Приключение в наследство

Кирилл Кащеев, 2013

У сестер Кисоньки и Мурки известная фамилия – Косинские. Их предку посвящены целых пол-абзаца в учебнике истории! Поэтому, когда на форуме потомков знаменитого гетмана появилось объявление о летнем отдыхе, совмещенном с поисками клада Косинского, девочки не смогли пройти мимо. И вот уже сестры знакомятся с другими наследниками, предвкушая лето с легким привкусом азарта, но оказывается, что для некоторых людей клад и в самом деле реален, и эти таинственные некто готовы на все, чтобы убрать конкурентов. Только Кисонька и Мурка не простые девчонки, а детективы из агентства «Белый гусь», и они готовы к любым приключениям!

Глава 2. Активный отдых для неленивых и любопытных!

— Мы не сможем купить билеты еще раз. — Мама откинулась на спинку сиденья и безнадежно поглядела на близняшек. Обратно их вез другой таксист. Интересно, тот, первый, уже знает, что поездка в Болгарию отменяется?

— Деньги не вернут? — хмуро глядя на затуманенную смогом зелень родного города, спросила Кисонька.

Мама пошевелила мобилкой — полдороги она просидела, не отрываясь от Интернета. Девчонкам тоже хотелось влезть в Сеть, но они были уверены: стоит им прикоснуться к мобилкам — немедленно последует скандал. Логического объяснения этому не было, но долгий опыт общения с родителями говорил: мобилки и ноуты в момент семейного кризиса не приветствуются.

— Все самолеты арестованы, хозяин свалил. Никто не сомневается, что он сам обанкротил свою компанию, но доказать не удастся. От отеля тоже придется отказаться, вопрос, вернут ли нам хоть часть предоплаты, — мама смущенно поглядела на девчонок. — У папы сейчас финансовые трудности.

— У него снова пытались отжать бизнес, — кивнула Мурка. — На этот раз наши местные.

— Вы знаете? — всполошилась мама.

Губы сестер скривились одинаковой мрачно-сардонические усмешки. Они даже знали, где мама прячет крем от морщин, чтоб папа не видел, как она им пользуется, а это был секрет более охраняемый, чем код доступа к ядерному оружию. Такси въехало в их дворик, все трое мрачно выбрались, и таксист принялся выгружать чемоданы.

— Господи, всего два часа назад мы отсюда уезжали — такие счастливые! — прошептала мама, и в ее голосе дрожали слезы.

— Машенька, голубушка! — раздался топот не топот, а некое неопределенное «козление», словно пытались одновременно и бежать и не бежать, сохраняя достоинство. — Извините, ради бога, моя дорогая! — соседка Греза Павловна нервно куталась в шифоновый палантин, чтобы прикрыть футболку с коротким рукавом, которую считала одеждой исключительно домашней. — Простите, что я так вот неприлично на вас набросилась прямо на улице… но я просто не в состоянии терпеть! Это правда? Вы должны были улететь с «АвиаМиром» — и вот вы возвращаетесь? Неужели действительно?

— Да, Греза Павловна. Полное банкротство, никто никуда не летит.

— Но мы с Нюрочкой собирались в Париж! — Греза Павловна топнула по асфальту остроносой домашней туфелькой.

— Говорила я вам, тетя, не стоит! Мне и так стыдно, что вы за меня заплатили, а теперь еще оба билета пропали. — расстроено сказала стоящая у Грезы Павловны за спиной молодая женщина.

— Пусть будет стыдно тем, из-за кого мы не летим! От этих волнений я совсем потеряла представление о приличиях! — Греза Павловна покачала тщательно уложенными седыми кудряшками. — Я даже вас не представила! Машенька, это моя племянница Нюрочка из Омска!

Близняшки с любопытством уставились на Нюрочку. Разговор о приезде племянницы Греза Павловна завела еще в ту пору, когда начинающие детективы «Белого гуся» вернули старушке деньги от продажи коллекции старинной мебели на аукционе «Сотбис». Приезд все откладывался: племянницу смущали новоявленные богатства тетушки. «Ах, что мне стоило притвориться бедной старушкой — она бы уже приехала!» — восклицала Греза Павловна. И вот наконец Нюрочка действительно приехала.

