Идеальная зависимость

Клаудиа Тан, 2022

Может ли месть бывшему парню привести к новой любви? Или отмщение навсегда разрушит будущее? Когда тренер по ММА Сиенна Лейн застает своего бой френда Джакса Денериса со своей сестрой, ее мир рушится. Меньше чем за пять минут Сиенна оказывается без дома, семьи и друзей. Она клянется отомстить Джаксу на самом важном для него поле битвы – на ринге. Шаг первый: сдружиться с главным соперником Джакса, Кайденом Уильямсом, и начать его тренировать. Шаг второй: победить Джакса в его же игре. Сначала Кайден не хочет иметь ничего общего с планами Сиенны, но когда он осознает все преимущества этой сделки, то уступает, впуская ее сначала в свой дом, затем в свою постель и, наконец, в свое сердце. Однако вспыхнувшие чувства к Кайдену не способны сдержать ее гнев, и это угрожает их хрупким отношениям. Кайден ставит Сиенне ультиматум – либо он, либо месть, и девушка вынуждена выбирать между желанным отмщением изменнику и новообретенным счастьем с Кайденом.

— 9 —

— Знаешь, когда Бет рассказала мне о вашей ссоре, я был просто в недоумении, — ругается папа, позвонив мне ранним утром.

Я зеваю, прислоняясь к спинке кровати и мысленно коря себя за то, что спутала рингтон с сигналом будильника. Мне хорошо удавалось игнорировать звонки отца до этого момента, и я бы дальше так делала, но теперь все пошло прахом.

— Сказать, что я разочарован в тебе, было бы преуменьшением, Сиенна, — продолжает он.

Я смотрю на экран телефона, издавая стон. Еще слишком рано для этого дерьма. По моей голове уже начинает расходиться пульсирующая боль, ударяющая в меня всякий раз, когда мы с отцом созваниваемся.

У нас очень непростые отношения. Отец буквально потерял рассудок с тех пор, как они с мамой расстались: за последние года он вступал в краткосрочный брак раза три. И, что подозрительно, в основном отец выбирал богатых наследниц. Его прошлая жена, будучи вдовой два раза, владела огромным состоянием, сопоставимым с трастовым фондом Гарри Кэррингтона. Могу только представить, откуда у нее столько денег.

Беспечное отношение отца к институту брака всегда раздражало меня, учитывая, что он никогда толком не пытался наладить отношения с мамой. Знаю, мои родители не идеальны, но их отношения были крепкими. Поэтому, когда отец предложил маме развестись, это стало огромным шоком для всей семьи. Мать была потрясена, но, в конце концов, согласилась на развод и переехала на другой конец света, чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого.

Сдаваться — вторая натура моего отца. Остальные неудавшиеся браки только подтвердили мою точку зрения. Мне трудно его уважать, и я думаю, это никогда не изменится.

— Ну ладно… — Мой голос затихает, поскольку я не знаю, что ему ответить.

Ясно, он ждет мольбы о прощении. Что ж, ему не повезло, и он их не услышит. Я не сожалею о ссоре между мной и Бет. Она заслуживает осуждения за свой эгоизм.

— Ты даже не попытаешься объясниться? — возмущенно произносит он. Я ненавижу, когда отец говорит со мной таким тоном — будто он сам был когда-то хорошим семьянином.

— Объяснять нечего, — отвечаю я, крепко сжимая сотовый. — Она закрутила роман с моим парнем, и я отчитала ее. Конец истории.

— Так необходимо было ругаться на глазах у всех? Она была совершенно подавлена после этого.

— Ладно, во-первых, она сама подошла ко мне. И я высказала ей всю правду. Во-вторых, ты говоришь о Бет так, будто ей пятнадцать, и она не может сама справиться с конфликтом. Абсолютно оправданным конфликтом. — Меня поражает, что отец продолжает защищать Бет. Но удивляться тут нечему: в глазах папы Бет — идеальный ребенок. Мой левый глаз начинает дергаться, и я еще крепче сжимаю телефон. — Она ведь рассказала, что спала с Джаксом, верно? Тем самым парнем, которого ты глубоко презираешь. Или ты уже забыл свое к нему отношение?

