Сломанный Пион

Кристина Азимут (2024)

Спасаясь от жестокого отчима и его друзей, фея просто не знала, куда идти, и выбрала «Цветы удовольствий». Уж там её точно не станут искать… Однако хозяйка поставила одно условие, и Пиону ничего не оставалось, как принять его. Ведь терять ей всё равно нечего. Только фея совершенно не представляла, что заключив контракт с Уильямом Моррисоном, ректором Академии, изменит свою жизнь безвозвратно. Пион ведь даже не думала, что прикосновения мужчины могут приносить не только боль и отвращение, и что ей самой захочется дарить удовольствие.

Глава 3

В спальне Уильям снова повернулся к ней, отпустил руку и кивнул на кровать.

— Забирайся.

Подавив вздох, Пион подчинилась, улеглась на спину, вытянув руки вдоль тела, и уставилась в потолок. Спустя мгновение постель прогнулась, принимая вес тела Уильяма, он лёг рядом на бок, подперев рукой голову, и медленным, задумчивым взглядом прогулялся по обнажённому телу Пиона. У неё снова по коже разбежались мурашки, за ними прошлась горячая волна, разлившись внизу живота мягким томлением. А между ног вдруг стало жарко, там всё запульсировало, и фея испуганно напряглась. Что с ней происходит?!

— Давай, поговорим? — неожиданно предложил Уильям, и его тёплая, широкая ладонь легла ей на живот, пальцы чуть погладили.

Пион повернула голову и растерянно глянула на него. Ощущение прикосновения не пугало, наоборот, и снова ей было приятно, и ничуть не страшно. Но… поговорить?

— О чём, милорд? — робко спросила она, неосознанно вцепившись в покрывало.

— Для начала, обойдёмся без милордов, просто Уильям, — снова огорошил ректор. — Я хочу узнать, что тебе нравится, девочка.

— Нравится? — удивилась она и даже приподнялась на локтях.

Ладонь Уильяма скользнула вверх, накрыла упругий холмик, и у Пиона прервалось дыхание. Мелькнули воспоминания о болезненных ласках, щипках, которыми награждали её…

— Хорошо, тогда что не нравится, — поправился Уильям, и его большой палец нежно обвёл напряжённую вершинку.

Фея настороженно посмотрела на него, не понимая, к чему эти вопросы. Но поглаживание было тоже приятным, она едва поймала порыв выгнуться навстречу.

— Я должен знать, милая, чтобы не сделать тебе плохо, — правильно растолковал её взгляд Уильям, и ответ безмерно удивил Пиона. — Не бойся быть честной со мной, я не разозлюсь и не обижусь, — он мягко улыбнулся. — Так что тебе неприятно?

— Боль, — тут же ответила Пион и поёжилась, а ладонь Уильяма несильно надавила, укладывая её обратно.

— Я никогда не делаю женщинам больно, если они этого не хотят сами, — серьёзно произнёс ректор, и его пальцы снова погладили твёрдую горошину.

И снова Пион удивилась.

— Сами хотят?.. — пробормотала она, дыхание чуть сбилось от действий Уильяма, а сосок отозвался лёгким покалыванием.

Внизу снова потянуло, между ног стало жарко. Пион даже не заметила, как её ноги немного раздвинулись — появилось желание унять этот пожар, томление сжимало мышцы невидимой пружиной.

— Да, есть такие, — кивнул Уильям и вдруг наклонился.

Испугаться Пион не успела: горячий, влажный рот накрыл вторую вершинку, язык пощекотал, родив целый фонтан эмоций. Фея судорожно вздохнула, стиснув покрывало, тело выгнулось, а глаза широко распахнулись. Мягкие губы сжали, слегка втянули, и Пион изумлённо и тихо охнула, не ожидая, что это окажется так приятно. Уильям тут же поднял голову, и она едва сдержала разочарованный возглас.

— Всё хорошо? — уточнил мужчина, и в его голосе фея отчётливо расслышала заботу.

Это было так непривычно, ново, что в голове не осталось ни одной мысли, и она просто кивнула. На губах Уильяма появилась чувственная усмешка, глаза блеснули в полумраке.

