Мажор в деревне

Кристина Майер

Глава 4

Лена

Слабительного у меня не было, но идея показалась настолько привлекательной, что я даже подумывала заглянуть в аптеку. Бабушка не хочет терять работу, поэтому, пока она на больничном, придется ее заменять, а значит, каждый день встречаться с мажором. Разлила по тарелкам борщ, добавила сметану, посыпала сверху свежесрезанную зелень, которую принесла с собой из дома. Бабушка специально много выращивала. Выставила тарелки с нарезанным хлебом, малосольные огурцы, чесночную приправу и блюдца с нарезанным копченым салом. На второе у нас гуляш, на гарнир — греча. В холодильнике стояли холодные соки и минеральная вода. Вячеслав Игоревич не экономил на обедах для рабочих. Нам доставляли только свежие и качественные продукты. Он и сам любил прийти отобедать в столовой, когда проживал в станице.

Мужчины сложили на поднос тарелки и заняли два стола. Запрещала себе смотреть на Робнера, но взгляд постоянно возвращался к нему. Вот он застыл над тарелками, внимательно рассматривает содержимое, будто ждет, что оттуда червяк вылезет. Удивляюсь, как еще лицо не кривит. Дать бы ему половником!

Все-таки взял тарелки и поставил их на поднос. Донес до стола. Посмотрел на рабочих, прежде чем взять ложку и опустить в тарелку. Пробует.

Только попробуй поморщиться!

Глаза от удовольствия не закатывает, но ест быстро и с аппетитом. Я даже не замечала, что все это время была в напряжении. Гад!

Мужчины стали вставать из-за стола. Порции были большие, за добавкой никто никогда не обращался. Они сложили аккуратно грязную посуду. Я наводила порядок, поэтому внимания на них не обращала. Взяв с собой соки, минералку, они вышли на улицу. Сели прямо на траву, спрятавшись под кроной раскидистого тополя, и закурили. Бабушка не переносила запах никотина, я тоже начинала кашлять, если рядом курят, рабочие это знали и не позволяли себе дымить в столовой.

— У меня к тебе предложение, — прозвучало прямо за спиной, я даже чужое дыхание ощутила на влажной коже. Дернулась, скользкая от моющего средства тарелка выпала из рук, хорошо, что не разбилась.

— Знаешь, куда ты можешь идти со своим предложением? — резко развернулась и зло выпалила в лицо мажору. Подкрался незаметно, словно хитрый кот!

— Просветите, Елена Владимировна, — довольно ухмыляясь. — Может, новых слов от вас наберусь. Вы, случайно, не филолог по образованию?

Руки в карманах модных джинсов, поза расслабленная, в отличие от меня.

— Деньги нужны? — серьезно спросил Робнер. В нем так резко произошли перемены, что я растерялась. — Готовишь ты сносно, есть можно. Мне нужна домработница, которая будет не только убирать, но и готовить. За два-три часа в день управишься, зарплата тридцать тысяч. Для вашей деревни это более чем хорошо.

«Готовлю сносно…. Есть можно. Домработница… Для вашей деревни…» — отдельные фразы из его монолога продолжали выстреливать в голове. Вот оно — настоящее лицо истинного мажора!

— Ну что, согласна? — он продолжал разговаривать со мной так, будто делает одолжение.

Я отошла к столу, где лежала грязная посуда. Взяла тарелку с остатками борща, которые еще не успела вылить.

— Ты забыл о прачке. Химчистки у нас в станице нет, стирать нужно самому, — сделала шаг в его направлении и, глядя прямо в глаза, плеснула на его модную одежду борщом. — Ой, извини, я споткнулась.

Глаза Робнера почернели. Вот почему его высокомерие и хамство будит во мне что-то нехорошее? А я ведь учительница, мое поведение должно быть примером для подражания. Я даже оглянулась, будто здесь откуда-то могли появиться мои будущие ученики.

