетит!

Тошнота поднялась до горла, и у раздачи еды я стояла с перекошенным лицом. Повара, завидев меня, шарахались в стороны. Знали бы они, какое кино мне довелось посмотреть в своей голове… Зато Линда и Брендон весело щебетали, поглощая калории с тарелок. Мой телефон просигналил входящим сообщением, я без раздумий открыла его и едва усидела на стуле. Хорошо, что я съела мало, иначе еда вернулась бы в тарелку непереваренной.

Неизвестный номер прислал видео… Одного взгляда хватило, чтобы догадаться о содержании всего ролика.

Господи Иисусе, святая Мария! Да когда это кончится? На мне родовое проклятье?!

Я спрятала телефон на коленях, на всякий случай отключила звук и, нацепив на лицо маску беззаботности, пыталась дышать. Всё, что поддавалось контролю — это дыхание. Сердце тяжело ухало в груди. Гул столовой смазался, окружающая меня среда потонула в толще непроницаемой массы. Линда наклонилась к Брендону, он ей что-то объяснял, изображая пальцами загогулины. Я видела их улыбающиеся лица, а слышала редкие глухие удары сердца: иногда через раз, иногда сдвоенные. Растёрла грудину я неосознанно, прогоняя аритмию. Досмотреть всё равно придётся. А для этого была нужна концентрация. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь догадался.

«Давай тряпка, соберись», — скомандовала я себе и нажала «плей».

Ролик запустился, а мой палец тыкал на паузу. Невозможно. Я не смогу.

«Ты долбаная трусиха Ана. Смотри или отдай Линде. Кто-то должен это сделать».

Ладони вспотели. Может, телефон замкнёт и сообщение исчезнет? Меня воротило уже не от видео, а от собственной нерешительности. Да к чёрту всех. Прикусив губу до боли, я смотрела… как несколько часов назад собиралась на работу. Почему я решила, что день именно сегодняшний? Потому что ролик показывал нашу ванную комнату, я расчёсывала волосы, а из одежды на мне был кремовый комплект белья, тот самый, который и сейчас маскировал те же места. Следующим кадром проявилась моя спальня, костюм разложен на кровати, а я застёгивала блузку, расхаживая по комнате туда-сюда. В концовке мы с Линдой толкались у выхода из квартиры и перебрасывались шутками… Всё-таки меня вырвет.

— Ана, тебе плохо? — подруга учуяла неладное.

— Что? А нет. Нормально. Подташнивает с утра… — Её взгляд был настолько громкоговорящим, что пробился сквозь хаос у меня в голове. — Я не беременна… если ты думаешь об этом. И я наверно пойду… Да. Пойду… Мне нужно кое-куда. Вы же не обидитесь?

— Конечно, нет. Но ты уверена, что справишься? Или всё-таки к врачу?

— Я провожу тебя до ближайшей больницы, — предложил обеспокоенный Брендон.

— Никаких врачей и больниц! Я пойду… Заканчивайте тут без меня.

Как только вышла из столовой, я рванула к лифту, чтобы застать говнюка, перешедшего все границы человеческого, на рабочем месте и надрать сталкерский зад. Своей выходкой извращенец перешагнул последнюю грань допустимого. Буквально вчера он ясно обозначил, что не заинтересован во мне. Так какого хрена не давал спокойно жить?!

Я тысячу раз пожалела, что обошла стороной оружейную лавку и не купила Smith & Wesson. В любом из штатов и с людьми подобными Эдриану разговаривать можно было только на их языке, причём исключительно с позиции силы. Меня давненько ждал курс подготовки молодого бойца. И неплохо бы записаться в тир.

Джек и Оливия не вернулись с обеда, тем самым вручив мне карт-бланш. Рывком я распахнула дверь и вломилась в офис. Взгляд сразу зацепился за Эдриана. Он сидел за рабочим столом в окружении бумаг и с моим появлением отвлёкся от компьютерного монитора. Я ничего не смогла прочитать в его взгляде, кроме разве что толики беспокойства. Вины гадский босс уж точно не испытывал. И это бесило. Вся его невозмутимость, избыточная уверенность в самом себе, в возможностях, которыми он обладал… Пока кто-то мучился нищетой или прозябал в тюремных застенках, он благодаря толстой пачке купюр позволял себе распоряжаться человеческими жизнями. Пресвятая Мария, как же я ненавидела богачей! Приблизившись, я спустила гнев и тараканов с поводка:

— Кто ты на хрен такой, Эдриан Сторм? Что ты сделал в этой жизни, что считаешь себя хозяином чужих судеб? Кто дал тебе право обращаться со мной как вещью? Кем бы ты ни был, каковы бы ни были твои заслуги или возможности — я тебе не позволю. Это, мать твою, моя жизнь! Запомни, моя! И я не допущу, чтобы всякие грязные уроды ковырялись в моей жизни своими грязными лапами. Понял меня?! Я иду в полицию. И мне абсолютно плевать, как меня ославят после этого. Можешь созывать хоть всех журналюг Калифорнии. Мне плевать, что я больше никогда не устроюсь на приличную работу, и карьерным потолком для меня станет должность уборщицы. Слышишь ты или нет? Плевать! Но я добьюсь того, что превращу твою жизнь в ад! Пусть сгорю сама, но тебе от меня не уйти. Ты сгоришь вместе со мной! Долбаный извращенец!

Закончив монолог, я развернулась на 180 градусов и взяла курс на выход. Ни одной секунды промедления рядом с подлецом, изгадившим мне жизнь. Слёзы решили помочь, чтобы я не словила раньше времени инфаркт, и потекли двумя реками, перекрывая обзор. После моего феерического появления дверь оставалась распахнутой, и я рассчитывала, что даже в состоянии частичной слепоты смогу прошагать по прямой и не сбиться с пути. Какой бы сильной ни была истерика, она в любом случае не походила на пьяный угар.

— А ну, стой, чокнутая идиотка! Что ты несёшь?! — Эдриан взорвался громогласным рёвом.