Блэксайд. Ты меня не отпустишь

Клара Флэйм (2024)

Баз Я запрещал себе любить ее и был рад, когда она уехала учиться в Калифорнию. Но она вернулась, и вся моя выстроенная жизнь полетела в тартарары. Отныне меня волнуют только ее безопасность, благополучие и… любовь. Ама Мои планы провести зимние каникулы с родителями трагически оборвались. Теперь я не могу покинуть родную Джорджию, пока не справлюсь со своей болью… Пока не найду все ответы… Пока чувства к мужчине, когда-то забравшему мое юное сердце, не отпустят меня…

Глава 9. Ама

2 года назад

К новому учебному году я начала готовиться заранее. Сбежала из родительского гнезда, не дожидаясь окончания каникул. Было просто невыносимо находиться в Джорджии. Я все равно всегда была в одиночестве. Отец пропадал на работе до самой ночи, разрабатывая очередную новинку для гражданской авиации. Мама не вылезала со своих плантаций: урожай персиков в этом году побил все рекорды.

Оливия, переживая непростую ситуацию с Дареном, укатила в Европу. Она даже подумывала бросить университет и путешествовать, пока не справится со своими эмоциями. Я волновалась за нее, но дала ей временную свободу. Все-таки то, что с ними происходило, нормальным не назовешь. Да, и без меня на нее давили все вокруг: родители, семья Лэйнов. Даже Баз не остался в стороне, хотя раньше всегда защищал свою сестру.

Но с Базом было сложнее всего. После разговора год назад на нашем с Лив выпускном, мы больше не встречались. Я не стремилась попадаться ему на глаза, да и он избегал меня, как мог. Хотя с его девушкой мне все же удалось познакомиться. Случайно. И это было больно. Я все еще надеялась, что он признает свои чувства ко мне. Но этого не происходило.

Моя маленькая квартирка в Окленде, рядом с кампусом калифорнийского колледжа искусств, встретила меня своим тихим уютом. Родители арендовали ее для меня на весь период учебы. Скромное студенческое жилище на первом этаже кондоминиума, состоящее из маленькой спальни, гостиной с кухней и ванной комнаты. Ничего лишнего, только самое необходимое. Мне нравилось это место. Здесь я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем дома.

До начала занятий оставалось еще несколько дней, но я была уже готова. Составила свое расписание, закупила необходимые учебники, бумажные и электронные. Выбрала и записалась на дополнительные модули до конца учебного года. Я даже успела заскучать без однокурсников, которые пока не торопились возвращаться к учебе от своих родных.

Не сказать, что за первый год обучения я обросла многочисленными друзьями, но пара подружек у меня все же появились. Да, и нередкие групповые занятия сблизили меня с остальными ребятами. Я даже приобщилась к всеобщему увлечению баскетболом и стала пусть не ярой, но все же болельщицей команды нашего колледжа Уорриорз.

Кампус постепенно оживал. Тут и там в спешке носились студенты, улаживая свои вопросы касательно обучения. И когда среди них я наконец-то увидела ярко-рыжий боб Хлои Кристенс, чуть не сошла с ума от радости.

— Скай! — не менее радостно воскликнула Хлоя, быстро направляясь ко мне. Мы обнялись. — И как себя чувствует эта потрясная сучка в свой девятнадцатый день рождения?

— Так же, как и в любой другой день, — отмахнулась я от подруги.

Сегодня действительно был мой день рождения. Родители уже позвонили с самого утра, и я кое-как уговорила их не приезжать и не делать из этого события великий праздник. Ничего особенного ведь не произошло, я просто стала на год старше. От Казимира и Кармен я получила текстовое сообщение. Оливия пока не объявлялась. Ну, а Баз… Баз скорее всего уже и забыл о моем существовании, рядом с такой-то красоткой, что находилась с ним уже целых триста шестьдесят пять дней.

— А, что это за тоска во взгляде?! — Хлоя приподняла мое лицо за подбородок. — Так и страдаешь по своему ненаглядному Бальтазару?

— Ничего подобного!

— А то я тебя не знаю. Провалиться мне в ад, но в этом году я найду тебе нормального парня!

