Ученик Банса

Кир Бучень (2023)

Двое подростков, совершенно обычных детдомовцев попадают в новый для себя мир. «Нескучный мир». Там всё совершенно по-другому. Будет ли это опасно для них? Конечно. Но по-другому и быть не могло. Иначе как они откроют тайну, кто же их родители? Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

Глава 1 и 2

Глава 1.

Детский дом номер 4 еще никогда не сталкивался с таким количеством детей. У работников начинало складываться ощущение, что все эти чайлд-фри парочки переехали именно в этот маленький уютный городок, или что они перехотели иметь детей именно здесь, в этом городе, скинув их в «четвёрку». При этом те супружеские четы, или одинокие люди, хотевшие усыновить или удочерить кого-нибудь, одарить их теплом и заботой — передумали. Или переехали. В городе поговаривают, что в остальных трёх «дэдэшках» тоже самое. Так уж случилось, что за последний год не забрали ни одного ребенка, хотя дети, как говорят здесь, имевшие «товарный вид», были. Например, эта неразлучная парочка: Катя и Миша. Мише стукнуло тринадцать прошедшей ночью, а Кате в полночь исполнится ровно столько же, но несмотря на подростковый возраст за ними водилась репутация послушных детей. Точнее за Катей. У Миши был один большой недостаток для этих мест.

Воспитатели не имели ни малейшего понятия о том, что творилось в их головах. Да им, по большому счёту, было плевать. Чаще всего они смотрели на часы, в ожидании заветного часа, когда смена заканчивается, даже чаще, чем в телевизор. Да думали, стоит ли сегодня брать домой ту сэкономленную на детях еду или нет. И чаще всего брали. Миша эту махинацию раскрыл давно, но знал, что ничего с этим не может сделать.

Мишу редко можно было увидеть без книги. Благо, незадолго до того, как он научился читать, неподалёку закрыли библиотеку и большую часть книг перенесли в то самое место, где он имел обязанность пребывать. Теперь облупившиеся голые стены выглядели чуть лучше, благодаря книгам, почти полностью их закрывавшим. Стало уютнее немного, насколько может быть уютно в детском доме. Время вне чтения он проводил с Катей. И только с ней. Больше ни с кем и не собирался общаться. У него можно было спросить любой момент книги, и он пересказал бы его, заменяя только слов пять из всего рассказа, и то, не потому, что не помнил их, а потому, что ему казалось, что именно эти слова подходят лучше. После первой же прочитанной книги он захотел не в дом к Семье, а в настоящее путешествие. Да не в какое-то там путешествие, а в настоящее приключение! Он уже дважды сбегал из детдома в их поисках. Первый раз получился не очень удачным. Ему было семь лет, и его поймали на пороге. Второй раз он продержался сутки в возрасте девяти лет. Но вернулся сам, не найдя достойных его внимания приключений. И на этом он твердо решил успокоиться. На какое-то время.

Катя любила играть и придумывать задания для других обитателей детского дома. Она всегда придумывала игры, в которых все с огромным удовольствием участвовали. Однажды, она представила, что она — директор детского дома, и объявила об этом всем. Дети тут же поддержали новую затею. Начали придумывать просьбы к главе, она, в свою очередь, по возможности их выполняла. Так, играючи, она стала самой важной шишкой в детском доме, по мнению детей всех возрастов. Только эта игра ей наскучила, как и остальные. Ей вечно было нужно что-то новое, что-то необычное, и до чего только фантазия не доводила её. От простых затей, вроде того что тапки надо ставить только возле спинки кровати, чтобы не мешать проходу, до глобальных, вроде разделения еды так, чтобы маленьким доставалось больше — взрослым меньше, ведь малышам надо расти, и все слушались «директора», все старшие отдавали треть своей, пусть и не самой вкусной, но ценной еды малышам. Разумеется, так, чтобы никто из непосвященных не видел.

Прогремел суровый голос «надсмотрщицы»: «Отбой!». Все разбрелись по своим койкам. Но в самом уголке, куда редко долетал острый, но при всей своей остроте на непослушание, зачастую небрежный и ленивый взгляд начальства, завязался разговор:

— Миш, когда она уходит, она оставляет запасной ключ под ковриком. Всегда. Я отвлеку её, а ты заберешь тот ключ. И когда все уйдут, мы побежим в ту самую пещеру, которую мы видели, когда ездили на экскурсию. И будем жить там. Ты будешь охотиться в лесу, а я буду готовить еду. Потом мы вырастем и найдем работу. Согласен?

— Но я же никогда не охотился, а ты никогда не готовила еду! Хотя… Мы же можем научиться, правда?

