Право на право

Константин Васильков, 2023

«Право на право» – книга, приоткрывающая завесу тайны. Автор – Константин Александрович Васильков, адвокат, получивший этот высокий статус в возрасте 25 лет, имеющий за плечами практику службы в полиции и работы следователем, опубликовавший 35 научных статей уровня РИНЦ и ВАК. Перед вами книга, емко и простым языком объясняющая положения теории и практики юриспруденции. Вы кратко познакомитесь с историей права, в том числе в России, а затем перейдете к важным аспектам ежедневной работы правоприменителей.Полезные приложения помогут заглянуть во «внутреннюю кухню» работы адвоката с доверителями. Эта книга – откровенный доверительный разговор адвоката-практика с широкой общественностью: с коллегами, представляющими разные ветви власти, с теми, кто мечтает связать свою жизнь с такой непростой сферой деятельности, и, конечно, с обычными людьми – потенциальными доверителями, каждый из которых имеет право на право.

ЧАСТЬ I. ПЕРВОПРИЧИНА ПРАВА

1

Право пронизывают все сферы человеческой жизни, оно регулирует наши отношения. Знать право — значит знать жизнь. Во всяком случае, исключительно в социальном ключе. Если к этому добавить знание алгоритмов действия силовых структур, причины таких действий, а также механизмы работы судебной системы и иных органов власти, то можно говорить о сверхглубоком понимании ситуации.

Даже если вы не собираетесь становиться практикующим юристом, я считаю, что каждому человеку необходимо хотя бы обзорно знать общие принципы работы закона и — самое главное — людей, которые заняты служением закону, его применением, изменением и приведением в действие.

В рамках данных рассуждений, особенно если книгу будет читать человек с профессиональным уровнем правосознания, прошу учесть, что речь пойдет про право в чистом виде, без пут доктринальных учений различных правовых школ.

Вопрос возникновения закона начал остро волновать умы особо проницательных философов и правоведов в эпоху Средневековья. Вместе с тем философские положения относительно государства и права в целом, особенно в части их сосуществования, появились еще до нашей эры.

Согласно научной картине мира и жизненной философии Средневековья, преобладающими были учения, ядро которых составляла теология. Божественным происхождением объяснялось все сущее на земле, в том числе социум, право и др.

В последующем теория права трансформировалась с опорой на смену научной парадигмы.

Осветим принятые современным академическим сообществом концепции происхождения права. В соответствии с ними, существует пять различных точек зрения относительно этого вопроса:

Право создано богом (Ф. Аквинский).

Право создано исторически, произвольным образом по мере развития общества (Ф. Савиньи, Г. Гуго, Г. Пуха).

Право было всегда и присуще человеку от рождения (Сократ, Платон, Аристотель, Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк, А.Н. Радищев).

Право укоренено в психике индивида и стало результатом оценочной эмоциональной деятельности и переживаний человека (Л.И. Петражицкий).

Согласно марксистскому учению, экономическое развитие и появление классового расслоения призвало себе на помощь правовые нормы на замену обычному праву.

На наш взгляд, наиболее правдоподобна с рациональной точки зрения историческая теория. Ведь аналогичным образом — путем поступательного развития и усложнения — модифицировалось и все остальное в наших цивилизации и государстве.

С другой стороны, нельзя отдавать приоритет какой-либо теории. Они все верны. По этой же причине все эти теории существуют и, самое главное, признаны академическим сообществом. Надо полагать, что в совокупности они дополняют друг друга, но при этом каждая имеет право на самостоятельное существование.

При современном состоянии науки и правоприменительной практики указанные теории не являются исчерпывающими, и появление новых научных статей и диссертаций говорит о том, что развитие типологии права не стоит на месте и вряд ли будет находиться в состоянии стагнации когда-либо.

Правоведение применяет различные методы: к примеру, абстрактного обобщения, анализа, синтеза, диалектики и так далее в этом же духе. Теория или концепция появляется тогда, когда ученый, обладая достаточным уровнем знаний, моделирует вероятное, абстрактное, правовое явление и различными методами работает с ним (делит, обобщает, соединяет), в общем, абстрактно «вертит» его у себя в сознании. Естественно, такая модель должна быть согласована с прошлым и настоящим.

