Блэксайд. Ты меня не отпустишь

Клара Флэйм (2024)

Баз Я запрещал себе любить ее и был рад, когда она уехала учиться в Калифорнию. Но она вернулась, и вся моя выстроенная жизнь полетела в тартарары. Отныне меня волнуют только ее безопасность, благополучие и… любовь. Ама Мои планы провести зимние каникулы с родителями трагически оборвались. Теперь я не могу покинуть родную Джорджию, пока не справлюсь со своей болью… Пока не найду все ответы… Пока чувства к мужчине, когда-то забравшему мое юное сердце, не отпустят меня…

Глава 6. Баз

4 года назад

Я нехотя вышел из машины, просидев в ней перед домом Скай добрых полчаса. У меня не было никакого желания находиться сегодня здесь. Джон устроил званый вечер в честь выпускного бала наших девчонок. Если бы такой ужин организовал отец, я бы отмазался от присутствия, сославшись на учебу и работу, которые совмещал последний год, но отказать Джону и Шелли я не смог.

Перед дверью я проверил нагрудный карман пиджака, убедившись в сохранности его содержимого, и вошел в дом. Меня тут же окутал сладкий медовый аромат с легкой ноткой горечи. Это заставило меня улыбнуться. На самом деле, ничего удивительного, это был обычный запах для «персикового штата», но именно в этом доме он казался самым вкусным и родным.

Шелли Скай увлеклась выращиванием персиковых деревьев и стала настоящей королевой этого бархатного сочного фрукта. Ее плантации простирались на несколько десятков миль от дома на юг. Часть урожая поставлялась в местные кондитерские фабрики. А также любой желающий американец или турист мог приехать на ферму и за небольшую плату, лично собрать свежайшие фрукты для себя и своей семьи.

А еще так пахла Амалия.

Я прошел через большую гостиную, уставленную белой мебелью, и оказался у распашных дверей, ведущих в сад. Здесь сладкий аромат смешивался со свежестью листвы, дымом от барбекю и пряным запахом жареного мяса.

Играла тихая музыка, повсюду раздавался смех, велись беззаботные разговоры. Мужчины были одеты в легкие светлые брюки и футболки-поло, женщины в цветастые летние платья. Я единственный, кто явился в черном костюме и теперь выделялся среди присутствующих людей. Половины из них я даже не знал. Я поморщился от того, что мне предстояли еще и совершенно ненужные знакомства.

— Милый, ты пришел! — ко мне подошла взрослая копия Амы. Шелли Скай.

Она нежно обняла меня и поцеловала в щеку. Внутри сразу растеклось тепло, и я немного расслабился.

— Я не мог пропустить, — кратко улыбнулся ей. — Родители уже здесь?

— Все здесь. Ждали только тебя, дорогой. Как ты? Как твоя учеба? Джон говорит, что ты слишком много работаешь в компании. У тебя остается время на себя?

Шелли всегда заботилась обо мне, как о родном сыне. После рождения Оливии, мама страдала мигренями, которые иногда повергали ее в затяжную депрессию. Поэтому Шелли часто находилась в нашем доме, вместе со своей дочерью.

— Я справляюсь. А мама здесь? — слишком взволнованно произнес я и, заметив грустный взгляд Шелли, тут же попытался взять себя в руки.

— Кармен немного уставшая, но она здесь.

— Хорошо. Хочу поздороваться.

— Конечно, милый.

Шелли улыбнулась и указала рукой направление, в котором я немедля направился. Мама сидела на кресле из светлого ротанга, покрытого белоснежной мягкой накидкой. За ее спиной, положив одну ладонь на ее плечо, стоял отец. В другой его руке был стакан с виски. Они оба улыбались тому, как Джон что-то активно рассказывал и показывал. Он чуть ли не ползал на четвереньках, изображая нечто непонятное. Неожиданно Скай грохнулся на задницу, выплеснув при этом себе на лицо добрую порцию виски из своего бокала. Родители разразились громким смехом.

Я поднял глаза на вечернее синее небо, глубоко вдыхая запахи окружающей идиллической атмосферы, и позволил себе внутреннюю улыбку. В следующий раз, когда я посмотрел на родителей, отец наблюдал за мной с серьезным лицом. Я направился к ним.

— Мама, ты роскошно выглядишь, — поцеловал ее, на миг задержавшись в родных крепких объятиях. — Как чувствуешь себя?

