Глава 4
Пока девочки шептались и хихикали, а мальчики перебрасывали мяч, Мише Моисееву надоело плавать просто так, не пугая и не задевая других.
Он обратил взор на девчонок, сгрудившихся возле берега — они всегда так забавно визжат, когда он шлёпал ладонью по поверхности воды, и брызги летели во все стороны. На этот раз девочки были настороже — они опередили его намерение и дружно обрызгали Мишку, как только он попытался подплыть поближе.
И тут он заметил Эдика, который неловко размахивал руками, барахтаясь в воде. Миша никогда раньше не видел этого толстого паренька и решил посмеяться над ним. Он с шумом нырнул неподалёку и потащил Эдика в глубину. Оторопевший от внезапного нападения мальчик захлебнулся и завопил от страха. Колька поспешил на помощь Эдику, а Борька запустил мячиком в Мишку.
Бедный Эдик, он подумал, что тонет, и побледнел от страха. Ему показалось, что в купальне глубоко, и он уже идёт ко дну. Он изо всех сил молотил руками и ногами и орал благим матом.
Тут уже все купальщики догадались, что дело плохо, и на помощь Эдику, кроме Коли, поплыли остальные. Они же и вытащили его на берег, плачущего и дрожащего от холода и страха. За ними плёлся Мишка. Он уже понял, что переборщил, тем более приятели косились на него.
— Ребята, я не хотел, — неловко оправдывался виновник этого происшествия, — Разве я думал, что этот Жиртрест начнёт тонуть?
Эдик всё ещё трясся на берегу в окружении старавшихся его успокоить девочек. Услышав замечание Мишки, они приподнялись и уставились на него. Коля и Боря насупились и сжали кулаки.
— Ты не обзывайся, Мишка, понял? — сказал Коля, медленно наступая на него, — Ты кого Жиртрестом назвал? Это Лялин брат из Братска. Он, между прочим, в Ангару нырял с моста и спас милиционера.
Мишка скривился, словно куснул незрелое яблоко.
— Он? Нырял в Ангару? Да он же плавать не умеет, — усомнился он и ткнул в Эдика пальцем.
— Плавать он не умеет, а нырнул, потому что храбрый, — не сдавался Коля. Ему не хотелось уступать станционным ребятам: сегодня они дразнят Эдика и пугают девчат, а завтра выгонят деревенских из купальни.
Мишка удивился. Он знал, что ни Коля, ни Боря не обращают внимания на его шалости, к тому же он и раньше дразнил девчонок. Так почему же он вдруг поднялся на защиту этого толстого мальчика? Оттого, что новенький — Лялин брат? А, может быть оттого, что Колька влюбился в Лялю? Как же он раньше этого не замечал?
Тем временем происходило что-то странное — вместо того, чтобы поддержать Мишку и начать дразнить Эдика и других деревенских, станционные ребята вдруг окружили новенького и стали задавать ему вопросы о Сибири. Всех интересовало, как там живут ребята — ходят ли в школу в морозы, едят ли мороженое зимой и вообще — как там?
Мишке вдруг стало так обидно оттого, что все его покинули. А во всём виноват этот новенький. Подумаешь, храбрец! Если он и в самом деле нырнул в Ангару, так зачем же хвастаться?
— Ну, если ты такой храбрый, давай устроим соревнование — кто не побоится прыгнуть с трубы, — предложил он, хитро усмехнувшись.
— С какой трубы? — не понял Эдик, снова струхнув.
В воображении он рисовал высокую заводскую трубу — неужели Мишка предлагает прыгнуть с неё? Эдик представил, как он падает вниз, и у него задрожали коленки.
Ляля успокоила его. Она объяснила, что речка протекает под железнодорожной насыпью по бетонной трубе, и местные ребята приспособились нырять с небольшого карниза.
— А там высоко? — спросил Эдик, кусая губы.
— Высоко, — подтвердил Коля, — И место там глубокое — тебе с головкой будет. Надо уметь плавать.
Эдик растерялся: отказаться от вызова в первый же день означало обречь себя на презрение деревенских и станционных ребят. И никто не будет с ним играть. Может быть, Лялька не оставит его — сестра всё-таки!
— Да где ему! — подал голос Мишка, — Он сразу ко дну пойдёт. Спорим?
— Спорим, что прыгну и не пойду ко дну, — вынужденно согласился Эдик.
А Мишка будто этого и ждал. Он оглядел свою команду и свистнул. Это послужило сигналом для станционных ребят. Они наскоро оделись, похватали велосипеды и отправились восвояси.
