Каникулы на Аляске

Кристина Витальевна Пурда

Начало 20 века… Одна из самых высокоразвитых цивилизаций планеты Дэя, давно уже не имея вестей от членов экипажа первой межзвездной экспедиции, вновь решает отправить к Земле звездолет – чудо последних достижений космической техники… И вот уже практически достигнув цели, шаттл терпит аварию, и в живых остаются лишь 4 астронавта… Столетие спустя бывший военный летчик Роберт Бэнкс вместе со своим сыном Майклом летят на Аляску погостить у сестры Роберта… Те каникулы запомнятся им навсегда!

Глава 8. США. Аляска. Анкоридж. 2 июня 2009г

***

Через полтора часа, Майкл и Роберт, перейдя в северный терминал, аэропорта Сиэтла, пересели на другой самолет, выполняющий рейс непосредственно в сам Анкоридж. Полет длился четыре часа, и когда они прибыли к месту своего назначения, и вышли из самолета, на улице было светло, хотя в Нью-Йорке уже была ночь. И первое, что ощутили отец и сын, едва спустившись по трапу самолета на самую, что ни на есть, северную американскую землю, это очень свежий, прохладный воздух вокруг.

Уставшие после напряженного длительного перелета, Майкл и Роберт, к счастью, достаточно быстро получили свои вещи, и по настоятельной просьбе Майкла, зашли в одно из нескольких, находящихся в здании международного аэропорта, кафе, чтобы перекусить. Роберт был приятно удивлен, когда мальчик заявил ему, что хочет есть. На протяжении всего рейса ребенок практически ничего не ел. Видимо, всему виной перенесенное им нервное напряжение. Во-первых, Майкл первый раз в жизни летел на самолете, да еще на такое большое расстояние. А во-вторых, гроза, разыгравшаяся в небе над штатами Айдахо и Вашингтон, где-то в районе Скалистых гор, поразила мальчика своей грандиозностью и мощью. Но, как только они ступили на землю, у Майкла появился волчий аппетит. Роберт заказал себе и Майклу горячие сандвичи с ветчиной и сыром, французский салат и внушительную порцию вишневого пирога. Мальчик с таким рвением и удовольствием набросился на еду, что Роберту пришлось еще заказать ему добавку.

— Молодец, сынок, я очень тобой горжусь! — Признался Роберт, с теплой, отеческой улыбкой наблюдая за энергичными действиями Майкла по поглощению пищи. Мальчик на мгновение перестал жевать, и с недоумением взглянул на отца.

— Гордишься тем, что я хорошо ем? — Как будто не понял он. Роберт не выдержал и рассмеялся.

— И этим тоже. Но, вообще-то, я хотел сказать другое… — Лицо мужчины приобрело серьезное выражение.

— На самом деле, я горжусь твоей выдержкой и мужеством. Ты вел себя, как настоящий мужчина.

— Где, в самолете? — Роберт кивнул.

— Знаешь, я в начале, даже был на тебя немного зол за то, что ты вдруг завел разговоры о всяких там авиакатастрофах. Но, потом…, ты проявил недюжинную выдержку.

— Это, когда мы едва не развалились? — Со смехом спросил Майкл.

— Перестань. По сути дела, ничего страшного нам не угрожало.

— Да уж, конечно, пап. — Иронично парировал мальчик. — Ты ведь и без меня лучше знаешь, что нам просто повезло, что в самолет не шарахнула молния. Еще чуть-чуть, и у половины пассажиров, точно бы случился сердечный приступ.

Роберт поднял руки вверх.

— Ну, хорошо, хорошо. Не скрою, в твоих словах есть рациональное зерно. Но смею тебя еще раз заверить, нам действительно ничего не угрожало.

Тем временем Майкл покончил с салатом и с аппетитом принялся за десерт.

— Знаешь, пап, я хочу тебе кое в чем признаться. — Неожиданно сказал он, не поднимая взгляда от тарелки с пирогом. Роберт заинтересованно посмотрел на сына.

— И в чем же это? — С любопытством спросил он.

Мальчик набрал в грудь больше воздуха, словно готовился произнести что-то очень важное.