— Роскошно, — передразнила она меня и широко улыбнулась, мерцая своими коньячными глазами. Отец всегда говорил, что ее глаза пьянят его. — Сынок, ты выглядишь уставшим. Папа тебя совсем загонял! — она гневно сверкнула взглядом в сторону отца и тот напрягся.

— Я в полном порядке, мам. Ты же знаешь, Блэксайда непросто сломить, — искренне улыбнулся я, и заметил одобрительную ухмылку отца.

— Вот именно, дорогая! — он поцеловал маму в макушку, и у меня засосало под ложечкой.

Их любовь была такая искренняя, такая чистая, что впору позавидовать. Отец рядом с ней превращался в мягкий спрэд для тостов. Мне нравилось наблюдать за ними. Когда-нибудь нечто похожее будет и у меня. По крайней мере, я надеялся на это.

Я огляделся в поисках девчонок, но среди гостей были только взрослые. На школьный выпускной бал не принято ходить семьями, именно поэтому Джон и собрал импровизированный вечер для родителей выпускников. Как я понял, сами выпускники должны были присоединиться к нам позже.

— Рад, что ты пришел, — похлопал меня по плечу Джон и вручил стакан с выпивкой. — Пойду, переоденусь. — Взяв двумя пальцами мокрую ткань футболки на груди, потряс ею и улыбнулся широкой открытой улыбкой.

Джон Скай был высоким блондином с голубыми глазами. Даже сложно сказать, от кого из своих родителей Амалия унаследовала свои черты. Хотя, это неудивительно, ее родители столько лет вместе, что стали похожи между собой, почти как две капли воды. Да, и мои родители далеко от них не отставали. Кармен и Казимир Блэксайд тоже обладали схожей внешностью. Темные волосы, смуглая кожа и темно-карие глаза. Я и моя сестра унаследовали их черты так же, как Ама свои.

Не смотря на абсолютную противоположность во внешности и характерах, наши семьи были удивительно похожи и близки. Многих это удивляло, но не меня. По закону природы во всем мире должно быть равновесие и его легко можно наблюдать на нашем примере.

— Проблем с поставкой комплектующих не будет? — раздался сбоку от меня глубокий голос отца.

— Нет. Почему они должны быть? — слегка нахмурив брови, спросил я.

— Последние две поставки прошли с нарушением срока.

— За последние две поставки отвечал не я, — спокойно парировал отцу.

Казимир улыбнулся, коротко кивнув головой. Он был доволен. Я польщен.

Позади нас раздался суетливый шум, и сад наполнился звонкими голосами. Я оглянулся и увидел, как яркая блестящая компания молодых людей заполняет пространство.

Во главе, как всегда, сияла Оливия. Ее рост был всего лишь чуть больше пяти футов², но она всегда выделялась в толпе своей неуемной энергией и обжигающе-роковой внешностью. Длинные густые темные волосы почти всегда свободно развевались на ветру, отождествляя ее бунтарский дух. Утонченная фигурка с потрясающей бархатистой золотистой кожей будоражила взгляды мужчин. Но самое главное, это ее глаза. Огромные, гипнотически черные. Чернее темноты. Они всегда искрились от плутовства, веселья и дерзости. Но не дай бог вам попасть под их космическую магию. Даже я, ее брат, старался избегать их пронзительного взгляда, который сверлил насквозь, вынимая всю душу и увлекая в свою черную бесконечность.

Лив определенно была лидером. И ее ждала бы потрясающая бизнес-карьера в нашей компании, если бы не ее вечное сопротивление отцу.

— Черт возьми, что за девчонка! — воскликнул отец, хмуро сведя брови к переносице.

Я усмехнулся. Да, Ливи, пожалуй, единственная, кто совершенно не боялся отца и легко бросала ему вызов. Чаще всего это было по-девичьи. Главным ее оружием был внешний вид. Как сейчас, например.

— Ой, какие люди! Не ожидала тебя здесь увидеть, — Лив подошла к нам грациозной походкой и обняла меня. Так крепко прижалась. Я услышал, как ее маленькое сердечко бьется чересчур быстро. Она волнуется. Знает, паршивка, как отец отреагирует на непозволительно прозрачное черное платье, открывающее вид на всю ее фигуру. Скрытыми под плотной черной тканью оставались только ее грудь и бедра. Выглядела она шикарно, но чересчур откровенно, даже для меня.

— Привет, сестренка, — обхватил ее фигурку обеими руками, отчасти пытаясь прикрыть ее, и почувствовал, как она расслабила мышцы. — Что за вид?! Перестань издеваться над отцом, — шепнул ей на ухо, чмокнул в щеку и отпустил.

