Дело черного мага. Книга 2

Кирилл Клеванский, 2020

Злополучный Хэллоун-Самайн остался позади. Потянулись серые будни самозванного профессора черной магии и бывшего осужденного по особо тяжким. И ничего бы не нарушило скучных кутежей, попоек и беспорядочных половых связей если бы не взрыв в посольстве фейри. Почему на это дело вызывали отдел Демоноборцев? Это, и многое другое, предстоит выяснить следователю Грибовскому и профессору Алексу Думу. Но, видит Бездна, как же он ненавидит этих фейри. Медаль, что ли, выдать подрывнику? Казенную, разумеется! Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Плюшевые игрушки, шкафы с платьями, стол с последней моделью яблочного девайса, планшеты и кровать с балдахином.

Закрытым балдахином.

Напротив него стояли на коленях два священника. Один помоложе, другой уже в возрасте. По правой и левой половине его тела спускались хвосты фиолетового шарфа… ну или как там называлась эта хрень у экзорцистов.

Они держали перед собой Священное Писание. Порой опрыскивали балдахин святой водой. В курильнице тлел ладан.

— Помогает! — воскликнул тот, что помоложе, когда увидел, как зашипела и закипела святая вода в бутылке. — Святая вода работает!

— Очень жаль разочаровывать, — скривился Алекс. Ему было физически больно находиться в этом помещении. — Но нет. Не работает. Только если на меня.

Ризе предусмотрительно осталась за порогом.

Пороги…

Они обладали куда большей силой, чем думали смертные. Даже в век, когда магия стала обыденностью, старые, во многом уже бесполезные знания оставались уделом избранных.

— Темный, — процедил поднявшийся с колен старый экзорцист. — Что ты здесь…

— Мистер Берт, — Алекс указал на стоявшего рядом отца девочки, — решил обратиться к более компетентным органам. Так что, святоши, давайте сворачивайте свой цирк и проваливайте. Вы мешаете работать профессионалам.

Экзорцист перевел взгляд на хозяина дома.

— Кайл, мы ведь это и обсуждали, и…

— Речь идет о спасении жизни моей дочери, — перебил Кайл. — При всем уважении, святой отец, у вас был шанс. Видит бог. — Алекс скривился. Кайл действительно верил. — Даже не один. Не получилось…

— Но еще может получиться! — настаивал святой отец. — Одумайся! Речь идет не только о жизни, но и о душе твоей дочери!

— Я знаю! — рявкнул Кайл, разом показывая, из какого теста он сделан. — Сначала я спасу ей жизнь, а уж затем займусь душой.

Экзорцист посмотрел на Алекса.

— Если останется что спасать… — Проходя мимо, он специально сделал так, чтобы нагрудный крест, качнувшись, задел плечо Дума. Вас когда-нибудь прижигали каленым железом? — Мы будем внизу… на случай, если что-то пойдет не так.

— Спасибо, святой отец, — кивнул Кайл, пропуская святош за спину. Дворецкий тут же повел их вниз по лестнице.

— Проветрить бы. — Алекс буквально ощущал, как в воздухе витали следы чьей-то веры, искренней и чистой, направленной во благо.

Худшее из ощущений, которые может испытывать черный маг. Сродни тому, как если стоять в шаге от взорвавшегося атомного реактора.

Лишний час, проведенный в таком месте, мог дорого обойтись Алексу.

— Когда заметили симптомы?

Дум проходил мимо игрушек, проводил ладонью над платьями. Иногда пальцы покалывало, но чаще — нет.

— Неделю назад, — ответил, прикусывая губу, Кайл. — Сначала подумали, что это переходный возраст и усталость, но…

— Значит, все произошло примерно месяц тому назад, — перебил Дум. — На одежде и личных вещах следов нет. Только общий магический фон города. Куда-нибудь ездили в последнее время?

— Да особо нет. В отпуск только.

— Куда?

— Мальдивы, — ответил Берт, — ничего особенного.

Ага… ничего особенного. Дум тоже бы хотел такой “не особенный” отпуск. Проклятье, да он бы вообще на любой согласился.

— А пересадка в Мадриде?

— Да, а как вы догадались?