— Конечно, ты же читал ту книгу «Охота и рыбалка первобытных людей»? Вот, читал. Значит, справишься. А готовить — это не так уж и сложно, кастрюлю с кухни я добыла еще в прошлом месяце, когда помогала им.

Миша показал Кате открытую ладонь. Так он делал всегда, когда ему требовалось время для принятия важного решения. Они помолчали минуту. Катя с нетерпением ждала его ответа.

— Согласен, когда выступаем?

— Сегодня вечером!

Дождавшись покрова темноты, когда фонари уже разгорелись, а воспитатели разошлись по домам, заранее сворованные ключ и кастрюля были наготове. Уснул последний обитатель. На цыпочках, прокрадываясь между кроватями там, где тапки им уже не угрожали зашуметь под ногами, шли навстречу новой жизни вдохновленные Катя и Миша. Нежно и аккуратно просунув ключ в замок, почти бесшумно провернула его Катя. Дверь поддалась с первой попытки. На улице было темно, лишь свет редких фонарей освещал дорогу. Им предстояло пройти четыре километра и триста метров незамеченными, если Миша правильно просчитал путь по карте. А Миша никогда не ошибался в картах. Ни в составлении, ни в чтении.

Первые пять минут их не покидало окрыляющее чувство эйфории. Свобода ощущалась с каждым вздохом свежего морозного ночного воздуха. Ветер задувал за шиворот, было довольно неприятно, но даже это чувство трансформировалось в счастье и приятные очередные нотки ощущения свободы. Дойдя до первого своего обозначения на самодельной карте, они увидели два силуэта. Ребята тут же спрятались за мусорный бак у дороги. Шаги все приближались. Это были два подростка лет шестнадцати.

— Как мы поймем, что это — они, Леший?

— Они будут защищаться, тогда она и проявится.

— Мы обошли уже три детских дома. Что если их и в четвертом нет?

Их голоса становились все тише.

— Как обычно, сотрем память и пойдем в пятый.

— Но тут только четыре детских дома. Городок-то маленький. Вообще, странная это штука — детские дома.

— Значит они там.

Голоса понемногу утихли, и уже было не разобрать что они говорят. Создавалось впечатление, что они вовсе и не разговаривают уже. Только ветер подвывал волком, увидевшим луну.

Миша вжался в мусорный бак, как будто всю жизнь ждал случая навалиться на него. Так уютно и безопасно было облокотиться на этот смердящий кусок металла, наполненный отходами жизнедеятельности человечества. Но его беспокоил вопрос:

— Кать, что значит «сотрем память?»

— Может сильно ударят? Я не знаю. Мы должны вернуться и предупредить?

— Тогда и нас сильно ударят.

— К тому же они обгоняют нас на несколько минут.

— Да и что мы сделаем?

— Вдруг им нужны мы?

— Тогда будет правильней, если нас там не будет.

Помойку залило яркими проходящими лучами света: мимо проехала машина. Оставшийся путь прошел гладко, и ребята спокойно добрались до пещеры. Темнота кромешная. Вход в пещеру еле заметен, если не знаешь где, то и не поймёшь, что он там есть. Вокруг ни души. Высокие хвойные красавицы стоят кругом. Благо описание пути к пещере было довольно подробным. Однако Катя предложила не идти по дороге, а пробираться по невидимой в темноте с дороги тропинке. Из-за этого они шли немного дольше, чем планировал Миша, но всё-таки не настолько долго, чтобы рассвело. Зайдя внутрь, ребята увидели много мусора, разбросанного по пещере. В основном это были пустые бутылки всех видов, пачки из-под чипсов, сухариков и прочий мусор. Самой неожиданной находкой были два потёртых, но пышных кресла в углублении.

— Миш, давай приберемся в нашем новом доме?

— Я соберу бутылки, ты — остальное.

На том и порешили. Огромное количество пустых пакетов, в которых приносили сюда весь этот неприличный ошмёток жизнедеятельности, позволило рассортировать весь мусор в них. Когда уборка была закончена, пещеру было просто не узнать. Величественная, просторная, глубокая, и даже, могло показаться, что весьма уютная. Ребята настолько устали, что, сев в кресла, сразу же уснули.

Мишино кресло было направлено вглубь пещеры, Катино же к выходу. Поворачивать кресла было уже некогда, усталость навалилась на них неподъёмным грузом. Первым проснулся Миша. Яркий, светло-синий, похожий на огонь газовой плиты, но не обжигающий, а прохладный свет из глубины пещеры осветил лицо. Наш книголюб открыл глаза и обомлел: на него смотрели два огромных карих глаза из глубины этого свечения. Раздался сдавленный шепот:

— Ка-а-а-ать, Ка-а-а-ать. Катя!

