Проклятый город

Клэр Твин, 2019

Привычная жизнь Марго меняется после отъезда друзей, а над Салли Хилл наконец-то расходятся тучи. К несчастью, длится это блаженство недолго, и тьма вновь возвращается в город, терроризируя местных жителей… Марго знакомится с миром кровожадных охотников, которые истребляют сверхъестественных существ, высасывая из них не только жизнь, но и магию. Ведьме суждено столкнуться с тьмой в её истинном обличии, спасти родной город, друзей и себя. Заручившись поддержкой новых товарищей, девушка готова исполнить пророчество… Но получится ли остаться целыми и невредимыми? Встречайте последнюю часть истории о приключениях юной ведьмы, оборотня и обычного смертного. Мир, полный загадок и волшебства.

Водоворот неприятностей

Ветер на улице не был ни горячим и не слишком холодным, не таким уж и слабым, но достаточно порывистым. Солнце достигло зенита, тем не менее, оно все равно не могло согревать нас в своей максимальной степени, поскольку множество кучевых облаков время от времени заслоняли светило своими фигурами. От этого на землю отбрасывались тени — становилось либо слишком темно, словно наступили сумерки, либо слишком контрастно, от того, что солнцу иногда удавалось выбраться из облачного плена. Думаю, это идеальная погода для прогулок по паркам. Салли Хилл блаженствует.

Прошло два дня со дня «Новые странности». Ерзая на одном месте, я всю ночь рылась в бабушкиных записях, в надежде найти что-нибудь интересное про нападение птиц или другой живности. Однако ничего. Здесь говорится о том, как с помощью животного увидеть недавние события, их анатомия, полезные факты, но ни одного намёка на нападения. Про странные болячки оборотней вообще лучше молчать — кроме одичания ни о чём больше не говориться. Я пала духом, раздумывая плюнуть на тот необычный случай и продолжить жить тихо-мирно, себе на радость. По-моему, это весьма справедливо, ибо прошлый год, несомненно, был полон смертей и битв, а мне нужен выходной или лучше отпуск. Посмертный.

Беру в руки мобильник и смотрю на последнее сообщение. Билл так и не ответил мне. Даже не знаю стоит ли его ждать или он окончательно решил забыть о Салли Хилл? Понимаю, однажды всем, даже мне (уже!), надоест рыться в грязном белье города, заглядывать в тёмные углы и пытаться превратить это место в обычный среднестатистический городок Америки. Но сейчас… Несмотря на свои убеждения и обещания перестать искать ответы, мои действия говорят сами за себя. Эх, прощай тихая жизнь… По правде говоря, рано опускать руки. Мы через столько прошли: смерть «дюжины», поиски оборотня, правда о Чакерах, ведьмины сказки, тайны основателей, существование вампиров… Что может быть хуже этого? На моих глазах погибали родные и близкие, а ужасней этого нет ничего.

На землю меня грубейшим способом, будто я упала с ветки дерева прямо на заострённый камень, возвращает дверной звонок. Я несколько раз моргаю, чтобы окончательно придти в себя и покидаю комнату, бегом направляясь к входной двери. Родителей, как всегда, дома нет. Порой мне не хватает их нежных объятий и простого лживого «все будет хорошо»; хотя, они особо и не разбрасывались подобными словечками…

В гостиной пахнет почему-то стиральным порошком и маслом; тишина, которая обычно убаюкивает, сейчас скорее заставляет тревожиться, но я, назло не ясно кому, игнорирую это явление. Не посмотрев в глазок, в спешке открываю дверь и тут же улыбаюсь подобно сумасшедшим фанатам знаменитой группы при виде красавца солиста. Сердце поразил укол, от которого оно немедленно затрепетало, переворачиваясь с ног на голову прямо в груди. В глазах резвятся чертики.

— Билл! — радостно смеюсь я, мгновенно прижав его к себе, даже не позволив брюнету глотнуть воздуха.

Господи, неужели это не сон? Спустя недели две-три мы наконец-то снова вместе, как в старые добрые времена, когда загадки нас то ли сближали, то ли отталкивали. Пальцами касаюсь его чистых волос, шампунь которых отдавал мятой, его широких плечей, массивной спины, до сих пор не в силах поверить своим глазам. От него пахнет дорогим парфюмом, и пусть брюнет не одет в свой фирменный костюм с инициалами, но я до безумства рада окунуться в прошлое, где он всегда рядом со мной. Как, оказывается, легко стать с человеком одним целым. Это волшебно, но и опасно.