Хлоя подбоченилась, и гордо вздернув голову, огляделась по сторонам.

— Так, ладно, одни первогодки вокруг, — на лице подруги появилась недовольная гримаска. — Вечером идем в бар и отрываемся на полную, а завтра ты проснешься совсем новым человеком. Я тебе обещаю.

Отказываться и ссылаться на учебу не имело никакого смысла. Мы договорились с Хлоей встретиться у популярного среди студентов бара в девять вечера и на этом разошлись каждая по своим делам.

Все, что произошло дальше, даже во сне не могло мне привидеться. И если бы я знала, что все обещания Хлои сбудутся более чем на сто процентов, то весь день просидела бы дома в полном одиночестве.

Не успела я зайти в квартиру, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с огромным букетом белых роз. Мне не нужно было читать, вложенную в них записку, я и так поняла от кого они.

На каждый мой день рождения, начиная лет с десяти, в моей комнате чудесным образом появлялся букет. Цветы всегда были разные: ромашки, гортензии, лилии, тюльпаны. Объединяли их белый цвет и записка, написанная от руки: «С днем рождения, Ама! Б.»

С течением времени менялся только объем букета и почерк База.

Я поставила цветы в вазу. И с замиранием сердца взяла в руки маленький конверт с карточкой внутри. Я долго не решалась прочесть уже знакомые мне слова. Посмотреть насколько изменился почерк База за год. Ощутить его присутствие. Я нервно теребила кулон, который не снимала весь год. Нежный аромат белых цветов медленно окружал меня, пропитывая собой каждую молекулу воздуха вокруг.

«Он не забыл!», — крутилось в моей голове, и я ощущала, как мощно колотится сердце в груди. Голова кружилась от переполнявших меня чувств. Вот что он делает со мной одним простым жестом. Это всего лишь цветы, а я уже расползлась лужицей.

Где-то в комнате зазвонил телефон. Я улыбнулась, когда нашла его и увидела на экране бездонные черные глаза Ливи.

— С днем рождения, День! — пропела Оливия, когда я без промедления ответила на звонок.

— С днем рождения, Ночь! — повторила я за ней.

Это сравнение шло рядом с нами всю жизнь. Мы обладали не только внешностью, напоминающей день и ночь, но и таким же разным характером. И от этого так сильно нуждались друг в друге, дополняя себя тем, чего каждой из нас не хватало. Сейчас, когда мы были так далеки, наша связь особенно сильно ощущалась.

— Как ты? — осторожно спросила я.

Оливия замолкла и я напряглась.

— Нормально, — слишком тихо ответила она, что так было не похоже на нее.

— Хочешь, я приеду? Я могу.

— Не стоит. Я справлюсь. А как ты?

— Хорошо, — я взглянула на букет. — Баз прислал цветы.

— Конечно, белые, — хмыкнула Оливия. — Дай, угадаю, розы?

— Да. Тебе тоже?

— Ага, только алые.

Мы засмеялись.

— Ты серьезно не злишься на него? Удивила, нечего сказать.

— А почему я должна злиться?

Повисла пауза.

— Лив?

— Значит, ты просто не видела, — выдохнула с опаской подруга.

— Не видела что? — я схватилась за кулончик, ощущая, как тревога заполнила мое нутро. — Оливия?

— Это во всех новостях, Ама. Мне жаль. Кстати, я тоже узнала не из личного разговора.

Уже почти не слушая подругу, я включала свой Мак. Отчасти я уже догадывалась, что увижу в новостях. Но я должна была убедиться в этом воочию.

— Ама? Ты здесь?

Мои глаза выхватывали строчки из новостной ленты: «Самый завидный холостяк Джорджии Бальтазар Блэксайд объявил о помолвке со своей девушкой Ванессой Холден».

— Прости, я перезвоню, — пробормотала я и отключила телефон.

Я открыла статью и уставилась на фото База и сияющей Ванессы с какого-то званого вечера. На левой руке девушки я заметила кольцо с большим бриллиантом, что сверкал всеми своими отполированными гранями.