— Ну, во-первых, — серьезно начал он, — я вовсе не такой выдержанный и смелый, как тебе могло показаться. Я,… в общем, тогда в самолете я ужасно нервничал и страшно перепугался, когда началась гроза. Дело в том, что я то и на земле боюсь грозы. А когда это еще и в воздухе, на такой высоте, да еще почти каждую секунду… Вот уж не думал, что молний может быть так много! — Майкл нервно передернул плечами. На губах у Роберта мелькнула сдержанная улыбка. Внимательно выслушав чистосердечное признание своего сына, он сказал:

— В таком случае, я горжусь тобой вдвойне. — Майкл смотрел на отца с недоумением.

— Помимо того, что ты вел себя очень храбро, — пояснил Роберт, — у тебя еще и хватило мужества признаться в своих слабостях. А это, уж поверь мне, дорогого стоит.

То ли от выпитого горячего чая, то ли от услышанной из уст отца похвалы, щеки мальчика заметно порозовели.

Когда отец и сын покончили с ужином и вышли на свежий прохладный воздух, стрелки часов на здании терминала показывали 21.20 по местному времени.

— Ну что, Майкл, уже довольно поздно. — Заметил Роберт. — Я вот, что думаю. Отсюда до того места, где живет моя сестра, более двухсот миль. Давай возьмем такси и поедем, переночуем в каком-нибудь отеле. Вот смотри, я взял в самолете проспекты. Как тебе такое название: отель «Капитан Кук»? Это один из лучших отелей города. А завтра утром давай немного посмотрим Анкоридж. Стюардесса рассказывала, что это совершенно потрясающий город. А затем возьмем напрокат машину. Часов за пять мы доберемся до тетушки Кэтрин, как раз к ужину.

— Когда это стюардесса тебе успела рассказать о красотах Анкориджа? — Майкл «грозно» погрозил отцу пальцем, и они оба рассмеялись.

Через двадцать минут такси доставило Роберта и Майкла в самый центр города. Выйдя из машины, они оказались на широкой улице, сплошь залитой светом и огнями современного вечернего города. Хотя время было не позднее, небо было затянуто плотными свинцовыми тучами, и от этого казалось, что на город вот-вот спустится ночь. Кроме того разница во времени между Нью-Йорком и Анкориджем играла заметную роль. Майкл был возбужден, но по его лицу было заметно, что физиологически его молодой организм требует уже покоя и сна.

…Прямо перед ними сверкали, отражая свет от множества фонарей и прожекторов, три башни отеля «Капитан Кук».

— Вот это да! Пап, здесь почти как в Нью-Йорке! — восхищенно воскликнул мальчик.

— Ну, Майкл, Анкоридж гораздо меньше Нью-Йорка, но все равно впечатляет. И обрати внимание, на улице еще очень светло. Здесь очевидно, темнеет намного позже, чем в других местах. Я, по правде сказать, не ожидал, что центр здесь такой современный…

Пока Роберт был занят у стойки администратора, Майкл, несмотря на усталость, принялся внимательно рассматривать огромный холл отеля. Его стены были искусно декорированы дорогими тиковыми панелями и картинами в старинных рамах, с изображением путешествий знаменитого капитана Кука. Потолок украшали многочисленные декоративные элементы из меди. Зона отдыха была заставлена уютными кожаными креслами, между которыми стояли красивые кованые торшеры и большие вазоны с живыми цветами. Но больше всего заинтересовали юного путешественника, многочисленные модели старинных парусников, и морская корабельная атрибутика, украшавшая холл, и придававшая ему действительно ощущение интерьера девятнадцатого века.

— Ну, как тебе отель? — Поинтересовался мнением сына Роберт.

— Пап, я такого еще не видел! Наверное, номер здесь стоит кучу денег?

— Вовсе нет. А теперь пойдем отдыхать. Наш номер на шестнадцатом этаже.