— Мм? Что? Уже утро? Стоп. Свет не с той стороны. Что за? Ого!

Обернувшись, Катя увидела два огромных красивых глаза и подскочила. Глаза были с полметра в высоту и ширину. Вдруг они начали отдаляться, отдаляться, пока не превратились в гигантское добродушное молодое лицо. Лицо вдруг улыбнулось. Отошло назад и поманило своей невероятных размеров ладонью. Миша встал с кресла и сделал шаг в направлении гиганта.

— Стой! Миша! Нет!

— Не бойся, ты не видишь? Он добрый!

Миша пошел на синий свет, и через несколько шагов раздался негромкий хлопок, и он исчез.

Ну уж нет, одна я тут не останусь, — подумала Катя и через несколько секунд раздался еще один хлопок.

Глава 2.

Синий свет проносился перед глазами с невероятной скоростью, всего несколько секунд длилось чувство полета, потом нога за что-то зацепилась, и Миша упал на что-то твердое. Подняв голову, он понял, что лежит на ноге великана. Вдруг раздался хлопок, и Катя приземлилась на вторую ногу огромного существа в такую же позу.

— Слезайте, это вам не кровати, — раздался суровый голос.

— Простите, — сказал Миша и слез. Катя тут же последовала его примеру. Их насторожила его резкая манера приветствия, но испугаться они ещё не успели.

— Вы тоже попытаетесь меня убить? — продолжал суровый голос.

— Нет, зачем нам это? — крикнул Миша.

— Все так делают, когда видят того, кого боятся. Особенно, если это — тролль. И не надо так орать я тебя отлично слышу.

— Вы — тролль? — спросила Катя.

— Что, не похож? Ах да, АААААррргх! — закричал тролль и начал бить себя в грудь кулаками. — Теперь похож?

— Не знаю, я никогда не видела тролля, — с легким испугом в глазах сказала Катя, и продолжила, — Вы обычно кричите?

— Как это, маги и не знают, как выглядят тролли, у вас же троллей сорок работает в Имгауме, расширяют фундамент вашего города, а вы не знаете, как мы выглядим?

— Так, во-первых, мы — никакие не маги, а во-вторых про троллей до этого момента мы слышали только в сказках. — парировала Катя.

— Чтобы в сказках про тролля написали, ты шутишь? В сказках только драконы и маги! — слегка обиженно проговорил тролль. — Про нас никогда не писали в сказках. И почему это вы не маги? А кто портал открыл?

— Мы не знаем, — грустно сказал Миша.

— Портал на расстоянии не откроешь, следовательно — его открыл кто-то из вас! Не пытайтесь надурить меня! Я про магию знаю всё. Я перечитал всю библиотеку магов. И к тому же, я — Банс — единственный владелец восьмитомника тайной магии древних!

— Но мы правда не колдовали никакой портал. Мы обычные люди. — обиделась Катя.

Ребятам уже самим захотелось стать магами. И было обидно, что они ими не являются, а тролль все твердил, что кто-то из них владеет магией.

— Так, сколько тебе лет? Тринадцать? — спросил Банс у Миши.

— Да, а как Вы узнали? — удивился Миша.

— Потому что магия проявляется у тринадцатилетних. Это единственное, что оставалось предположить, раз ты не знал, что ты магией владеешь. Странно. Все маги живут в Имгауме. Если не путешествуют с родителями. Почти все.

Вдруг он осекся, как-то резко помрачнел, и издал сдавленное: «уххх». Оглянулся, прикинув успеет ли он ретироваться в случае крайней опасности, и помотал головой из стороны в сторону, чтобы решить, в какую сторону бежать. А может быть принять бой? Когда план действий в его голове уже был готов, вдруг раздался его воинственный крик.

— Что? — хором выдернули Банса из его опасений ребята.

— Вы же не из «этих»? — вполголоса спросил тролль. Тень страха пробежала по его лицу

— Из каких еще «этих»? — не поняла Катя. Неужели он знает, про то, что они сбежали из Детского дома? Может все, кто сбегают из детского дома попадают сюда, в это самое место? Кстати, что это за место?

— Из учеников Интерфекторима? И дурите меня, пока остальные окружают?

Он завертел своей головой из стороны в сторону. Убедившись, что вокруг никого нет, слегка удивился, вздохнул с облегчением. И разжал кулаки, размером с капот.

— Ладно, может вы и не из этих. — выдохнул тролль, — пока что я вам верю. Кстати, я — Банс.

— Я Миша, это — Катя. Где мы? У нас тролли не водятся.

