Приключение в наследство

Кирилл Кащеев, 2013

У сестер Кисоньки и Мурки известная фамилия – Косинские. Их предку посвящены целых пол-абзаца в учебнике истории! Поэтому, когда на форуме потомков знаменитого гетмана появилось объявление о летнем отдыхе, совмещенном с поисками клада Косинского, девочки не смогли пройти мимо. И вот уже сестры знакомятся с другими наследниками, предвкушая лето с легким привкусом азарта, но оказывается, что для некоторых людей клад и в самом деле реален, и эти таинственные некто готовы на все, чтобы убрать конкурентов. Только Кисонька и Мурка не простые девчонки, а детективы из агентства «Белый гусь», и они готовы к любым приключениям!

ПРОЛОГ. Кровь на монетах

Сумерки сгущались над развалинами. Собственно, и развалинами — то это не назовешь: что здесь было, развалилось от войн, погоды и времени, что осталось — за прошедшие века успело развалиться вновь… и остатки тоже не уцелели. Сохранились пара каменных остовов стен, высотой и шириной с табуретку, поросшая травой канавка, где когда-то был ров, и холмики размером с кротовью кучку. Только зная, что ищешь, можно было догадаться, что холмики расположены геометрически правильно, по периметру возвышавшихся здесь когда-то укреплений. Понятно, почему эти развалины развалин не привлекали туристов. Но кое-кто здесь все-таки был.

Металлоискатель напомнил о себе приглушенным звоном.

— Слышь, там что-то есть! — Парень с металлоискателем плюхнулся на колени. — Как думаешь… оно? То самое?

— Откопаем — увидим. — Напарник ударами складной лопатки срезал траву и аккуратно обкапывал ямку в выделенном металлоискателем месте. — Даже если не оно… — На девяносто процентов он был уверен, что «не оно» и «не то самое», но разочаровывать новичка не хотелось. — Все равно отличный «коп» получился. Место если не золотое, то очень даже медное, — усмехнулся он. — Одних «буратинок»¹ под верхним слоем уже две пригоршни.

— Плевать на «буратинок»! — почти взвизгнул первый, до белизны сжимая пальцы на ручке металлоискателя. — Я ради них два года архивы шерстил?!

— И-и-и, мила-а-ай! — подражая старушкам из старых фильмов-сказок, протянул опытный напарник. — Знал бы ты, ради какой фигни иногда приходится по архивам копаться. Самым кладистым кладом, который мне удалось нарыть за всю мою копаческую карьеру, был ящик с советскими червонцами, командирскими часами и партбилетом.

— Есть карта. Там все показано, — зло процедил первый. Тяжело перевел дух, изо всех сил стараясь говорить сдержанно. — Не вижу причин, почему бы нам не найти.

— Кроме той, что это не карта, а очень приблизительный план местности, который рисовал безграмотный крестьянин четыреста лет назад? Действительно, какие могут быть причины?

— Если мог план нарисовать, значит, не безграмотный. По тогдашним меркам, — хмуро пробормотал первый и неловко добавил: — Не обижайся. Я просто…

Лопата обо что-то звякнула. Напарник запустил в раскоп руку…

— Что?! — застонал первый, почти ныряя в яму.

— Тихо-тихо! — второй поймал его за плечи. — Выражение, что клады ищут не лопатой, а головой, не означает, что этой головой надо копать. Кинь мне нож.

Первый метнулся к снаряжению и ткнул в напарника ножом.

— Мне, а не в меня! — рявкнул тот, перехватил нож за рукоятку и, работая широким лезвием, принялся расширять раскоп. Жирный дождевой червяк верхом на комке земли усвистал в даль, блеснуло что-то металлическое размером с монетку.

— Серебро? — дрогнувшим голосом спросил первый.

— Скорее олово. — почему-то шепотом ответил второй, а губы его расползались в неудержимой улыбке. — Реально старинное.