…Проснувшись утром хорошо отдохнувшими, отец и сын, позавтракали в ресторане, расположенном на двадцатом этаже отеля, с необычным названием «Воронье гнездо». Год назад, Роберт, будучи в отпуске, поехал в Калифорнию. Там, в городке Санта-Крус, расположенном на побережье Тихого океана, между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом, он вместе со своим другом Питером, обедал в ресторанчике точно с таким же, названием. Но ресторан «Воронье гнездо» в Анкоридже, произвел на Роберта гораздо большее впечатление. Из сплошь остекленных окон ресторана, их взору открылся потрясающий вид на горы, залив и утренний город. Видимо, за ночь, тяжелые облака ушли, и летнее солнце, пытаясь взять реванш, залило своими приятными ласковыми лучами все окружающее пространство…

— Сегодня прекрасная погода, и с высоты нашего ресторана, Вы можете увидеть самую высокую вершину Аляски — гору Мак-Кинли! — Добродушно встретил ранних посетителей, вежливый официант. — Она часто закрыта облаками, но сегодня вам повезло!

Вкусный завтрак и фантастический, северный пейзаж за окнами, подняли и без того хорошее настроение Роберта и Майкла. Роберт все время наблюдал за сыном, как он реагирует на те, или иные обстоятельства, и часто ловил себя на мысли, что Майкл за то время, что они не виделись, сильно вырос. Это радовало Роберта, обидно было лишь то, что процесс, когда мальчик превращается в юношу, протекал, практически без его участия.

Через полчаса, они спустились на скоростном лифте в холл отеля. Здесь Майкл позвонил маме в Нью-Йорк, и несколько минут делился своими первыми, превосходными впечатлениями от того, что ему удалось увидеть за несколько часов пребывания на Аляске.

— Пап, мама хочет тебе что-то сказать. — И Майкл протянул трубку отцу.

— Да, Анна, здравствуй, слушаю тебя… — Роберту было приятно вновь услышать голос любимой женщины.

— Роберт, судя по словам Майкла, он очень доволен. Я рада за вас. Пожалуйста, следи, чтобы он тепло одевался, и не отпускай его от себя. И Роберт… — Анна на несколько секунд замолчала. — Береги сына и… себя…

В прекрасном настроении, они вышли на улицу и сразу вынуждены были прикрыть ладонями глаза, защищаясь от яркого летнего солнца.

— Такое солнце на Аляске бывает не каждый день. Поэтому нам с тобой повезло. Как у тебя настроение?

— Пап я очень рад, что ты меня взял с собой. Я за тобой так соскучился!

И… мне с тобой очень хорошо. Пообещай, что будешь брать меня к себе чаще! — Майкл прильнул к отцу и Роберт нежно и тепло обнял сына.

— И вообще, я хочу немного пожить у тебя.

— Ну, Майкл, я буду очень рад, но ты ведь знаешь, что это зависит не только от меня.

— Да я знаю, мама и сейчас не хотела меня с тобой отпускать. Но вы, взрослые, забываете, что я уже не какой-то там юнец, а уже достаточно вырос и все понимаю.

Роберт похлопал сына по плечу и сказал:

— Хорошо, сынок, давай поговорим об этом, когда будем возвращаться домой в Нью-Йорк.

И отец с сыном, обнявшись, зашагали вдоль улицы, нарядно украшенной многочисленными пестрыми цветочными клумбами и цветниками, вдоль интересных витрин сувенирных магазинов, необычных и причудливых вывесок кафе и небольших ресторанчиков, красивого здания городского Конгресс-Центра. Они часто останавливались, и фотографировали друг друга на фоне понравившихся архитектурных деталей и декоративных элементов, обильно украшавших центр этого чистого и уютного города. Анкоридж оказался, на удивление гостей, не только очень красивым и современным городом, но и очень интересным культурным центром.

Немного устав после пешей экскурсии по центру города, Роберт и Майкл пообедали в небольшом, но очень уютном ресторанчике на набережной, блюдом из запеченной с сыром и ананасами форели.

— Пап, я никогда не ел такой вкуснятины! — Довольным тоном щебетал Майкл, запивая десерт, горячим, ароматным кофе.

— Да действительно, чертовски вкусно! Я вот знаешь, о чем подумал?.. Давай, я сейчас позвоню Кэтрин, и скажу ей, что мы с тобой задержимся в Анкоридже на пару дней. Когда еще мы с тобой будем на Аляске в следующий раз? А за эти два дня, мы увидим с тобой столько интересного. Портье в гостинице настоятельно рекомендовал посетить национальный парк Кенай-Фьордс…

— Ну, что решено? Я звоню Кэтрин!