— Как это не водятся? И где это «у нас»? Батюшки! Быть не может! Вы что из Скучного мира? Это многое объясняет.

— Скучного? — хором спросили ребята.

— Ну да, Скучного. — повторил Банс. — Того, где нет ни магии, ни троллей, ни вепрей, ни гномов, ни эльфов, ничего нет.

— Получается, что так.

— И откуда у Вас магия?

— Да нет у нас никакой магии.

–Ну-ка по очереди, сначала ты, Катя, протяни руку вперед, так, не в мою сторону, и скажи: «Акоб Лакос».

Протянув руку, только Катя крикнула: «Акоб Лакос!» Как вдруг, из ниоткуда на камне появился бокал с красной жидкостью.

— Ну вот, а говорите магии у вас нет. Просто пользоваться не умеете!

Банс взял бокал и пригубил напиток.

— Ммм. Вишневый.

— Я что, только что сотворила из воздуха стакан сока? — обомлела Катя. Такой отрешенной и одновременно счастливой Миша еще ни разу её не видел. Странные искорки плясали в её глазах.

— Не из воздуха. На одном из вишневых деревьев теперь не досчитаются нескольких вишенок.

— А стакан?

— А вот стакан из воздуха.

Банс демонстративно подбросил то, что на самом деле было никаким не стаканом, а вполне себе достойным бокалом. И, вдруг, бокал исчез, так и не коснувшись земли. Просто испарился. Как-будто его и не было вовсе.

— Все что производится из воздуха — исчезает после использования. — наставительно произнес Банс. И лицо его стало довольным-предовольным. Ему явно нравилось рассказывать про то, что и как происходит в его мире.

— Ну-ка, теперь ты, Миша, правильно? Тоже направь руку и скажи: «фулгур»

Миша вскинул руку, подумал, что за набор букв «фулгур», как вдруг раздался гром и в дерево, на которое он показывал три раза ударила молния.

— Быть не может — восхитился Банс. — Ты же ничего не сказал! И три раза! Три! Такое последний раз было четыреста лет назад! Был такой древний род волшебников — Фортисы. Они владели самой сильной магией! В три раза мощнее, чем у остальных. Но, считается, что предки Интерфекторима истребили их всех. Правда были слухи, что одной из них удалось бежать, но с тех пор о ней никто не слышал. Твоя фамилия не Фортис?

— Нет, я не знаю свою настоящую фамилию. Есть только придуманная, меня в младенчестве отдали в детдом.

— Детдом? Что это? — брови Банса поползли вверх.

— Это место куда отдают детей, когда их некому воспитывать. — уточнила Катя, и добавила чуть тише, — или ненужных детей

–У нас такого ужаса нет. У нас все дети живут с родителями, а если с родителями что-то случается, то у родственников, а если нет — то проводят конкурс кто возьмет детей. Побеждают либо те, у кого их нет, или самые добрые, или богатые, когда как.

— Хорошо тут у вас. — завистливо протянул Миша.

— Не всё у нас так гладко. Если бы не Интерфекторим, то да.

— А что с ним не так?

— Он забирает детей магов, которым исполняется тринадцать, и учит их магии.

— А что в этом плохого?

— Да то, что он само зло. Он их учит запрещённой магии. Как воровать, как избивать и прочие мерзости. У него своя подпольная школа. Его прадед её создал, но такой размах получила школа лишь при Интерфекториме. Он научился заколдовывать учеников так, чтобы те испытывали удовольствие, и даже зависимость от причинения зла. Однако у него на это уходит несколько дней, так что всегда есть шанс спасти их. У меня есть кое-какие догадки как их потом расколдовать, но я не уверен… Что-то я отвлекся. Однако никто этим не занимается. Поначалу пытались, ученики Фиде, это школа магии раньше была. Сейчас закрыли. Ученики Малума — это школа Интерфекторима, постоянно атаковали её. Сочли небезопасным учиться там. Поэтому большинство учат родители. Но ходят слухи, что учителя Фиде где-то учат малую горстку ребят защищаться от Малума. Но это только слухи. Слушайте. Вы к нам надолго?

— Ну, мы не знаем, как мы сюда вообще попали, а как отсюда выбраться и тем более не знаем, так что, наверное, да, надолго. — сказала Катя, слегка поморщившись. Миша знал, что морщится она только тогда, когда врет.

— Я могу сказать, как вам вернутся обратно. — добродушно предложил Банс.

— И лишить нас магии? Научи нас, пожалуйста. — Миша явно заинтересовался этим миром. Он уже перестал смотреть на Банса, как на какую-то диковинку, и начал осматриваться вокруг. Камни были немного другими. Они как будто были металлическими. Хотя и по форме напоминали именно камни.