По этой причине в вышеуказанных теориях содержится один важный недостаток: их невозможно проверить никаким из известных способов. Мы сопоставляем исторические данные, изучаем древнейшие источники права, строим модели, мысленно ускоряя историческое развитие, и выдвигаем теории относительно его возникновения. А значит, все указанные теории, если углубляться, больше относятся к предмету философии.

Стоит только определить для себя, что любая теория может развиваться дальше. Применять вышеуказанные методы можно к каждой теории в отдельности, но можно попробовать и ко всем сразу.

Попытаемся сделать это для ответа на вопрос о первопричине права.

2

Само право можно определить по-разному.

Во-первых, как меру возможного поведения субъекта, идущую рука об руку с обязанностью (например, право на получение компенсации вреда здоровью). Если речь идет про судебный спор, то без инициативы со стороны истца судебное разбирательство начато не будет. Или, например, право на справедливое и гласное разбирательство в суде дает человеку определенные гарантии, что его дело будет рассмотрено правильно и открыто. Сейчас речь про материальную часть: я пока не говорю о степени реализации прав — о ней позже.

Во-вторых, право можно определить как систему общеобязательных, формально определенных правил поведения, устанавливаемых и санкционируемых государством под угрозой наказания. Это как раз то, что называют законом. Система правил поведения в самых разных отраслях может быть определена как право.

Существует еще множество определений, подходов с разных точек зрения, но вышеприведенные — основные. Они как раз и показывают наполнение термина «право».

Человеческие существа по своей природе (во всяком случае, их бóльшая часть) стремятся к гармонии и упорядочиванию своей деятельности. Стоит отметить, что речь идет только про человека разумного в рамках его разноплановой деятельности, которая не связана только с добыванием пропитания и защитой от опасностей. В этой связи большое число взаимодействий, необходимых людям в наши дни (по разным мотивам: экономическим, территориальным, социальным, общечеловеческим и так далее), породило колоссальный объем правовых норм, существующих сегодня.

С другой стороны, развитие всех областей жизни человека говорит о том, что именно такой объем правового регулирования необходим нашему государству и обществу на современном этапе, и по этой причине у нас существует такая сложная система законодательной власти.

Так что же все-таки является причиной появления закона? Зачем нам, разумным людям, нужен закон? Только ли для защиты социально незащищенных слоев населения и назначения наказания людям, виновным в совершении преступления? Или можно взглянуть чуть глубже?

3

Мне импонирует мнение, согласно которому право появилось раньше первых истинно государственных образований с более-менее определенной структурой и сосредоточением истинно властных полномочий у одного человека или группы людей. При этом здравый смысл говорит нам, что вышерассмотренные теории происхождения права, взятые в совокупности, помогут определить его первопричину.

Вряд ли кто-то будет спорить, что если бог создал человека, то право — это результат божественного промысла, присущего человеку от рождения.

Вряд ли кто-то будет спорить, что право появилось в результате развития общества и государства, и, как следствие, человек, удовлетворяя потребности в систематизации и упорядочивании общественных отношений, создал действенный механизм регуляции.

Не вызывает сомнений, что с развитием экономики, появлением излишков производства, денег как средства товарного обмена значительные материальные ценности стали накапливаться в руках одних в ущерб другим. Следствие такого развития — необходимость экономико-правового регулирования отношений между различными классами (слоями общества).

По такой же логике можно проанализировать уже приведенные выше теории. Таким образом, все они в своей сущности верны и отражают настроение и картину мира конкретной исторической эпохи, породившей их. При этом дальнейшие рассуждения на эту тему помогут нам подобраться к ответу на вопрос о том, что явилось первопричиной нормы права.

В связи с этим теории права не помогут нам найти ответ на вопрос «Почему появилось право?». Они отвечают на вопрос «Как?» и только отчасти — на вопрос «Почему?». При этом, чтобы подойти к ответу на вопрос «Зачем?», следует чуть углубиться в историю.

4

Даже для первобытного общества была характерна внутренняя структура. Начнем с того, что на ранних этапах развития человечества мужчина добывал пропитание, а женщина поддерживала семейный очаг; такие пары объединялись в мелкие группы, а те — в группы побольше, затем — в племена и так далее.