Не стоило мне отвлекаться. Мажор мигом сократил между нами расстояние, схватил меня за локти и дернул на себя. Из ослабевших рук выпала тарелка, со звоном рассыпалась по кафелю.

— Ты. Вылила. На меня. Борщ, — процедил он яростно, скрипнув зубами. Глаза потемнели, я наблюдала, как увеличивается зрачок, радужки почти не было видно.

Мне бы испугаться, но я и сама была зла.

— Не борщ, — мотнула головой, а потом даже улыбнулась и добавила: — Это были остатки.

Еще раз дернул к себе, теперь эти самые остатки остались и на моей одежде, а моя грудь впечаталась в крепкий торс. Я не успела ойкнуть, он меня жестко поцеловал. Честно пыталась оттолкнуть наглеца и даже губы сомкнула, но противный голос где-то на периферии сознания шептал: «Уступи».

— Вадим, ты едешь? — донесся с улицы голос дяди Миши, я дернулась, но Робнер и не думал меня отпускать.

А если кто-нибудь войдет? Увидит…

К зданию столовой подъехала еще одна машина. Мое сердце пропустило удар. Я узнала голос Антона, он здоровался с рабочими.

— Пусти! Присосался, словно вампир! — процедил сквозь зубы. — Там мой жених подъехал!

Ага… жених…

Несколько лет назад мы успели недолго повстречаться. Лето. Несколько свиданий, горячих поцелуев. Матвей работал в городе, приезжал редко, поэтому никто не мешал мне ходить на свидания. Бабушка даже радовалась, что у меня появился парень. Тогда я думала, что влюбилась в лучшего парня нашей станицы. Ночами о нем мечтала. Пока не узнала, что он коллекционирует победы, где приз — невинность девушки. Дальше они становятся ему неинтересны. Но со мной произошел какой-то сбой в его программе. Невинность мою Антон не получил. Мы разругались. Я вернулась в город, продолжила учебу. О том, что в моей жизни еще не было опыта близости с мужчиной, он не знает, но последний год не дает прохода. Сначала в городе караулил у университета, теперь вот сюда перебрался следом за мной. Пытается с Матвеем дружить, в гости постоянно приходит — вроде как к брату, а на самом деле, чтобы у меня перед носом маячить.

Вот бы Дагаров обрадовался, что я его женихом назвала, но я запаниковала, когда Робнер вновь полез целоваться, это показалось хорошей идеей. Только скандала мне не хватало. До Матвея слухи дойдут, а он очень ревностно относится к ухажерам, которые крутятся вокруг меня. Все недостойные. Почему-то только со мной он такой — опекает, словно я все еще его маленькая сестренка.

С Мариной не так. Она даже не жалуется ему на парней, потому что виноватой всегда остается она сама. Брата злит поведение Марины, он этого не скрывает. Не должна женщина ложиться в постель с каждым, кто ей приглянулся. Марине легко понравиться — главное, чтобы у мужчины были деньги. Понятно, что почти все богатеи просто развлекаются. «Что, опять поматросили и бросили?» — резко срывается с губ Матвея, когда у Марины случается очередной приступ меланхолии. При каждом удобном случае между ними происходит серьезный разговор. Сестра недовольно сопит, но молчит, когда Матей «воспитывает».

— Жених? — выгнул бровь мажор, цинично ухмыльнулся, но руки убирать не спешил.

— Да пусти ты уже! — оттолкнула парня, быстро скинула поварской колпак и халат, на котором красовалось жирное пятно. Сунула его в угол. На цветном платье в мелкий цветочек пятно не так сильно бросалось в глаза.

Руки мажор убрал, а уходить не спешил. Привалился плечом к стене, сложил руки на обтянутой футболкой груди, что еще больше подчеркивало мышцы на груди и руках, принялся ждать. Что он хотел увидеть? Моего жениха? Неужели почувствовал, что солгала?