Алекс с Ризе переглянулись. Все темные знали о вспышке демонической активности в Мадриде. С чем она была связана — никто так и не выяснил. Что-то вроде спонтанного всплеска, как вспышки на солнце.

— Неважно, — только и ответил Алекс.

— Все, что касается моей дочери, мне важно, профессор! — с нажимом произнес Кайл.

— Разумеется, мистер Берт. — Дум подошел к балдахину. Серой пахло так сильно, что сложно было дышать. И вот с этим святоши пытались бороться молитвами и святой водой? Удивительно, как девочка до сих пор кони не двинула. — Где ее мать?

— В гостиной. Под успокоительными. Она три дня не спала, так что даже и не зна…

— Приведите, — перебил Алекс.

— Профессор, я не стану подвергать риску еще и свою…

— Мистер Берт, давайте договоримся на берегу. Это вы обратились к нам, а не наоборот. Лично мне глубоко плевать, что там произойдет с вашей дочерью. Сожрет ее демон или нет. Утащит в ад или нет. Мне глубоко насрать. Но! Мне не насрать на свою репутацию. И на те двадцать кусков, которые вы обещаете. Особенно на двадцать кусков. Так что приведите сюда ее мать или можете звать обратно святош.

Алекс не знал, что именно из его речи подействовало на Берта, но тот набрал на смартфоне номер и попросил дворецкого привести Селин.

Красивое имя. Довольно редкое.

Сам Алекс во время ожидания решил выбраться в коридор. Слишком сильно было присутствие веры в этой комнате. Достаточно, чтобы хотелось курить.

— Не рядом с детской, — тут же встрял Кайл.

— Поверьте, мистер Берт, табак — это последнее, что сейчас угрожает вашей доч…

— Либо вы ее тушите, либо выметайтесь вон из моего дома. — И вновь этот блеск в глазах. Почти безумный. Какой может появиться только во взгляде человека, чей ребенок находится на грани жизни и смерти.

Дум потушил сигарету.

Ему нравился этот Кайл Берт.

Хороший отец…

Будет жаль, если не получится.

И столь же жаль, если все выйдет как надо…

Вскоре дворецкий привел мать. Платиновая блондинка в спортивном, мятом и пропахшем потом, кофе и слезами спортивном костюме.

— Миссис Берт. — Алекс с позволения дворецкого и Кайла взял ее за руку. — Меня зовут профессор Думский, и я пришел сюда помочь вашей дочери.

— Профессор… да… Роза… помочь…

Взгляд ее, как и голос, был затуманен.

— Но без вашей помощи мне не обойтись, — продолжил Алекс. — Вы ведь любите вашу дочь?

— Люблю… конечно люблю… моя маленькая Роза… цветочек…

— Вот и хорошо. Во всем мире не найти силы более великой, чем материнская любовь.

Алекс повел Селин в комнату. Кайл было пытался перегородить им путь, но натолкнулся на Ризе.

— Не надо, — прошептала она. — Профессор знает, что делает.

Они с Алексом успели обменяться взглядами. И эпитет “козел” стал резко самым приятным из того, что читалось во взгляде ведьмы.

Но другого пути не было.

И Ризе это знала.

Поэтому и пригласила Алекса, решив, что ей хватит и двух тысяч комиссионных.

Дум усадил мать ребенка рядом с кроватью.

— Все будет хорошо, миссис Селин. Если вы мне поможете, то мы обязательно спасем вашу дочь. Вы мне поможете?

— Роза… да… все, что потребуется.

— Хорошо, — кивнул Алекс.

Он подошел к балдахину и резким движением откинул его в сторону.

— Ар-р-р!!! Сын Иудеи! Кровь Соломонова! — кричало создание, лежавшее на простынях. Связанное жгутами, оно слабо походило на маленькую девочку. Кожа, похожая на поверхность песчаника; открытые язвы с сочащимся гноем, желтые глаза со зрачками-веретенами; захлебывающееся слюной; извивающиеся змеями, неустанно хрустящие пальцы; змеиный язык, разорванный на две части и кровоточащий. Раздутая челюсть, которая не была предназначена, чтобы вмещать ряды острых клыков. — Я знаю, кто ты! Я знаю, что ты!

— Латынь? — Алекс достал из бессменной мятой пачки одну сигарету и убрал ее за ухо. — Что-то очень стереотипно. Почему не на еохианском?

