Дневники. Книга вторая

Кирилл Новоженов

Сможет ли время расставить все по своим местам для Кирилла и Ксении?– Как ты думаешь, почему все произошло именно так? – Ксения медленно перемешивала ложечкой кофе.– Не знаю. Наверное, во всем этом есть какой-то смысл. Вот только я до сих пор не могу понять какой. – Кирилл глубоко затянулся и стряхнул пепел в блюдечко. – Сперва мне казалось, что просто там наверху кому-то стало скучно. И он там просто развлекается.– А потом?– Честно?– Конечно… Книга содержит нецензурную брань.

Часть вторая

Подольских Екатерину Александровну на ковер выдернули после обеда. Кадровичка выдала на подпись приказ о переводе в отдел подготовки кадров и, поохав, добавила, что не завидует Катерине Санне. Мол, натерпится она от нового начальника. Где это видано — троих уже сплавил. Да и девочки рассказывали, кошмар просто. Так что, мол, извини, но пока придется временно тебя на амбразуру, а потом что-нибудь придумаем.

Чему чему, а слухам женщина не верила. Люди могут наговорить для красного словца много, а в свои пятьдесят с хвостиком сплетничать она считала уделом идиоток. Да и удивить секретаря с тридцатилетним стажем мог только говорящий крокодил с пейсами. И обязательно вегетарианец. Насмотрелась за свою жизнь на всякое. Именно поэтому, не обращая внимания на «загубит он тетю Катю» и «а еще говорили, что он…", женщина поправила прическу, одернула пиджак и отправилась на знакомство.

Она постучала в дверь и после того, как услышала «Входите» спокойно вошла в кабинет.

— Здравствуйте, я ваш новый секретарь, Подольских Екатерина Александровна. Завтра поступаю под ваше управление.

— Проходите, присаживайтесь. Меня зовут Кирилл. Без отчества пожалуйста. Не люблю таких формальностей в свой адрес. Вы разрешите я сейчас звонок сделаю и будем знакомиться?

Он снял трубку, набрал номер и произнес: «Света, подойди пожалуйста. И еще захвати кружки с кухни, будь ласка. Три. Все жду».

Через пару минут в кабинет вошла девушка, поставила на стол кружки, представилась, спросила, что будет пить Екатерина Александровна, налила чай в две кружки, а потом, спросив: «Тебе как обычно?», в третью налила кофе.

Через час, который начали в формате собеседования, а закончили в теплой беседе, Екатерина Александровна попросила, чтобы и Кирилл называл ее только по имени. А то неправильно выходит, что подчиненная начальника по имени, а тот ее по имени отчеству. «Согласен, но тогда на Вы» — Подольских кивнула, и на этом расстались. Лишь у лифта ее догнала Светлана и, немного стесняясь, попросила уделить ей минуту.

— Екатерина Александровна, вы не верьте тому, что про него говорят. Он хороший, просто… своеобразный.

— Светлана, будьте спокойны. Я слухам не верю принципиально.

— И ещё… Вы за ним присматривайте, а то…

— Хорошо. Присмотрю. Не волнуйтесь.

— Спасибо.

— Не за что. У меня такая работа.

В секретариате Санну завалили вопросами, что и как.

— Молодой действительно, собака не выдумка, а что еще? Своеобразный, но не более. Что пристали? Поговорить не о чем?

Молоденькие зашушукались дальше, а заведующая всей этой братией отпустила «бедную Катеньку» домой.

На уютной кухоньке, за кружкой чая, Екатерина Александровна выстраивала свои впечатления от Кирилла. Молодой, даже очень, для такой должности, но видно, что не чей-то сын. Взгляд выдавал сразу. Ставленники смотрели надменно и свысока, здесь же этого не было ни грамма. Значит, что? Значит может, тянет и работу свою знает, что уже плюс. Собака в кабинете — дома не бросил одну, а тут и под присмотром, и, в то же время, как отвлекающий фактор. Хотя, может быть и просто повернутым на голову собачником, но в таком возрасте? Нет. Что-то другое. Пока оставим. Говорит по делу, но и пошутить любит, а в остальном время покажет. Переживать что и как выйдет, даже смысла нет. Не с такими работала.

— Нет, вот что ты мне Кирюша не говори, но Светочка права. Работать надо в меру и отдыхать как положено, а не сидеть по ночам на столах и бумаги гипнотизировать.