— Сундук, да, сундук? — первый на четвереньках заплясал вокруг ямы, как мультяшный пес вокруг косточки.

Тускло-серебристый просвет увеличился до небольшого блюдца, стали отчетливо видны выпуклости на оловянной бляхе: узоры забила земля, но все равно можно было разглядеть цветок, птицу…

— Я знал! — глядя, как ловкие пальцы напарника ощупывают узор, с тихим восторгом выдохнул первый. — Я верил! Это ж всего один сундук, а их десятки! Сокровища моего предка! Сундуки, бочки, бочонки! Золото, драгоценные камни!

— Ну да, учитывая, что твой предок половину шляхетских имений по Волыни грабанул, Киев вчистую обнес… — Напарник отложил нож, сунул обе руки в яму, напрягся… Приятель судорожно дышал ему в затылок.

— Ну-у?! — простонал он, с хлюпом втягивая воздух между зубами. — Сундук?

Спина напарника напряглась, под грязной майкой вздулись мускулы, и он завалился на спину, сжимая в руках…

— Ну, типа, сундук. Сундук, типа, шкатулка. — В руках у него была продолговатая шкатулочка с висящей на одной петле крышкой.

Из груди первого вырвался неопределенный звук — то ли стон, то ли вздох. Посмеиваясь, напарник сдвинул скособоченную крышку и вытряхнул содержимое на газету. Из шкатулки посыпалась земля… и вывалились медный крест на сгнившем кожаном гайтане, темные бусины, когда-то бывшие низкой янтарного ожерелья, и мелкие жемчужинки, грязно-серые и похожие на дохлых личинок. Налетевший ветерок кинул в лицо перепревшую труху, некогда бывшую узорчатой девичьей лентой.

Первый схватил лопату… и яростно шарахнул по найденному кладу. Шкатулка упала набок, скатилась вниз с холмика раскопа. Зерном рассыпались бусины.

— Совсем сдурел! — заорал напарник. — Настоящее Средневековье! С тем, что уже накопали, поездку окупит и на следующую останется. — Он кинулся поднимать с земли медный крест.

— Ты не понимаешь… — прижавшись лбом к черенку лопаты, бормотал первый.

— Где уж мне, после стольких лет примитивно-приземленного копа, — собирая рассыпавшиеся бусины, ворчал второй.

— Предок… карта… золото… — раскачиваясь, как в трансе, продолжал бубнить первый.

— И правда золото! — вдруг изумленно охнул второй и сунул товарищу под нос нечто, больше всего похожее на комок грязи. — Все как ты хотел… только немножко меньше!

Приятель с силой подбил его ладонь:

— Никакое это не золото!

— А я тебе говорю, кольцо! — подхватывая непонятный комок в полете, настойчиво повторил напарник. И рванул по склону холма к текущей внизу речушке.

— Куда тебя понесло? — заорал ему вслед приятель, но тот уже скакал по широким круглым валунам, уходящим в воду чуть не до половины ширины речушки.

— Сейчас увидишь! — обернулся он, поднимая сгусток грязи над головой…

Нога поскользнулась на гладком влажном валуне. Взмахивая руками, точно выполняя гимнастическое упражнение, он еще старался удержаться — но подошвы разъехались, и, подняв столб брызг, он рухнул в воду.

— Придурок! — рявкнул первый и, так и не выпуская из рук лопату, кинулся на помощь.

Гладь реки раздалась посреди отражения белого облака, и из глубин с фырканьем вынырнул напарник. Что-то прокричал… и снова исчез. Вода вскипела… и затихла, лишь отчаянно дрожали отраженные в ней небо и деревья. Напарника не было… и не было… Стоящий на камнях первый жалобно заскулил, как брошенный щенок. Прыгать в воду? Искать? В рече, поглотившей его напарника? Только что мелкая и несерьезная, теперь она вызывала настоящий ужас. Вода забурлила снова и из ее глубин медленно и торжественно восстал… ОН. Напарник. Облепленный тиной и водорослями настолько, что смахивал на утопленника. Первый шарахнулся.

