Его кукла

Кристина Лин (2024)

Я устроилась личной ассистенткой к богатому мужчине. В нем нет чувств и эмоций, только странные капризы, которые мне надлежит исполнять. Эта работа поможет мне выпутаться из своих неурядиц. А ему… На самом деле, я понятия не имею, почему он выбрал именно меня. В тексте есть: одержимость героя, обман и предательство, запретные чувства и любовь. P.S. Книга с ХЭ.

Глава 6

Жанна.

Сжимаю в руке визитку, на которой строгим шрифтом нанесены имя и номер телефона. Альберт Викторович дал мне эту карточку, когда я уходила. И теперь она прожигает мне пальцы. Как клеймо, которое я не смогу отмыть.

Все просто. Если я отправлю ему номер своего счета, то это будет точкой невозврата. Потом отказаться уже не получится. И он сможет делать со мною все, что захочет.

Мужчина с глазами из холодного тумана…

Красивый, привлекательный, не из моего мира. Я боюсь даже представить себе, чего может захотеть его требовательная фантазия! Что он попросит? Почему я не спросила сразу? Мамочки!

Мне нужно решиться, ведь, выхода нет. Но я все медлю…

Обратной дороги потом не будет…

Я никогда так не поступала. Да и предложений подобных мне никто не делал. И еще неделю назад я бы плюнула ему в лицо, едва мужчина озвучил непристойное предложение. Но…

Все-таки, какие удивительные у него глаза. Холодные, будто, не живые.

Боже! Жанна, зачем ты об этом думаешь? Решайся, вряд ли такой мужчина станет ждать долго. Он просто найдет себе другую игрушку, а тебе придется идти в бордель. Потому, что иных предложений нет, и долг сам себя не отдаст.

Забираюсь в постель, накрываюсь одеялом с головой. Как в детстве, когда я пряталась от мамы, чтобы она не отвела меня в садик. Будто, так можно укрыться от взрослых проблем?!

И как меня угораздило вляпаться в эту историю?! Отчим всегда хорошо ко мне относился, помогал делать ремонт. А потом просто исчез… Ровно за день до того, как Давид Арамович пришел по мою душу.

Стоит вспомнить, и ноги вмиг холодеют от ужаса. Наверное, до того дня, когда увидела его в своей квартире, ни за что не поверила бы в то, что такое возможно в реальной жизни. Всегда считала, что это бывает только в кино. К несчастью, нет, и Давид Арамович за каких-то полчаса сумел внушить мне такой ужас, от которого я еще два дня боялась выйти из дома.

Под одеялом душно, скидываю его с себя. Мне нужно успокоиться, и все обдумать. Лучше сделать это утром, которое мудренее вечера.

Какие, все-таки, необычные у него глаза…

Господи, Жанна! Прекрати думать про этого мужика! Он просто работодатель, не более. Только хочет он не выполнения служебных обязанностей, а совсем другого…

Мамочки!

Что, если этот Альберт извращенец? Тогда все понятно. Это объясняет то, что он вынужден платить за секс. Боже! Что, если он мучает и избивает женщин, а потом платит им за молчание?

Сердце беспомощно сжалось, я едва дышу от страха. Руки и ноги заледенели, и мне пришлось снова потянуться к одеялу. Но, даже так, их никак не удается согреть.

Нужно перестать об этом думать. Просто отложить все мысли до утра. Или я просто сойду с ума!

Нет, как тут не думать? Соглашаться придется, у меня нет иного выхода.

Давай, Жанна, всего одно движение руки. Это только номер счета, который нужно отправить мужчине. Просто номер! Ничего больше! Пока ничего… но потом…?

Ворочаюсь с боку на бок. Пытаюсь спать, но ничего не выходит. Только под утро удалось забыться тревожным сном.

Мне снится густой туман в серых глазах. Они смотрят, будто, сквозь меня. Как слепые, не видят. В них нет ничего, только пустота. И лицо мужчины бледное, как у призрака. Почти жуткое, без тени эмоции. Не лицо, а маска. Декорация. Дунешь, и развалится.

— Вставай, спящая красавица, — говорит мужчина, — или мне тебя поцеловать?

Что? Зачем?

И вдруг мужчина бьет меня по лицу. Больно, обжигая щеку.

— Ай! — просыпаюсь, резко поднимаясь в кровати.

Прижимаю руку к щеке. Она горит огнем, а пощечина мне не приснилась. Резко распахиваю глаза.

— Проснулась, моя прелесть? — скалится Давид Арамович, глядя на меня сверху-вниз.

Инстинктивно подтягиваю одеяло к груди. Несмотря на пижаму с штанами и длинными рукавами, чувствую себя голой под пристальным взглядом. Этот человек приходит и уходит, когда считает нужным. Так, словно, это не моя квартира, а его. Станет он спрашивать, если ему, вдруг, захочется чего-то еще? Не думаю.

Давид Арамочвич прошелся по комнате и сел в кресло у окна. Удобно устроился в позе хозяина жизни, закинув ногу на ногу.

— Не ждала меня? — спрашивает, подмигивая мне.

Лыбится. Мерзко.

Мороз пробежал по коже. Я бы позвала на помощь, если бы язык не прилип к небу от ужаса.

— Где деньги, Жанна? — спрашивает.

Сердце ухнуло в пятки. В горле резко пересохло. Кажется, этот человек убьет меня прямо сейчас, стоит лишь сказать о том, что денег нет.