— Марго, я… не могу дышать, — прохрипел Хофер, мягко похлопав меня по спине.

Уловив намёк, я нехотя отпускаю его из своих крепких объятий, по-дурацки улыбаясь в тридцать зуба. Он нисколько не изменился, только волосы отросли, и вновь появляется его челка, которую брюнет постоянно расчесывает набок. Только сейчас осознаю, что мы стоим в дверях уже где-то три минуты.

— Боже, проходи внутрь! — смеюсь я над своей заторможенностью и делаю шаг в сторону, пропуская оборотня в гостиную.

Он закатывает глаза и быстро чмокает меня в губы, довольно ухмыляясь своей маленькой победе.

Честное скаутское, я сейчас превращусь в лужу от счастья. Ещё бы Генри упал с неба, тогда точно было бы все идеально. Однако стоит довольствоваться тем, что есть и говорить «спасибо».

Закрываю дверь и разворачиваюсь лицом к двухметровому парню, который за это время успел прыгнуть на диван и беспечно лечь, раскинув по-королевски руки в стороны. Его ноги свисают с мебели, и я подмечаю про себя, что он как обычно не разулся. Вот же!.. От этакой картины мои уголки рта становятся шире. Любопытно, какой меня сейчас видит Билл? Иногда хочется посмотреть на себя чужими глазами.

— Черт, как же я скучал по этому дому, — прикрыв веки, протянул Билл, демонстративно вдыхая воздух, будто именно здешнего кислорода ему не хватало.

Интонация его была чиста, без фальши и ноток иронии. Искренняя. Видно, совсем замучился в университете, раз даже затосковал по моему дому!

Подхожу ближе и сажусь на пол, прямо у дивана. Сейчас мне хочется только любоваться им и болтать о чем угодно, лишь бы Хофер говорил. Его голос — доза наркотика для меня.

— По дому скучал, а по мне — нет? — усмехнулась я.

Брюнет приоткрыл сперва один глаз, затем второй, и его длинные ресницы, как подсолнухи, потянулись к небу.

— Ты вне очереди, детка. Я здесь только для тебя.

Держите меня семеро, пожалуйста. Он всегда так делает — играет словами, заставляя мои щёки пылать не хуже моих красных волос.

— А как же учеба? Что ты им наплёл?

Билл, кряхтя подобно пенсионеру, привстает и садится на ноги, смотря на меня сверху вниз. Отсюда он кажется таким недосягаем, однако одна мысль, что этот обворожительный парень, мечта всех девушек Салли Хилл, мой, я успокаиваюсь и в тоже время поражаюсь данному факту. Что же он нашел во мне? Гм, может, родственную душу?

— Взял больничный. Ты не знала? Я болен страшной болезнью!

Хитро щурюсь, стреляя своими глазками. Тот строит непоколебимое выражение лица, мол, правда. Вот же ребёнок…

— Воспалением хитрости?

Он смеётся над моими словами и отворачивает голову в сторону, соблазнительно прикусив нижнюю губу. Его острая линия подбородка… заставляет сглотнуть накопившуюся слюну. Не имею представления, что сейчас со мной происходит… Под рёбрами все трясется по вине неспокойного сердца, по рукам и ногам пробегают мурашки, принуждая кожу превращаться в гусиную. Это так странно… В эту секунду мне больше всего на свете хочется прижать Билла к себе и соединить наши уста в поцелуе, запуская пальцы в его шелковистые мягкие пряди на голове. Я бы сделала это, только страх берет над желанием вверх, напоминая, что это непристойно. Хоть мы с Хофером встречаемся уже достаточное время, дальше поцелуев ничего не заходило. Это плохо или хорошо? В любом случае, я ни на чем не настаиваю, а просто плыву по течению.

Потонув в океане мыслей, я совсем не обратила внимание на наступившую тишину. Боже, Марго, очнись…

Пока я пыталась совладать с собой, оборотень обхватывает всю гостиную оценивающим взглядом, будто находится здесь впервые, а затем замирает, и его грудь медленно вздымается и опускается, избавляясь от воздуха.

