Лирика без границ. 2016

Кишкембаев Арман

Поэзия – то искусство, которое избрали для себя авторы этого сборника, и я в их числе. Любое искусство должно иметь свою цель, оно должно чему-то учить.Этот сборник носит название «Лирика без границ». Что это значит? Здесь собраны произведения авторов разных национальностей, стран, городов, религий, политических взглядов и жизненных позиций, но объединенных общим увлечением, общими целями. Увлечение – это поэзия.

Алиса Нургалиева

Города проживания: Астана, Алматы

По основному роду деятельности — актриса, модель и ведущая. Увлекаюсь танцами, играю на ударной установке. Безумно люблю свою работу и уделяю ей практически всё своё время. Считаю, что человек должен работать над собой каждый день, совершенствуясь и одерживая победу над своей ленью, неуверенностью и страхами. Каждый этап нашей жизни — вызов себе. Смогу или не смогу? И мы должны делать всё, чтобы уверенно подтвердить: смогу.

Стихи начала писать со школьной скамьи, однако писала, так сказать, «в стол». Активно стала публиковаться, участвовать в литературных чтениях последние года два. Пишу в основном поэзию, однако иногда рождаются и небольшие рассказы. Вдохновение черпаю из всего того, что меня окружает: природа, люди, их взаимоотношения, музыка. На самом деле, вдохновить может даже взгляд случайного прохожего.

В моей поэзии очень мало, можно сказать, практически нет личного. В силу своей профессии я больше вдохновляюсь ролью, образом других людей, стараюсь отражать их чувства, переживания, метания их душ. Сама я стараюсь свято хранить внутри свою пустоту, потому что именно это даёт мне возможность становиться каждый раз кем-то другим. Стихотворения у меня очень разные по настроению, посылу и эмоциям. Это как динамика, так и спокойное созерцание, отрешение от реальности и активное участие в ней, созидание и уничтожение. Внутренняя уверенность помогает мне творить твёрдой рукой, имея чёткое представление, что я делаю и для чего. И само собой, у вас может родиться вопрос: а действительно, для чего?

У каждого на этой планете есть своя миссия. Моя миссия — созидать самой и отражать сотворённое другими. И я беспрекословно служу этой миссии. И пока я делаю то, что должна, я нахожусь в гармонии с собой и окружающим миром.

«Я проходил огонь и воду…»

Я проходил огонь и воду

И в лабиринтах путь искала,

Меня бросало в жар и холод,

Мне смерти — много, жизни — мало.

Я наперёд все знала судьбы

И собирал их воедино,

Терпел/терпела розги/прутья,

Был женщиной/Была мужчиной.

Я примерял разрез их глаз,

Учила буквы, фразы, языки,

Их мантры пел, читал намаз,

Меняла грим, перчатки, парики.

Жесток был и последнее отдать готов,

Любила, ненавидела во сне.

Искал/искала Бога в тысячах миров:

Но пусто там.

Ведь Бог живёт

Во Мне.

Море

Пей её до дна, с упоением,

Она твоя Пенелопа после тяжёлых странствий,

Каждый твой день — теперь воскресенье,

Покой и уют. Позабыты былые мытарства.

И всё реже снятся кошмары

Прошлых жизней. Трофеи пылятся на полках.

Ровный огонь вместо пожаров,

А сердце стучит, собранное из осколков.

Но однажды проснёшься пораньше,

Вдруг уловишь чуть слышный запах прибоя,

Зажмурься: теперь ты снова младше!

Признай, Одиссей,

Твоя стихия — Море!

Возрождение

От тебя несёт перегаром мыслей,

Что каждую ночь насилуют мозг.

Не жизнь — бытие без всякого смысла,

Свечи потухли. В подсвечнике — воск.

В шоколадном фонтане надежд и желаний,

Что мертвы уж два века, а может, и пять,

Ты утопишь три сотни ненужных признаний.

Вот бы жизнь утопить… Или просто — проспать!

Тебя проведу сквозь врата Сотворения,

Бог на каникулах, Я — Его зам.

Там Молитва и Грех, злость и терпение,

Только войдёшь ли со мной в этот храм?

«Береги себя, как тебя берёг…»

Береги себя, как тебя берёг

От тревог, от вьюг, от всякой случайной беды.

Береги, как я наверно не смог,

Не успел… Ну а ты, пожалуйста, береги.

Будь весела, покоряй города и миры,

Не позволяй никому говорить, что слаба,

Пусть нет меня здесь, но помни: есть всегда ты,

Будь бесстрашна, слову и делу верна.

Береги себя, как тебя берёг

От пустых волнений, глупых людей, суеты.