Пустота медленно выедала меня изнутри, пока я пыталась собрать воедино расползающиеся перед глазами строчки. В статье говорилось об истории знакомства пары. Я не смогла читать дальше и просто смотрела на любимое многие годы лицо.

Баз выглядел так, как я его помнила. Он был хмур. Я не заметила в его глазах ни единой искорки радости. Губы плотно сжаты, лишь их слегка приподнятые уголки намекали на улыбку. Но улыбкой счастливого жениха и не пахло.

— Зачем ты это сделал? — спросила я его.

Где-то глубоко внутри стало так горячо. Жар быстро распространялся по всему телу. Моя кровь превратилась в бурлящую под кожей лаву. Я задыхалась. Глаза жгло, но не от слез. Мне хотелось кричать, но не получалось. Раньше я не испытывала подобных чувств и не сразу поняла, что во мне пылает самый настоящий гнев.

Я не знала, как это случилось, но через минуту, я уже оглядывала полуразрушенную гостиную. На полу валялись опрокинутые стулья, осколки посуды, обрывки журналов. И все это было припорошено белыми лепестками.

Ладони саднило, я посмотрела на них и увидела красные полосы, оставленные шипами благородных цветов. Их зеленые стебли были изломаны и раскиданы повсюду.

Стиснув зубы, я схватила со столика маленький, так и не открытый конвертик и разорвала его на мелкие кусочки, даже не читая. Подкинула их вверх. Они закружились в воздухе и медленно осели на клавиатуру Мака, с которого на меня все еще смотрели карие глаза Блэксайда.

— Катись в ад, — прошипела я и с силой хлопнула крышкой. Схватив со стола ключи, я стремительно покинула свою квартиру.

***

Я с трудом разлепила тяжелые веки. Потолок надо мной вращался, а яркий дневной свет ослепил и заставил меня зажмуриться. Я попыталась пошевелиться и тут же ощутила ломоту во всем теле. Все мышцы ныли, но не только они. Задержав дыхание, я резко открыла глаза и осознала, как сильно саднило между моих обнаженных бедер. А потом в голове кадр за кадром вспыхнули обрывки воспоминаний: музыка, шум, звон бокалов, поцелуи, объятия, стоны… Провела ладонью по животу вниз, ощущая голую липку кожу, и обреченно выдохнула. Дура!

— Сука, как же болит голова, — хрипло простонал мужской голос слева от меня.

Я повернула голову на звук, совершенно точно понимая, кого увижу. Нэйт Олсен, капитан нашей баскетбольной команды лежал на животе и, щурясь, глядел на меня.

— Привет, хмм…красотка, — он задумался. — Прости, я не помню твое имя.

Я натянула простыню повыше, спрятав под ней голое тело.

Нэйт был красавчиком. Короткие светлые волосы с длинной челкой, которая всегда так соблазнительно падала на его лоб. Яркие серо-голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц. Мужественная челюсть с легкой небритостью и полные чувственные губы. Ну, а фигура, как и подобает спортсмену, была совершенной. Стальной пресс, сильные грудные мышцы, руки, спина.

Охоту за его сердцем вела добрая половина студенток нашего колледжа. Единицам удавалось попасть в его постель, но не больше этого. Он не был бабником, как многие члены его команды. Но и не стремился завести серьезные отношения с кем-либо. Одиночка, с естественными сексуальными потребностями, открытый для флирта.

— Можешь не верить, но я первый раз в жизни так напился, — кряхтя, парень поднялся с кровати и выпрямился. Я немедленно отвела глаза от его обнаженного мужского естества, удивительно быстро набирающего силу. И все же от моего взгляда не ускользнули несколько смазанных красных следов внизу его живота.

— Может, уже скажешь что-нибудь? Чего такая робкая? — Нэйт улыбнулся и, оглядываясь по сторонам, потянулся за простыней, стараясь прикрыть то, что меня смутило.

И вдруг замер, глядя на свой пах. А потом резко дернул простыню на себя, открывая и меня, и запятнанную постель. Я едва успела сесть и прикрыться руками.

— Скажи, что у тебя месячные, — почти умоляюще проговорил парень.

Я молчала, не смея поднять на него взгляд и снова укрывая себя простыней.