— Генри связывался с тобой? — неожиданно спросил он с нотками тоски в голосе.

Так вот оно что… Хофер скучает по надоедливому лучшему другу, которого раньше терпеть не мог. Спорил с ним, угрожал, подшучивал, а сейчас… жить без него не может. Интересно, это нормально будет, если однажды я начну ревновать Билла к Ридлу? Тряхнув головой, я сдерживаю глупую улыбку и мигом выпрямляюсь.

— Нет, — покачав головой, скуксилась я, — думаю, у него много дел в Бостоне, но скоро он вернётся. Генри всегда держит своё слово.

Последнее предложение я произнесла уверенно и со всей искренностью, и то ли это повлияло на Билла, то ли ещё что-нибудь, но оборотень озарился в слабой улыбке. Мое сердце сжалось.

— Надеюсь, так, иначе мне придётся свернуть ему шею. После смерти Скай, он стал той ещё угрюмой бабкой, будто ему яица прострелили, — он сморщил нос, наверное, представил эту душераздирающую картинку, — окей. Что там насчёт последних событий? Есть новости?

Вмиг становлюсь серьёзней и прыгаю на диван, рядом с ним, толком не зная, что и сказать. Без бабушки очень сложно. Она могла бы меня направить, помочь или дать подсказку, но теперь её нет. Я одна. Последняя ведьма рода Мэнтл. Все зависит от меня… Сесилия могла бы заполнить дыру в моем теле, хотя бы одну из них, однако её больше рядом нет… Вдруг я вспоминаю слова Джонатана. Дерьмо, как я могла забыть об этом?! Так и хочется дать себе по лбу.

— Может, посетим городскую ратушу? Ты же — ключ ко всем дверям, мистер «Сын мэра»!

Пощечиной врезалась в меня ностальгия, скручивая конечности до нестерпимой боли, а к горлу подобрался рвотный позыв. История повторяется? Мне снова надо взяться за свои записи, хронологию, рюкзак и фотоаппарат? Билл криво улыбнулся, и я понимаю, что оборотень тоже вспомнил былые деньки.

— Угостишь меня черничным кексом и молочным коктейлем? А если серьёзно, зачем нам ратуша?

— Я забыла сказать, что оборотень назвал имя, только мне неизвестно о ком шла речь. Жизель Ког. Возможно, это связано со семьями-основателями? Опять. Не знаю.

Тайны и загадки связали мне руки и всячески издеваются надо мной, от этого я воспламеняюсь точно стога сена в аномальную жару.

Билл со всей нежностью касается до меня своей ладонью и тихонько проводит большим пальцем по щеке. Это, естественно, меня убаюкивает, даря наслаждение и щекотку в животе.

— Мы справимся. Нам все по плечу, помнишь? А теперь, поднимайся. Пора разгадывать тайны!

Недовольно промычав, я откидываю голову в сторону, отчего мои длинные пряди свисают к паркету, и Билл, улыбаясь фирменной самодовольной улыбкой, толкает меня к выходу. Наш смех разносится по всему дому, нарушая тишину. Приключения ждут нашего вмешательства.

* * *

Все как прежде. У меня дежавю.

Хофер поднимает упавшую книгу и, несколько раз чертыхнувшись, возвращает рукопись на прежнее, пыльное место. Сквозь оконные рамы с набухшим непонятно от чего подоконником просачивается дневной свет, и видны перистые облака, которые укрыли собой бледно-голубой небосвод точно одеяло, только воздушное. Если приглядеться повнимательней, то можно застать бледную, почти прозрачную луну, что так терпеливо ожидает своего триумфа. Ночь — её законное время, когда она может играться с нашим миром, глядеть и быть свидетелем множества историй, однако ждать до этого часа ещё очень долго.

Скрипучий пол под ногами свидетельствует о старости. По-моему, это здание ремонтировалось единожды — когда Томас Хофер впервые баллотировался на пост мэра. Высокие, доходящие аж до потолка со старинными люстрами, полки напичканы различными рукописями: толстыми и худыми, старыми, но очень важными, и книгами недавнего издания, не менее дорогие, чем первые. Переплёт у всех разный, однако на всех одинаково лежит пыль. Тут нереально грязно, словно понятие «уборка» для себя человек открыть ещё не успел.