Береги себя, ведь если б я мог,

Я бы светом стал в каждый твой миг темноты.

«Нужно больше воздуха, я задыхаюсь…»

Нужно больше воздуха, я задыхаюсь

Среди людей, небоскребов и улиц.

По лестнице вверх я, перил не касаясь,

Лечу, от солнца беспомощно жмурясь.

Без устали годы свои я терял,

И тебя заодно отпустил так беспечно,

Лишь цинизм теперь будет мой пьедестал,

Но и это, родная, нисколько не вечно.

Я — душа-одиночка, странник заблудший,

И вдали где-то света луч из темноты,

Там трава зеленее, воздух там лучше,

Только я задыхаюсь, ведь воздух мой — ты.

«Мой женатый бог нервно курит…»

Мой женатый бог нервно курит

И мешает текилу с виски,

А я забираюсь с ногами в постель.

Меня он размеренно губит,

С утра уходя по-английски,

Я взглядом упорно царапаю дверь.

Мой женатый бог сегодня не в духе:

Ругает каких-то министров и замов,

Я послушно киваю в ответ.

Кто-то пустил о нем грязные слухи,

Мол, дамский угодник, не может без самок —

Это всё ложь и попросту бред.

Бог мой совсем идеален:

Красив, умен, ну во всем мне пример!

(Я о нём написала б трактат).

Единственный. Уникален.

Не знает полутонов, полумер.

Только он…

Безнадёжно.

Женат.

«Все поезда и маршрутки ведут не туда…»

Все поезда и маршрутки ведут не туда,

Путь мой осилит лишь только идущий.

Молю я, Всевышний, скажи мне, где та страна,

В которой всё ещё Ты — Всемогущий?

Спутника нет, так дай мне хоть карту

Иль компас, или Полярную, может, звезду?

Для меня ведь и неба не жалко,

Я по образу и подобию

Твоему…

А знаешь, начнём всё сначала?

Но теперь без обмана,

без лжи и коварства…

И молитва вдруг зазвучала:

«Да пребудет

Во веки веков

Твоё Царство!»

«Наступивший рассвет нас с тобою рассудит…»

Наступивший рассвет нас с тобою рассудит,

Мы расходимся молча, к чему суета?

Лишь бы нам позабыть о случившемся блуде,

Забывать-то, конечно, с тобой — мастера…

Ни слезинки, ни слова упрёка вдогонку,

Завтра ждут сотни душ и множество тел,

Знаешь, ты спящим похож совсем на ребёнка,

Свобода наверно — единый предел.

Да и что в этом мире дороже, скажи,

Где пронзительно зло и пуста доброта?

Вот и мы без остатка погрязли во лжи,

Только путь наш усеян глухим «никогда».

Уходя, закрой дверь: не видишь, сквозняк?

И не только снаружи такая погода,

Что стоишь вдруг, взор устремив на меня?

В этой жизни любима мной только свобода!

«У меня в душе дыра размером с Бога…»

У меня в душе дыра размером с Бога,

У меня в душе такая пустота…

Будто второпях купил я дом без Торга,

У меня внутри огромная дыра.

Да, купил я дом и крышу золотую,

Но в жилище гость — один сквозняк,

Больше не люблю, не злюсь и не ревную,

Пустота внутри. Ни рай, ни ад.

В сердце отдаётся стук глухой —

Нет ни боли, ни тепла, ни доброты.

Я молюсь — Бог, видимо, немой,

Или вдруг ему не слышно с высоты?..

У меня в душе дыра размером с космос,

У меня внутри огромная дыра,

Будто бы в толпе солдат о мире возглас…

У меня в душе

Такая пустота.

«Ты мне нужна не больше, чем другие…»

Ты мне нужна не больше, чем другие,

Я так устал от слов, от слез и обещаний,

Твои глаза красивы, но пустые,

Лишь притворяюсь, будто в них я утопаю.

Ты — девочка-обложка, глянцевый фантом,

Но и живые мне не сильно интересны,

И сам я — вовсе не герой, но дело в том,

Что я свободен от политики и прессы.

И день за днем, снедаемый тоской,

Тебе писать о вечности вдруг стану.

Не отвечай! Долой меня, долой!

Пусть время мне зализывает раны.

Я буду занят в будни, выходные

И обязательно сменю страну,

Лекарство принято, но на беду:

Ты мне нужна не больше, чем другие.

(Но помнить буду лишь тебя. Одну.)

«Меня обходят стороной старушки…»

Меня обходят стороной старушки,

И сочувственно кивают влюблённые,

Я один такой, никому не нужный,

Глаза погасли, когда-то бездонные.