Человеку по своей природе легче и спокойнее находиться рядом с себе подобными, хотя стоит заметить, что проявляется это в большей или меньшей степени (принимая во внимание учение Карла Юнга и Ганса Айзенка относительно выведенной ими типологии разделения индивидов на экстравертов и интровертов). Однако связано это скорее с эволюционным изменением в социальном устройстве общества. Тем не менее природу человека не исправишь, и человек — прежде всего существо биосоциальное³, а потому не может выжить в условиях изоляции от общества.

Даже Ч. Беккариа писал, что самое страшное наказание для человека — это изгнание. Страшнее смертной казни.

Вместе с тем когда людей на одной территории становилось слишком много, возникал вопрос об управлении, ведь неминуемо встречались случаи антисоциального поведения и делинквентных действий. С течением времени при возможности перенаселения на отдельных территориях вставал вопрос о колонизации (на примере Англии и ее колоний в XVIIIXIX веках), что делало управление вопросом еще большего приоритета.

На заре возникновения социума нормы права в чистом виде (в частности — в том смысле, в котором мы понимаем его сейчас) не существовало, а управлением ранними догосударственными образованиями занимались старейшины или вожди, то есть, как правило, самые старые (и поэтому считалось, что самые мудрые и опытные). Они же разрешали возникшие спорные ситуации. Решения по спорам, надо полагать, принимались исключительно на основе внутреннего убеждения, со ссылками на прожитые годы, приобретенную мудрость и понятие морали. Мораль — как внутренний голос, позволяющий отличить правильное решение от неправильного.

Решения старейшины отличались сугубой персонифицированностью и должны были походить на справедливые. Справедливость также сопоставлялась с внутренними моральными убеждениями. При этом каждое решение принималось по необходимости — при возникновении спора или деликта — и нигде не записывалось. Исходя из этого, формировались правила поведения в определенных ситуациях, и те из них, которые проходили испытание годами, становились обычаями. Так появилось обычное право.

Основной и животрепещущий вопрос, вытекающий из этих рассуждений, — «Как обличить справедливое и моральное в форму?». Справедливость — категория не только сугубо индивидуальная, но еще и философская. У каждого может быть своя правда, а значит, и своя справедливость. Другой вопрос с моралью, но тут достаточно обратиться к религии.

В этой же связи моральное и справедливое нашло отражение в нормах писанного права. И это совсем другие вопросы: персонификация споров, индивидуализация решений, разграничение областей отношений. Мораль обличена в форму в религии, а справедливость стала обличена в форму в праве — по аналогии. При этом такое заимствование тоже не смогло пройти бесследно, и поэтому мы видим в нормах права и моральное, и справедливое. Рассмотрим это на примерах.

Как известно, сохранились доказательства записи первых норм так называемого обычного права: законы Ману, законы Хаммурапи, Законы XII таблиц. Все эти древнейшие своды правил поведения сводятся к одному — стремлению определить норму (границу дозволенного) для каждого частного случая. Ведь это действительно удобно в целях экономии времени!

«Законы Ману» — один из наиболее известных памятников древнеиндийской литературы, представляющий собой сборник священных текстов. Он появился в Индии предположительно во II веке до н.э. — II веке н.э., а его авторство приписывается прародителю людей Ману.

В двенадцати главах сборника приведены записанные в стихотворной форме представления о происхождении вселенной, устройстве общества, правилах жизни в обществе и в семье, управлении государством, наказаниях за различные преступления и т.п. Спустя столетия в средневековой Индии интерес общества к этому сборнику был не менее острым: рекомендации Ману по применению правовых норм многократно переписывались и комментировались⁴.

Также огромное историко-правовое значение имеет знаменитый кодекс месопотамского правителя Хаммурапи — систематизированный старовавилонский сборник, разработанный в последние годы царствования Хаммурапи (около 1750 года до н.э.). Это один из наиболее древних источников права, который представлял собой законодательный свод, отражавший специфические обычно-правовые черты и особенности древнемесопотамского права. Эти законы являются «одним из ста крупных исторических событий, которые изменили мир»⁵.

Итак, правовой обычай представлял собой исторически сложившееся правило поведения и является источником всех современных типов права. Однако для понимания значительного влияния моральных представлений конкретного исторического периода на право необходимо немного развернуть рассуждение в сторону уголовного процесса на ранних этапах развития общества.