— Ну уж нет. Мы не вернемся, пока не освободим учеников Малума и не избавимся от злого Интерфекторима! — смело заявила Катя.

— Нет, это слишком опасно, вы ведь ничегошеньки не знаете об этом мире. Вы не знаете откуда берется магия, опасно ли ею пользоваться, вы не знаете меня, к тому же. Быть может я — опасен? Вы слишком наивные. Я не буду вас учить.

Он как-то рассвирепел на минуту, но потом резко погрустнел, и продолжил: «говоришь: «Латроп» и возвращайтесь восвояси, вы не готовы.»

Миша сразу и подумал: «Латроп». Как вдруг вновь появился синий прохладный свет, но в этот раз их как будто засосало в воронку: резко дернуло в направлении света, и они полетели туда. Вновь споткнулись обо что-то, и вот — они уже лежат на полу в пещере.

— Это… Это правда было? — недоверчиво спросил Миша.

— Что это? — удивилась Катя, поморщившись.

— Банс, молнии, сок, магия. Стоп. Ты издеваешься?

— Конечно. Это было так интересно. Вернемся?

— Я думаю, что это не лучшая мысль. Вдруг мы теперь попадем в другое место и, и попадем к плохим существам в этот раз. Или к Интерфекториму вообще? Здесь нам ничего не угрожает. — заврался Миша, естественно, ему хотелось вернуться. Только вот Банс отказался его учить, а стать учеником Интерфекторима ему совсем не хотелось. А как найти ту самую горстку учителей, что продолжают учить невозможно было найти без проводника в том мире. И вновь: Банс отказался его учить. С чего бы ему вдруг понадобилось помогать им найти хоть кого-то? С чего бы ему, троллю, вдруг вообще помогать им. Быть может, что про троллей правду говорят, что они детей едят, но тогда почему он отпустил их? Значит, скорее Банс был прав. О троллях в сказках врут. Но откуда кто-то вообще может знать про троллей и прочих существ? Неужели все, кто писали о них — на самом деле бывали в том мире? Нескучном мире. Немного посовещавшись, ребята решили, что они обязательно вернутся. Катя предложила возвращаться сейчас же, пока Банс не ушёл с того места, куда их перебросила вспышка света. Но Миша всё тянул и тянул, говоря, что надо бы поесть, надо бы подготовиться. Он был уверен, что кто-нибудь уже написал книгу про тот мир, им оставалось её только найти и уже изучив её, а в ней наверняка есть карты, изучив которые, они смогут найти всех и всё, что им нужно! Но Катя оставалась непреклонна. Они всё спорили, а между тем Солнце уже встало, и даже добралось до пещеры, осветив её. Ребята продолжали свой разговор, и как только Катя заметила, что уже рассвело, она предложила компромисс:

— Давай откроем портал, посмотрим, там ли ещё Банс, и если его нет, то мы сразу же вернёмся и пойдём искать эту книгу, и не будем пытаться попасть в Нескучный мир, до тех пор, пока не найдём её. А если же он там, то попросим его отвести нас куда-нибудь, где нас научат магии. Что скажешь?

Мише чертовски понравилась её идея, но он немного расстроился, что не он предложил её. Ведь он считал себя главным в этом походе в другой мир. Ведь именно он открыл портал, именно он шагнул навстречу Бансу, именно он, а нет, не он предложил уйти из детского дома. Это Катя. Но значит ли это, что именно она является ответственной за открытие Нескучного мира?

–Что скажешь? — повторила свой вопрос Катя.

Ей уже не терпелось вернуться, разобраться с проблемами того мира. Она уже не так верила в победу над Интерфекторимом, но она точно бы очень усердно училась, и обязательно нашла бы себе учителя! Она уже готова была одна отправляться назад, оставив Мишу здесь, как вдруг в глубине пещеры появился всё тот же синий свет, который открыл вид на ту же поляну, только теперь очень ярко залитую светом. Великана там не наблюдалось. Опасаясь, что Миша скажет, что-то про то, что его не видно, она побежала в портал. Пока Катя неслась к нему во весь опор, она вспомнила, что спотыкалась обо что-то и падала оба раза. В этот раз она слегка подпрыгнула, вбегая в портал, и исчезла. Миша прыгнул вслед за ней, и вот они уже на поляне, Миша лежит на холодной земле, Катя твёрдо стоит на своих двоих, но перед ними никого.

— Вернулись-таки! Я знал, что Вы вернётесь. Точнее, очень надеялся. — раздался добродушный, трясущийся от волнения голос позади них.