— Твою мать, — выругался Нэйт. — Это был твой первый раз? — вопрос был задан мягче и я кивнула.

— Боже правый! Я что, тебя заставил? Я ни хрена не помню, — он потер рукой лицо.

— Нет. Я сама хотела, — я мельком взглянула на него. — Ты не мог бы одеться и уйти? — мой голос дрожал.

Олсен пристально смотрел на меня, возвышаясь над кроватью. Его рост и так был под два метра, но сейчас он ощущался и вовсе, как великан в стране лилипутов. Парень поднял с пола свои боксеры и натянул их, не боясь при этом испачкать ткань.

— Не раньше, чем пойму, что здесь произошло.

Он сел на край кровати, спиной ко мне. Я обратила внимание на его литую спину. Нэйт снова наклонился и в меня полетел светлый комок ткани. Это оказалась футболка, судя по размеру его. Я быстро натянула ее на себя.

— Давай все же проясним. Первое: где мы?

— У меня, — ко мне вернулась способность говорить.

— Как мы здесь оказались?

— Не помню. Как и ты, я была пьяна.

Он обернулся.

— Мы переспали. Это очевидно.

Я кивнула.

— Спрошу еще раз. Я тебя принудил? Хотя, черт возьми, я не мог. Я ж не урод какой! — он снова отвернулся. Его голова понуро свисала на грудь, рукой он теребил свою лохматую челку. — Понимаешь, скоро сезон и мы с парнями напоследок решили хорошо оттянуться потому, что тренер у нас зверь! Три шкуры дерет на тренировках. Я не то, чтобы оправдываюсь, просто…я не мог.

— Ты меня не заставлял. Я сама этого хотела. Скажу больше, я сама на тебе повисла. И то, что я… В общем, я не сказала тебе. Я помню обрывками, но ты точно не сделал ничего дурного.

— Если все так, как ты говоришь, то отчего ты жмешься и прячешься от меня. Ты будто боишься.

Олсен открыто смотрел на меня. Он хотел понять, удостовериться, что я говорю правду. Я это читала на его лице.

— Мне стыдно, как ты не понимаешь! — вспыхнула я. — Уходи, пожалуйста.

Он опустил глаза. Я видела его сожаление. Но сама не жалела, кажется. Мне просто хотелось остаться одной и понять, что я чувствовала на самом деле. Изменил ли этот поступок что-то во мне.

— Тебе, наверное, было очень больно, — горько усмехнулся Нэйт. Он что-то поднял с пола и скомкал в кулаке. — Я использовал три презерватива. Это много для первого раза, — пояснил он. — Где у тебя урна?

Неожиданный комок подкатил к горлу, и я пулей вылетела из спальни, не стесняясь того, что была без трусов и сверкала перед парнем своей голой задницей.

В ванной комнате меня выворачивало остатками скудной вечерней пищи. В голове шумела музыка. Я вспомнила, как пила в баре вместе с Хлоей, в компании баскетболистов Уорриорз. Но я не помнила, откуда они там взялись.

Когда рвотные позывы прекратились, я села на пол и прижалась спиной к холодной кафельной стене ванной комнаты. Я не торопилась выходить, надеясь, что парень уйдет.

— Ты там как? — раздался тихий стук в дверь и озабоченный голос Нэйта.

— Я не помню, — сказала я.

— Что?

— Я не помню, как это было. Я не помню, что чувствовала. Поэтому можно считать, что больно мне не было.

— Вот спасибо! Я наверняка, старался, — хохотнул Нэйт.

И я сама вдруг улыбнулась своему сомнительному комплименту. Нэйт Олсен был простым парнем. Добрым, заботливым. Я никогда не слышала о нем ничего плохого. Его уважали и любили. У него было много друзей. А фанатов еще больше.

— Амалия? — настороженно спросил Олсен.

— Ты вспомнил мое имя? — отозвалась я.

— К своему стыду нет. Заметил квитанцию на тумбочке. Решил, что на ней твое имя. Но я помню твое лицо.

Я умылась, ополоснула рот и поменяла футболку на банный халат, висевший здесь. Вышла из ванной обратно в спальню и натолкнулась на парня. Он уже отыскал и надел свои джинсы.