Весомую часть доказательственной базы на ранних этапах права составлял так называемый «божий суд», или ордалии. Они представлял собой средство установления юридической истины путем обращения к воле Творца. Тяжущиеся лица добровольно соглашались подвергнуться испытанию, чтобы доказать, на чьей стороне правда. В основе ордалии лежало убеждение в том, что Богу известно все и Он незримо участвует в процессе. Ритуальный характер ордалии как нельзя лучше соответствовал культурным представлениям и верованиям многих народов.

Судебный поединок представлял собой механизм аналогичного характера, но с применением навыков сражения. Наиболее яркий пример поединка можно увидеть в экранизации «Игры престолов» Джорджа Р.Р. Мартина — в сцене, где Питер Динклэйдж настоял на суде поединком в Орлином Гнезде.

Божественное вмешательство в разрешение возникших споров можно трактовать как высшую степень морали, поскольку Бог и есть воплощение морали в каком-то смысле. Его действия и помыслы всегда благородны, а наказание сурово и соответствует тяжести совершенного преступления.

В другом ключе, вероятно, такие судилища перекладывали ответственность за неверно принятое решение на высшие силы. Хотя неверное решение и не могло быть принято, ведь Господь всегда судит справедливо. Оговорку эту следовало сделать в целях устранения неясности в вопросе взаимосвязи морали и права, поскольку, по современным представлениям, много ли высокоморального в том, чтобы жечь предполагаемого преступника раскаленным железом?

Таково было обычное право.

5

В дальнейшем возникновение первых государств привело к тому, что социум созрел для разделения властей. Произошло это, по мнению ряда историков, чуть меньше чем за тысячу лет до нашей эры в Древней Греции.

Как известно, древнегреческие города-государства имели примитивно-демократическую форму правления. И именно здесь в эпоху Гомера произошел переход от личной расправы к договорному началу и признанию правовых норм. Демократия и признание писаной нормы права над обычаями в Древней Греции до сих пор признается эталоном. Без сомнения, столь развитая система органов всех ветвей власти достойна уважения и подражания!

Принципами афинской государственно-политической системы в период расцвета были народоправство, выборность, коллегиальность и подотчетность властей, суд присяжных (гелиэя).

Суд присяжных состоял из 6000 человек: 5000 — основной состав и 1000 — запасные. Выбирались они с помощью жребия под контролем десяти должностных лиц. В присутственные дни правосудие отправлялось в нескольких судебных местах сразу. Нужное для всех них общее число судей набиралось посредством жребия, причем каждый округ доставлял приблизительно десятую часть от общего числа.

Помимо Греции, внимания заслуживает Древний Рим. Расцвет судебной риторики в Древнем Риме пришелся на конец республиканского периода, и ясно прослеживается ее связь с древнегреческой школой. В 149 г. до н. э. там были учреждены постоянные суды — quaestiones perpetuae — в связи с принятием закона Кальпурния о злоупотреблениях в провинциях. Члены суда избирались из сенаторского сословия по жребию и могли быть отведены как обвинением, так и защитой.

В Риме, как и в Греции, не было государственных обвинителей: любой гражданин мог выступить в этой роли независимо от социального положения, имущественного состояния и наличия юридического образования. Обвинители имели право на четвертую часть штрафа, присуждаемого обвиняемому в случае успеха обвинения.

Человек, подавший жалобу соответствующему магистрату, получал на время следствия полномочия судебного следователя: вызывать и допрашивать свидетелей, производить домашние обыски, работать с документами и вещественными доказательствами, при необходимости получать в свое распоряжение военный конвой. Среди обвинителей были и разорившиеся аристократы, и непопулярные или начинающие ораторы, и такие корифеи красноречия, как Цицерон. Обеспечение явки ответчика в суд и исполнения приговора было частным делом.

В отличие от греческой практики, в римском суде важную роль играл институт адвокатуры. Адвокат представлял интересы клиента в суде, должен был хорошо разбираться в законах и быть убедительным оратором. После судебного заседания адвокаты в случае успеха получали за свои услуги вознаграждение — honorarium. Многие видные римские ораторы зарабатывали на жизнь адвокатской деятельностью⁶.

