Из Крыма с любовью

Кристина Сергеевна Селиванова, 2020

Леонид Иванович, весёлый, неунывающий пенсионер, приезжает к внукам в Крым. Казалось бы, он приехал просто в гости. Но нет! С приезда и начинаются его приключения на полуострове. После своего появления он неосознанно заставил своих внуков постоянно находиться рядом с собой, и в один прекрасный момент он сознаётся, что приехал сюда совершенно по другому поводу…

Внимание читателю! В книге представлены сцены употребления алкогольной продукции. Чрезмерное употребление алкоголя наносит вред вашему здоровью.

Глава 1. Мотоцикл, «Бриллиантовая рука», больница или история о том, как не сбить пешехода.

Что может быть прекраснее солнца и моря? Ну, наверное, только солнце, море… и Крым.

«А ещё — заветная мечта, любовь, молодость», — добавил бы Рыбников Леонид Иванович, вздыхая. Он вспоминал свои молодые годы с нежностью и теплотой, добавляя, что когда он не был настолько обременён про́житыми годами, ему было по колено любое море и по плечу любые горы, но сейчас уже не молодой возраст, отдышка и больная поясница не дают ему спокойно подняться даже на третий этаж. Именно на этом этаже в многоквартирном доме недалеко от Комсомольского парка жила его дочь с внуками.

Виделся он с ними, конечно, редко, что сильно огорчало старика.

Внуки выросли, перестали приезжать к нему в станицу Н., закончили в этом году техникум и были заняты тем, что работали с утра до ночи распространителями экскурсий, проводя редкие выходные с друзьями или гоняя на мотоцикле, который по случаю успешного завершения учёбы подарил им отец.

Дочь же после развода работала часто в две смены в больнице медсестрой. Она уверяла себя, что благодаря дополнительному заработку смогла дать своим детям всё самое лучшее. Но на самом деле она погрузилась в работу лишь для того, чтобы не вспоминать измену Астахова, дальнейший развод и неустроенность в личной жизни.

Сам же Алексей Астахов, конечно же, помогал своей экс-супруге и детям, как мог, но делал это урывками, чтобы его нынешняя жена Анжела (меркантильная и падкая на деньги женщина, по мнению Леонида и Ольги) меньше на него срывалась.

Леонид Иванович всё прекрасно знал и понимал, и единственным правильным решением в сложившейся ситуации — это приехать самому в гости.

Неспешной походкой он брёл знакомой дорогой от автовокзала до дома, в котором жила его дочь с детьми, перекинув через плечо небольшой рюкзак с вещами. Прогулка размеренным шагом для Леонида (или просто Лёни, как он просил себя называть) была в удовольствие после нескольких часов сидения в душном автобусе.

Всю дорогу он думал о чём-то своём и, подходя к дому, не заметил, как из двора выезжает мотоцикл, на котором сидели двое молодых людей. Леонид успел отпрыгнуть в кусты, а ребята на мотоцикле, избегая столкновения с человеком, свернули в противоположную сторону и рухнули с транспортным средством на землю в нескольких метрах от старика.

Лёня почувствовал, как у него закружилась голова. Он потрогал лоб. Резкая боль в правом виске. Он отдёрнул руку. На пальцах осталась кровь. Один из парней подбежал к нему и робко коснулся его плеча.

— С вами всё в порядке? — прозвучал знакомый голос.

— А? Что? Я, может быть, и не в порядке вовсе, — ответил Лёня, ещё раз коснувшись своей головы.

— Дедушка?! — удивился подошедший парень.

— Дениска?! — пробубнил Лёня.

— Ты тут откуда?

— Вот, к вам приехал в гости. А вы меня задавить, что ли, решили? Вот вам и «тёплый приём»! Гоняете в жилой зоне, как сумасшедшие.

— Мы просто ехали, а ты выскочил из угла, и…

— Денис! — позвал Никита. — Я, по ходу, руку сломал.

— Вот чёрт! — произнёс Денис, метнувшись к брату. — Нас мама в землю закопает. Мало того, что деда чуть не сгубили, так и рука у тебя сломана.

— Главное, что мотоцикл не сломан, — иронично произнес Никита. — Всё же папин подарок. Если бы и это сломали через месяц после того, как он нам его подарил, то он бы нас закопал поглубже, чем мама.

— Может, хватит, а? — сказал дедушка. — Оля дома?

— Она на работу собирается. Она сегодня в ночную смену.

— Что тут происходит? — Леонид сразу узнал звонкий голос дочери.