Антон стоял в проходе, притаившегося в тени Робнера пока не видел, а я почему-то не спешила ему об этом сообщать. Хотя, будь я невестой, должна была кинуться к Антону на шею и подставить губы для поцелуя.

— Привет, — поздоровался он и как-то странно посмотрел на мои губы. Захотелось их спрятать, чтобы не понял, почему они припухли и горят. — У тебя тут так вкусно пахнет, — потянул он носом. — Угостишь?

— Привет, — обычно я здоровалась сухо, но теперь я вроде как невеста, поэтому выдавила улыбку, повела плечами, надеюсь, получилось соблазнительно.

На мажора не смотрела, но чувствовала на себе его взгляд. Антон прошел в кухню, остановился возле меня. Желание отойти от этого павлина жгло пятки, но я стояла и как дура улыбалась. Позже отправлю его в далекое пешее путешествие. Дагаров немного удивился моему радушию, но не растерялся, что сейчас мне было на руку.

— Ленка, что ты со мной делаешь? Я от тебя голову теряю, — протянул он, убирая выбившийся из пучка локон за ухо. Я позволила, не дала ему по руке, как делала обычно.

— А может, это из-за голода? — протянула… совсем не соблазнительно получилось. Плохая из меня соблазнительница, вот чувствую, что не то и не так говорю. Вон и Робнер усмехается. Гад!

— Я голоден тобой…

Меня от его пошлого намека чуть не перекосило. Дагаров потянулся к моим губам.

О нет! Так далеко я заходить не собираюсь. Магнитные бури, что ли? Лезут ко мне тут всякие с поцелуями!

— Антон, мы не одни, — положила руку ему на грудь, чтобы остановить. Лицо уже свело от улыбки.

— Не одни? — хмель в глазах Дагарова резко исчез, и он оглянулся. Я почувствовала, как напряглись мышцы под моей ладонью, но это было не так впечатляюще. Робнер по сравнению с Дагаровым — скала. Даже когда расслаблен. О чем я думаю? Зачем их сравниваю?

— Вадим, ты идешь? — в кухню заглянул дядя Миша. Мои щеки запылали румянцем.

— Иду, Сергеич, — отлип от стены мажор и опустил руки в карманы.

— Это кто? — наконец-то отмер Дагаров. Долго соображал.

— Наниматель, — серьезно ответил Вадим, но каждой клеткой своего тела подчеркивал превосходство, будто надсмехался над нами. — Завтра можете приступать, Елена Владимировна. Как и договаривались, уборка и готовка. Стирка за отдельную плату, — я не смотрела на Антона, но уверена, что у него челюсть отпала до земли. Я свою вот еле удержала. — Надеюсь… жених… не будет возражать? — а вот теперь прозвучала явная насмешка. — Увидимся, — развернулся и ушел.

— Жених? — пришел в себя Антон.

Упс…

Вадим

«Жених… тогда я Папа римский», — ухмыльнувшись про себя.

С другой стороны, что я знаю о девочке? Может, и правда жених? Только вяло как-то все у них. Ни огня, ни страсти. Глаза не блестят. Будто золотую свадьбу справили и давно уже плотские утехи воробушка не интересуют. У парня есть интерес, но Елена Владимировна держит его на сухпайке. Не удивлюсь, если предложила подождать до первой брачной ночи. Антон будет ждать, знаю я такой тип мужиков. Голову готов дать на отсечение, тискает девчонок в городе, а потом приходит со словами «люблю, жить без тебя не могу».

Нравится девчонка — тащи в постель. Ломается — значит, не хочет. А если тебя не хотят — нечего время зря тратить. Страсть после свадьбы не проснется. Жена будет приходить в постель как на заклание, отдавать долг. Ищи, парень, ту, которая разделит с тобой страсть. Училка тебе не по зубам! Я уже знал, что статус «чужая невеста» меня не остановит, мне понравилось соблазнять воробушка. На меня она так равнодушно не смотрит, пусть еще и сопротивляется, когда я ее целую, но в глазах горит огонь, когда мы спорим. Ходить тебе рогатым, Антон!

