Вкус

Константин Иванович Кизявка, 2021

Вернулся из армии и не можешь найти работу? Никому не интересно. Погиб отец? Бывает. Нет денег на похороны? Ищи. Бесплатно никто не похоронит. А что это за люди в чёрных одеждах? Оплатят похороны? Возьмут на работу? А что такое БДУ?

18. Орхидеи и лотосы

С Павлом простились у главного входа. Обнялись на прощание.

— Береги себя, — глаза Паши весело искрились. — А то найдёшь приключения на ровном месте.

— Я присмотрю за ним, — хохотнула Алёна, прихватывая локоть Дениса. — Нам в одну сторону идти, провожу.

— Хорошо. Пока.

— Пока-пока!

Шли в сторону рынка.

— А тебе тоже туда? — спросил Денис.

— Ну да, мы же в одном районе живем. Ты на Гайдара?

— Да, Гайдара семь.

— Вот, а я Белинского тридцать четыре.

— Пятиэтажка?

— Пятиэтажка.

— А ты футбол любишь? — спросил Денис.

— Люблю.

— А мне не очень нравится. Там по ногам бьют и всё время притворяются.

— Я как люблю. Чисто, когда чемпионат мира — поболеть с бутылкой колы. А так, конечно, скучно. Так себе вид спорта.

— А ты давно замужем?

— Ух! Такие вопросы задаешь, прям в лоб! Не очень давно. Год примерно. Муж не стенка, может и подвинуться.

— В смысле?

— Шучу я, Дениска. Шучу!

Она улыбалась искренне и широко. Приятно просто идти рядом и наслаждаться вниманием такой красавицы к его незатейливой личности.

В овощном магазинчике Алёна купила картошки, баклажанов, лука, болгарского перца, помидоров, цукини… Получился большой пакет и Денис взялся его нести, как настоящий мужчина.

— Буду рататуй делать, — пояснила Алёна. — Ты любишь рататуй?

— Мультик люблю. А есть рататуй не очень.

— Да и я есть не очень, но мужу сильно нравится. Постоянно ноет: «Хочу рататуй». Порадую его. Ты не женат?

— Нет, конечно!

— Почему конечно? Таких парней быстро расхватывают хищные бабенции, — она звонко рассмеялась.

Денис наслаждался её смехом: громким, отрывистым, сразу понятно, честным, ведь не будешь же смеяться на всю улицу, если смех ненатуральный.

— О чём задумался?

— Я? — растерялся Денис. — Про жизнь. Ты давно в столовой работаешь?

— Полгода уже.

— И как тебе?

— Нормально. Платят только мало, что такое пятьдесят тысяч для женщины?! Духи купила, маникюр сделала, за квартиру заплатила, разок в ресторан сходила и всё. Кончились деревянные. Но коллектив хороший. Володя вежливый, умный. Немножко, конечно, того, но терпимо. Семён — кобель в целом, грубоват, но интересный. Петровна не нудит. Олег Игоревич странный, но не навязывается. Держит дистанцию. У него там какие-то проблемы личные. Такой… тактичный. Ты вот пришел. Жизнь налаживается.

— Мне тоже нравится. Ты прикольная.

— В каком смысле? Смешная, что ли?

— Нет! Не смешная. Наоборот. Классная.

— В чём классная?

— Красивая, умная, открытая. Одеваешься со вкусом.

— Рассказывайте, рассказывайте…

Они засмеялись. Мимо плыли сосны сквера Авиаторов. Над деревьями христианской руной перекрещивал небо стальной корпус сверхзвукового истребителя. Таких в городе два — здесь в сквере и в Авиагородке. Когда-то знаменитое на всю страну батайское авиаучилище давно закрылось, но местные аборигены до сих пор гадают, в городе кого они живут: авиаторов или железнодорожников?

— А ты с родителями? — спросила Алёна.

— С мамой. И с сестрой.

— А отец сбежал?

— Умер. Во вторник. На этой неделе.

— Ой! Прости. Соболезную. Тяжело тебе, наверное, сейчас?

— Нормально.

— Какой ты спокойный. Вы, мужики, такие крепкие. Ну, только если не температура тридцать семь и семь.

Засмеялись.

— А тебе Семён нравится? — неожиданно для себя спросил Денис.

— Семён? В каком смысле нравится?

— В прямом.

— Не очень. Честно говоря. Как друг пойдёт, но мутный он какой-то.

— А я думал, нравится.