На ветхом столе лежит целая башня из книг. Каждую из них мы тщательно изучаем, надеясь найти непонятно что. Правда, я не знаю с чего вообще взяла, что в городской ратуше Салли Хилл что-нибудь найдётся о некой Жизель Ког. По-моему, о таком человеке нигде не упоминается. Черт возьми, быть может, это его жена или дочка, сестра или подруга? Может, Джонатан пытался попросить меня найти её и передать «я тебя люблю»?

Громко отшвырнув от себя очередную рукопись без малейшей информации, я запустила свои руки в волосы и понурила голову. Нет, это бессмысленно. Мы глубокой, мать её, в заднице. Билл за спиной подходит ко мне и останавливается. Я слышу неспокойное дыхание и прямо-таки вижу выражение его лица: глаза наполнены состраданием, брови жалостливо нахмурены, уголок рта опущен к подбородку, а на лбу мелькают морщины. Ненавижу, когда так смотрят на меня, будто я больна раком и мне осталось жить неделю.

— Не пинай так книги, не то миссис Бирди услышит и съест тебя, — попытался пошутить Хофер, но попытка оказывается неудачной.

На самом деле, сейчас я не против быть съеденной, ибо все, словно злой рок, идёт против меня. Тяжело выдыхаю и поворачиваюсь к нему полукругом.

— Ничего нет. Может, я ошиблась?

Брюнет пожал широкими плечами и бросил мимолётный взгляд на стопку книг за моей спиной.

— Мы торчим здесь уже битый час, Марго. Я думаю, что… — брюнет осекся, запретив себе договаривать, но мне было и так все ясно. Спустя секунду, он продолжил, — что, если мы ищем не там? Где ты видела этого парня?

Реплика Билла заставила меня задуматься. Я хмурю брови и бегаю глазами по всей ратуше, чувствуя агонию в груди. Резко раскрываю рот и бросаю взгляд на Хофера. Он подал хорошую мысль, и мы, не мешкая, покинули здание.

Из-за того, что два дня в Салли Хилл шёл проливной дождь с грозой, лес превратился в одну серую мутную массу. Эти дни были мерзкими! Вспышки молний разгоняли тьму в моей комнате, заставая врасплох всех тварей в полумраке. Гром был таким оглушительным и глухим, словно великаны на облаках забавы ради катили бочки с порохом, которые непременно взрывались и оглушали нас, смертных, да и бессмертных, наверное бы, тоже, что хотелось лишиться слуха. После ливня кое-где образовались болота, поэтому под кедами неприятно хлюпает мутная вода, а подошва полностью заляпана грязью. Подобное произошло и с дорогой обувью Билла, но ему глубоко плевать. Ну конечно, у него же целая гора обуви — бери не хочу.

Дождь прекратился лишь сегодня утром, а жители Салли Хилл переживали, что настал всемирный потоп.

Лес окутан густым туманом, напоминающий мне едкий дым от импортных сигар. Здесь очень тихо, но при этом слышится журчание ручья и щебетания некоторых птиц. Бывает, раз в некоторое время, шелестят листья деревьев, точно пытаются поговорить с нами, предупредить о беде…

Мы с Биллом уже достаточно долгое время стоим на одном месте подобно статуе и смотрим вперёд, перед собой. Не знаю, что чувствую. Шея горит, будто меня душит шекспировский Гамлет, а на душе тяжёлый камень, свисающий к земле. Что за чертовщина? Перед нами лежит бездыханный молодой олень. Полагаю, это несчастное животное убито недавно, возможно, даже сегодня утром или ночью. Его веки прикрыты, морда, наоборот, слегка раскрыта, точно тот пытался звать на помощь, а чёрный нос в крови. Его определенно прикончил не хищник, ибо хищники не оставляют свою добычу посреди леса почти нетронутой. Здесь случилось что-то другое… Билл брезгливо пялится на оленя, но его интерес всё-таки не остаётся без внимания. Делаю уверенный шаг. Я наклоняюсь к трупу ближе, сначала разогнав мух-падальщиков, затем положив руки на колени, щуря глаза, детально изучая распотрошенный живот и внутренности. Надо же! Кишки целы. Их будто специально выпустили наружу для придачи эффектности и впечатления мерзости. Над оленем уже вовсю кружатся насекомые, жужжание которых сводит с ума.