— Ты чего? — рявкнул напарник. — Здесь золото!

— Хорэ прикалываться! — яростно заорал первый, выплескивая в крике страх, и стыд за этот страх, и разочарование…

— Прикалываться? А н-нааа! — и с силой впечатал ладонь в ладонь приятеля.

Вода, песок и черные катышки ила стекали между пальцами, а первый смотрел — смотрел не отрываясь. В лучах заходящего солнца на его ладони блестели золотые монеты.

— Тут течение есть… — захлебываясь словами и отплевываясь тиной бормотал стоящий в воде напарник. — Я за какой-то, типа, корень ухватился, а там, за ним, вроде маленькой пещерки, под берегом… Я оттолкнуться хотел… дно песчаное… А она блеснула… самым краешком… монета! Я воздуха набрал, снова нырнул, просто руками в той пещерке песок разгреб, а там! Вроде как бочонок, целенький, только крышка соскочила, а вокруг! До фига золота! — выдохнул он и от полноты чувств облапил склонившегося над водой товарища за плечи. — Слышишь, ты, чертов потомок, мы нашли! — И он с уханьем нырнул снова.

— Бочонок. — оставшись в одиночестве, успел пробормотать первый. — Всего один бочонок.

— Гляди! — выныривая из воды, восторженно завопил напарник — из сложенных пригоршнею ладоней сыпались монеты, разбивая речную гладь и пуская круги, а между пальцами свисал украшенный тусклыми камнями тяжелый крест. — Мы богаты!

— Это моего предка золото! — сквозь зубы процедил первый. Лопата черным росчерком мелькнула в сгущающихся сумерках. Напарник успел отпрянуть — острие лопаты чиркнуло по волосам, кровь мгновенно залила лицо. Кровь и золото из сложенных ладоней взметнулись вверх и осыпаясь реку, а следом с шумом рухнул и человек.

— Держи, сыплются! — с нелепым упреком завопил первый и кинулся в воду. Зашарил руками по дну, покрытому песком и островками топкого ила.

Сильные, привычные к лопате пальцы сомкнулись на его горле, тяжесть навалилась на плечи, вдавливая в дно. Первый ударил — попал, хватка на горле ослабла, он извернулся и вскочил.

На него кинулись сзади. Он ухватил противника за рубаху — затрещала ткань, — попытался кинуть через спину… не удержался, и оба рухнули в воду. Его прижали ко дну, словно обрамленное бурлящей рамкой, нависло лицо напарника — струйка крови сочилась из глубокого пореза и мгновенно расплывалась в воде. Они вцепились друг в друга. Захват! Рывок! Река бурлила. То одна, то другая облепленная мокрыми волосами голова поднималась над водой и снова уходила вниз — противников уже невозможно было различить. Подсечка, кто-то падает на колени, другой кидается на него, рык, брызги, беспорядочно бьющие по воде руки… Удар, взметнувшийся за кулаком веер брызг… Противник валится навзничь… успевая последним, отчаянным усилием вцепиться в своего врага, утаскивая его за собой. Вода вскипела, как в кастрюле на огне. Взбаламученная пена захлестнула валуны… И все стихло. По речной глади пошли круги… один, второй, третий… и ничего. Лишь волны.

Рука появилась из воды, зашарила по камням, попыталась ухватиться, пальцы сорвались, уцепились снова… и, тяжело дыша, на камни выбрался человек. Один. Перекатился на спину и замер, бессильно раскинув руки и запрокинув голову к бледной молодой луне. Только бескровные губы непрерывно шептали:

— Золото… Клад Косинского…

Примечания

1

Боратинка, медный солид, чеканился в Речи Посполитой в 1659-1668 гг.