Отец никогда не одобрял мои поступки и парней, которых я с ним знакомила. Когда я впервые представила Джакса семье, нескольких брошенных фраз оказалось достаточно, чтобы папа навсегда его возненавидел. С тех пор я никогда не позволяла им очутиться в одной комнате, поскольку боялась, что они столкнутся лбами.

Какова же ирония — теперь отец пытается защитить сестру, встречающуюся с ненавистным Джаксом. Классический пример того, кто реальный любимчик нашего папы.

— Слушай, я не пытаюсь оправдать ее поступок, — вздыхает отец. — Но, в конце концов, она все еще твоя сестра.

— Со мной это не сработает. Просто из-за того, что она член семьи, Бет автоматически не становится хорошим человеком. — Раздражение сжимает мое горло. — И, кстати, не тебе читать лекции о том, как поддерживать «семейные» отношения.

Слышу, как отец резко вздыхает, утомленный тем, что я постоянно припоминаю его собственные ошибки.

— Сиенна, прости. Не знаю, сколько еще должен это повторять.

Могу представить, как он массирует висок пальцами. Он всегда так делает, когда сильно злится на меня.

— Я подняла эту тему только потому, что ты сейчас лицемеришь. Так что извини, но твоих советов я слушать не стану. Эти наставления все равно, что советы Ганнибала Лектора о пользе вегетарианства. — Я вскакиваю с кровати, отбрасывая одеяло.

— Сиенна, твоя игра в обвинения становится очень утомительной. Сейчас мы говорим о Бет и тебе, о ваших отношениях. Ты же знаешь, ей больно.

— Ну, некоторые вещи просто непростительны, папа, — сухо отзываюсь я, впиваясь зубами в нижнюю губу.

Он делает паузу, а затем испускает сокрушенный вздох. Обычно этот момент в наших разговорах означает, что папа в растерянности, и сейчас последует очередной бестолковый отеческий совет.

— Ты идешь по опасному пути, Сиенна, — предупреждает он. — Тебе нужно отпустить гнев, иначе никогда не сможешь двигаться дальше.

— Правда? — Я безрадостно смеюсь. — А может, я не хочу никуда двигаться.

Сбросив звонок, я швыряю телефон на кровать.

Вот почему беседы с отцом меня не прельщают — независимо от того, что сделала Бет, он всегда будет видеть во мне иррационального, непостоянного человека, который вносит в семью только хаос.

Хотела бы я, чтобы мама была рядом. Она всегда понимала меня, и я ужасно скучаю по ней. Прошлым летом я навещала ее в Рио, и это было самое волшебное время в моей жизни. Мы побывали в лучших танцевальных клубах, пили и отжигали на всех пляжах города.

Мы видимся не так часто, как хотелось бы, но я счастлива, что ей хорошо в Рио. Иногда мы созваниваемся по видеосвязи, и я замечаю проблески печали в ее глазах, стоит мне упомянуть отца. Мама до сих пор скучает по нему. Хочет снова сойтись. Меня бесит, что отец никогда не пытался вернуть ее.

Я отправляюсь в душ, чтобы смыть с себя нахлынувшее раздражение после разговора, и надеваю удобную одежду. Решив, что хороший и сытный завтрак не помешает, я выхожу из комнаты. К моей двери приклеена записка, и ее содержание гласит:

«На пробежке. Не преследуй меня.

Кайден»

Неужели он проникся идеей оставлять послания? Пускай даже не самые дружелюбные. Я бросаю записку в мусорное ведро и прохожу через гостиную. Из кухни доносятся шуршащие звуки, и все мое тело тут же каменеет.

Если Кайден ушел, то кто здесь, черт возьми?

Отступая обратно в спальню, я хватаю клюшку для гольфа, спрятанную под кроватью на случай чрезвычайных ситуаций, и крепко сжимаю ее, медленно возвращаясь в гостиную. Поднимая клюшку в воздухе, я аккуратно подкрадываюсь к источнику звуков, собираясь с силами для предстоящей драки. Светловолосый мужчина стоит ко мне спиной и роется в кухонных шкафах.

Дерьмо. Это вор, ищущий чем бы поживиться!

Эта мысль немедленно подстегивает мои защитные инстинкты, и я выбегаю на кухню, замахиваюсь клюшкой, вознамерившись вмазать незваному гостю прямо по голове. От силы удара я даже вздрагиваю.