— Тогда я продолжу, — низким, бархатистым тоном произнёс он.

И продолжил. Снова обхватил губами, пока пальцы поглаживали и мягко прихватывали второй сосок, язык обвёл вокруг. Пион зажмурилась, прикусив губу, по телу гуляли волны жара, скручиваясь внизу живота воронкой, хотелось стиснуть ноги, между которыми всё горячо пульсировало и стало влажным. И это было так сладко…

А ещё, хотелось чего-то, чего она сама не понимала. Странное томление залило каждую клеточку, сделало тело податливым, как воск, Пион терялась в ощущениях и эмоциях, растерянная и оглушённая. К ней никогда так не прикасались, не делали настолько приятно. Уильям посасывал чувствительную вершинку, сжимал губами, дразнил языком, пальцами руки точно в таком же ритме поглаживая и слегка сжимая вторую, и Пион даже не заметила, в какой момент судорожные вздохи переросли в тихие стоны. Она даже не догадывалась, что прикосновения мужчины могут приносить такое удовольствие, отдаваться во всём теле яркими вспышками.

Пион даже не заметила, в какой момент ладонь Уильяма медленно поползла вниз, а за ней — губы, оставляя лёгкие, щекочущие поцелуи и волны мурашек. Зажмурившись, она жадно впитывала эти эмоции, наслаждаясь ими, буквально захлёбываясь и даже не вспоминая о прошлых страха. Боли не было, отвращения тоже, одно только безбрежное удовольствие, сладкое, тягучее, горячее, как карамель. Теперь уже две ладони Уильяма скользили по телу, гладили бёдра, а губы спускались всё ниже, выкладывая узоры из поцелуев. По чувствительному животу, язык проводил по коже, оставляя влажный след, и сердце Пиона билось всё чаще, от смутного ожидания чего-то…

Пока она не ощутила нежный поцелуй у самых складочек. Тихо пискнув, фея неожиданно ужасно смутилась и стиснула колени, приподнявшись на локтях. Уильям поднял голову и усмехнулся, выгнув бровь.

— Что, хорошая моя? — хриплым голосом спросил он, тихонько погладив её бёдра. — Не нравится?

От этой хрипотцы низ живота свело сладкой судорогой, она едва не охнула от неожиданности. Нервно облизнулась, попытавшись собрать разбегающиеся обрывки мыслей, и кое-как оформила их словами:

— Что… вы собираетесь делать?..

Уильям склонил голову, его ладони снова погладили.

— Попробовать тебя на вкус, феечка моя, — честно признался он и уточнил. — Ты против?

Её зрачки резко расширились, страх кольнул изнутри. На вкус?..

— К-как это? — пролепетала она, боясь услышать ответ.

А Уильям медленно улыбнулся и мягко надавил на её бёдра.

— Раздвинь ножки, узнаешь, — тоном искусителя сказал он.

Мгновение Пион смотрела в его потемневшие глаза, а потом, прикусив губу, подчинилась. Ну не съест же он её в самом деле! Глупости какие. А Уильям, опустив взгляд, не торопился приступать к дальнейшему, просто смотрел. С таким искренним восхищением, что фея снова смутилась неизвестно отчего. На неё смотрели с вожделением, похотью, но никогда с восхищением.

— Чего ты ещё боишься? — тихо спросил он, пока пальцы аккуратно поглаживали вокруг чувствительного местечка, не спеша дотрагиваться.

А ей уже хотелось. Эта жаркая пульсация сводила с ума, Пион терялась в своих желаниях, не понимала их, но готова была довериться Уильяму. И на его вопрос ответила почти сразу.

— Беспомощности, — проговорила она осипшим голосом. — Р-руки связывали…

Во взгляде Уильяма мелькнуло что-то тёмное, мелькнуло и пропало.

— Мне не нравится беспомощная связанная женщина, — твёрдо произнёс он.