«Мышь серая, библиотечная», — решила Кисонька, разглядывая женщину в строгой юбке и блузке. В руках племянница сжимала плотную вязаную шаль, которую не знала куда девать — от раскаленного асфальта веяло жаром. Волосы, тоже неопределенного серого цвета, были скручены в «дульку» и выбившиеся пряди липли к шее. Худая, без косметики, лет тридцати… никакая!

— Лучше б мы тоже с нашим папой в Сибирь поехали. — хмыкнула мама.

— Машенька, вы же не декабристка! Вас с девочками на эти секретные военные объекты и не пустили бы.

— Вы знаете? — сегодня для мамы был день сюрпризов.

— Что ваш супруг заключил контракт с российским военным ведомством и теперь опробует какие-то там прототипы на базах? Душа моя, об этом знает весь двор!

— Может, уйдем со двора? — мама нервно оглядела засаженный цветами дворик. Особое подозрение у нее вызвала песочница, хотя сейчас там никто не сидел.

Мурка и Кисонька уже волокли чемоданы к лифту.

— Мы все равно полетим! Будем пить кофе с круассанами на Елисейских Полях, опустошим бутики Шанель… — Греза Павловна мерила шагами кухню Косинских, благо размеры позволяли. — Надо немедленно посмотреть в Интернете, какие есть билеты…

— Лето, тетя, если билеты и есть, то только бизнес-класс.

— И все равно, все равно! Какие-то там банкротства не смеют нарушать наши планы.

— Мне не все равно. — остановила ее племянница. — Я себе билет бизнес-класса позволить не могу, тем более я не могу позволить, чтоб вы и дальше за меня платили. Да и бутики «Шанель» мне не по карману. Я очень вам благодарна, но это исключено, тетя. — Она говорила очень спокойно, очень хладнокровно, не улыбалась жалкой улыбочкой, сознаваясь, что не может летать бизнес-классом и скупать чемоданами шмотки от кутюр. Мурка с Кисонькой поглядели на племянницу из Омска с интересом.

— Милая, но мои деньги в конце концов достанутся тебе! Почему бы не получать от них удовольствие прямо сейчас? Увидеть Париж — и умереть, — закатила глаза Греза Павловна.

— Тем более я не могу ехать, тетя, а то получится покушение на вашу жизнь ради наследства, — серьезно объявила племянница.

Близняшки хихикнули: а не такая уж она и Нюрочка, эта племянница!

— Торчать в раскаленном городе глупо. И папы не будет еще две недели! На Крым нам денег хватит, поедем машиной, найдем хорошенький мини-отель, будем валяться на пляже, есть персики. И багаж перепаковывать не надо.

Мамин мобильник зазвонил. Она выслушала сообщение с каменным лицом, прикрыла трубку ладонью… и беспомощно поглядела на девчонок:

— Это дядя Денис…

— Майор Владимиров? — переспросила Мурка. Мама кивнула:

— Они с женой были неделю в Турции, потратили все до копейки, сейчас сидят в аэропорту Стамбула… с обратными билетами «АвиаМира». Они потом отдадут. — то ли девчонкам, то ли Грезе Павловне пояснила мама. — Только…

–…лето уже кончится. Даже без Крыма. — заключила Мурка, и они с сестрой поднялись. — Конечно, переводи им деньги, не могут же они там жить! А мы вещи разложим. — И поволокли чемоданы прочь из кухни.

Ближайшей была комната Кисоньки, близняшки дружно ввалились туда, швырнули багаж на пол и плюхнулись на кровать. Делано бодрые улыбочки еще мгновение повисели на губах, потом медленно стекли с уголков. Кисонька совсем не аристократически шмыгнула носом.

— Хотелось на Шри-Ланку, да? — мрачно переспросила Мурка. Кисонька убито кивнула. — Мне тоже. Это все Севка виноват. Он у нас финансовый гений — вот и выяснил бы, что «АвиаМир» собирается обанкротится, мы бы билеты вовремя сдали!

— Аферист он финансовый. — вытирая глаза, пробурчала Кисонька.