Я собственными глазами наблюдаю за тем, как насекомые приземляются на внутренности, кровь убитого оленя, барахтаясь в куче себе же подобных, и наслаждаются пиром, при этом их зеленоватая головка блестит на свету. Да, какое неприятное зрелище… Выпрямляю плечи и оглядываюсь по сторонам. Гробовая тишина: ни живности и уж тем более людей. Затишье перед бурей? Помните и не забывайте, что тишина — предвестник бед. Обращайте на тишину внимание и тогда, возможно, вы что-нибудь услышите.

— Что за херня? — откашлялся Билл.

Удивление в его голосе я максимально поддерживала. Мне и самой интересно. Кто же мог сделать такое с этой крошкой?

— Без понятия. Похоже на оборотней? — обернувшись к брюнету всем телом, спрашиваю я.

Он бросил в последний раз взгляд на мертвого оленя и поравнялся со мной. Под нашей обувью хлюпает вода, где-то неподалёку слышится стрекотание кузнечиков — эти звуки говорят о том, что мы сейчас в чужом мире. Мире, где люди имеют второстепенную роль.

Мы, смотря под ноги, чтобы не угодить в лужу или грязь, бредём куда глаза глядят и разговариваем. На месте встречи с Джонатаном найти ничего не удалось. А его тело я смело предала огню, так что и здесь тупик. На руках ничего нет.

— Нет. Оборотни едят то, что убивают. Здесь же совсем наоборот. Ему выпустили кишки — и все, прелюдия закончилась.

Я, соглашаясь с каждым словом, кивнула.

Шаг за шагом, и мы вышли к… Не верю! Угадайте, на что я сейчас смотрю? Не думала, что ноги приведут нас именно к этому месту. Такое ощущение, будто конечности управляли нами, диктовали, куда идти. Какой парадокс. Спустя год это место стало ещё более безобразным, чем было когда-то. Плющ поглотил почти все глыбы, а те, что не успел поглотить, практически ушли под землю.

Стены осели, скривились; кажется, дунешь, и они, словно домино, поочередно свалятся. От церкви Святой Елены осталось только одно название и груда блоков. Даже не верится, что под всем этим мусором расположено подземелье.

Билл громко выругался и ухмыльнулся над всей ситуацией. Здесь даже аура мерзкая — от этого места хочется держаться подальше: веет холодом, злом и смертью… Поднимаю ногу и иду неуверенно вперёд, Хофер поступает также. Нам хочется рассмотреть это место, вспомнить все то, через что мы прошли. Сколько ужасных событий таит в себе Святая Елена, сколько боли и потерь… Приближаюсь совсем близко к камням и осматриваюсь вокруг. Да уж, зловонный запах мочи даже всемирному потопу не смыть.

— Воняет здесь все также, — замечает со смешком Билл, зажав ноздри пальцами.

— Передай Томасу, что реставрировать больше нечего. Это место загублено.

Хофер хочет мне ответить, однако его инициативу прерывают шаги за нашими спинами.

Отрывистое дыхание. Сердце забилось чаще, затем вдруг медленно и снова быстро… За нами что-то огромное и злое… Чувствую, как магия проносится по моему телу. Это знак, что сзади — враг.

Билл краешком глаза посматривает на меня и ждёт одобрения, чтобы напасть. Рано, сперва стоит изучить недруга. Мы одновременно разворачиваемся лицом к незваному гостю и застываем на месте, увидев перед собой двухметрового белоснежного оборотня с кроваво-красными глазами, острыми ушами и длинной вытянутой мордой с чёрным влажным носом. Выглядит… устрашающе, тем не менее, Билл гораздо больше этого засранца и кажется свирепее.

Лицо брюнета вытянулось от удивления. Он привык только к одному оборотню в Салли Хилл — к себе, потому в его же интересах избавиться от белошёрстого существа. Воздух вокруг нас точно свистит и трескается. Чувства кипят… Оборотень оглядывает нас с парнем с головы до ног и издаёт недружелюбное рычание. Окей, значит, по-хорошему поговорить не получится. Я громко произношу заклинание и сбиваю монстра с ног, отчего тот с грохотом падает на спину, прямо в грязь.