Взяв такси и забрав свои вещи из гостиницы, путешественники подъехали к месту, где можно было взять автомобиль на прокат. Через сорок минут они уже неслись на юг от Анкориджа, на арендованном «Ленд-Ровере». Через сорок пять миль, их встретили красивейшие места полуострова Кенай.

* * *

…За три дня, что Роберт и Майкл провели, исследуя окрестности Анкориджа, впечатлений от увиденного было столько, что три двадцатиминутных разговора по телефону Майкла с мамой, и две тысячи снимков на фотокамеру, было явно не достаточно, чтобы описать восторг двенадцатилетнего ребенка от полученных впечатлений.

…Огромнейшее, словно царство снежной королевы, ледяное поле Хардинг. Незабываемые, футуристические фьорды, со сползающими прямо в залив, голубыми языками ледников парка Кенай-Фьордс. Здесь Роберт и Майкл с борта прогулочного катера впервые в жизни увидели одних из самых больших и красивых животных планеты — касаток. На знаменитой лососевой речке Рашен, их взору предстала картина, когда у одного из порогов, несколько медведей виртуозно ловили огромных, идущих на нерест лососей. Медведей было около десятка. И среди них несколько малышей. Они ловко сновали между камней, ожидая, когда их мать даст им очередную рыбину. Тогда молодое потомство устраивало настоящую драку за лакомый кусок рыбы. Со стороны это было так забавно, что не только Майкл, но и Роберт от души смеялся, любуясь эпизодом жизни диких животных на воле.

…Изумрудный остров Кадьяк, поразил юношу и отца своими неземными ландшафтами. Здесь среди совершенно дикой природы, они наблюдали, как резвятся на солнце игривые, озорные медвежата гризли…

Вернувшись через два дня в Анкоридж, они успели посетить озеро Лейк-Худ, — один из самых больших водных аэродромов планеты. Здесь одновременно базируются несколько тысяч гидропланов. Такого огромного скопления самолетов самых разных марок, расцветок, и моделей, не видел никогда в жизни, даже, повидавший многое, что связано с авиацией, Роберт. Майкл был просто зачарован. Особенно его поразила картина, когда очередной самолет начинал свой плавный разбег, скользя по глади озера, и медленно отрывался от поверхности воды, уходя в небо.

Наконец, уставшие, но счастливые, отец и сын, перекусив на берегу озера, знаменитыми аляскинскими охотничьими колбасками с обжигающе горячим картофелем фри, устремились по прекрасному, трехполосному хайвэю в сторону Палмера. Дорога вначале пролегала по спокойной равнинной местности, но постепенно вывела путешественников на довольно высокое плато. Встречных машин было мало. Пейзажи, мелькавшие за окном, восхитили не только юного Майкла, но и видавшего виды, Роберта. Высокоствольные хвойные леса из хемлока и туи, сменялись то горной тундрой, то альпийскими лугами, обрамленными вдоль шоссе зарослями дугласии и ситхинской ели. За всем этим пестрым, ярким и сочным великолепием, то и дело, проглядывали справа завораживающе красивые вершины горной цепи Чугач. Часто из зарослей вылетали небольшие стайки птиц, и задорно закручивали крутые виражи перед самым носом их машины. А однажды, когда придорожный лес расступился, и взору путешественников предстала огромная плоская, покрытая высоченной изумрудной травой, тундра, они увидели, как в сторону гор, плавно махая огромными крыльями, набирая высоту, летели, два белоголовых орла.

— Пап, посмотри скорее сюда! — восторженно воскликнул Майкл. — Я видел таких орлов только на картинках. Я не знал, что орлы водятся далеко на севере. Посмотри, как они набирают высоту!

…Роберт остановил на обочине дороги машину, и они с Майклом вышли на свежий воздух.

— Папа, я и не подозревал, что на Аляске так красиво! Раньше я думал, что здесь одни льды и снега. А тут!.. — Майкл восхищенно обвел руками вокруг.

— Да, сынок, признаться, я и сам не предполагал, что здесь такая красота!

— А ты разве не летал сюда на военных самолетах?

— Нет, Майкл. Я побывал во многих местах, но на Аляске впервые.