Ольга подошла и оценила происходящее.

— Пап? Ты вообще, чего тут делаешь? Что с тобой случилось?

— Я к вам в гости приехал. А мои внучки чуть меня от радости не сшибли.

— Мы, это… мы… не специально, — начали братья.

— Ну, вы, блин, даёте! — строго произнесла Оля, обращаясь к сыновьям. — Не успели вы на права сдать, так вы уже людей сбиваете. Вот черти!

— Мы случайно, — сказал Денис. — У Никиты рука сломана, — добавил он.

— Тысяча несчастий на мою голову! С вами я скоро буду совсем седая, — произнесла Оля, вытирая стекающую каплю крови с лица папы. — Что же мне с вами делать-то со всеми?

— Дочь, может скорую, а? — произнёс Леонид.

— Какая скорая? Да ну тебя! Тут до больницы дойти можно. Папа, ты идти хоть сможешь? Всё хорошо? — после того, как тот кивнул, Оля продолжила. — Денис, откати мотоцикл куда-нибудь, чтобы он никому не мешал, потом отнеси вещи дедушки к нам, найди на полке в коридоре мой шёлковый платок. Надо зафиксировать Никите руку, — произнесла она, после чего Денис скрылся за углом, толкая мотоцикл.

— Пап, ты бы мне позвонил, что ли. Я бы тебя встретила, — нежно сказала Оля, обращаясь к отцу.

— Ну что ты, Олечка! — ответил Лёня, садясь на бордюр рядом с внуком и прижав к ушибленному месту носовой платок. — Я не хотел вас беспокоить. Я просто хотел сделать вам сюрприз.

— У одного травма головы, у другого рука скоро в гипсе будет. Сюрприз удался! Молодцы! — иронично произнесла Ольга.

— Мам, не серчай. Мы, действительно, не специально, — произнес Никита.

— Специально или не специально, — мне всё равно!

— Оль, действительно, довольно. Все живы, и на этом хорошо, — остановил её отец. Ольга переменилась в лице: ей стало от чего-то очень грустно.

— Всё будет хорошо, — произнес Леонид, обнимая дочь. Дороже её и внуков для Леонида Ивановича никого не осталось на целом белом свете, и он всячески пытался поддержать своих родных людей пусть не делом, но хотя бы словом.

Денис вернулся минут через десять. Он толкал перед собой раскладное инвалидное кресло, потрёпанное, но весьма добротное.

— Откуда ты взял это? — спросил дед.

— У нас на первом этаже жил старый ветеран Афгана без ноги. Он умер пару лет назад. Это я у его сына попросил коляску, — пояснил Денис.

— Со мной всё в порядке. Мои ноги целы, — начал Никита. — Давайте дедушку в него посадим.

— С чего это вдруг?! — возразил Леонид. Перспектива того, что его посадят в инвалидное кресло и будут везти так в больницу, его не прельщала.

— Ты ударился головой. Мало ли как это сказалось на твоей координации. Еще ты медленно ходишь, — произнёс Никита, и Леонид без особого желания согласился. Оля зафиксировала руку Никиты, прошептала сыновьям «чтобы больше без наездов на людей», после чего процессия во главе с Леонидом Ивановичем, инвалидную коляску с которым толкал Денис, двинулась в сторону больницы.

— Когда мы придём, врачи будут спрашивать, как вы получили эти травмы, — начала Ольга. — Это их работа. Они должны убедиться, что ничего криминального не было…

— Ведь криминала не было. Правда, Никита? — спросил Денис у брата, ища хоть какой-то поддержки.

— Правда, сынок, в том, что вы чуть не сбили человека, причём в жилой зоне, — строго констатировала Ольга, не дожидаясь, что ответит на реплику брата Никита.

— Тогда что нам сказать? — спросил сын.

— Сынок, ты скажешь, что катался с братом на велосипеде, а дедушка за вами наблюдал. Ты наехал на ветку и повалился в сторону дедушки. Он ударился головой, а ты сломал руку.

— Ха-ха, катались на велосипеде! — засмеялись ребята. — Ты ещё скажи, что катались на трёхколёсном, детском велосипеде, а дедушка нас этому учил. Что за детский сад?

— В детский сад «строгого режима» на перевоспитание я вас отправлю, если так не скажите, — ответила их мать. Она не хотела, чтобы правду узнал кто-то ещё: слухи в небольшом курортном городке расходятся быстро, и тот факт, что отец ребят — начальник местной полиции, не сыграет никому на руку.

