Глава седьмая
— О боже.
Кара зажимает рот рукой, пока я рассказываю ей обо всем, что произошло в «Вудс энд Ко», а также о том, что случилось между мной и родителями. Когда она наконец-таки получает все сведения о драме, Кара изумленно смотрит на меня и повторяет:
— Бог ты мой.
— Знаю.
— Значит, ты помолвлена.
— Ага.
— Со своим заклятым врагом?
— Ага.
— И ты должна участвовать в этом спектакле в течение трех лет, иначе «Вудс энд Ко» крышка.
— Угу.
— И ты решила перестать общаться с родителями, потому что они принудили тебя к сделке.
— Точно.
Кара валится обратно на диван, пытаясь осмыслить услышанное. Она смотрит на меня.
— Тебе бы с этой историей в мыльной опере сняться.
Я вытираю слезы, заливающие мое лицо, и откашливаюсь от застрявшего в горле смешка. Если и существует в этом мире кто-то, кому под силу добавить немного веселья в неудачный день, так это Кара.
— Я знаю.
— И что дальше? — интересуется она, обхватывая мою руку и крепче сжимая ее. Я благодарна за дружеские прикосновения; по крайней мере я чувствую, что не одна.
— Без понятия. — Я делаю глубокий вдох. — Ни Гарри, ни Дэниел не связывались со мной после того, как я подписала соглашение.
— Может, тебе удастся сохранить свою привычную жизнь. Может, тебе не придется кардинально все менять.
— Не думаю, что будет так просто, Кара.
Я ничего не слышала от Дэниела со вчерашнего дня. Я не сомневаюсь, что он, как и я, пытается переварить сделку, к которой его принудил отец. Отчасти мне даже жаль его, потому что Дэниела тоже лишили права выбора, но сложно в полной мере сопереживать его бедственному положению, учитывая, что ничего этого не случилось бы, не отправься он в свою распутную прогулку по Ибице.
Я смотрю на время, отобразившееся на телефоне, и издаю стон. Уже почти девять утра, а через двадцать минут начнется лекция, на которую нужно поторопиться.
Заметив перемену в моем поведении, Кара решительно качает головой.
— Ты совсем не выспалась. Лучше останься дома и отдохни.
— Я в порядке, — отвечаю я и мчусь в ванную, чтобы умыться. Меня даже не волнует то, что визжащую трубу до сих пор не починили. — Нужно попасть на занятия, иначе моя посещаемость пострадает.
— Не думаю, что тебя выгонят из колледжа, если ты пропустишь хотя бы одну лекцию, Алекс.
— Я в порядке, — снова уверяю подругу. — Я просто хочу почувствовать себя нормально, вот и все. Кроме того, это первая лекция по маркетингу, и я не хочу ее пропускать.
— Знаешь же, что первая лекция самая бессмысленная. — Кара, нахмурившись, прислоняется к дверному косяку ванной комнаты. — Послушай, я реально беспокоюсь о тебе.
Я прищуриваюсь, глядя на нее сквозь отражение в зеркале.
— Я не сломаюсь. Я в порядке, честно.
Ее губы дрожат.
— Я знаю, что это не так, но притворюсь, что верю тебе. Ради тебя.
Кара слишком хорошо меня знает.
— Сегодня мне просто нужно отвлечься, — говорю я, насухо вытирая лицо полотенцем, и направляюсь в свою комнату, чтобы запихнуть блокнот в сумку. Я беру телефон с дивана и протягиваю Каре.
— Возьми. Если мама с папой позвонят, скажи им отвалить.
Кара с опаской смотрит на мой телефон.
— Не уверена, что могу сказать подобное твоим родителям.
— Хорошо. Тогда передай, что это я сказала им отвалить.
— Окей. — Она выхватывает телефон из моих рук и кладет его в карман. — Теперь я буду у твоих родителей не в почете, да?
— Это вряд ли, ведь ты моя лучшая друга и всегда занимаешь мою сторону. — Я прижимаюсь к ее боку, сжимая в своих объятиях. — Спасибо, что выслушала меня. Мне это было необходимо.
— Без проблем. Если Дэниел доставит тебе неприятности…
— Я могу справиться с ним. Наверное.
— Если не сможешь, просто предоставь его мне.
— И что же ты сделаешь? Просверлишь своим взглядом в нем дыру?
— У тебя есть идеи получше? — выпаливает подруга в ответ.
— Я могу…
— Ты не можешь снова плеснуть в него выпивкой. Последние два раза подтвердили, что ничем хорошим это не заканчивается.
Ай. Я закатываю глаза.
— Ты отстой.
Она посылает мне воздушный поцелуй.
— Но ты все еще любишь меня.
Господи боже, надеюсь, сегодня я не повстречаю Дэниела. Мне хочется тишины и покоя, прежде чем придется неизбежно столкнуться с ним лицом к лицу, чтобы решить, как именно мы разрулим эту ситуацию с помолвкой.