— Завтра вечером выйдем в поле. Ты отоспись днем, а потом со мной поедешь, — сообщил Сергеич.

Комбайны к завтрашней уборке подготовили, все проверили, смазали, залили горючее. После обеда еще часа полтора кружили вокруг тяжелых машин, а потом устроились под деревьями, чтобы поиграть в карты. Старая потрепанная колода дешевых карт упала на перевернутый ящик.

— Вадим, в козла играешь? — спросил Андрей, самый молодой в бригаде.

— Нет, — мотнул головой. В студенческие годы я проигрывал приличные суммы в покер, нередко выигрывал, но вот «козел» и «дурак» прошли мимо, даже желания не было научиться. — Я понаблюдаю.

Наблюдать тоже не хотел. Прикрыл глаза. Над головой шумели листья деревьев. Ветер разносил ароматы трав и цветов, туда вплетался запах горючего, но я мысленно его отсекал. Я житель мегаполиса, привык к шуму города, пыльным улицам, постоянному движению, насыщенной ночной жизни, тут все по-другому. Время будто останавливается, плавится в летнем мареве, растворяется в духоте. Не хочется никуда спешить.

А ведь я даже в особняке никогда не обращал внимания на окружающую меня природу. Не знал, чем пахнет лес вокруг, сад с его фруктами и цветами. А тут, видно, от безделья потянуло. Перед закрытыми глазами встал образ одной строгой училки. Она тоже пахла по-особому. Сегодня, правда, кухней, но если опустить лицо между шеей и ключицей, можно ощутить несравненный аромат воробушка. Пахла она вкусно: летними травами, ягодами, а еще персиками. Моментально каменел, стоило к ней прикоснуться. Мужчина всегда тянется к той, что будит сильное желание, только поэтому я так много о ней думал. Наваждение спадет, как только утолю голод, который она разбудила. Антону тоже останется, если она решила прогуляться с ним до ЗАГСа.

Сергеич выкинул меня у ворот, попрощался и поехал дальше. Возле дома меня встретили… козы. Осмотрел территорию, не заминировано. Коз прогнал; недовольно блея, они потопали гадить дальше. Почему нельзя привязать скотину у себя в огороде?

Принял душ в доме. Во дворе было какое-то странное сооружение с бочкой наверху, сегодня удалось выяснить, что это летний душ, нужно только воду залить. Мужики хвалили, но я не собирался оценивать эти пережитки старины.

В животе привычно заурчало. Нужно позаботиться об ужине. Вспомнил сегодняшний обед, появилось желание сходить к воробушку в гости, отнести продуктов, может, угостит чем-нибудь вкусным? Не думаю.

Хотя, может, училку заинтересовало мое заманчивое предложение — убирать и готовить, не захочет портить отношения с работодателем? Не возразила ведь, когда я провоцировал. Пыль на поверхностях шкафов бесила, даже появлялась странная мысль — убрать самому. Стук в дверь отвлек от странных мыслей и непознанных желаний.

— Минутку, — крикнул и направился в спальню, чтобы надеть на себя штаны. Из душа я вышел лишь с каплями воды на теле.

— Можно в гости? — раздался женский голос, мне показалось, я его уже слышал.

Девица не стала ждать приглашения, проигнорировала, что ее просили подождать. Ходить голым перед женщинами, которые посетили мою постель, не стеснялся, но из местных таких еще не было, поэтому нечего их заранее обнадеживать.

Успел натянуть штаны, когда в проеме показалась рыжая девица. Аленой вроде зовут. Взгляд жадно скользил по моему торсу, спустился вниз, к дорожке темных волос. Сглотнула.

— Я стучалась, ты не отзывался, — сразу перешла она на «ты».

Врет и не краснеет.

— Надеялась застать меня в душе, хотела спинку потереть? — не стал играть по ее правилам. Повелась, взгляд дернула в сторону.