Оливия виновато посмотрела на отца. Они разглядывали друг друга. Он сдался первый. Вздохнул, и устало опустил плечи. Этого жеста было достаточно, чтобы сестра кинулась ему на шею. Вот такая у них любовь!

— У меня есть для тебя подарок, — сказал я, когда Оливия вернулась в мои братские объятия.

— Правда? Какой?

Я достал из внутреннего кармана небольшой бархатный мешочек. Лив, с интересом, следила за моими движениями. Я сделал паузу, наблюдая, как сестренка в нетерпении начала подпрыгивать на месте, сложив две ладошки вместе. Я редко дарил подарки.

— Ну, Баз! — Оливия выхватила мешочек из моих рук и тут же открыла его, вытаскивая на свет тонкую золотую цепочку с кулоном из эпоксидной смолы. Внутри идеально круглого прозрачного кусочка размером с дайм,³ сверкая бриллиантовой крошкой, распустился розово-белый бутон. — О, боже! Красота какая! Это же… — сестра взглянула на меня.

— Цветок персика, — я закончил фразу за нее. — В какую точку мира тебя бы ни занесло, помни, где твой дом и семья.

Я застегнул цепочку на тонкой изящной шее моей сестры.

— Подарок не такой дорогой, как ты привыкла, — я мельком взглянул на отца. — Но…

— Он бесценный, Баз. Спасибо, — растрогавшись, Ливи повисла на мне, слегка увлажняя мою рубашку парой слезинок. — Я буду помнить, обещаю.

Неожиданно она отпрянула от меня. Ее гипнотические глаза задумчиво уставились в мои, и я почувствовал, как сестра буквально читает мои мысли. А думал я в этот момент о том, что еще один такой кулон продолжает лежать в кармане, прожигая дыру в сердце. Еще один подарок. Для самой красивой девушки в мире. И самой недоступной для меня.

Я еще не видел ее, но уже понял, что она здесь. И что смотрит на меня. Стиснув челюсть, я с усилием разорвал наши гляделки с Лив, напоследок ощутив ее волнение. Она совершенно точно знала все мои чувства, что я держал внутри уже долгое время. Но тактично молчала, не лезла в душу.

Взглянув на Амалию, я перестал дышать. Весь мир вокруг замедлился, а потом и вовсе растворился. Исчезли все звуки. В фокусе моего зрения была только она. Она шла прямо ко мне. Нет, летела, словно легкое облачко, в своем нежно-розовом невесомом выпускном наряде. С робкой улыбкой на сияющих блеском губах. Со сверкающими от радости аквамариновыми глазами. Та маленькая девочка, что давно поселилась в моем сердце и душе, теперь уже была взрослой девушкой. Я знал, что увижу ее такой. И знал, что пропаду окончательно.

Лив незаметно толкнула меня, и я очнулся от дурмана, в котором пребывал. На мгновение ощутил знакомый жесткий, колючий взгляд. Казимир Блэксайд наблюдал за мной.

Амалия подлетела и замерла перед нами. Счастливая, улыбающаяся.

— О, боже, Ливи! Какая красота! — она взяла в руки кулончик и ее глаза засияли еще ярче.

Я тут же достал из кармана второй бархатный мешочек и протянул Амалии. Это был мой первый значимый подарок для нее. Обычно Ама получала от меня лишь букетики на свой день рождения.

— Поздравляю с окончанием школы, — выдавил из себя одну из своих малочисленных улыбок.

Закусив губу, Ама разглядывала на своей ладошке идентичный кулон. И он ей нравился, я не чувствовал, а просто знал это. Я не мог ей подарить что-то особенное, ведь тогда…Тогда мои чувства стали бы откровением не только для девушки, но и для всей нашей семьи. А мне казалось, что это неправильно. Так не должно было быть. Мы ведь почти родня.

— Спасибо. Поможешь? — Ама подала мне украшение и приподняла свои роскошные светлые локоны.

Я едва не провалился сквозь землю, когда кончиками пальцев коснулся белой фарфоровой кожи ее шеи. Она была такой теплой на ощупь, такой нежной. Сердце трепыхалось в груди, как птица в клетке. Но я не мог его выпустить на волю.

— Я рада, что ты нашел время на нас, — ласково сказала Ама и взяла в свои ладошки мою руку.

Загадочно улыбнулась, на миг опустив глаза, и нащупав на моем запястье браслет. Я не снимал его с того дня, как она надела мне его десять лет назад.

