Развод по-эпсилонски

Кристина Амарант, 2022

Я была молода и мне были нужны деньги. Знаю, звучит как паршивая отмазка, но именно так я очутилась на одной из самых закрытых планет Галактического союза. Задание выкрасть секретные документы с самого начала казалось непростым. Но по-настоящему невыполнимым оно стало, когда меня увидел местный диктатор – царь и бог этой отсталой планетки… Пресвятые кварки, когда я успела стать его невестой?! В тексте есть: #от ненависти до развода #нелюбовь и воздержание #горячее динамо для властного героя

Глава 4, в которой я знакомлюсь с мистером “Лучший стручок Галактики”

Прямо из зала меня увели в уже подготовленные для “невесты” покои. Я сперва рассмотрела мысль оглушить сопровождающих и сделать ноги, потом рассмотрела свой конвой и передумала. Мордовороты выглядели ровно так, как должны выглядеть суровые профессионалы под завязку напичканные имплантами. А фанатичный блеск в глазах и золотые полумесяцы на воротнике выдавали в них “драконов” — элитных бойцов, которых отбирали еще в младенчестве и науськивали на абсолютную преданность Владыке.

Все что оставалось — это запоминать повороты, стараясь мысленно составить карту местности. Обстановка во внутренней части дворца несла все тот же отпечаток нездоровой кичливой роскоши, стиль “бешеный султан” с редкими вкраплениями высоких технологий.

— Вот! — чопорно объявил советник, прикладывая руку к сенсору. Дверь с плавным шипением скользнула в сторону. — Покои невесты Владыки.

Я покосилась на открывшийся проем, как пасть на инопланетного монстра, куда мне предлагали прыгнуть. Вспомнила, духовно богатых дев в галанете, которые с пеной у рта доказывали, что сила женщины в ее слабости, и наклонилась к советнику поближе.

— А может сначала осмотрим весь дворец? — немного помолчать, и добавить с придыханием. — Пожалуйста…

И лучезарная улыбка. Лучезарная, а не людоедская, Ева!

Эх, жаль платье не то. Ни груди, ни ног не разглядеть. Но советник все равно всю дорогу на меня пялился — разве что глазами не облизывал.

Советник сглотнул, покосился на “драконов” и решительно попятился.

— Невесте надлежит ожидать визита Владыки в своих покоях.

Входить в них еще сильнее расхотелось, но под бдительными мужскими взглядами пришлось.

— Омой тело и переоденься в домашний наряд, дабы усладить взор повелителя, — напутствовал на прощание советник.

Дверь за спиной скользнула на место и мигнула, сливаясь со стеной. Замуровали, сволочи!

Ради интереса шлепнула ладонью по сенсору и не удивилась красному сигналу в ответ. Просто так меня отсюда никто не выпустит.

Отвлекшись от двери, я занялась изучением своей камеры.

На каком-нибудь пятизвездочном лайнере эти покои потянули бы на номер класса “супериор”. Не выше, потому что комната всего одна, если не считать гигантской ванной с мраморной чашей, в которой можно устраивать заплывы.

В спальне размером с небольшой стадион доминировала кровать. Даже не так — Ее Величество Кровать, настоящий сексодром, не оставлявший иллюзий, где я по замыслу дизайнера покоев должна проводить большую часть времени. Также имелся туалетный столик с кучей элитной косметики и гардеробная, забитая вызывающим полупрозрачным бельишком и костюмами в духе “газель сераля”. Все новое, с бирочками и, судя по этикеткам, из лучших бутиков Эльдаса.

Учитывая, что все это роскошество было четко моего размера, в голову начали закрадываться нехорошие подозрения.

Я воспряла было духом, обнаружив у дивана искусно замаскированный экран, но энтузиазм быстро сменился унынием, когда терминал радостно вывалил на меня полный список доступных мыльных опер — просто мечта скучающей домохозяйки. Также к моим услугам были видеогайды по уходу за собой, медитации и достижению внутренней гармонии. При попытке зайти хотя бы в местную локальную сеть на экране вспыхивала красная табличка “Введите код доступа”.

Коммы у нас отобрали еще при входе во дворец.

Скорчив для сторонних наблюдателей зверскую рожу, я проорала “Свободу угнетенным” и швырнула пузырек с парфюмом в стенку. Хрупкий флакон разлетелся, в воздухе повис приторный запах жасмина и мускуса — такой ядреный, что аж слезы выступили. Недовольно зашумела система очистки, ликвидируя последствия моей маленькой диверсии.