— Все верно. Я Амалия Скай. Ты Нэйт Олсен. Приятно познакомиться и тебе пора валить, — сунула ему в руки его футболку, но пройти мимо он мне не позволил.

— Ага! Я уйду, а ты тут не дай бог, вены резать начнешь, — он нежно схватил меня за локоть и заглянул в глаза.

— Ты больной? С чего я должна резать вены? Ну, ты совсем! — возмутилась я и толкнула его в грудь. — Тебе пора! — я снова толкнула его, и он сделал маленький шаг к выходу из спальни.

Нехотя, но парень все же послушался и поплелся к двери.

— Могла бы в душ меня пустить для начала, — ворчал он на ходу, натягивая помятую футболку. — Ох, мать твою! — резко затормозил, и я ткнулась в его спину носом.

Выглянув из-за массивной фигуры парня, я увидела разгромленную гостиную. Я уж и забыла о своей вчерашней вспышке гнева.

— Это тоже моих рук дело? — парень развернулся ко мне лицом. — А, ну рассказывай всю правду! — резко потребовал он.

— Нечего рассказывать. У меня был плохой день.

Я сжала кулаки и вздрогнула от колющей боли. Развернула ладони к себе и снова увидела располосованную шипами кожу. Один из шипов глубоко воткнулся, и рана вокруг него воспалилась, что причиняло сейчас немалую боль. Странно, вчера я этого даже не замечала.

Нэйт дернул мою ладонь к себе и осмотрел.

— Есть аптечка?

Мы прошли на кухню, где я достала небольшую коробку с медикаментами. Нэйт со знанием дела порылся в ней. Он дал мне таблетку Адвила, сам тоже ее принял.

— Ай, — вскрикнула я, когда он щедро полил рану антисептиком.

— Терпи.

Пинцета у меня не было, поэтому чтобы вытащить застрявший шип Нэйт использовал свои ногти и зубы. Потом он снова обработал рану.

— Летом помогаю отцу в мастерской, оттого часто имею дело с занозами, — пояснил он, хотя я не спрашивала. — Слушай, Скай, отправляйся-ка ты в душ. А я тут приберу пока.

— С чего это? — почему-то рядом с этим парнем я чувствовала себя расковано и свободно. Он не давил на меня своим взглядом. Не говорил колкостей. Мне было легко, и прошедшая ночь вовсе не тяготила мои скудные воспоминания о ней.

— Я так хочу.

Я уступила ему. Потому что отчаянно хотела смыть с себя свое грехопадение. А еще я чувствовала, влагу на коже внутренней стороны бедер.

Когда я привела себя в порядок и вышла из ванной, очень удивилась. Грязное постельное белье лежало аккуратно сложенной кучкой на полу, а кровать была застелена свежим. Гостиная тоже сияла порядком. Исчезли осколки, обрывки бумаги и разодранные цветы. Неужели, я так долго принимала душ? Нэйт стоял на кухне и сооружал сэндвичи из хлеба и ветчины.

— Я не знаю, как включается твоя кофемашина, — сказал он, не отрываясь от своего занятия.

— Спасибо, — сказала я, вставляя в машинку капсулу. — За то, что навел порядок. И приготовил завтрак.

Он кивнул и откусил за один раз почти половину сэндвича.

Поставив на стол две чашки кофе, я села на стул. Это движение сразу отдалось болью в промежности, что заставило меня поморщиться.

— Больно? — Нэйт перестал жевать и сел рядом, взяв мою руку в свою. Он заглядывал мне в глаза, а я как могла, старалась их прятать. Мне все еще было стыдно. — Прости меня.

— Ты не виноват! — воскликнула я и вздернула подбородок. — Это не катастрофа. Я ни о чем не жалею. Было и было. — Не знаю, действительно ли я так думала или просто старалась убедить себя в этом.