— Трехочковый, — похвалил меня Билл, положив руки на торс.

Я гордо подбрасываю брови и чуть выступаю вперёд.

— Чужакам здесь не рады, — кричу я оборотню, массирую кисть правой руки.

Оборотень, возмущённый моей выходкой, запрыгивает на задние лапы и выпрямляется, злобно фыркнув через нос. Белоснежная шерсть стала коричневой.

— Хочешь, я займусь им? — любезно предложил Хофер.

Происходящее приносит ему удовольствие, это любой поймёт. Я отмахиваюсь, говоря, что он должен беречь силы напоследок. Тем временем, монстр навострил уши и выпустил злой оскал, давая понять, что он готов бороться. Что ж, да и я сама не против; как раз выпущу пар, поскольку дни были очень нелегкими. И вдруг…

Враг с рычанием отрывается от земли и прыгает в мою сторону, а точнее на меня. Такая тактика немного ошарашивает, ведь обычно оборотни всегда бегут на свою жертву, как быки на красную тряпку. А здесь сюрприз на сюрпризе. Застигнутая врасплох, я успеваю только открыть рот для произношения заклинания, как в это самое мгновение из ниоткуда на белоснежного оборотня бросается Билл, который с рычанием успел обратиться в свирепого сумеречного существа (чем чаще обращаешься, тем быстрее привыкаешь к боли и не замечаешь её). Он повалил врага на землю и сумел лечь поверх него, грозно рыча подобно дикой кошке ему в глаза. Два оборотня вцепились в схватке. Весь лес, полагаю, слышит эти страшные звуки. Огромные когти разрезают воздух, стараясь вонзиться в горячее тело, выпуская кровь, пропитанную магией. Хоферу удаётся вцепиться острыми зубами в массивную лапу белоснежного волка, отчего меня поражает громкий крик существа. Наблюдать за этим неприятно, будто две дворовые собаки дерутся за территорию. В каком-то смысле, в происходящем есть что-то похожее. Оборотень царапает грудь Билла и швыряет его в сторону, но тот немедленно поднимается, даже не пискнув. Вот это я понимаю… Ладно, шоу подходит к концу. Я прикрываю веки и выставляю руки вперёд, шёпотом произнося нужные слова. В эту секунду белый оборотень падает на свои лапы и жалостливо скулит, поджав заострённые уши. Монстр извивается на земле, издавая вой и рычание, поскольку каждая конечность его с ним хрустом ломается. Хофер, заметив мое вмешательство, подходит ко мне и обращается в человека. Забавно, от него все так же пахнет молоком. Уверенными шагами приближаюсь к белому волку, который сейчас скрутился на земле, словно улитка, пытающаяся спрятаться в домик, и продолжаю взглядом доставлять оборотню адские мучения. Вот и пришёл его конец… Размахиваюсь рукой, чтобы магией снести чудищу голову, как меня отвлекает шум аплодисментов за спиной. Застываю на месте, тяжело дыша. В висках застучала кровь. Что за черт?

Билл немедленно оборачивается на шум и зло хмурится.

— Браво! Вот это зрелище, — продолжает восторгаться кто-то сзади.

Не спуская глаз с монстра, нехотя оборачиваюсь на мужской голос за спиной и замечаю темную фигуру. На одной из глыб церкви сидит по-хозяйски какой-то парень с чёрными волосами, мутными глазами, хищной улыбкой и кожей бледной, как январский снег, но с заметным румянцем. На нем обычная кожаная куртка и тёмные джинсы. Незнакомец изучает нас с Хофером заинтересованным взглядом, а затем, догадавшись, что ему удалось произвести на нас впечатление, расплывается в хитрой улыбке.

— А ты ещё кто такой? — выплюнул Билл, сжав ладони в кулаки.

Парень хотел было покинуть холодный сырой камень, как мой резкий жест его останавливает.

— Не советую делать то, о чем можно пожалеть. Без шуток! — предупредила я, посмотрев на него своим фирменным взглядом «Мисс Серьезность 2019».