Но главное было сделано: объектив камеры под потолком покрылся сетью трещин. Я стянула с головы платок, вынула шпильки. Надавила на еле заметный паз, отстегивая ультрамодное навершие в виде микросхемы. И занялась сборкой.

Тридцать секунд и флэшка размером с ноготь с беспроводным интерфейсом лежала на ладони.

Вредоносная программа на этой малютке способна взломать систему безопасности диктаторского дворца, выкачать нужные данные, и удалить следы своего присутствия — легко и безвозвратно. Достаточно подключиться к местной локалке.

Вот только проблема: у терминала в спальне не обнаружилось ни беспроводного, ни физического интерфейса.

Мягкое шипение сервоприводов двери застало врасплох. Я дернулась и выронила драгоценное устройство. Квазар ему в сопло!

— Разве тебе не сказали переодеться?

Великий, Солнцеподобный и прочия-прочия вошел в комнату, ступая бесшумно и мягко, словно хищник.

Сам он сменил парадный костюм на домашнее, сейчас на светоче и надежде всея нации был только халат, расшитый неимоверным количеством драгоценностей, что придавало диктатору некоторое сходство с увешанной гирляндами новогодней елочкой. Из-под халата торчали мускулистые мужские ноги. Загорелые и, пожалуй, даже красивые, но их вид совершенно не добавлял спокойствия.

В желудке заныло от сосущего чувства опасности, волоски на теле поднялись дыбом.

— Сказали, — осторожно ответила я, понятия не имея, как вести разговор со своим “женихом”. — Спасибо, мне вполне удобно и так.

До зуда хотелось подобрать флешку, но не ползать же по ковру под пристальным взглядом местного диктатора в поисках шпионского устройства.

Глаза Карима недовольно сузились.

— Переоденься! — уже прямо приказал он красивым и звучным, хорошо поставленным голосом человека, который явно привык ораторствовать. — Прятать такое тело от моего взгляда — преступление. Худшим будет только демонстрировать его другим.

Говорил диктатор, кстати, на всеобщем. И говорил просто отлично. Даже легкий акцент казался скорее нарочитой фишкой, манера томно растягивать слова, перекатывая на языке протяжное “р-р-р”. Как рычание тигра.

К чему был этот балаган на приеме — непонятно.

— Честное слово: у меня там ничего особенного, все как у всех, — пробормотала я, отступая. — Две ноги, две сиськи, один пупок. Не на что посмотреть…

Он изумленно приподнял бровь.

— Что?!

— То ли дело марсианские бодиморферы, — вдохновленно продолжала я, разглядывая ковер в поисках флэшки. — У них по три сиськи, а у некоторых даже по шесть, в два ряда…

Его передернуло.

— Какая гадость! Нет ничего прекраснее нормального женского тела. Раздевайся, я хочу увидеть его наяву.

— То есть раньше вы видели его исключительно во сне? — пробормотала я, попятившись еще немного.

Идиотская ситуация! Чувствую себя героиней одной из тех самых мыльных опер для домохозяек. Уже прямо вижу название — что-нибудь в духе “Пленница для звездного султана”.

Моя соседка по общаге буквально обожала их, смотрела запоем, громко сморкалась в бумажные платочки и представляла себя на месте красавицы-героини. Я же предпочитала истории о приключениях авантюристки Кэт — расхитительницы гробниц.

Плохо, когда с тобой сбываются чужие мечты.

Я стрельнула взглядом вправо, влево. По всем законам жанра где-нибудь в углу полагалось стоять вазе, которую я, защищая свою честь, обрушу на голову диктатору. Но, похоже, что местный солнцеликий смотрел те же мыльные оперы, что и Машка. Единственный предмет декора — золоченая статуя вставшего на дыбы льва, весила как три меня и была привинчена к полу.

— Не во сне.

Он щелкнул пальцами и экран терминала вспыхнул сам собой. Я с некоторым обалдением увидела на нем небо, крышу посольство и женскую фигурку в очень знакомом купальнике…

Картинка с жужжанием приблизилась. Девица в кадре скорчила недовольную рожицу, прикрылась простыней. Подняла в сторону камеры оттопыренный средний палец и ушла, виляя бедрами. Экран мигнул и погас.