— Я насчет работы, — уже не так игриво.

«Какой еще работы?»

— Мне деньги нужны, а Лена сказала, ты ищешь помощницу по дому. Я и готовлю неплохо. Могу прямо сейчас приступить, — оглядела она комнату придирчивым взглядом.

Я злился, хотя старался не показать. Вот же воробушек ершистый, уделала!..

***

Лена

— Жених? — повторил Антон, лицо его лопалось от удовольствия. Покосилась в сторону половника, который еще не успела помыть. Появилось желание стукнуть и его по голове.

— Антон, ты вроде взрослый мужик, а прислушиваешься к душевнобольным, — не скрывая раздражения. Отошла от него, чтобы не поддаваться искушению его треснуть. — Вторую часть бреда ты предпочел пропустить мимо ушей? Не смутило, что я к этому психу в поломойки нанялась? — высокомерно вздернула бровь. Себя я в зеркало не видела, но отточенный до мастерства жест у меня получался отменно. — Расскажу Матвею, пусть приглядится к этому блаженному, — при этом не сводила взгляда с Антона, он занервничал, как только услышал имя старшего брата. Оттянул ворот футболки, словно она его душила, при этом как-то нервно улыбался.

Вот и закрыли тему «жениха». Себе дала мысленную установку держаться от мажора подальше. В его присутствии я настолько сильно злюсь и раздражаюсь, что не слежу за языком. Мне нужно думать о своей репутации. Не хватало только оскандалиться перед началом учебного года. В станице сложно что-то скрыть от людей. Все друг друга знают — и друг о друге тоже. А я должна подавать детям пример. Если Робнер продолжит при каждой встрече прижимать меня к себе и накидываться с поцелуями, это плохо кончится. Или я его прибью, или нас кто-нибудь застукает. Тогда его прибьет Матвей.

— Ты о чем так кровожадно думаешь? — усмехнулся Антон. Он все время за мной наблюдал, а вот я выпала из реальности, забыла о его присутствии.

— Ни о чем, — получилось грубо.

— Извини. Я подумал, ты меня представила как своего жениха, чтобы от него отвязаться, — примирительный тон, глаза добрые, влажные, как у телка, а меня это не успокаивает.

«Догадливый какой!» — мысленно застонала.

Стерла каплю пота с виска. В столовой стояла невыносимая духота. Кондиционеры не помогали. Жар шел и с улицы, и от не остывших еще кастрюль.

— Иногда вредно думать, особенно на голодный желудок, — который в это самое время у Дагарова громко урчал.

— Не было времени поесть. Накормишь?

— Отвезешь меня домой, — я не спрашивала, скорее требовала в обмен на обед. Планировала на такси, но зачем, когда под рукой «жених»? — Через тетю Любу, — добавила я.

Я бы в любом случае накормила Антона. Еды осталось много. Нужно все собрать в контейнеры и отвезти тете Любе. Она помогает одиноким старикам, которым сложно заботиться о себе. За спиной Вячеслава Игоревича мы ничего не делали, это было его распоряжение. С одной стороны — помощь населению, с другой — у бабушки была постоянная, хорошо оплачиваемая работа.

Подъезжая к дому, увидела автомобиль брата. Тут же расслабилась, опустились плечи. Всю дорогу сидела рядом с Антоном как стойкий оловянный солдатик. Он пытался со мной флиртовать, а я изображала усталость, на комплименты отвечала сухо.

— Зайду, поздороваюсь с твоим братом, — останавливаясь у калитки, произнес Дагаров. Поведение Антона резко изменилось, будто он не пытался со мной все это время флиртовать. Ничего не ответив, я направилась домой. Прыгнула в объятия брата, получила смачный поцелуй в щеку, очередное «какой ты еще ребенок, Ленка», сказанное с такой нежностью и любовью, что ком к горлу подступил.

— Как бабушка?