Парень наклонил голову набок и медленно приподнял руки, мол сдаётся.

Покосившись в сторону обездвиженного оборотня за нашими с Биллом спинами, у которого конечности хрустят подобно снегу под ногами, я снова обращаю внимание на человека в чёрном.

— Кто ты такой? — сквозь стиснутые зубы,процедила я, угрожая рукой, словно дулом.

— Я, а точнее мы, — кивнул незнакомец в сторону оборотня, — твой спасательный круг.

Билл фыркает на ответ темноволосого, который в свою очередь посмотрел на брюнета, точно он грязь под ногтями. Самоуверенный тип.

— Зубы нам здесь не заговаривай. Мы не клюнем на это.

Слова Хофера остались без внимания. Незнакомец с шумом выдохнул и, несмотря на мои угрозы, покинул глыбину, а затем спрыгнул на влажную землю. В шоке от его наглости и бесстрашия, я лишь выгнула бровь. Что за?..

— Что тебе нужно в Салли Хилл? — рыкнула я, заставив страдать волка на земле ещё больше, чтобы этот тип понял с кем связался.

— Сперва отпустите мою подругу. Так дела не делаются, — зацыкал он.

От удивления наши с Биллом рты мгновенно распахнулись.

— П-подругу? — бросив взор на рычащего волка, оцепенел брюнет.

Господи, удар под вздох! Секунда — и заклинание пало. Тепло на кончиках моих пальцев исчезло, магия ушла обратно в спячку, дожидаясь своего часа.

Оборотень смог облегченно выдохнуть и расслабиться. Значит, волк — это девочка? Ничего себе. Для меня, привыкшей к оборотням-парням, это что-то новенькое. А Билл совсем побледнел: он не ожидал такого поворота событий. Драться с оборотнем женского пола — благородно? Хофер глубоко вздохнул, изучая белоснежного существа зачарованным взглядом.

— Так-то лучше, — одобрительно кивнул незнакомец.

Волчица поднялась на задние лапы, слегка качнувшись, прошла мимо нас с брюнетом в сторону своего друга, одарив мой профиль испепеляющим взглядом «я тебя убью», а сына мэра она в упор не замечала.

Кажется, это ненависть с первого взгляда. Её недавно белая шерсть теперь заляпана грязью, травой и собственной кровью, но девушке хоть бы хны.

— Теперь тебе стоит ответить. И лапшу на уши вешать я не советую, — пригрозил Билл, заметно понизив голос на более властный и холодный.

Незнакомец ухмыльнулся над высказыванием Хофера и перевёл хищный взгляд на мою персону. В голове каша. Просто хочется поставить все на паузу и убежать.

— Нам нужна ты, Марго из рода Мэнтл, — отвечает парень, одним предложением обескуражив нас с брюнетом, — откуда мы тебя знаем? Ты — отныне личность известная за границей Салли Хилл.

В голове гул ветра. Ничего не понимаю. Замечаю как меняется выражение лица Билла. Ещё секунда — и конец черноволосому выскочке. Боже… Как обо мне узнали и что это вообще все значит? Сбитая с толку, я делаю шаг в сторону и замираю, осматривая свою грязную обувь.

В сию минуту Билл резко приближается к парню и хватает его за куртку, отчего тот сгибается перед ним. Застав эту картину, волчица хочет защитить друга, но Хофер сверкает глазами и приказывает ей не двигаться. На всеобщее удивление, она застывает на одном месте.

— Откуда ты узнал про неё, а?! Кто тебе сказал?! Кто ты?! — рявкает брюнет, толкая неизвестного.

По-моему, мои ноги стали ватными. Я ничего не чувствую. Или чувствую все. Не знаю!

— Мы вам не враги, — уставился невинным взглядом наглец, — напротив, мы здесь, чтобы помочь.

Ха! Что за сказки? Не верю не единому слову.

— Чушь какая-то! Мне не нужна ваша помощь. У меня все хорошо, — очнувшись, настаиваю я, и Билл вновь толкает темноволосого.

В воздухе повисло напряжение.

Неожиданно оборотень, скорчившись от боли, с неприятным хрустом костей, обратился в человека. Все застыли.