— Я тебе не верю, — вдруг сказал Олсен. — Твой первый раз должен был быть другим. Парням в этом смысле проще. Мы не романтизируем момент потери девственности. Наоборот, хочется поскорее от нее избавиться, стать мужиком. А у вас, у девушек, это устроено иначе. Любовь, нежность, заботу. Вот, что ты должна была испытать. И мне жаль! Жаль, что это случилось вот так. По пьяни. Что ты даже не помнишь, хорошо тебе было или плохо. А если…если ты вообще возненавидишь секс? В этом буду виноват я!

Его глаза горели так ярко. В них было так много чувств. Боль, негодование, сожаление. Я не удержалась и коснулась его небритой щеки, погладила ее, стараясь вложить в свой жест нежность и успокоение.

— Мне жаль, что я втянула в это именно тебя, — сказала я. — Вчерашний вечер в любом случае окончился бы именно так. Я искала выход своей боли. Тупое решение, знаю. Но его уже не изменить. Я рада, что это был именно ты. И благодарна, что тебе не плевать. Только хватит. Спасибо за все. И уходи, пожалуйста.

Нэйт посмотрел на меня, как побитая собака.

— Если тебе понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне.

С этими словами он взял со стола мой телефон и записал в него свой номер. Он не сделал дозвон на свой мобильник, чтобы и мой номер отобразился у него, чем удивил меня. Оказалось, этот парень умел удивлять.

— Да, пока не забыл! Не знаю, как он у меня оказался.

Олсен сунул руку в карман своих джинсов, а потом протянул ее ко мне и разжал кулак. На его широкой ладони лежал круглый кулон с бледно-розовым цветком внутри. Я тут же дотронулась пальцами до своей шеи, она была пуста. Нэйт внимательно следил за моей реакцией.

— Так и подумал, что твой. Похоже, цепочка порвалась. Я могу починить.

— Не надо, — я не сводила с кулона глаз и не решалась взять его в руки, словно боялась его влияния на меня. Но когда парень пододвинул свою ладонь ближе, мне пришлось это сделать. Коснувшись гладкой поверхности, я ощутила покалывающий жар в груди.

— Он дорог тебе?

— Ничего особенного, — сглотнув, я поспешно сунула украшение в карман халата и взглянула в изучающие меня серо-голубые глаза.

Нэйт Олсен еще минуту пристально смотрел на меня, но больше ничего не сказав, покинул мое скромное жилище.

Оставшись совсем одна, я вернулась в свою спальню и достала из шкафа небольшую шкатулку с украшениями, которые почти никогда не надевала. Ни капли не сомневаясь, отправила подаренное Базом напоминание о нем и доме к остальным невостребованным вещицам и захлопнула крышку. И пообещала себе не вспоминать о нем.

***

Я заболела. Всю ночь меня лихорадило. День тоже мало отличался от ночи. Меня подташнивало, и цифры на термометре показывали неутешительные цифры. Вдобавок к этому тянуло низ живота и продолжалось кровотечение. Оно не было сильным, и я знала, что это точно не критические дни.

Первое что пришло в голову, позвонить Оливии. Но она не брала трубку. Тогда я позвонила Хлое и пожаловалась на плохое самочувствие. Про Нэйта я ей ничего не сказала. Хлоя посоветовала обратиться к врачу. Мне было страшно идти одной, и я почти уже набрала номер Олсена. Но в последний момент передумала.

Решив не позориться в медицинском кабинете кампуса, я отправилась в центральную городскую больницу. Женщина-доктор внимательно выслушала мои жалобы. Задала несколько уточняющих вопросов. Мне сделали ультразвуковое исследование, взяли кровь и разные мазки на анализ. После осмотра на гинекологическом кресле, врач хмуро, но деликатно поинтересовалась:

— Я обязана спросить, вы добровольно вступали в интимные отношения?

Я готова была провалиться сквозь землю.

— Да, — тихо ответила я, заливаясь краской.

— Вы можете мне сказать. Нет, вы должны сказать правду, — напирала докторша. — У вас повреждения стенок влагалища, оттого и кровотечение. Такие травмы обычно указывают на изнасилование.

