Дэва вероятности

Константин Бенкен, 2020

Избранные рассказы разных лет, по которым можно проследить художественный путь автора.

Метро

При желтом свете это незаметно. Но если попадается белая галогеновая лампа фонаря, белочка, с огромным пушистым хвостом, цепляющимся за бампера автомобилей, уже начавшим линять, — замирает, зажав желудь в передних лапках. Ей на хвост, ушки, лапки осторожно ложится снег, снежинка за снежинкой. Иногда она, удивленная снежинкам, пролетающим близко от ресниц, кивает головой. Такие же огромные снежинки спускаются перед белкой на асфальт, камни тротуара, и нежно оседают, не тая, на лучи бледного света, начиная сверкать внутренней красотой. Снег местами покрывает поверхности тонким мягким слоем. Вместе с первым снегом совершают свой полет листья. Первым падает красный кленовый лист…

Медленно кружась, он гипнотизирует белочку. Вдруг он дергается, разворачивается и начинает быстрый взлет, завершающийся небольшой петлей. И опять медленно кружась, лист гипнотизирует белочку своей нижней стороной. Он еще не коснулся земли, а стайка синих липовых листиков начинает свой последний путь…

Свет, плохо проходя через них, создает объемную темно-синюю тень, ограниченную ими же, но упавшими ниже. Тень неоднородна — листья кружатся вокруг всех осей и почти не падают. Время как будто застыло в ожидании мгновения счастья. В это время на тротуаре, еще не полностью покрытом снегом, ветер поднимает небольшой смерчик черной земли, согретой ночным светом лампы. Он никуда не двигается за свою двухсекундную жизнь, но рядом появляется и незаметно исчезает его сестра-близнец. Эту природную композицию разбавляет тонкий шелковый платочек, выскользнувший из кармана случайного прохожего…

Кусочек тончайшего темного шелка взлетает довольно высоко и, не покрываясь снежинками и не падая, зацепляется за лучи и зависает на долю секунды, почти неподвижно, в кристально чистом воздухе. Белочка быстро захлопывает пушистые глаза, создавая ветерок длинными ресницами, чтобы удержать причудливо-живую картину из красно-синих листьев, бледного света, земли, снега и кусочка шелка. Но тут ее маленькое сердечко екает, и она открывает глаза: «А что если придет Странник и одним лишь касанием разрушит эту причудливо-легкую жизнь. Одним лишь касанием…» Она нервно вгрызается в желудь и перебежками бежит под машинами до следующего белого фонаря, что еще редкость на улицах Петербурга.