— Вот дерьмо! — Мужчина роняет всю еду, которую успел прибрать, и стонет в агонии, его руки взмывают к затылку.

— Ха! Получи, вор! — кричу я, замахиваясь клюшкой для очередного удара. — Даже не вздумай что-то стащить!

— Срань господня… — хрипит незнакомец, вытягивая руки в знак капитуляции. — Ты просто чокнутая, да не вор я!

Я ошеломленно наблюдаю за ним. Услышав шум, Брент выбегает из туалета, и его челюсть падает на пол, когда он видит представшую перед ним картину.

— Что, блин, здесь происходит? — вопрошает он в ужасе.

— Этот говнюк вломился в квартиру! — визжу я, оборачиваясь к вору, который валяется на полу и визжит от боли. — Дай мне телефон! Я вызову полицию.

— О боже. Нет, — отчаянно говорит Брент, обхватывая мое запястье, прежде чем я успеваю сделать еще какую-нибудь глупость. — Он наш друг.

Я в замешательстве смотрю на мужчину, потом снова на Брента.

— Он мне не друг.

— Это мой друг и друг Кайдена.

— Чего? — Кайден никогда не упоминал каких-либо приятелей. — Но… — я резко замолкаю и прищуриваюсь. — Как вы сюда вошли?

Незнакомец бросает на меня недовольный взгляд.

— У нас есть ключи, идиотка.

Я вырываю запястье из рук Брента, отвечая не менее раздраженным взглядом.

— Почему это у тебя ключи от нашей квартиры?

— Кайден не против, что иногда мы тусуемся здесь, когда его нет. — Брент пожимает плечами.

— Ну, я теперь тоже здесь живу. Вы, ребята, не должны больше врываться, когда вам вздумается! — Я тычу пальцем в не-вора, чувствуя себя абсолютно подавленно. — А ты. Я могла убить тебя!

— У тебя почти вышло, — хрипло отвечает он, когда Брент помогает ему подняться с пола.

— Мне очень жаль, — бормочу я и бросаюсь к холодильнику, пытаясь отойти от шокового состояния. — Давай я принесу тебе пакет со льдом.

Я прибью Кайдена за то, что он ничего не рассказал. Мог хотя бы предупредить, что друзья иногда вот так вваливаются в его квартиру.

— Извини, Сиенна. Мы отправили сообщение Кайдену и сказали, что приедем. Видимо, до тебя эта новость не добралась. — Брент следует за мной на кухню, выглядя крайне огорченным.

Конечно, Кайден ничего мне не передал. В одну секунду мы с ним болтаем по душам, а в следующую — он меня абсолютно игнорирует.

С ним всегда так: один шаг вперед, а потом два назад.

Я моргаю, глядя на незнакомца.

— Прости, что ударила тебя, эм…

— Эванс, — мягко представляется парень. — Хотя ты могла слышать в кампусе другой мой псевдоним: МистерПотрясающий-Красавчик, Бакалавр-Которого-Все-Хотят…

— Боже. Ты один из этих чудиков, — стону я.

Брент закатывает глаза.

— Не обращай на него внимания. У него эго размером с континент.

— А как еще я мог бы замаскировать глубоко укоренившуюся неуверенность в собственной мужественности? — цокает языком Эванс.

— Согласна, никак. — Я пожимаю плечами и протягиваю ему пакет со льдом. — По крайней мере, ты осознаешь это.

— Эванс, когда ты валялся на полу и стонал от боли, то нравился мне намного больше.

— Лучше помолчи и прояви сочувствие к моему бедственному положению. — Эванс бросает злобный взгляд на Брента, опуская пакет со льдом на голову. Он дергается, когда лед касается места удара и чувствительной кожи.

— Можешь отдать мне ключи, пожалуйста? — Я тяну ладонь к Бренту. — Думаю, будет лучше, если в следующий раз вы постучите, прежде чем войти. Так мне будет спокойней.

Брент яростно качает головой.

— Ни за что. Кайден — мой брат. Мне нужно время от времени навещать его, когда это необходимо.

— Конечно, но вы не можете врываться сюда каждый раз, как эта идея взбредает вам в голову. Теперь это и мой дом тоже, — протестую я. — Поэтому давай сюда ключи.