Вот так.

Пока я ошалело переваривала новость, что, оказывается, я не случайная жертва любвеобильности владыки, а великий меня еще неделю назад присмотрел, взгляд блуждал по пестрому ковру. Зацепился за что-то темненькое, скользнул дальше, вернулся…

Флэшка! Она, родненькая. Теперь бы только подобрать незаметно.

Могучий и Похотливый сделал еще шаг ко мне, и каблук диктаторской домашней туфли с размаху опустился на начиненный микросхемами приборчик.

“Крак!” — сказали мои надежды на пятьдесят тысяч галактов, а Карим даже не запнулся. Пер, как танк по пересеченной местности.

Каюсь, в этот момент мне захотелось убивать. Просто неимоверно, до зуда в пальцах. И позиция была такая удобная. Диктатор как раз рывком преодолел разделявшие нас метры, чтобы устроить свои лапищи ровно на талии.

— Отойдите!

Я знала минимум три способа вывернуться из этой позиции и взять его на болевой. И примерно представляла фигуру в которую меня скрутят"драконы"по первому же писку Величайшего и Непогрешимого. А то и без писка, мало ли какие у него средства коммуникации с охраной. Тиран ведь должен быть параноиком?

И вообще: когда я последний раз била мужчину вне тренировочного зала меня едва не отчислили из универа. И может еще отчислят.

Мысли, что из гарема вообще не выбраться я даже не допускала. В голове навязчиво вертелась древняя сказочка, про доисторическую выпечку полную глютена и быстрых углеводов, которая сбежала не только от изготовителя, но и от целой серии потребителей. Я от родичей ушла, и от Министерства Воспитания ушла. И от тебя, Властный и Любвеобильный, уйду.

Но для начала надо отбиться. А тиран уже ощупывал балахон на предмет застежки. Благословенна будь технологичная ткань с зарастающим швом.

Представитель самовлюбленной планетарной тирании недовольно сопел, оглаживая меня через одежду. Сейчас ведь рвать начнет и того и гляди преуспеет, кто его знает, может тут не только у охраны мода на мышечные усилители и прочие имплантаты.

Думай, Ева, думай.

Это товарищ не привык ни в чем себе отказывать и конкретно сейчас он собирается не отказывать себе во мне.

Я решилась, выдохнула и кинулась на грудь тирану всея Савона.

Применять психологические практики, которые штудировала за время полета и сидения в посольстве.

* * *

— И тогда любимый дядя Сэдрик, — (в черной дыре я видела этого козла похотливого), — сказал бабушке Марне, той что двоюродная по материнской линии, это та у которой бернский кранкодав, помните, я рассказывала…

Язык уже немного заплетался: шутка ли полтора часа тараторить историю свой родни с перерывами на плач и морализаторские баечки, которыми меня якобы пичкали.

Первые полчаса еще приходилось попутно ускользать от домогательств, но потом Непогрешимый и Светозарный откровенно притомился и подрастерял желание вытрясти меня из платья.

Теперь он сидел на кровати и внимательно слушал, а я заискивающе заглядывала ему в глаза и продолжала:

— Так вот он (дядя, а не пес) отлучит меня от семьи, если я запятнаю честь. Честь — самое важное для девушки. Порушишь ее и все: станешь грязной шлюхой навсегда, уже не отмыться. Потому что приличной девушке невместно предаваться разврату с кем либо кроме супруга. И если я хотя бы подумаю…

Я всхлипнула особенно драматично и покосилась на него — не переигрываю? Но тиран внимал внимательно.

— И я не смогу больше вернуться в родовое поместье… — (в квазар этот барак, где нигде не укрыться от доставучей родни). — Я больше не увижу ни тётю Изабель ни близнецов Рики и Тики, — (мерзкие слизняки, как они отравляли мне детство). — Ни любимого кузена Энди. Мне тогда только в окно броситься остается. В общем, до свадьбы нельзя-а…

И я непритворно разрыдалась, вспоминая «любимую» родню.

Именно за кузена меня и пытались отдать в мои неполные шестнадцать. А уж пощупать не брезговали и раньше. Пришлось действительно выброситься в окно. Благо всего два этажа. Неделю добираться с оказией до космодрома и прятаться там, пока не подвернулся подходящий, как мне тогда казалось, транспортник.

— Так ты девственница?! — глаза тирана загорелись от восторга.