— Тем более должен был эту аферу вычислить! А теперь ему даже претензий не выскажешь.

В ближайшую неделю добраться до Севки, главного финансиста агентства, и впрямь не было никакой возможности. Сева в очередной раз пытался наладить отношения с отцом, и они всей семьей, включая двух младших Севкиных братьев, уплыли по протокам на байдарках. К летнему лодочному походу все Севкино семейство относилось благоговейно: это было единственное время, когда их потерявшийся под напором жизни отец снова становился главой семьи, самым умным и сильным папой. Мобильник Севка в походы не брал: его папа и без того тяжело переносил, что их семью содержит не он, а сын, и Севкины бизнес-разговоры неизбежно разрушали хрупкое согласие.

— Зато он единственный, кому не надо скрывать, что зарабатывает! — Кисонька стукнула кулаком по подушке. Работа в «Белом гусе» давала достаточно денег, чтоб вместе с мамой поехать хотя бы в Крым. Но как объяснить, откуда деньги взялись?

— Вадька уехал в этот свой математический лагерь для победителей олимпиад, и Катьку их мама туда за компанию пропихнула. — вздохнула Мурка. Они даже работать не могли, из всех компаньонов «Белого гуся» в городе, под присмотром Вадькиной/Катькиной мамы Надежды Петровны остался только символ агентства — боевой белый гусь Евлампий Харлампиевич. Даже Салям, двухметровый бородач, в промежутках между поеданием любимой колбасы салями делавший вид, что это он хозяин «Белого гуся», умотал в горы.

— Вот вернемся первого сентября в школу… «Где были летом?» — сама себя спросила Кисонька. И сама себе мрачно ответила: — «В Интернете! У нас дома самый лучший Wi-Fi!» — и зашипела сквозь зубы, представив себя на фоне загорелых одноклассниц, одаривающих друг друга магнитиками.

Словно задавшись целью немедленно реализовать ее слова, Мурка воткнула в розетку Кисонькин комп и щелкнула кнопкой:

— Хочу посмотреть, что про это банкротство говорят. Ну и Вадьке пожалуюсь, хотя он, наверное, сейчас не в Сети.

— Жаловаться своему парню иди на свой комп. — Кисоньке тоже хотелось посмотреть, что говорят, и тоже пожаловаться — их загадочному английскому компаньону Большому Боссу.

Ох, Большой Босс — это отдельная проблема! С самого начала, с первого дня существования агентства англичанин оставался тайной для остальных компаньонов. Они не видели его лица, не слышали его голоса — только неизменный ник и постоянно меняющиеся адреса электронной почты. Примерно раз в полгода Вадьку разбирало зло на неуловимого англичанина, и он начинал запускать программы-трояны, рассчитывая узнать хоть что-то о шестом совладельце агентства. В ответ каждый раз получал кадр из третьей «Матрицы» с разлетающимися в клочья клонами агента Смита. А месяц назад оказалось: чтобы вытянуть Большого Босса из его убежища, не нужно быть супер хакером. Достаточно всего лишь, рискуя жизнью, остаться в заминированном аквапарке Бердянска, чтобы потом упоенно прижимать мобилку к уху, слушая, как орет на нее насмерть перепуганный Большой Босс. Этот день изменил все, с этого дня их отношения сдвинулись с мертвой точки…

Ага, как же! Это Кисонька так думала, а сам Большой Босс решил иначе. Сперва он просто прервал всякое общение, так что остальные компаньоны замучили Кисоньку подозрительными взглядами и вопросом: «Что ты ему такое сказала?». Кисонька попыталась даже позвонить по номеру, бережно сохраненному в ее мобилке с того безумного, жуткого, но и счастливого дня. И чуть не расколотила телефон об стенку от разочарования — номера больше не существовало. Хорошо хоть никто не видел, как она звонила!