— Катя, вот у вас опять женский перевес и вы начинаете гнуть свою линию. Работа есть работа, если ее не сделаю я, то кто-то другой должен сидеть и за меня отдуваться?

— А ты чего это про перевес? Вон у тебя Максим. Так что два — два. Правильно Максим?

Максим оторвался от пирога с капустой и с полным ртом пробурчал нечто похожее на «меня ф шваи азболки не фтяхивате».

— Вот видишь? И Максим нас поддерживает. Кушай, мой хороший, и Леночке возьми.

Максим ошалело посмотрел на мам Катю, потом на Кирыча и развел руками, мол сам слышал, я ничего такого не говорил, но это ж женщины.

— Катя, я еще раз говорю, у вас неправильное представление о работе начальника. В моем понимании он должен работать, если не больше других, то как минимум наравне. Ведь есть вопросы, в которых компетенции у подчиненных не хватит. И вообще, кажется вы сами мне тут про отдых, а говорите об одной работе. Не вам будут кофе потом портить.

Светка захихикала, Санна улыбнулась, а Максим спросил: «Что там с кофе? Зачем его портить?». Когда ему объяснили, то он чуть не подавился, но, прокашлявшись, показал Светке большой палец, допил чай и засобирался обратно. Кирыч вышел на улицу и закурил, оставляя Максима самого отбрыкиваться от любимого Катей занятия под названием «возьми еще вот этого кусочек». С пакетом в руках водитель вышел минут через пять, чмокнул мам Катю и подошел к Кириллу.

— Вас когда забирать?

— В воскресенье поедем, но ты там выходной, так что не дергайся. Сами доберёмся. Отсыпайся. Вот в понедельник ты мне будешь нужен.

— Так я высплюсь к обеду точно, а потом на своей за вами.

— А Ленка как?

— Она завтра к маме хочет с ночевкой, там у них свои дела. Пеленки-распашонки выбирать будут.

— Ну тогда давай созвонимся после обеда.

— Хорошо. Я тогда поехал?

— Аккуратнее только. И потом отзвонись, как приедешь. Просто вызов кинь или СМС напиши.

— Хорошо. Отдыхайте.

И Максим по дорожке зашагал к машине.

Света подошла сзади и, обняв, забралась руками под свитер Кирыча.

— Проводил?

— Да.

— Катя спрашивала ты в баню пойдешь?

— С ней или с тобой? Ай, блин, не царапайся!

— Придушу, засранца. — дикой кошкой зашипела девушка.

— Всё, сдаюсь, больше не буду.

— Ну так что с баней, шутник?

— Один не пойду.

— А я тебя одного туда и не отпущу!

— Ну так может тогда прекратишь портить мне шкуру и продолжим уже в бане?

— Смотри у меня. Я обиделась, и ты наказан.

— Я буду просить прощения очень сильно. Очень нежно и ласково.

— Попробуй, может и получится.

Оба рассмеялись и пошли в дом за полотенцами.

Тому, кто придумал баню, стоило поставить памятник еще при жизни. Обжигающий жар, запах дерева, березовый веник с вереском и шипящий пар. Лучше после тяжелой работы может быть, наверное,… Ничего. Кирыч сидел, прислонившись спиной к кругляку бруса и млел от накатившего спокойствия. Крупными капельками покрытая кожа, ноздри щекочет аромат каких-то трав, добавленных Катей в маленький тазик, из которого ковшиком плескали на камни. Рядом Светик, розовая как поросенок, аккуратно дышит — боится обжечься.

— А в бане всегда настолько жарко?

— Ну сейчас тут по градуснику восемьдесят пять. По шкале бати — это холодно. Он любит, когда около сотни, а лучше побольше, но там надо аккуратно. Для первого раза тебе и тут перебор. Голову не кружит?

— Пока нет. А должно?

— Если кружит, то это уже плохо. Пошли пока остынем, а потом я тебя попарю.

— Это как?

— Блин, ты серьезно? — удивился Кирилл.

— А чего такого?

— Веник видишь? Вот им я тебя буду хлестать.

— Зачем?

— Поймешь потом. Давай помогу слезть.

Света аккуратно нащупала ногой пол и, придерживаясь за руку Кирыча, спустилась на пол. Вышли в предбанник, и девушка присела на скамеечку.