Я бросаюсь вперед, чтобы выхватить их из рук Брента, но он отшатывается от меня, ухмыляясь.

— Ничего не выйдет, Сиенна, — говорит он мне. — Может, заключим перемирие?

Из меня вырывается вздох.

— На каких условиях?

— Мы будем использовать ключи только в экстренных случаях. Если нам захочется потусоваться здесь, мы сначала пишем тебе, а потом Кайдену.

Погруженная в раздумья, я кусаю нижнюю губу. Думаю, с моей стороны было бы невежливо лишать их «ключевых» привилегий, учитывая, что я только недавно обосновалась в этой квартире.

— Ладно, — рявкаю я. — Только экстренные случаи, хорошо? Например, кто-то из вас умирает. А не потому, что захотелось совершить набег на нашу кухню в поисках еды.

Я бросаю взгляд на Эванса.

— Прошу прощения, но у меня дома «Читос» закончился. А у Кайдена их куча в тайнике, — невинно говорит Эванс, отвечая на мой хмурый взгляд застенчивой улыбкой.

Слышится звук открывающейся входной двери — Кайден вернулся с пробежки. Он проходит в гостиную, весь мокрый от пота, и когда замечает клюшку для гольфа и раненого Эванса, на его лице появляется недоумение.

— Какого черта здесь творится?

— У тебя очень свирепая соседка, Кайден! — Эванс стонет, вскакивает со стула и бросается к Кайдену, как дошкольник, жалующийся учителю на грубых одноклассников. — Она врезала мне клюшкой ни с того ни с сего!

— Твою ж мать. — Я чертыхаюсь себе под нос. — Мне было невдомек, кто вломился в квартиру. Я думала, что нас грабят. И всего этого можно было бы избежать, если бы ты предупредил меня.

— Кто, черт возьми, грабит квартиру средь бела дня? — вопрошает Кайден. — Ты должна была понять, что это друзья.

— Я не умею читать мысли, Кайден, — с напором огрызаюсь я. — Но я бы с радостью прочитала твое сообщение, где ты говоришь, что Эванс и Брент собираются заглянуть к нам на огонек. Ой, подождите, ты же ничего мне не отправил.

— Сиенна, я не в настроении для разборок. Просто забей. — Выражение его лица ожесточается, когда он смотрит на парней. — А вы двое уходите.

Брент опускает руки по бокам.

— Почему это?

— Я в душ, — ворчливо бросает Кайден.

— Но… — начинает Эванс.

— Сказал же, уходите! — рявкает Уильямс.

Затем он исчезает в своей комнате, предварительно хлопнув дверью. Вся квартира погружается в неуютную, колючую тишину.

— Что с ним такое? — говорю я Бренту, потрясенному внезапной вспышкой «дружелюбия» Кайдена.

— Вот почему у нас есть ключ, — жалобно говорит Брент. Эванс обиженно откидывается на спинку стула. Нахмурившись, Брент смотрит на своего друга, который действительно выглядит задетым и удрученным подобным отношением. — Порой Кайден так себя ведет. У каждого бывают плохие дни. — Он пожимает плечами. — Но у моего брата их больше, чем у остальных людей.

Точно. Брент намекнул мне на это, когда мы встретились в «Точке». Тогда я решила, что непонятные заскоки Кайдена не смогут повлиять на что-либо.

— Я понимаю, Брент. Правда. Но он не должен вымещать свое раздражение на всех, кто его окружает, — разочарованно говорю я.

Непредсказуемость Кайдена действует мне на нервы. Иногда мне кажется, будто мы могли бы стать друзьями, стать ближе, чем просто тренер и клиент, но похоже, на это потребуется гораздо больше времени и терпения. А у меня мало и того, и другого.

— Мне нужно передохнуть от перепадов настроения Кайдена, — бормочу я Бренту, хватая со стола сумочку. — Дай мне знать, когда он возьмет себя в руки.

Выхожу из квартиры и не запираю за собой дверь. Это бессмысленно. У Брента все равно есть ключи.

Последнее, что я слышу, когда вбегаю в лифт, это истошные крики Эванса:

— Ну почему сегодня все такие злые!