Так выглядит писанное право в оформленном виде. Стоит сказать, что римское право до сих пор является эталоном регулирования отношений между гражданами. Считается, что если юрист знает и разбирается в римском праве, то ему подвластно буквально все.

Действующие правила поведения в своем большинстве построены на римском праве (особенно гражданское право) и принципах его действия. Связано ли это с конкретным временны́м периодом его появления или же с возможностями живших тогда людей, судить сложно, но факт его фундаментальности отрицать нельзя.

В дальнейшем путь развития права лежит исключительно в плоскости разрастания его норм, кодификации, легитимного толкования и точечного регулирования общественных отношений.

6

Пришло время перейти к основному «кирпичику» правовой системы — норме права.

Как определить меру дозволенного, когда все понятия о справедливости и мере субъективны и относительны? Что справедливо и разумно для одного, не всегда справедливо и разумно для другого! В случае с правовым обычаем все понятно: это повторяющееся правило, которое испытано годами. В случае с нормой нужно копнуть глубже.

Мера дозволенного должна определяться в абсолютном выражении, быть единой для всех и устанавливать границы поведения в обществе. Однако в чем такая мера могла найти свое выражение?

Примечательно, что и обычное право, и все остальные уже выделенные учеными типы права (рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое), не определяют и даже не подводят к мысли о первопричине права — к ответу на вопрос «Зачем?». Теории и концепции возникновения права и его типологии — это следствие.

В ходе подобных рассуждений возникает вопрос: «Что следует считать первопричиной права?» Норма в поведении человека — это границы дозволенного. Многие философы придерживались именно такой позиции (Платон, Гоббс, Локк, Беккариа и др.).

Отметим, что следует различать вопрос возникновения права и его первопричины. Это ответы на два разных вопроса: «Как?» и «Зачем?».

Возникло право по совокупности экономических, социальных и иных причин, которые более подробно раскрыты в приведенных теориях. Предпосылка появления права в данном смысле — это необходимость регулирования общественных отношений и, по мере возможности, в зависимости от различных исторических эпох, превенция антиобщественной деятельности. Чтобы подойти поближе к первопричине, следует внимательнее относиться к его основному — социальному — аспекту и детальнее разобрать вопрос о появлении нормы.

Строго в данном ключе интересны рассуждения Аристотеля: «Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, — совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, — наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелей всего»⁷.

Почему вопросы организации социума, права и государства всегда волновали умы ученых и философов? Что характеризует норму права в чистом виде?

Мы разделяем мнение, что право — это социальное явление, продукт социальной жизнедеятельности. Данный тезис также можно подтвердить и результатами опроса судей, юристов и преподавателей юридических специальностей, проведенного автором. Участникам задавался вопрос: «Согласны ли вы, что право — это продукт социальной жизнедеятельности?» Результаты опроса, полагаю, не удивительны: 88,2 % респондентов ответили «да», 11,8 % ответили «нет».

В свою очередь, норма права в ключе ее первопричины — это апостериорное явление морали как априорного социального феномена. Довольно сложное определение! К сожалению, другого я предложить просто не могу. Эволюция дала человеку речь, Кирилл и Мефодий — азбуку, а юриспруденция — кучу непонятных терминов.

Для понимания, во-первых, нужно обратиться к словарю (при необходимости) и узнать несколько узкоспециализированных терминов, а во-вторых, немного пояснить. Что касается словаря, то априорное — это как бы заранее известное, то, что не требует доказательств и пояснений в ключе категории. Апостериорное — это полученное на основании опыта, тех знаний, которые существуют, и по необходимости требующее объяснения.

Все равно непонятно, так ведь? Попробую по-другому. Человечество мыслит категориями, особенно в юриспруденции. Как и все иное, относящееся к области гуманитарных наук, юриспруденция прежде всего тесно связана с группой методов абстрактного мышления. Мы не можем потрогать мораль или поговорить с ней, но с раннего возраста знаем, что мораль помогает отличать хорошее от плохого, доброе от злого. Мораль проникает в человеческую социальную жизнь в связи с необходимостью регуляции поведения в межличностных отношениях.

Мораль — это представления о добре и зле и, соответственно, вытекающие из них правила поведения. Она — словно компас, направляющий людей. Моральные нормы формируются раньше государства, и, к слову, мораль можно сравнить с правовой эмоцией, только последняя — это результат осознания необходимости регулирования общения между людьми. Другими словами, правовая эмоция есть следствие, а мораль — причина.