— Пошли танцевать! У нас сегодня вечеринкаааа! — воскликнула Оливия и потащила за собой Аму в самую гущу разноцветной блестящей толпы выпускников.

Отец подошел ко мне и плеснул в мой стакан еще порцию виски. Мы вместе смотрели на резвящуюся молодежь. Я никогда не чувствовал себя таким свободным, развязным, молодым. Мне было всего двадцать три, а я уже казался себе стариком, прожившим долгую жизнь, наполненную цифрами, контрактами, условиями, компромиссами, переговорами… Я слишком рано взял на себя такую большую ответственность. Точнее, слишком рано на меня ее взвалили. Я не успел насладиться юностью на полную катушку.

Я наблюдал за Амалией и мое сердце просило: «Отпусти себя. Ты можешь быть там, с ней». Только вот разум велел оставаться на месте. И я оставался.

— Не надо, Бальтазар.

— О чем ты? — я нахмурился.

— Я вижу, как ты на нее смотришь. Как всегда смотрел.

— И? — не сводя глаз с девушки, я сделал медленный глоток виски.

— Это не твоя партия, сын. Подумай, что будет с нами, если у вас не выйдет? Ты разобьешь не только ее сердце.

Я злобно стиснул челюсть, но промолчал.

— Семья превыше всего, Бальтазар.

Я посмотрел на отца.

— Даже превыше любви?

— Любовь не является константой. Порой она проходит, а вот семья… Семья всегда остается с тобой, — ответил отец, даже не задумываясь.

«Ты ошибаешься, отец. Семья — это и есть любовь». Я не посмел произнести эти слова вслух. Не посмел признаться самому себе.

— Ваша с мамой не прошла, — съязвил я.

— Мне просто повезло, — улыбнулся отец. Не мне. Маме, которая тут же поймала его улыбку и ответила такой же.

— Она маленькая девочка. Ты взрослый мужчина. У вас нет будущего.

— Мне двадцать три.

— Я так и сказал. Послушай…

— Прости, но не могу больше слушать этот бред.

Резко оборвал родителя и двинулся в дом, по пути почти бросив стакан с недопитым виски на стол. Быстро пересек пустую гостиную, направляясь к выходу.

«Плохая была идея, приезжать сюда».

— Баз, — нежный голосок остановил меня. Чертыхнувшись про себя, я нехотя развернулся.

— Уже уходишь?

Амалия выглядела больше испуганной, чем расстроенной.

— Почему?

Девушка взяла меня за руку и потянула к себе. Я уступил. Всего один шаг.

— Мне завтра рано вставать. К тому же я сделал то, для чего приехал. Я поздравил тебя и Лив, вручил подарки. Не вижу смысла оставаться дольше. А вот почему ты не развлекаешься в компании своих друзей? Вот это вопрос! — непринужденно усмехнулся я.

Ама рассматривала мое лицо, не веря в легкость фраз, вылетающих из моего рта.

— Я люблю тебя, — вдруг выпалила девушка.

— Конечно. Я тоже, милая. Ты же мне, как родная сестра, — произнес, скрепя сердце.

— Перестань, — озлобилась девушка и ткнула меня в грудь своей крохотной ладошкой. — Ты понял, о чем я.

— Послушай, ты маленькая глупая девочка, — слова горчили во рту. — Тебе показалось. Ты нафантазировала то, чего на самом деле нет. Вот увидишь, год в колледже и ты даже не вспомнишь моего имени.

— Какой же ты все-таки трус, Бальтазар Блэксайд. Ни слова, ни шага против отца, да?

— Причем здесь мой отец? — грозно рявкнул я.

— При всем! Я знаю тебя больше, чем ты думаешь, Баз. Я знаю, когда ты говоришь своими словами, а когда нет. И так вот то, что ты сейчас брякнул, очень не похоже на тебя!

Ах, ты маленькая мегера! Я даже опешил от ее тона.

— Скажи, что ничего не чувствуешь ко мне и я отстану. Скажи правду.

— Я чувствую. Ты моя семья. Было бы странно ничего не чувствовать. Но это другое Ама. Ты поймешь, однажды.

Надежда, вспыхнувшая в ее глазах, погасла так же быстро, как и появилась. Взгляд стал тусклым, унылым.

— Может быть однажды, поймешь и ты, — тихо произнесла Амалия и, скользнув по мне прощальным взглядом, исчезла.

Примечания

2

Примерно 1 м 60 см (примечание автора)

3

Дайм — обиходное название монеты, номиналом 10 центов