— О, пап, давно хотел у тебя спросить, но так и не успел, а почему ты решил уйти из военной авиации? Когда мама мне об этом сказала, то я не мог поверить! — При этом выражение лица мальчика стало таким удрученным, что сердце Роберта невольно сжалось, и он подошел совсем близко к сыну и взял его руки в свои.

— Видишь ли, сынок… Врачи нашли у меня какие-то отклонения в работе сердца, и запретили на неопределенное время садиться за штурвал. Я тогда очень расстроился, и написал рапорт на увольнение. Мне предложили служить на земле, но я не согласился и ушел.

— Молодец, папа, я бы поступил точно так же! А, что, у тебя, правда, стало болеть сердце? — На лице Майкла была написана тревога.

— Ты знаешь, сынок, я чувствую себя совершенно здоровым. Но сердце, и правда, иногда ноет. Я стал плохо спать по ночам. И знаешь, что я тебе скажу. Я думаю, что ты поймешь меня. Все очень просто. Я очень тоскую за тобой и за мамой! — В больших, красивых глазах мужчины стояла неподдельная грусть. Майкл бросился к отцу и обнял его двумя руками.

— Папа, папочка! Родной мой, успокойся! Я же вместе с тобой! Возьми меня жить к себе! Я не могу видеть этого Гарри! Я хочу жить с тобой! — По лицу мальчика катились слезы. Роберт прижал сына к себе, и стал гладить его правой рукой по голове. Как давно он вот так, крепко, не обнимал сына!

— Майкл! Милый! Ну, всё-всё, не нужно плакать. Мы ведь с тобой мужчины! Всё будет хорошо! Мы будем видеться чаще. — Роберт несколько секунд помолчал.

— Видишь, мама отпустила тебя со мной на целую неделю. Через несколько месяцев я упрошу её отпустить тебя ко мне еще на пару недель.

— Папа! Ну как ты не можешь понять, что мне этого мало. Я ненавижу этого Гарри. Ну, скажи мне, зачем Вы развелись с мамой? Вы не любите друг друга? Почему Вы не можете жить вместе? Я спрашивал у мамы. Она говорит, что ты любишь авиацию больше чем нас. Но я в это не верю! Это ведь не так! Ну, скажи мне, что это не так! — Глаза Майкла горели от возбуждения, но лицо стало бледным.

— Конечно не так, мой родной! Ну, как ты мог в это поверить? — Роберт наклонил голову и заглянул Майклу в глаза. Он, пожалуй, впервые в жизни вот так смотрел в глаза своему сыну!

— Ну, скажи, ты любишь маму и меня? Я хочу, чтобы ты сказал… — Глаза Майкла умоляли отца сказать правду.

— Хорошо, сынок, я скажу. Да, я очень, слышишь, очень люблю твою маму и тебя! У меня на целом свете нет никого дороже Вас! Но… но я не знаю как вернуть твою маму?

— Но ведь она любит тебя! Я это точно знаю. Она не любит этого чертового Гарри.

— Что? Майкл! Но откуда ты это можешь знать? Тебе, что, сказала об этом мама?

— Нет, пап, я ведь тебе уже говорил, что я уже не маленький, как Вы все до сих пор считаете. Я уже давно все понимаю. Думаешь, я не знаю, что когда взрослые любят друг друга, то они спят в одной спальне. А мама уже давно не спит с этим Гарри в одной комнате. Я однажды спросил её об этом. Но мама мне сказала, что он сильно храпит. Но это не правда. Я несколько раз проверял. Этот Гарри, хоть и козел, но он точно не храпит! — Роберт обалдело смотрел на своего повзрослевшего сына. Таких слов, и таких суждений, он от него явно не ожидал. Мужчина вдруг понял, что сейчас самое главное успокоить сына.

— Майкл. Я знаю, что ты уже сильно повзрослел. И рассуждаешь как самый настоящий взрослый человек. И я в тебе это очень ценю. Давай сделаем так. Мы с тобой сейчас успокоимся. Вытрем слёзы. Ведь нам нельзя, чтобы их кто-то видел. — Роберт достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки носовой платок и протянул его сыну.

— А когда мы вернемся с тобой в Нью-Йорк, я обещаю тебе, что обязательно поговорю с твоей мамой. И если она любит меня, то предложу ей и тебе переехать ко мне в Питтсбург. Согласен?