Моральные нормы являют нам утопические представления об идеалах поведения в обществе, которое всегда стремится к гармонии и упорядочиванию самого себя. Также не стоит забывать, что моральные нормы относятся к социальным, т.е. к тем, которые не закреплены в законе, но также регулируют общественные отношения. Такая интерпретация лишний раз подтверждает истинность рассуждений.

Таким образом, утопическое восприятие идеала поведения в обществе можно сравнить с неписаным законом, который регулирует общественные отношения в чистом виде, но не является общеобязательным, потому что не обеспечен никакой силой и принуждением. Следовательно, мы придем к выводу, что мораль в условиях отсутствия принуждения должна была являться законом в его первобытном, истинном, первом проявлении. Как первая норма взаимодействия людей.

Закон обеспечен государством. За такое обеспечение мы и платим налоги каждый месяц, квартал, полугодие и год.

Затем, когда появляются первые формы, приближенно напоминающие государственные образования, возникает необходимость в закреплении регулирующих норм, потому что людей становится все больше, чаще начинают встречаться девиации. Соответствие нормам приходится обеспечивать силой принуждения, чтобы их соблюдало как можно больше людей ради сохранения общего блага.

Таким образом, мораль — понятие исключительно социальное, причем априорно социальное. Другими словами, представления о том, как следует себя вести конкретному человеку, тесно связаны с взаимодействием такого человека с себе подобным, и применялись они во все времена: от первобытности до наших дней. Применение же этих норм необходимо для благосостояния всего общества. Благо достигается моралью.

Поскольку я некоторое время работал в полиции, приведу пример, немного иллюстрирующий вышесказанное.

Большинство людей прекрасно знают о применяемых в наших силовых структурах методах круговой поруки или «братской могилы», когда за провинность одного страдает весь коллектив. В период работы в полиции старшие наставники говорили мне, что такие правила появились в период нахождения на посту министра внутренних дел Российской Федерации Р.Г. Нургалиева.

И ведь действительно: какой мощнейший превентивный эффект дает такой метод! В настоящее время он применяется повсеместно в ОВД России. К примеру, за провинность одного сотрудника страдают его непосредственный и прямой начальник, а если проступок достаточно серьезный, то и руководитель на уровне регионального управления.

Помню, как в период обучения в ведомственном ВУЗе отцы-командиры применяли на нашей группе этот метод, когда, к примеру, за плохую успеваемость одного курсанта на так называемой «самостоятельной подготовке» к будущим парам оставалась вся группа. Едва ли в таком времяпрепровождении было много полезного, но мера наказания, надо сказать, действенная.

Нельзя не отдать должное такому методу! В нем много плюсов, но есть один главный недостаток — чувство несправедливости у того, кто к занятиям готовился всегда. С другой стороны, какая разница, где этим заниматься и как такая подготовка преподносится: как наказание или же как должная необходимость? В то же время в такой группе людей развиваются чувство групповой поддержки (хоть и со временем, потому что первоначально хочется только ненавидеть виновника) и высокие моральные устои. Таким образом, нельзя не оценить превентивный и регулятивный эффект морали. В особенности — коллективной морали.

Правило поведения, навязанное командиром группы (и при этом нигде не закрепленное), применялось по устоявшемуся обычаю, обеспеченное силой принуждения (поскольку если субъект сопротивлялся, то его ждала более серьезная участь) — в том числе и потому, что авторитет командира был неумолим. Мера же такого наказания выбиралась без согласования с кем-либо из старших командиров, не устанавливалась специальным органом (как это происходит сейчас в государствах) и применялась на основе только внутреннего убеждения. Бывали даже случаи, что продолжалось такое «сидение» до особого распоряжения (грубо говоря, пока не надоест инициатору).

Можно ли говорить, что в ОВД существуют и действуют правила Древнего мира? Не знаю. При этом определенно можно сказать, что указанный выше механизм имеет действенный эффект.

Представление о морали есть у каждого человека, а сами моральные устои и правила совместного общежития — неотъемлемая часть социума. Но как распространить моральные нормы на большое количество индивидуумов, а главное — как заставить их соблюдать такие нормы?