— Мам, это же не серьёзно…

— С вашей мамой я бы не спорил, — произнёс Леонид. — Она может сделать всё, что угодно, и перевоспитание в детском саду для вас покажется ещё цветочками, — и Оля, когда её отец окончил говорить, заулыбалась с заметным ехидством на лице.

— Хорошо. Велосипед так велосипед, — ответили братья.

*** *** ***

Когда они пришли, Ольга оставила сыновей и отца в травматологии, сказала, что вернётся через двадцать минут, и ушла по делам.

Врачи, конечно же, спросили, что произошло, со скептицизмом выслушали пострадавших и оказали всю необходимую помощь. Висок Леонида Ивановича обработали и налепили сверху пластырь. Врачи обнадёжили старика, сказав, что это «всего лишь ссадина и ничего больше».

С Никитой было посложнее: его отправили делать снимок. Как только снимок был готов, врач огласил свой вердикт.

— Перелом лучевой кости левой руки. Радоваться надо, что без смещения, — произнёс врач-травматолог, высокий, крепкий мужчина, своей внешностью больше походивший на мясника или человека, который лёгким движением руки ломает кости, а не вправляет их. — Если бы было смещение, отправили мы Вас, молодой человек, к уважаемому дядюшке-хирургу, который посадил бы вашу кость на железные саморезы, — от его слов Никита вздрогнул. Врач отдал распоряжение медсестре, чтобы та наложила на руку парню гипс.

— Только сразу не уходи, — продолжил врач. — Посиди в коридоре и подожди, пока гипс затвердеет, — на что Никита просто кивнул, не произнеся ни слова.

— Придёшь ко мне через 10 дней. Посмотрим, как твой перелом срастается, — добавил мужчина.

Ольга вернулась, как и обещала, но уже к тому времени переоделась в свою рабочую одежду. Она застала в коридоре только отца и Дениса.

— Где мой «сломавшийся» ребёнок? — произнесла она, застёгивая на себе халат.

— Гипс накладывают Семёну Семёновичу. Чёрт побери! — ответил дедушка, улыбаясь своей «золотозубой» улыбкой.

— Кому-кому? — спросил Денис.

— Семёну Семёновичу.

— Кто это?

— «Бриллиантовую руку» смотрел?

— А-а, тот самый! Никулин!

— Ага, тот самый! — подтвердил дедушка.

— Ну, что там у него? Он выходил к вам, говорил что?

— Перелом без смещения, — сказал Денис. — Его хирургом запугали, — хихикая, добавил парень.

— Чего? — с сарказмом произнесла Оля. — Всё так печально?

— Ему сказали, чтобы он лучше руку ломал, а то без него хирург с железными саморезами скучает и не знают, чем себя занять, — и все трое рассмеялись.

В этот момент из перевязочной вышел Никита, бледный и встревоженный.

— Что-то не так? — поинтересовалась мать. — Ты выглядишь как вождь бледнолицых, — иронично добавила она.

— Месяц без купаний в море и минимум физических нагрузок, — ответил Никита.

— Ты и так на море всю жизнь живёшь. Успеешь накупаться и всеми остальными делами заняться, — сказала Оля.

— Он больше за мотоцикл переживает, — сказал Леонид. — Не сможет кататься.

— Да, именно, — с грустью произнёс Никита.

— Значит так. На период твоего выздоровления я запрещаю тебе садиться на мотоцикл, — строго произнесла Оля. — И тебе тоже я запрещаю, — обратилась она к Денису. — Не хватало, чтобы у меня двое сыновей были в гипсе. Ключи! Отдайте мне ключи от мотоцикла.

Братья не торопились.

— Ключи! — более строго сказал Оля. Денис пошарил по карманам и неохотно протянул матери ключ.

— Вот и славно, — произнесла она. — Ладно, идите домой. Дома есть горячий суп и картошка с котлетами. Я с утра приготовила. Идите, поешьте. А мне работать надо. Приду завтра утром часов в девять. И без глупостей. Понятно?

— Да, мам.

Когда троица дошла до дома, начало смеркаться. На юге России летом темнеет раньше, чем на севере, и в конце июля в начале восьмого вечера начинают наползать вечерние сумерки, длинными тенями захватывая всё вокруг.

Шум города затихал, и песнь цикад, которые невидимыми призраками прятались в растительности, становилась отчётливее. Пение птиц меняло свою тональность, словно весь птичий мир готовился отойти ко сну. Даже голоса стрижей, с огромной скоростью проносящихся над головами, становился каким-то другим, более безмятежным и звонким.