Я жизнь бросал неосторожно

И необдуманно садился в поезда,

Но я был счастлив, счастлив, Боже!

Пусть забывал порой совсем про небеса.

Я столько лиц, казалось, знал, любил,

Но вот! Они уже забыли,

В ту ночь не нож в руке меня убил —

Любимые в ту ночь убили.

Меня нашли в семь тридцать в понедельник —

Остывший, полусгнивший труп.

Родные после спорили:

— Где деньги?

— Пропил их. Он был очень глуп.

А я лежал в костюме без движения,

Застыла кровь на бледных резких скулах.

Я ждал тебя — последнее спасение,

Но и тогда меня ты обманула.

«Я постарела на шесть предателей…»

Я постарела на шесть предателей,

На сто глупых упрямых мужчин,

Круг, когда-то казалось, спасательный,

Теперь нагло меня утопил.

Я постарела на двадцать обидчиков,

На сорок трусливых и жалких врагов,

Долги теперь возвращайте наличными,

Меня не тревожит: готов — не готов.

Я постарела на миллион равнодушных,

На двести бездарных разбитых сердец,

Но может быть тот, кому стану вдруг нужной я,

Подарит мне юности новый венец.

«Объятия твои — мой пятничный намаз…»

Объятия твои — мой пятничный намаз

И служба в церкви утром в воскресенье.

Объятия твои — мой сладостный экстаз,

Души моей награда и спасенье.

Объятия твои — «Ах, слов не надо больше».

Объятия твои — еще лишь миг, прошу…

Святая Месса, Литургия в Храме Божьем,

Клянусь тебе я, что с другим не согрешу.

Объятия твои — исповедь, виддуй, тауба

И мой Коран, и Библия, и Тора.

Объятия твои — семь таинств для меня в церквах,

И я к распятию уже готова.

Объятия твои — все Боги во Вселенной

И вера для меня одной.

Объятия твои — как дар благословенный.

Ну обними, прошу, родной!

«Я тебя полюбила той ночью…»

Я тебя полюбила той ночью.

Как герои

Хорошо отрепетированных сценариев,

Мы столкнулись (ну так, между прочим).

Наши роли —

Бойцы на поле безумных любовных баталий.

Ты меня полюбил этим утром,

Безжизненно

Бросил мне пару заученных фраз.

Саундтрек показался мне глупым,

Вдруг и кино —

Про настоящих людей, не про нас?

Я тебя разлюбила тем вечером,

Показалось,

Что меня наказать должен наш режиссер.

Я к молитве купила все свечи, но

Мне осталось

Надеяться: блестяще сыграет дублер.

Ты меня разлюбил в этот полдень,

Отклонившись

От всех предписаний порядочной драмы.

Марионеток рушится стол, где,

Появившись,

Любовь строит новые крепкие храмы.

«Одна! Опять одна!..»

Одна! Опять одна!

Как всегда, по жизни — одиночка!

Все страны, города, Вселенная —

Всего лишь точка.

На белом свете одиноких

Людей шесть миллиардов,

Потерянных двуногих.

Не сегодня ты? Ну, значит, завтра.

И кто-то на краю,

А кто уже на дне.

В блаженном кто раю,

А кто-то жарится в огне.

У каждого своя судьба,

Сольемся воедино?

Истошный крик, мольба —

С собой безмолвный поединок.

Мне будет жаль тебя, себя

И все шесть миллиардов,

А ты, мой друг, когда?

Не сегодня? Значит, завтра.

«Он полюбил её за грудь и ноги…»

Он полюбил её за грудь и ноги,

Она влюбилась в кошелёк.

Неделя страсти: вздохи, стоны…

Родился маленький урод.

Урод был очень глуп и жалок,

Но время шло — уродец рос.

Лет в десять — он похож на жабу,

А в тридцать — вовсе утконос.

Он по весне в кустах искал гербарий,

Пугал безвкусно милых дам,

Ходил смотреть бои без правил,

Но никогда не дрался сам.

Однажды ночью взял секатор,

Решил стать евнухом, как вдруг…

Вошёл его отец-сенатор,

Секатор выбит из немытых рук.

А через год уродец сел в парламент

И сделал пластику лица.

Недели две учил регламент,

Теперь он — гордость для отца.

Опять весна. Урод влюбился:

Он повстречал модель белья,

Отец от горя быстро спился,

Любовь, однако, очень зла…

Он полюбил её за грудь и ноги,

Она влюбилась в кошелёк.

Неделя страсти: вздохи, стоны…

Родился маленький урод.