* * *
Вселенная действительно испытывает меня на прочность на этой неделе. Она прямо-таки отказывается дать мне хоть небольшой перерыв. Потому что как только я оказываюсь в аудитории на своей первой лекции, слышу знакомый голос:
— Ну, выглядишь ты дерьмово.
Дэниел Кэррингтон плюхается на стул рядом со мной, бросая сумку прямо возле моей. Достав свой айпад, он вытягивает ноги и закидывает здоровенные руки за голову, громко зевая.
Нет. Кармически невозможно столько раз сталкиваться с этим парнем. Клянусь, я всегда была хорошей… большую часть времени. Я отдавала Вселенной много хорошей энергии. Так почему же она так одержима попытками наказать меня?
Что должна сделать девушка, чтобы встретить кого-то, кто не является проблемным сыном миллионера?
— Спасибо, что подметил. Ты, верно, подзабыл, что мне плевать на твое мнение, — бормочу я, глядя прямо на лектора, который начал презентацию о наших курсовых работах на оставшуюся часть семестра.
Я решила, что лучшим планом действий на сегодня будет игнорирование Дэниела, настолько это вообще возможно, потому что у меня такое чувство, что он и дальше будет испытывать мое терпение, как надоедливый дитя-переросток, коим и является.
— О, я знаю, что тебе плевать. Видимо, именно поэтому ты выглядишь так, — подмечает Дэниел, излучая веселье. — Тебе следует что-то с этим сделать. Потому что как только новость о нашей помолвке попадет в прессу, об этом начнет трещать весь город, а ты своим видом подорвешь наш общественный имидж.
Не могу поверить своим ушам.
— Ты шутишь, да?
— Не вижу причин для шуток. — Он пренебрежительно приподнимает бровь. — В этих отношениях нам обоим нужно выглядеть одинаково хорошо. Я не могу быть единственным, кто тянет на себе основной груз.
«Это будут очень долгие три года, не так ли?»
— Знаешь, я очень надеюсь, что однажды ты захлебнешься в своем собственном дерьме, — рычу я, чувствуя, как раздражение внутри меня достигает пика. — Потому что оно уже начинает выходить из-под контроля.
Дэниел отшатывается и прижимает ладонь к своей груди.
— Ох, не просветишь, почему ты все сводишь к насилию?
— Не все, только когда речь заходит о тебе. Поэтому будет лучше, если мы не будем разговаривать друг с другом до конца этой лекции.
— И лишиться такого веселья? — поддразнивает он, взглянув на мое лицо. Я наклоняю голову набок и прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать раздражение. Но это оказывается труднее, чем выслушивать двухчасовую тираду Кары об очередном бабнике, с которым она встречалась.
— Я здесь не для того, чтобы веселиться, — неохотно отвечаю я, закрывая лицо рукой и делая некоторые заметки. — Я здесь, чтобы стать лучшей на потоке. А ты мне мешаешь.
Дэниел посылает мне «ты-же-не-серьезно» взгляд. Он поворачивает голову, осматривая море студентов перед нами, большинство из которых изо всех сил стараются не уснуть.
— Это вводный урок, милая, — невозмутимо напоминает он. — И ты единственная, кто уделяет этому внимание.
Я дергаюсь от раздражения. Достаточно уже и того, что он — первое лицо, которое я встретила в кампусе после вчерашней катастрофы, а теперь он еще смеет высмеивать мой более чем обоснованный интерес к лекции.
— Почему ты вообще здесь? — огрызаюсь на него. — Это факультатив для второкурсников.
— Мне не хватило кредитов, чтобы перевестись в БУ, так что пришлось брать некоторые предметы на втором и третьем курсах, чтобы наверстать упущенное, — сообщает он как ни в чем не бывало. — Но поверь мне, я никогда не записался бы на этот курс, зная, что ты здесь.
«Что ж, это чувство взаимно, придурок».
— Ты специализируешься в области бизнеса? — спрашиваю я.
— Ага, — коротко отвечает он, теребя ручку пальцами. Он снова смотрит на меня, и в его глазах пляшут смешинки, пока он наблюдает, как я делаю заметки в своем блокноте. — Я не ожидал, что ты тоже интересуешься бизнесом.
— Я специализируюсь на архитектуре.
— Ну, это отстой.
Я бросаю на него укоризненный взгляд.
— Я не спрашивала твоего мнения.
— Я тоже не просил, чтобы меня принуждали к фиктивной помолвке, но вот мы оба здесь.
— Если я тебе так ненавистна, перестань со мной разговаривать. — Я стискиваю зубы.
Дэниел склоняется ближе ко мне и посылает холодную усмешку.
— Не будь такой гордячкой, милая. На самом деле я разговариваю с тобой не потому, что мне этого хочется.
Вот оно! Это дурацкое слово.
Я закатываю глаза.
— Не называй меня так.
— Называть как? Милая?
— Да. Прекрати.
