Староверы Псковского Поозерья. Невельский уезд

Кирилл Кожурин

В завершающей книге из серии «Староверы Псковского Поозерья» рассказывается об истории поселения староверов на землях Невельского уезда, входившего в XVII – XVIII вв. в состав Речи Посполитой, о старообрядческих духовных центрах Псковского Поозерья в XVII – XX вв. На этих землях, начиная с XVII в. сложилось несколько районов компактного проживания последователей древлего благочестия, не принявших церковных реформ патриарха Никона и пронесших сквозь века свою веру и неповторимую культуру.

* * *

Староверы Большого Пружинца и всей Рыкшинской волости принадлежали к федосеевскому безбрачному согласию. Но это ни в коем случае не означает что у местных староверов не было семей. Семейная жизнь тех беспоповских обществ, которые (в отличие от староверов-поморцев) не приняли бессвященнословного брака и считали его «блудным, отверженным церковью сожитием» (федосеевцы и филипповцы), отличалась бóльшей сложностью и разнообразием. Так у польских, рижских и московских федосеевцев были свои особенности. Существовало три варианта поведения: «во-первых, можно было венчаться в православной церкви, „за что в доме у себя, под именем начала, седмь поклонов кладут, и прощаются, говоря: простите мя отцы святии и братия, яко по нужде аз грешный в еретической церкви обвенчался“⁶⁸. Во-вторых, другие безо всякого обряда, по согласию сошедшись, „живут блудно“. В-третьих, хотя оженились, раскаиваются и, называя себя явными прелюбодеями, часто разлучаются от своих жен, а другие и вовсе бросают. Однако при болезни или смертном часе они приносят покаяние»⁶⁹.

В Северо-Западном крае староверы в XVIII—XIX веках имели возможность венчаться не только в синодальных или единоверческих церквях, но и в католических костелах. «В данном случае венчанию придавали лишь юридическое значение⁷⁰, полагая, что столь далекая от истинной веры католическая церковь не могла иметь на вступающих в брак никакого влияния. При этом не делалось никаких уступок в пользу смешанных с католиками браков»⁷¹.

Язно-Богородицкий приход (Рыкшинская волость). Фрагмент карты Невельского уезда 1867 г.

Однако самой распространенной формой браков среди «польских федосеевцев» были побег невесты против воли родителей и выбор невест на ярмарках. «Побег происходил по предварительному сговору жениха и невесты и, в случае удачи, родителям не оставалось ничего другого, как в интересах своей же дочери, благословить союз. Подобная форма „брака уводом“ или по местному выражению „тихоматного брака“ практиковалась примерно до 80-х гг. XIX столетия. Существовала она с „незапамятных времен“ и практиковалась в Крестецком уезде Новгородской губернии, родине федосеевщины. Прибегали к этой форме по той причине, что она формально не нарушала положения вероучения о браке и соответственно являлась своеобразным выходом. Кроме того, она решала проблему свадьбы, играть которую не позволял низкий достаток, соответственно и обрядовое оформление ее было достаточно скромным»⁷². Обычно вся свадебная церемония ограничивалась тем, что молодые приезжали в дом жениха, молились перед иконой с зажженными свещами и получали родительское благословение. На следующий день устраивался обед, не отличавшийся от обычного воскресного обеда, на который приглашались только близкие родственники. Иногда через неделю устраивались так называемые хлебины — посещение молодыми родителей жены.

У рыкшинских староверов по поводу браков существовали два разных мнения. Как писал в середине XIX века бывший старообрядец, а впоследствии единоверческий священник Иоанн Сергеевич Малышев, «у нас, в Вязовской волости, было два вида раскольников безпоповцев. Те из раскольников, которые принадлежали к Маевской и Видосовской молельной, не допускали браков, и даже отлучали брачущихся от своего сообщества. Раскольники же другого вида, принадлежащие к Пружинской молельной, не возбраняют желающим вступать в брак по церковному чиноположению в православной церкви и, по отнесении положенной за брак епитимии (шестинедельный пост) вступивших в брак принимают на общую молитву и трапезу»⁷³.

В прежние времена новожены на общую молитву не допускались, но стояли в моленной за стеклянной решеткой с окнами, которые растворялись во время чтения Евангелия, Апостола и статей из Пролога. Однако уже ко второй половине XIX века строгость против новоженов намного ослабела. «Общий ропот против духовников, за насилие к безбрачной жизни, сопровождающейся тайным и явным развратом, вынудил духовников не стеснять желающих брачиться и давать им, за своим и свидетельским подписом (и даже за № и печатью, как, например Рижская больница), на гербовой бумаге свидетельства в том, что жених и невеста не состоят в родстве и имеют дозволение от родителей и своего духовника вступить в законный брак. Жених и невеста с таким свидетельством отправлялись и венчались там, где их принимали под венец (т.е. в новообрядческой церкви, римско-католическом костеле или лютеранской кирхе)»⁷⁴.

Примечания

68

Нельзя сказать точно, насколько в подобных случаях венчание в действительности имело место. Учитывая высокий уровень коррумпированности духовенства того времени и желание скрыть от вышестоящих властей реальное количество «раскольников» на их приходе, можно предположить, что иногда имело место простое записывание имен брачующихся в метрические книги за определенную мзду.

69

Никонов В. В. Староверие Латгалии: Очерки по истории староверческих обществ Режицкого и Люцинского уездов (2-я половина XVII — первая половина XX вв.). Резекне, 2008. С. 30—31.

70

Напомним, что в Российской империи признавался лишь церковный брак, а старообрядческие браки (в т.ч. и венчание старообрядцев-поповцев) до 1883 года официального признания не имели. Соответственно, дети, рожденные в таких браках считались незаконнорожденными и не могли претендовать на наследство своих родителей.

71

Никонов В. В. Указ. соч. С. 31.

72

Там же. С. 35.

73

Там же. С. 10.

74

Волков В. Сведения о начале, распространении и разделении раскола и о расколе в Витебской губернии… С. 81.