— Ура! Конечно, согласен! Папочка, я знал, что ты у меня самый лучший папа на свете! Я так тебя люблю…

Через несколько минут отец и сын продолжили свой путь среди горных пейзажей южной части Аляски. После поворота на Гленноллен, на фоне густых кустарниковых зарослей красной ольхи, инкрустированной хемлоковской сосной и рядами стройных кипарисов, проглядывал в лощинах и щелях между скал бело-голубой, с ультрамариновыми вкраплениями снег, и искрился в золотисто-оранжевых лучах клонившегося к закату солнца. Ледники, проплывающие с правого борта их «Ленд-ровера» поражали своей царской величественностью и нордической, холодной красотой.

За Гленнолленом, хайвэй, устремился к югу на Валдиз. Название дороги изменилось, и теперь указатели извещали, что шоссе называется Ричардсон хайвэй. Промелькнули небольшие поселки Коппервилл, Тазлина, Силвер Спрингс, Каппер и Уиллоу Крик. На последнем отрезке пути дорогу им несколько раз перебегали то рыжая, с длинным черным хвостом лисица, то серые шустрые зайцы, то пригибавшая к земле хищную морду, росомаха. Здесь, в нескольких милях за Тонсиной, не доезжая миль шестьдесят до знаменитого южно — аляскинского городка Валдиз, свернув с основной трассы вправо, на паршивую, едва заметную проселочную дорогу, идущую несколько миль через густой сосновый лес, отец и сын, через полчаса оказались у подножия большого ледника. Ледник, словно широкая река, величественно спускался в расщелину между двумя горами. Здесь и приютилась, словно отрезанная от внешнего мира, одинокая метеостанция, за строениями которой открывался потрясающий вид на восточную часть Чугачских Альп.

Несмотря на поздний час, на улице было очень светло и необычайно тихо. Роберт и Майкл, выйдя из машины, уставшие не столько от трудной дороги, сколько от переполнявших их впечатлений, смогли оценить достоинства окружающего их уголка нетронутой, северной природы. Вдали, за контурами гор, оранжевое зарево расплылось на полнеба широкой акварельной полосой. Тишина была такая, что казалось, будто путешественники спустились на необитаемую планету. Воздух можно было просто пить, наслаждаясь каждым вдохом этой чистейшей субстанции. Роберт и Майкл, улыбаясь, посмотрели друг на друга. О такой уединенности, они даже не предполагали.

Роберт позвонил в дверь, та сразу же открылась, и на пороге показалась средних лет женщина, на голове которой под тонким цветным платком, виднелись бигуди. Одета она была в длинный оранжевый махровый халат и домашние пушистые тапочки.

— Роберт, Майкл! Дорогие мои! Наконец-то, вы приехали! — эмоционально, и громко воскликнула Кэтрин. — Вы уж простите, я ждала вас еще раньше. Денни как раз ушел на дежурство, а я вот приготовила ужин, а затем решила привести себя в порядок.

— Это ты нас извини за такой поздний визит. — Роберт обнял свою старшую сестру и сказал: — Перелет был не из легких. Но Майкл, держался молодцом. А затем мы с ним на целых три дня загуляли в окрестностях Анкориджа.

Сестра Роберта обняла своего племянника и покачала головой.

— Ты очень похож на своего отца. Роберт в детстве был точно таким же. Ну что же мы стоим, скорее проходите. Время-то уже самый раз для ужина.

К тому же еще, резкая смена климатических поясов. Я думаю, что вы очень проголодались. Ну, как вам Аляска?..

Несмотря на прохладную вечернюю погоду, в комнате было достаточно тепло и уютно. Из кухни шел дурманящий запах домашнего жаркого и яблочного пирога. Поскольку домик был по площади небольшим, Кэтрин выделила гостям свою спальню, а себе постелила в гостиной.

— А где же будет спать Денни? — полюбопытствовал Роберт.

— На станции есть целых два дивана. Кстати, скажу Вам честно, это я так… сказала о его дежурстве. Он тоже с нетерпением ждал Вас, все время нервничал, а сейчас, заснул и храпит, как медведь, в комнате, где стоят компьютеры. — Произнеся эти слова, Кэтрин как-то смущенно опустила глаза, и это не ускользнуло от ее брата.