А потом наклонился и согрел дыханием мягкие складочки, пальцами раскрыл их шире, и нежно коснулся языком самой сердцевинки. С губ Пиона сорвался тихий возглас, тело словно молния пронзила, и оно выгнулось, а ноги сами раздвинулись ещё, приглашая продолжить. И Уильям продолжил… Прижался ртом, втянул скользкий кусочек плоти, обвёл языком вокруг, и фея протяжно застонала, утонув в волне удовольствия. Тонкие пальчики зарылись в жёсткие пряди, бёдра подались вперёд, подхватывая ритм. Зажмурившись, Пион смаковала новые, яркие ощущения, захлёбывалась в них, как заново рождаясь. Это было откровенно, нежно, ничуть не похоже на то, что с ней делали раньше. Язык Уильяма тщательно исследовал чувствительное местечко, ласково поглаживал, мягко нажимал на чувствительный бугорок, заставляя Пион тихо вскрикивать и бесстыдно прижиматься ещё ближе.

Пальцы Уильяма аккуратно, медленно проникли в неё, и мышцы тут же сжались, втягивая глубже, фея снова застонала, уже громче. Это вообще не походило на тот грубый секс, что с ней был раньше. Это… Это ни на что не походило. Она двигалась в заданном ритме, словно качаясь на волнах, растворяясь в новых ощущениях. Уильям и правда пробовал её на вкус, тщательно вылизывал, проникая в самые потаённые места. Дразнил, доводя до самой грани, когда внутри всё натягивалось до предела, а потом отстранялся, тихонько дул, и Пион беспомощно всхлипывала, мысленно умоляя продолжить. Озвучить свои желания пока что духу не хватало…

И мужчина словно почувствовал, о чём она думала: его губы прижались к нежному местечку, язык медленно обвёл вокруг набухшего бугорка, а потом мягко прижал. Одновременно пальцы скользнули особенно глубоко, задев некую точку, и Пион, широко распахнув невидящие глаза, выгнулась, не сдержав крика удовольствия. Оно вспыхнуло внутри, растеклось по телу горячей карамелью, принося долгожданное облегчение. А Уильям не отпускал, снова и снова прикасаясь к чувствительной точке, пока фея не замерла обессиленно, тяжело дыша, оглушённая и ошеломлённая силой эмоций.

Только Уильям не дал ей прийти в себя окончательно, вытянулся рядом, прижался к приоткрытым губам в нежном, настойчивом поцелуе. Собственный привкус одновременно смутил и взволновал фею, разметавшиеся по подушке волосы стали полностью кораллового цвета, в них то и дело пробегали искорки. Она несмело ответила, чувствуя, как разгорячённое недавно пережитым тело вновь откликается, только уже не огнём, а тягучей, жаркой страстью. Пион тихо вздохнула, совершенно не сопротивляясь, когда Уильям, не прекращая поцелуя, мягко прижал её к постели, раздвинув коленом ноги. Между влажных складочек скользнуло что-то гладкое и твёрдое, подарив вспышку мягкого удовольствия, и прижалось к упругому входу.

А в следующий момент Пион ощутила такое же мягкое, но настойчивое вторжение. Уильям чуть отстранился, глядя ей в глаза, фея же лишь изумлённо вздохнула, чувствуя плавное скольжение внутри, как он заполняет её целиком. И это не было больно или неприятно. Мышцы тут же приглашающе сжались, вбирая глубже, и с губ девушки сорвался очередной вздох, а зрачки расширились от прилива эмоций. Уильям был большой… Однако это не причиняло неудобства. Бёдра девушки приподнялись, принимая в себя до конца, подстраиваясь, Пион вцепилась в плечи ректора, медленно выдохнув, когда он вошёл в неё полностью и на несколько мгновений замер, всё так же глядя в глаза.

— Всё хорошо, маленькая? — хрипло выдохнул он с нотками искренней заботы.

Фея, не ожидавшая такого, растерянно моргнула и едва слышно ответила всего одно слово:

— Да…

И поймала себя на том, что хочет, чтобы он продолжил. Чтобы двигался в ней, снова унося к вершинам удовольствия, смывая воспоминания прошлого о боли и унижении. На губах Уильяма появилась ответная улыбка, глаза вспыхнули искрами страсти, и он снова прижался к рту Пиона, плавно подавшись вперёд.