Царский путь. Стихотворения 1990—2014 гг.

Кирилл Яковлевич Кожурин

В книге представлены философско-аллегорическая поэма «Царский путь» (1997—1998), а также избранные стихотворения известного петербургского писателя и поэта Кирилла Кожурина, созданные им на протяжении четверти века. В столь полном объеме поэтические произведения К. Кожурина публикуются впервые.

Часть третья. Заклятие стихий

1. Шут

Мешок дорожный за спиной

И посошок — всегда со мной.

Я выбрал в небе журавля.

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!

Средь снежных гор, среди песков

Корабль веселый дураков

Плыл без ветрил и без руля.

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!

Потом — на славу иль позор? —

Зашед на королевский двор,

Я стал шутом у короля.

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!

Король был шут — и королем

Я сразу сделался при нем;

Я правил, дурня веселя.

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!

Ничто не вечно под луной —

И в ящик покровитель мой

Сыграл к исходу февраля:

«Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!»

Тогда, дорожный взяв мешок

И вновь зацветший посошок,

Поймал я в небе журавля.

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля!

2. Висельник

«Скрип» да «скрип» в лесу средь ночи,

В тишине — сойдешь с ума!

А вокруг взгляни — хоть очи

Выколи — такая тьма.

Понадеешься на Бога,

Оплошав! Ну, где ж дорога?!

Кличешь, кличешь — уж охрип…

А в ответ лишь «скрип» да «скрип».

Всё сильнее и сильнее,

Всё отчетливее звук…

На суку, с петлей на шее,

Мертвеца я вижу вдруг.

Боже правый! Что же это?!

И уже не до ответа —

Тело на чужих ногах

Прочь уносит липкий страх.

Но бегу я прочь напрасно —

Всюду он передо мной,

Освещен безумно-красной,

Новорожденной луной.

На березе розоватой

Все качается, проклятый…

Не смолкает страшный скрип.

Я погиб, погиб, погиб!..

3. Страшный Суд

*

Путь вверх и вниз — всегда для всех один.

Так капли, упадающие с неба,

Пронзают землю до глубин Эреба,

Чтоб воспарить в сияющий притин.

Чтоб снова возвратилась радость мая,

Безмолвие мерцающее льдин

Мы постигаем, Логосу внимая.

* *

Мы постигаем, Логосу внимая,

Что жизнь — лишь тени тень, что смерти — нет.

Костлявая, беззубая, хромая,

Она вотще острит тупой стилет.

Мы ждем, когда покров свой сбросит Майя

И с высоты прольется чудный свет…

Но во Вселенной ночь царит немая.

* * *

Но во Вселенной ночь царит немая

И звезды меж собой не говорят,

Когда, забыв завещанный обряд,

Мы думаем, что царский путь — прямая.

Так нас ведет средь мертвенных долин

Дорогою, ведущею из Рая,

Безмолвный мрак, сознанья господин.

* * * *

Безмолвный мрак — сознанья господин,

Но нас дурманит гибельный напиток —

И небеса свиваются, как свиток,

И зверь багрян выходит из глубин.

Пустынен мир, покрытый хмарой серной…

И словно Феникс посреди руин —

Одна любовь, огонь, горящий мерно.

* * * * *

Одна любовь, огонь, горящий мерно

В безмерности вселенных и времен,

Сама себе и мера, и закон,

Возносится над смертью эфемерной.

Сошедшая с сияющих вершин,

Она живет, не тронутая скверной,

В тебе, о сердце, пламенный рубин!

* * * * * *

В тебе, о сердце, пламенный рубин, —

Грядущее из праха воскресенье.

Ты слышишь в небе ангельское пенье?

Ты видишь — расцветает Райский Крин?

То, выводя на свет из мглы пещерной,

Своею смертью смерть поправший Сын

Указывает путь во тьме неверной.

* * * * * * *

Указывает путь во тьме неверной

Господь, уничтожая времена, —

И в небе просветлевшем письмена

Горят: «Ex oriente lux aeterna».

Душа! Забудь про горечь дольних вин,

Познав медовость горнего фалерна, —

Путь вверх и вниз — всегда для всех один.

* * * * * * * *

«Путь вверх и вниз — всегда для всех один», —

Мы постигаем, Логосу внимая.

Но во Вселенной ночь царит немая,

Безмолвный мрак — сознанья господин.

Одна любовь — огонь, горящий мерно

В тебе, о сердце, пламенный рубин! —

Указывает путь во тьме неверной.