— Блин, так хорошо.

— То ли еще будет.

— Ты меня пугаешь. Я сейчас наверно пропотела на всю жизнь вперед.

— Глупенькая, если тебя завтра снова загнать в баню, то еще на одну жизнь напотеешься.

— Завтра не пойду.

— Поговорим на эту тему попозже. После бани. — и Кирыч хитро улыбнулся.

— Тааааак, что значит эта улыбочка, а?

— То, что я пошел курить, а ты пока остывай и готовься морально.

Кирыч обмотался простыней и вышел на лужайку перед баней. Щелкнула зажигалка и легкий дымок зазмеился вверх, увлекаемый легким ветерком. Проследил за ним глазами и позвал девушку.

— Свет, выйди посмотри какая Луна. Просто огромная.

Замотанная в простыню фигурка выскочила и встала рядом. Девушка поправила прилипшую ко лбу прядь и застыла.

— Ух ты! Слушай, она тут такая огроменная. Еще и полная.

— Ага, а ровно в полночь я превращусь в оборотня и буду тебя кусать!

Света взвизгнула, когда Кирыч шутливо цапнул ее за шею.

— Не пугай, я не люблю всякие ужастики.

— Да знаю, но удержаться не могу. Ты такая вкусненькая.

— Я закричу. Я предупреждаю, не надо!

— Тогда марш в баню! Я тебе сейчас устрою посвящение.

— Ты только учитывай, что я девочка, а девочек бить нельзя.

— Хлещут, а не бьют, пошли уже. Мне еще не хватает, чтобы ты простыла.

— Значит, если я буду лежать сопливая и с температурой, то ты бросишь меня одну?

— Нет. Глупости не говори. Я буду сидеть с тобой, поить тебя чаем с малиной и кормить с ложечки бульоном.

— Правда?

— Правда.

— Ну тогда пошли. Но только не сильно.

Дав немного попривыкнуть к жаре, Кирыч загнал Светку на полок и плеснул из ковша на камни.

— Жарко очень-очень!!!

— Потерпи немного, расслабься и дыши через нос.

Разогнав над девушкой горячий воздух веником, Кирыч начал легонько ее похлопывать. Прошелся так один раз, а потом веник в его руках стал двигаться чуть быстрее, а хлопки стали ощутимее. Затем еще немного. Светка ойкала, когда веник накрывал ее ягодицы, но держалась молодцом.

— Переворачивайся теперь на спину.

Девушка перевернулась и прикрыла ладошками грудь и низ живота.

— Свет, ты серьезно? Я тут уже все видел сто раз. Давай руки по швам!

Девушка немного помялась, но послушалась и Кирыч повторил экзекуцию.

— Теперь давай в предбанник.

Помог выйти, поднял приготовленное ведро с водой над ее головой, перевернул и чуть не оглох. Светка завизжала как резаная, а потом горе-банщик выслушал целую тираду из ее угроз, оскорблений и даже пару раз чуть не получил маленьким кулачком.

— Садиииист, я тебя убью!

— Тихо ты, всех соседей на уши поставишь.

— Маньяк! Ненавижу! Гад!

— Так, давай присядь и отдышись, а потом все скажешь.

— Убери от меня руки! Я тебе это припомню! Садюга! Смешно ему… Убью!

Кирыч откровенно веселился. Светка брыкалась и колошматила его в плечо, а потом успокоилась и стала прислушиваться к своим ощущениям.

— Хорошо? Теперь поняла?

— Дурак…

— Еще париться пойдешь?

— Я испугалась до чертиков… Пойду.

Кирыч чмокнул ее в лоб и налил в кружки квас.

Напарив Светку еще дважды, а потом намыв до скрипа, Кирыч завернул девушку в халат и на руках понес ее в дом. Помог надеть неизменную пижамку с мишками и уложил ее в постель на мансарде. Сходил загнал Люську в дом и закрыл двери на крючок. Тихо поднялся по лестнице и забрался под одеяло к уже посапывающей девушке. С легким цокотом собака покрутилась у постели и запрыгнула на кресло, стоящее рядом. Света сквозь сон ладошкой нащупала Кирыча, придвинулась к нему и, положив голову ему на грудь, окончательно уснула. Кирыч закрыл глаза, и поглаживая спину девушки незаметно провалился в сон.