— Предпочитаешь, чтобы я называл тебя стервой, как на прошлой неделе? — Я сжимаю кулаки, но не отвечаю. Он воспринимает мое молчание как свою победу. — Да, я так и думал, — протягивает он, довольный собой. — Кроме того, наблюдать за тем, как ты корчишься, когда я называю тебя «милая» довольно забавно.
«Дорогое терпение, куда ты делось? Пожалуйста, возвращайся обратно, потому что я в шаге от того, чтобы отлупить этого идиота посреди занятия».
Я тычу ручкой в воздух.
— Я бы предпочла, чтобы ты вообще меня никак не называл. На самом деле, если бы ты держал свой рот на замке, чтобы я спокойно дослушала лекцию, я была бы тебе крайне признательна. — Я, нахмурившись, смотрю на него, а в моем тоне сквозит возмущение.
Дэниел скрещивает руки и смеется.
— Ох, да ладно тебе. Я просто играю с тобой. Не будь такой скучной. Неудивительно, что никто из одногруппников не садится рядом с тобой.
Злость вырывается из меня, приятное и хорошо знакомое чувство с недавних пор. Я тыкаю кончиком ручки в его плечо.
— Пожалуйста. — Тыкаю. — Не надо. — Тыкаю. — Черт тебя подери. — Тыкаю. — Разговаривать. — Тыкаю. — Со мной.
Дэниел тут же выхватывает ручку и сжимает мое запястье в тисках. Он придвигается ближе ко мне и своими магнетическими глазами встречается с моим взглядом. Мышцы на его руках смещаются и напрягаются, когда он крепче сжимает мою руку, и из моего рта вырывается тихий вздох. Его рот находится всего в дюйме от моего, и в животе у меня зарождается чужеродное ощущение, проносящееся по всему телу.
Мой взгляд падает на его губы. О боже, если он наклонится еще немного вперед, то наши губы наверняка соприкоснутся.
«Да уж, не только терпение ушло в самоволку, но и рациональность, по-видимому, тоже. Села на первый попавшийся поезд, крикнув вслед: «До встречи никогда, неудачница!», и взамен этого вонзила в мое тело щекочущую нервы похоть».
— Послушай, милая. — От его низкого, хриплого голоса в моем теле разгорается жар, а горячее дыхание посылает волну мурашек по коже. — Я презираю эту договоренность так же сильно, как и ты. Думаешь, мне хочется провести следующие три года, постоянно находясь рядом с тобой? Ты просто сумасшедшая. И поверь мне, когда я говорю, что ты совсем не в моем вкусе.
Я тяжело сглатываю. Его взгляд, как будто он сам почувствовал ложь в своих собственных словах, скользит по моему телу, пробегая от моих губ вниз, к выпуклости груди под зеленой майкой, к узким обтягивающим джинсам и медленно возвращаясь назад. Выражение его лица не поддается никакому прочтению. Мое тело дрожит от нервного напряжения, пока он смотрит на меня так, словно я обед из шести блюд, которые он не прочь попробовать.
Когда я наконец заговариваю, мой голос мягкий, слегка приглушенный:
— И хотя я уверена, что многие девушки убили бы за то, чтобы быть в твоем вкусе, мне жаль тебя разочаровывать, но я бы предпочла иметь соски длиной с палец, чем быть одной из них. — Я вырываю из его руки запястье. — И знаешь что? Мне нравится, как я выгляжу сегодня. На самом деле я выгляжу лучше, чем ты. Может, это тебе стоит сделать что-то с внешностью, мистер Спесивец.
— Спесивец. Это что-то новенькое. — В его тоне проскальзывает веселье.
— Спасибо. С голландского это означает «покровительственный и возмутительно напыщенный ублюдок».
— Звучит весьма правдоподобно. — Он слегка наклоняет голову. — Эй, раз у тебя столь большой словарный запас, подскажи, каким словом называть осуждающую всех мямлю? Для подруги спрашиваю. Кажется, слово начинается на «А» и заканчивается на «Лекс».
— О, иди к черту, Кэррингтон.
— Взаимно. Может, там и свидимся. — Он подмигивает мне, прежде чем вернуться к заметкам на своем айпаде.
Черт, я просто ненавижу, что он так хорошо выглядит, пытаясь ненавидеть меня.
Лицо мистера Спесивца расплывается в ленивой ухмылке, пока он тыкает по экрану своего айпада.
— Складывается впечатление, что эта помолвка доставит нам обоим массу удовольствия.
Когда лекция заканчивается, я быстро запихиваю блокнот в сумку и выбегаю прочь. Я ни за что не останусь здесь для еще одной моральной пытки. Сегодня у меня есть дела поважнее, в том числе безостановочно рыдать, упиваясь своим горем от того, что эта помолвка — настоящая, самая реальная вещь в моей жизни.
Но прежде чем мне удается скрыться в дверях, Дэниел окликает меня.
— Да, и кстати, — кричит он, и я вздрагиваю, готовясь к худшему. — Мы съезжаемся!