— Хотите правду? — вскинулась я. — Правда в том, что человек, которого я люблю всю свою жизнь, женится на другой. Я сошла с ума от боли. Мне было так больно, что хотелось умереть. И тогда я напилась вдрызг, и отдала свою девственность первому встречному. Я ни слова не сказала ему о своей неопытности. Он взял то, что ему предложили. И не один раз. А утром, когда все открылось, он и сам был в ужасе. И он не сбежал! Он не уходил, пока меня не затошнило от его чрезмерной заботы, и я не выгнала его. И мне не стыдно! Мне не жаль! Вот такая правда!

Я плакала. Слезы обжигали мои щеки.

— Если все было действительно так…

— Так и было. Просто скажите, что со мной, дайте таблетки, и я пойду.

— Что ж, давайте дождемся результатов анализов и посмотрим, что с вами происходит.

Через час я вышла из больницы. Со мной все было в порядке. Доктор настаивала на встрече с психологом, так как считала, что мое состояние напрямую связано с душевной раной. Я наотрез отказалась. Просто взяла рекомендации и отправилась домой.

Приняв все лекарства и выполнив назначенные процедуры, я вырубилась прямо на диване в гостиной. А когда проснулась, вообще не понимала какой сегодня день. Казалось, я провела в отключке вечность.

В дверь постучали. А потом раздался знакомый мне голос.

— Скай, я знаю, что ты дома. Открывай.

Закутавшись в плед, я поплелась к двери и посмотрела в глазок. На пороге стоял Нэйт.

— Я болею и могу тебя заразить. Так что отправляйся к себе, — пробурчала через закрытую дверь.

— Знаю. Я принес тебе еду, — сказал Нэйт и покачал пакетом перед глазком.

— Оставь меня в покое, — прошипела я и ушла обратно на диван. Тело болело от его неудобной поверхности, но в спальню я так и не решалась вернуться. Возможно, докторша была права. Я казнила себя за произошедшее, оттого мне и было так скверно.

— Я буду сидеть у тебя под дверью, пока ты меня не впустишь, — угрожающе прикрикнул Олсен. Через дверь я показала ему неприличный жест и снова улеглась.

Теперь сон не шел. Возможно, от того, что каждый час Олсен тарабанил в дверь со словами: «Я все еще здесь, Скай!».

Когда на улице стемнело, я над ним сжалилась.

— Ты не отстанешь, да? — рывком дернула на себя входную дверь, и к моим ногам упал Нэйт, который в это время сидел, привалившись к ней спиной.

Он смотрел на меня снизу вверх и улыбался. Я вернулась на диван.

— Это уже можно выбросить, — сказал парень и засунул пакет в мусорное ведро.

— Опережая все твои вопросы: я в порядке, понял?! Просто немного простудилась.

— Как скажешь, Скай. Но я не уйду.

Фыркнув в ответ, я демонстративно отвернулась лицом к спинке дивана. Сначала было тихо. Я чувствовала, как Нэйт сверлит мою спину взглядом. Потом он встал, и послышались звуки хлопающих кухонных шкафчиков.

— У меня нечего красть, — громко сказала я.

— Угу, — донеслось в ответ, но шум не прекратился.

Мне было жутко любопытно, чем он там занимался, но я упорно старалась держаться и не поворачиваться.

— Ты мне мешаешь спать! — прорычала я.

— Угу.

Парень топал, шумела вода и посуда. Не иначе Нэйт Олсен готовил еду. Вскоре воздух в комнате пропитали ароматы специй, и мой рот наполнился слюной. Я пыталась вспомнить, когда ела в последний раз и поняла, что позавчерашний утренний сэндвич был единственной моей едой за эти дни.

— Вставай, лежебока, — сильные руки потянули меня наверх. — Пора подкрепиться. Или ты хочешь сначала смыть с себя это зловоние?

— Ах, ты! — я легонько треснула ладошкой ему по лбу, когда оказалась напротив его лица. — Ты меня жалеешь, а мне это не нравится, — добавила, вглядываясь в его красивые радужки. Они были чуть темнее, чем у меня.

— Я не жалею. Я забочусь. Чувствуешь разницу?

Немного подумав, я кивнула.

— Вот и славно, — сказал Нэйт, поставил меня ноги и слегка подтолкнул к спальне, в которой находилась ванная комната.