— Все хорошо с ней. Полежит десять дней, наберется сил, и снова в бой, — усмехнулся он.

Старушка у нас была жизнелюбивая, активная и боевая. Ее в деревне побаивались, но в основном те, кто ее плохо знал или неправильно, по ее мнению, себя вел. Могла она и крепкое словцо сказать, и брови вместе свести, и ляпнуть какую-то дичь, в которую люди верили и даже считали ее ведьмой. Никакой ведьмой наша старушка не была, но страхи неосведомленных умело использовала.

— Тогда я в душ, — во двор уверенным шагом вошел Антон, я поспешила скрыться в доме.

Включила в спальне кондиционер, направилась в душ. Какое же это удовольствие! Мозг не плавится от жары, тело прохладное, чистое. Приятно его касаться. Матвей заглянул, предупредил, что на работу съездит, проверит подчиненных.

— Ты хоть поел?

— Поел. Тарелку в раковину положил, хлеб убрал, — усмехнулся он.

Я на это только улыбнулась. Положил в раковину — уже прогресс. Есть мужчины, которые на кухню заглядывают, только чтобы поесть. Брат может приготовить, но вот посуду убрать за собой — надо, чтобы звезды на небе выстроились в определенную фигуру, которая появляется раз в три года.

Скоро должен Павлик прийти заниматься. Посмотрела на часы и решила, что часа полтора могу отдохнуть. Сегодня встала рано, а из-за противного мажора плохо спала ночью, почему-то мысли постоянно возвращались к нему, а я никак не могла понять, почему не закричала, когда он ко мне с поцелуем полез? Странная реакция. А если бы он с ножом кинулся, я бы тоже стояла и чего-то ждала?

Вышла проводить Павлика, а тут Аленка у своих ворот траву дергает.

— Привет, — кивнула ей.

— Привет, — улыбнулась она мне. Не верила я в ее искренность. Она на Матвея заглядывается, вот и пытается быть любезной с предполагаемой золовкой. Хотела домой зайти, но тут вспомнила…

— Ален, тебе работа не нужна?

— Работа? — удивилась девушка. — Какая?

Я озвучила предложение Робнера и сказала, что девушка нужна срочно, и если Аленка не поторопится, он другую найдет.

— Я подумаю, с матерью посоветуюсь, — ответила соседка незаинтересованно, а через пятнадцать минут я увидела в окно переодевшуюся в новый сарафан Алену, спешила она куда-то…

Держи, Робнер, домработницу и не благодари! Немного подумав, я решила, что одной домработницы мало. Обзвонила одиноких и безработных, а таких у меня в телефоне оказалось маловато. Тогда я сообщила директору школы, она-то тут почти всех знает. Через час вся станица будет в курсе.

Утром пришлось опять встать рано, а уснула опять поздно. Мне интересно было бы посмотреть на реакцию Вадима, когда к нему явилась Алена, а потом еще десятка с два поломоек, а может, и больше.

Вернулась соседка часа через три. Я провела все это время словно часовой на посту у окна. Три часа… Интересно, почему так долго? Кастинг затянулся, или он остановил свой выбор на ней? Разозлившись на себя, что забиваю себе голову всякой ерундой, дала себе обещание вообще о нем не думать.

До столовой меня довез брат. Он помог открыть дверь, достал мешок с картошкой из кладовой.

— Лен, я поеду или еще что-нибудь помочь?

— Ничего не надо, Матвей. Со всем остальным справлюсь сама.

— Загляну, как время свободное появится, — махнув рукой, он направился к машине, а через минуту раздался звук двигателя. Брат уехал.

Входная дверь с шумом закрылась. Наверное, ветер шалит, а Матвей забыл подложить кирпич. Мне показалось, что щелкнула задвижка, но этого не может быть. Хотя стало неуютно, я решила пойти и посмотреть.

— Здравствуй, Елена Владимировна, — ко мне направлялся Робнер. Чем-то он напоминал хищного большого кота…