— Ай-яй-яй, — цокает языком мужчина, разгоняя сильнее мой ступор, — Жанна, детка, я был недостаточно убедителен в прошлую нашу встречу?

На висках выступили капельки липкого холодного пота. Сердце так громко ухает в груди, что его слышит даже Давид Арамович. Кажется, этот грохот невозможно не расслышать.

Что мне сказать ему? Как заставить не приходить больше? Я снова на мушке, а он опять на вершине мира. С этим ничего не поделать, у него есть власть и сила. А у меня только страхи и долги.

Давид Арамович поворачивает голову. Как истеричка под дулом пистолета, прослеживаю направление его взгляда. В дверном проеме стоит здоровенный мужик. Весь в черном. Как персонаж из криминального боевика. Даже кожаные черные перчатки на руках и зубочистка в зубах имеются. Это орудие убийства, а не человек.

— Карен, — обращается к мужчине Давид Арамович. Затаив дыхание, я каждый звук воспринимаю сейчас остро, как никогда, — объясни девочке, что я не шутил, хорошо?

Амбал скалится, перекатывая в зубах зубочистку. Поправляет на руках перчатки. Одного этого уже хватило, чтобы я умерла от ужаса.

— Кости оставь ей целыми, — Давид Арамович встает с кресла, поправляет пиджак. — Пока, — добавляет мужчина.

Меня уже трясет, как припадочную. Колени нервно отбивают дробь под одеялом.

Карен двинулся в мою сторону.

Паника зашкаливает. Бежать некуда. Этот громила убьет меня, не ломая костей.

— Не надо, — умоляю, — я все отдам. Обещаю!

Карен замер. Давид Арамович остановился в дверном проеме и повернулся ко мне лицом.

— Вы же разрешили мне возвращать частями, — напоминаю, вжимая голову в плечи.

— Твой первый платеж должен был быть вчера, — скалится мужчина, — я не люблю терять время, милая.

От страха к горлу подступает тошнота. Сжимаю руками одеяло, чтобы сдержаться и не блевануть в этот ответственный момент.

— Я отдам! — обещаю дрожащим голосом. — Пожалуйста, дайте мне еще один день!

Карен достал изо рта зубочистку и посмотрел на Давида Арамовича.

— У тебя час, — сообщает мужчина и быстро выходит из комнаты. Я аж подскочила от грохота, когда он громко хлопнул дверью квартиры.

Теперь в кресло напротив моей кровати умостился Карен. Положив в рот зубочистку, он снова принялся перекатывать ее из одного уголка в другой.

Сердце заходится в бешеной скачке, руки трясутся. Меня колбасит, точно припадочную. С трудом нахожу в себе силы, чтобы взять в руки телефон и найти номер своего банковского счета. Отправляю его сообщением на тот номер телефона, который указан на визитке.

Боже! Пожалуйста! Пусть он только сдержит слово!

Мое сообщение прочитано. Я напряженно жду. Все, что мне нужно сейчас, это деньги. Ничто больше не волнует. Условия, наклонности мужчины, его желания — сейчас мне плевать на все это. Мое тело сковано животным паническим ужасом. От которого постоянно потеют ладошки и звенит в ушах.

Четыре минуты. Самые долгие в моей жизни. До того, как на счет приходит аванс. Облегченно выдыхаю, когда вижу изменение суммы в онлайн банке.

— Я могу перевести вам деньги? — спрашиваю, поднимая глаза на Карена.

— Я тебе не банкомат, — заявляет мужчина резко, скалясь.

Банкомат! Точно! Вот, что мне сейчас нужно!

Слезаю с кровати.

— Далеко собралась? — реагирует Карен, мигом вставая с кресла и нависая надо мной грозной тучей.

— Мне нужно снять деньги, — объясняю, — в банкомате, тут недалеко. Я скоро вернусь.

— Еще чего?! — рявкает мужчина. — Одну я тебя не отпущу!

Он идет к выходу, я семеню за ним. Достаю из сумки банковскую карту, машинально хватаю ключи от квартиры и запираю двери. Каждое движение дается с трудом. Руки дрожат, коленки подкашиваются. Если Карен меня не убьет, то у меня есть все шансы упасть и покалечиться по пути к банкомату.

Мы выходим во двор.

— Я подвезу, — Карен бесцеремонно заталкивает меня в машину, швыряя на сидение. Сам обходит автомобиль и садится в водительское кресло. — Говори, куда?

— Тут пара кварталов всего, вон туда, — показываю пальцем направление.

Машина резко трогается с места, цепляюсь пальцами в обивку сидения. До банкомата мы долетаем в считанные минуты.

— У тебя пять минут, — пробасил громила, — и только попробуй удариться в бега! Зарежу.

Испуганно киваю. Выпрыгиваю из авто и несусь к банкомату. Снимаю все, что есть на счете, и возвращаюсь к машине. Карен выхватывает из моих рук деньги, швыряет их на сидение рядом с собой и вжимает в пол педаль газа. Машина срывается с места, уезжая, прежде, чем я успеваю осознать, что произошло. Пялюсь ей вслед, вытаращив глаза. И, только, когда она скрывается из виду, понимаю, что стою на тротуаре в одной пижаме, сжимая в одной руке банковскую карту, а в другой ключи от квартиры.

Будто, в насмешку, с неба срываются крупные капли и падают на голову и плечи. Люди разбегаются, прячась от стихии. А мне этого не надо. Дождь освежает, я выдыхаю, подставляя лицо каплям.

Казнь отложена. Сегодня меня никто не убьет. Как же хорошо быть живой.