— Именно, — соврала я. И захлопала ресницами, стараясь сделать как можно более девственное лицо.

— Так это совсем другое дело! — на прекрасном лице Великого и Могучего отразился не менее могучий энтузиазм, и я невольно подалась назад и соскользнула с сиятельных колен. Не люблю, когда на меня смотрят, как на сочный кусочек шашлыка.

— П-почему?

— Давненько у меня не было натуральных!

— А какие еще бывают? — осторожно спросила я.

— Восстановленные конечно, — пояснил он как маленькой, — Этих у меня целый дворец!

И махнул рукой, намекая на наличие вокруг гипотетических невидимых девственниц.

От этого движения развязавшийся в пылу нашей борьбы халат распахнулся, демонстрируя демонстрируя накаченное тело, при виде которого Аполлон удавился бы от зависти. Каждая мышца проработана на загляденье, все подбритое, загорелое и разве что не блестит от масла.

То, что болталось (а в данный момент величественно покоилось) чуть ниже шикарно рельефных кубиков вызвало ассоциации с порнороликами и андроидами для секс-услуг. Слишком уж идеальный, не бывает таких в природе.

Говорят, на Укалане, в секторе Девы ежегодно проводится конкурс красоты среди членов. Нет, не правительства, а просто. Так вот у младшего друга диктатора были все шансы занять первое место. Размером, гладкостью и правильностью формы Карим-младший вполне тянул на эталон. И даже звание “Самый красивый орган размножения в галактике”.

— Нравится? — горделиво спросил диктатор, оценив куда направлен мой взгляд.

— Интересная штучка, а есть у нее какое-то практическое применение? — ляпнула я, а потом старательно покраснела.

Было у меня воспоминание, неизбежно вызывающее такую реакцию: первая встреча с эпсилонцем. Я гордая своими навыками драк в космобарах пришла на занятие по рукопашной на первом курсе, усмехнулась, едва мне показали нашего тренера — пушистого прямоходящего зверька немногим больше енота. Сама вышла вперед, и через несколько мгновений оказалась носом в татами, с заломленой за спину рукой и когтистой лапкой у горла обозначавшей добивающий удар. На заднице при этом расползлись вспоротые беспощадным тренером штаны. И было очень, ну просто очень стыдно.

Даже сейчас. Я быстро отвернулась, закрыв лицо ладошками. Раз уж я девственница, то надо реагировать соответствующе.

— Разумеется, — он надулся от гордости и щелкнул пальцами. Карим-младший дернулся и вскочил, заняв строго вертикальную позицию на двенадцать часов. И замер этаким стойким оловянным солдатиком.

Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Слишком уж внезапной и пугающей была трансформация. Приличные члены так себя не ведут.

Пальцы сами собой потянулись к бластеру на поясе. Въевшиеся в подкорку инстинкты орали, что если на тебя что-то резко выпрыгивает, надо стрелять, а не разглядывать.

Бластера, разумеется, не обнаружилось. А потом до меня дошло в чем фокус, и я взглянула на Карим совсем другими глазами.

Отметила характерную припухлость век и чуть расширенные зрачки. Уже почти незаметную тонкую ниточку шрама внизу живота, аккурат рядом с великим и могучим достоинством и микроскопические проколы на сгибе локтя с внутренней стороны — следы инъекций.

Имплант! Причем совсем свежий.

Пресвятые кварки, нафига? Ему же не в порно сниматься.

Интересно, что еще умеет вживленная под кожу умная электроника, кроме как вставать по щелчку? Вибрировать? Петь песни? Готовить кофе?

— Ой, оно живое.

— Естествнно, — голос Камаля стал ниже, вкрадчивей: — и ты очень скоро ощутишь насколько.

В черной дыре я видала такие знакомства. Вслух этого конечно говорить не стала, слишком уж шаткое у меня положение, если этот почетный дефлоратор решит познакомить меня поближе с Каримом-младшим, то придется пробиваться с боем.

К счастью обошлось.

— Идем, — подал он руку. Я почти повелась, но рядом с рукой по-прежнему топорщился эталонный член. Пришлось снова вспыхнуть и отвернуться.

Бесстыдного и Членоносного это не смутило, да и существует ли вообще что-то способное его смутить? Он символически запахнул халат и прищелкнул пальцами снова — топорщащееся орудие дефлорации послушно улеглось в состояние покоя. Удобно…