— Первый язык! Ты недостоин, чтобы услышать его, жалкий мешок плоти и кост…

— Ой, хватит уже, — Дум щелкнул пальцами.

Закрылись язвы, пальцы с хрустом выпрямились, зрачки расширились, а радужка из кроваво-золотой вновь стала нежно-карего оттенка.

“Сдулась” челюсть, исчезли ряды клыков, и девочка задышала спокойно и ровно. Внешне она перестала отличаться от мирно спящего ребенка.

— Так просто?! — воскликнул Кайл. — Вы справ…

— Нет, — перебил даже не Алекс, а Ризе, — профессор не изгнал демона. Лишь отправил его глубже. Чтобы тот не вредил физическому телу Розы. Если та будет слишком слаба, то может погибнуть. Нельзя проводить экзорцизм ни светлый, ни темный, когда демон в стадии явления.

— Глубже? — Кажется это все, что услышал Берт. — Глубже… куда?

— Это сложный вопрос, — ответил Алекс. — А теперь скажите мне, пожалуйста, где любила больше всего бывать ваша дочь?

— Больше всего? В…

— Парке аттракционов, — перебила Селин.

Блять…

— Но она так боялась клоунов…

— Клоуны… ну да… конечно. — Алекс посмотрел на дверь, но… восемнадцать тысяч на дороге не валяются. — Сука.

— Вы что-то сказали, профессор? — переспросил Кайл.

— Говорю — обожаю клоунов. А еще больше — парки аттракционов.

После этого Дум достал из кармана складной перочинный нож и сделал им надрез на своей ладони.

— Сейчас я сделаю то же самое со лбом вашей дочери, — решил он предупредить заранее. — Если все получится, то у нее останется шрам. И вы не сможете вывести его никакими способами. Ни магическими, ни хирургическими. Скорее всего, ваша дочь изменится в характере. Станет более замкнутой. Нелюдимой. Ей потребуется помощь психиатра. Длительная помощь… Вы согласны на это?

— Да… — туманно протянула Селин.

— Только спасите ее! — В Кайле оставалось все меньше и меньше сил.

— Хорошо, — кивнул Алекс, — тогда начнем.

Он протянул ножом между бровей девочке, а затем накрыл своей ладонью ее смуглую кожу. Чернокожий Кайл Берт в этот момент побледнел едва ли не так, что почти сравнялся цветом со своей женой.

Магия, настоящая, не та, что в линзах, не та, которая позволяет швыряться в монстров огненными шарами.

Настоящая магия была неуловима.

Она дрожала на кончиках пальцев.

Алекс обратился к ней. Обратился к своим чувствам.

Он позволил им уносить себя все глубже и глубже. Внутрь своей крови. В те времена, когда горстка обезьян отделилась от другой горстки обезьян.

Потому что им открылось знание. Когда первая из них взяла в руки палку и достала фрукт, который не могла достать прежде. И вместе с этим фруктом она получила знание.

Знание, что его может отобрать тот, кто сильнее.

Так появилось добро и зло.

Так появились первые люди.

Всего несколько обезьян.

Далекие предки всех людей. Черных, белых, красных, желтых и каких-либо других. Все они лишь мешки плоти и костей. Потомки нескольких обезьян.

— Ты и я, — Алекс позволил этому чувству наполнить себя, стать частью себя, быть его проводником, — мы одной крови.

— Ты и я… — прохрипела девочка, повторяя древние, как мир, слова. — Мы одной крови…

С этими словами реальность закружилась перед Думом, и тот провалился внутрь.

* * *

Ризе, вертя в пальцах свой браслет, наблюдала за тем, как Алекс, отключившись, распластался на теле одержимой Розы.

— Что все это значит? — спросил заправочный магнат.

— Профессор отправился в сознание вашей дочери, — ответила она. — Демон запер ее там, где ей комфортнее всего, приняв облик того, кого она боится больше всего. Алекс уничтожит демона внутри ее разума и освободит.

— А если не уничтожит? Что тогда?

Тогда они оба погибнут. И девочка. И Алекс.

Но этого Ризе говорить не стала.

— Все будет хорошо, — только и прошептала она.