Это была девушка примерно моего возраста, возможно, даже старше. У неё короткая стрижка почти под мальчика, темные волосы, немного смуглая кожа и большие шоколадные глаза. Её кожа блестит от пота, она липкая, а одежда рваная, заляпанная кровью из раны, которую нанёс Билл. Девушка, тяжело дыша, гордо поднимает голову и сверлит сначала меня, после Хофера взглядом, сотканным из ненависти.

— Я согласна с тобой. Тебе не нужна помощь. Поэтому, Балдуин, пойдём отсюда, — голос волчицы чистый, низкий и ледяной.

Такое ощущение, будто я коснулась льда. Насколько тон её недобрый.

Она напоминает мне дикарку из джунглей, этакую амазонку. Возможно, оттуда она, собственно, и пришла.

— Хватит. Мы никуда отсюда не уйдём, пока не поможем Марго спасти нас всех, — отозвался тот, которого зовут Балдуин и резко вырвал свою куртку из хватки Билла.

Брюнет окинул предупреждающим взглядом гостя и скривил губы в недовольной ухмылке. О чем, черт подери, говорит этот парень? Выдыхаю, заправив прядь волос за ухо. Туман вокруг стал гуще, а воздух холоднее: он пробирает до мурашек.

— Позволь мне все объяснить тебе, Марго. Меня зовут Балдуин Блэк, а эту волчицу, которую ты и твой друг чуть ли не убили, зовут Тереза Мун. Мы здесь только ради тебя.

В последнее время я часто слышу подобное. Хофер, поправив рукава кофты, громко хмыкает и складывает руки на груди.

— По-моему, вы заигрались. Проваливайте отсюда, пока силком не потащили! — угрожает он.

— Рискни, если посмеешь. Я надеру тебе зад и оторву твоей стерве все волосы, — уверенно отвечает ему Тереза, и глазом не моргнув.

Ого. Ну и характер. От неё веет злостью и силой. Аура войны.

— Я не понимаю, — растерялась я, пытаясь вникнуть в суть происходящего.

— Она ещё и тугодумка, — вынесла вердикт волчица, закатив глаза.

Девушка испепеляет нас с брюнетом яростными глазищами, а затем, скривив рот, направляется к обваленной церкви, опираясь спиной на ближайший камень.

Пропускаю это наблюдение мимо ушей.

— Несколько дней назад нас с нашим другом Джонатаном постигла страшная участь повстречать самых кровожадных людей на всём земном шаре. Нам удалось оторваться, но Джонатан был ранен, и мы разделились. Он начал бредить про какую-то всемогущую ведьму, которая сотрёт с лица земли кровожадных ублюдков и спасёт всю сумеречную рассу, — я вспоминаю рвоту слизью и те измождённые глаза. Мне становится дурно, и кажется, я начинаю ему верить. — Ужасно то, что и Они услышали его пророчество, и теперь ищут тебя. Они перебьют всех, сровняют все на своём пути, но обязательно отыщут тебя, чтобы убить и высосать всю силу. Мы не можем этого избежать, но мы можем быть к этому готовы.

О Боже! Судя по голосу Балдуина, это все очень серьёзно… Меня хотят убить. Опять. Сперва ведьма, затем семейка вампиров, а теперь? Гоблины? Драконы? Когда этому придёт конец?

Теперь фраза Джонатана приобрела ещё один смысл: «Помоги мне». Он имел ввиду спасти сумеречных существ. Но разве я могу? Во мне сокрыто столько магии? Сесилия не раз говорила, что я — могущественная ведьма рода Мэнтл. Неужели, настолько? А это имя… Жизель Ког. Кто она? В один момент все под ногами испарилось. Я хватаюсь за голову и пытаюсь усвоить полученную информацию, но, черт возьми, как это сложно! «Они»… О ком идёт речь? Черт бы меня побрал!

— О ком ты, твою мать, говоришь? — вспылил Билл.

Тишина. Даже лес погрузился в молчание. Только одно слово. Только один ответ:

— Охотники, — бесстрастно ответил Балдуин.

В это мгновение моё сердце остановилось. Мы с Биллом растеряно переглянулись, напрочь не замечая ядовитую ухмылку Балдуина Блэка. Изо облаков показалось солнце, и лучи его упали на землю, осветив развалины Святой Елены.