Добиться превентивного эффекта в части необходимости соблюдения норм морали можно путем установления наказания за их несоблюдение и принудительной силы исполнения. Хоть это и далеко не единственный метод, как я пытался показать на протяжении четырех лет⁸, но, стоит заметить, самый эффективный.

В то время, когда общество стало разрастаться, все больше стали проявляться всевозможные девиации (или, другими словами, стали превалировать аморальные поступки), мораль нужно было трансформировать во что-то охранительное, обеспеченное властью и правителем. В этой связи можно утверждать, что право — это социально-апостериорное выражение морали как явления. Другими словами, закон — это результат обеспечения моральных принципов и правил принудительной властью правителя.

Предложенную гипотезу можно применить к любой уже выделенной теории права, объясняя первопричину и момент возникновения действенного формально-определенного регулятора общественных отношений.

Мораль и по сей день является мощнейшим источником регуляции общественных отношений, только в рамках социальных норм. Мораль нужна нам также и для того, чтобы формировались объемные источники права, и для того, чтобы при возникновении пробела в правовом регулировании его можно было заполнить.

7

Современный закон построен в точности так же, как описанный выше, поскольку нормы права и целые его отрасли призваны регулировать общественные отношения в соответствии с неким идеалом поведения. При этом такой идеал строится на соблюдении принципов справедливости и баланса интересов для всех, независимо от конкретной отрасли права, будь оно гражданским или уголовным.

Таким образом, мораль — это первозданный «кирпичик» современного права.

Остановимся отдельно на следующей мысли: понимание и формирование представления о первопричине закона жизненно необходимо для того, чтобы быть профессионалом в своей сфере деятельности (в частности — для всех категорий правоприменителей).

От того, насколько глубоко на подкорке юриста отложится представление о философском понимании нормы права, принципе регулирования общественных отношений, наполнении и первопричине нормы права, зависит понимание сути своей деятельности, а от нее — грамотное составление различных процессуальных и иных юридических документов: от ходатайств по гражданским и уголовным делам до жалоб в Конституционный суд Российской Федерации.

Аналогичное понимание, полагаю, призвано помочь человеку, не обладающему юридическим образованием, понять принципы деятельности государственных органов, правоохранительных структур и мотивы принятия конкретных решений о привлечении человека к какому-либо виду ответственности или взаимодействии в рамках гражданских отношений.

Большинство норм права построены на пресекательных мотивах, то есть чтобы побудить человека не совершать каких-либо действий по причине, прежде всего, обеспечения прав других людей и для реализации интересов государства. При этом в одном ряду с охранительными нормами находятся и регулятивные, которые определяют алгоритм действий без конкретного запрета.

Обо всем этом подробно поговорим дальше.

Примечания

3

Аристотель. Политика / Аристотель. Москва: Эксмо, 2015. 160 с. (речь про книгу первую, где Аристотель говорит про общественное начало любого человека); Персидские письма. Размышления о причинах величия и падения римлян / Пер. с фр.; вступ. ст. и коммент. Н. Саркитова. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2002. 512 с. (речь про письмо № 87).

4

Власко Н.К. Переводчик с санскрита «Законов Ману» С. Д. Эльманович. Биографические сведения // Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) № 1 (22), 2016. С. 126 (С. 126128).

5

Иброхим П. История права древнего Ирана (плитки Закона Хаммурапи) // Вестник Таджикского технического университета. 2011. No 3. С. 93–97. (С. 95).

6

Хорькова И.В. Приемы античной судебной риторики в практике суда присяжных // Вестник МГЛУ. № 2. 2016. С. 231241 (С. 235).

7

Аристотель. Политика / Аристотель. Москва: Эксмо, 2015. 160 с.

8

Васильков К.А. Превенция в уголовно-процессуальном законодательстве: практико-правовые пробелы и пути их устранения // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. 2019. № 2. С. 1721; Васильков К.А. Классификация видов превенции в рамках современного правового поля // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2019. № 3. С. 7883; Васильков К.А. Категориальная сущность превенции в гражданском праве России // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2019. № 4. С. 115121; Васильков К.А. Функции превенции как правовой категории: теоретико-правовой анализ // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 3. С. 118122 и др.