— Странно, с чего ты взял! Бред. Вот ты классный. Такого бы мужа с удовольствием. Если б, конечно, была свободной. Кстати, это же твой дом. Давай пакет, тут осталось два шага. Спасибо тебе.

— Да ладно, помогу, чего ты будешь тяжести таскать.

— Ну, как хочешь.

Дошли до дома Алёны, и Денис поднялся с пакетом на третий этаж. Алёна открыла дверь. Посмотрела на спутника.

— Заходи, раз пришел. Кофе попьём и порулишь домой.

— А если муж придет?

— Муж объелся груш. Мы что, не имеем права попить кофе с коллегой?

Денис переступил порог.

Алёна подхватила пакеты.

— Мой руки, проходи в зал, я пока кофе поставлю.

И упорхнула на кухню. Денис зашел в ванную. Сиреневый кафель, розовый плафон в виде лотоса. Красивый кран под девятнадцатый век. Сполоснул руки, обтёр полотенцем. Интересное такое полотенце с вышитыми цветками сакуры.

В зале присел на белый кожаный диван. Напротив телевизор. Дорогой. Плоский. Большой. На журнальном столике высокая ваза с орхидеями. На стене картина с журавлём и иероглифами. Интересно, кто Востоком увлекается, Алёна или муж? Хотелось думать, что Алёна. Она интересная. Если бы не муж, прямо сейчас поцеловал бы пухлые аппетитные губы. Какая ерунда в голову лезет! Денис встряхнулся. Сладкая картинка рассыпалась. В ванной зашумели струи воды: Алёна решила искупаться после работы.

На столике пульт. Щелкнул кнопкой, с экрана загундосил диктор выпуска новостей.

«В Дагестане убит боевик, предположительно, гражданин Турции». «Выпавшая из окна четвертого этажа девочка выжила и чувствует себя хорошо».

Он тоже сегодня «выпал». Прислушался к телу… Вот Пашка экстрасенс! Помахал руками и вылечил.

— Скучаешь! — Алёна в халатике, с полотенцем на голове. — Я сейчас голову высушу и будем кофе пить.

— Хорошо. Я новости смотрю.

— Молодец. Я быстро.

В соседней комнате загудел фен, заглушив мысль диктора о том, почему экстремисты выходят на Болотную.

Через пять минут уже пили кофе, наблюдая в телевизоре усатого Якубовича и вращение барабана.

— Что-то мужа твоего долго нет, — заметил Денис.

— Да его сегодня не будет. В командировку на два дня отправили в Волгоград. У них там какой-то семинар по Windows. Он же у меня айтишник.

— Классно.

— Да ничего классного. Опять со своей Ириной будет в гостинице зажигать.

Как-то по-другому нарисовалась сцена в комнате хранения. Бедная девочка. Живет без любви. От мужа только название. Посмотрел на неё. Красивые прямые волосы. Умные глаза. И такая тяжёлая судьба. Вот бы такую любить и защищать от всех этих мужей и Семёнов.

Тёплые губы вдруг впились в рот Дениса, и влажный упругий язык Алёны заметался по его зубам, пытаясь прорваться внутрь. Денис отшатнулся. В груди гулко ухало. Нехорошо. Он же не Семён. Он же по-настоящему. В паху всё напряглось. Она ещё улыбалась, но блаженное выражение сменилось растерянностью.

— Сколько времени?

Денис достал телефон.

— Половина восьмого.

— Блин! Вот я дура!

— Что случилось?

— Да суббота же! Сейчас мама припрётся. Она всегда в субботу приходит на чай примерно в восемь. Давай Дениска! Собирайся, а то застукает нас, ничего хорошего не скажет.

— Понял, не дурак!

Денис вскочил и бросился в коридор. Обулся. Только сейчас дошло, что одет в чёрный костюм. Олег Игоревич не разрешил стирать и зашивать старый — выбросил в помойку, пробил новенький комплект. Не шеф, а золото.

— Ну всё! Беги, Денисик! — чмокнула в щёчку.

Из подъезда выскочил с барабанящим сердцем. Никого. Уже давно горят фонари. Посмотрел на её окна. Свет в зале и на кухне. По занавескам мечется тень. Как вовремя вспомнила! Чуть не попались. Но ведь всё хорошо. Просто помог донести сумки. А она… Может, правда он ей понравился? Может, она его полюбила? А потом разведётся с мужем, и всё будет классно. Вот только низ живота тянет. Тяжело, хоть и приятно. И так стыдно, как будто украл или обманул кого-то. Но он ведь никого не обманывал?