Наконец Большой Босс снова вышел на связь… вроде как ни в чем не бывало: обменивался с Вадькой непонятными компьютерными шуточками, болтал с Муркой, был приветлив с Катькой и терпелив с путающим английские слова Севой, но стоило у компа оказаться Кисоньке как его письма становились холодно-деловитыми. Такого просто быть не могло! В конце концов, она встречалась с целой кучей парней: она не могла ошибиться! Большой Босс чуть с ума не сошел, когда она оказалась в опасности, он был готов полмира на уши поставить, только бы с ней ничего не случилось! И он не мог, не имел права делать вид, что ничего не было! Он издевается, что ли? Нет, все, последний шанс! Кисонька написала Боссу, что они едут на Шри-Ланку. И отель назвала. Он англичанин, сложностей с поездкой у него быть не может, деньги тоже есть, они их вместе зарабатывали. Если она ему нужна — приедет. И пусть не только она не знает Босса в лицо, но и он ее никогда не видел и понятия не имеет, что ей нет еще шестнадцати, — все равно! Они найдут, увидят, почувствуют друг друга… ну уж она-то точно засечет англичанина, который станет разыскивать по отелю русскую девушку! А если не станет… Тогда она будет знать, что он и правда старый дед, как считает Сева, или компьютерный разум, как думает Катька.

И весь ее хитроумный план накрылся самолетным банкротством! Кисонька всхлипнула. Ну, по крайней мере, она может написать ему сейчас: что пролетела мимо Шри-Ланки, вместо того, чтоб лететь на нее. Большой Босс пожалеет, скажет что-нибудь приятное в утешение. Или не скажет. Ну почему у парней, которые совершенно не нужны, всегда есть для нее и приятные слова, и милые подарочки, и даже приглашение куда-нибудь в интересное место! А единственный парень, который нужен… Так даже не знаешь точно, парень ли он!

— Ну и пойду. — усмехнулась Мурка, знающая, что сейчас творится в голове у сестры. Счастливая она, ее Вадька всегда с ней! Ну, кроме того времени, когда он в математическом лагере. — У тебя тут все равно непонятно что… О, а что это у тебя?

Браузер открылся на страничке чата.

— Косинские, Косинские… — Мурка скользила глазами по строчкам. — Это что, все про нас?

— Где? А, это… Да, я недавно подписалась. Все-таки наш предок — историческая личность, предводитель казацкого восстания Кшиштоф Косинский. — в голосе Кисоньки звучала гордость.

— Аж целых пол-абзаца в учебнике истории, — хмыкнула Мурка.

— Тебе мало? У кого из наших одноклассников вообще есть предки из учебника истории?

— Слушай, а они и сейчас что-то про нас пишут! — удивленно, будто обнаружила разумную жизнь в муравейнике, глядела на экран Мурка.

— Не про нас, а про самих себя. У Кшиштофа Косинского было трое сыновей, в этом чате все сплошные потомки. Во всяком случае, они так говорят, — скептически добавила Кисонька, отслеживая глазами появляющиеся строчки. — Ну ерунду же говорят! — возмутилась она.

«Род Косинских идет с XVI века, когда Ленарт, дед Кшиштофа, получил от польского короля Сигизмунда I (если кто не помнит или не знает, наши земли тогда входили в Польшу) имение на Подляшье…» — писал кто-то под ником «синус-косинус».

Пальцы Кисоньки гневно побежали по клавишам:

«В списках войска литовского (а если кто не помнит или не знает, до Польши наши земли входили в состав Великого княжества Литовского! — ехидно добавила она) дважды упоминалась фамилия Косинских, без имени. Только эти безымянные Косинские поставляли в войско всего четырех всадников, а Ленарт — пятнадцать, значит, те Косинские были мелкой шляхтой, а Ленарт выбился в крупную».

«Рыжая вернулась! А то я заскучал — никто на меня не наезжает! — возрадовался «синус-косинус». — Ты ж на Шри-Ланку собиралась?»

«Не долетела», — мрачно отстучала Кисонька.

«А как вообще лях, в смысле поляк, мог возглавить казацкое восстание? Казаки с ляхами вроде не особо…» — поинтересовался только зарегавшийся новичок с неопределенным набором цифр вместо нормального ника.

«Точных сведений нет, но возможно, он был из польских командиров, которых Сигизмунд III хотел поставить казакам, чтоб те прекратили ходить в несанкционированные походы на татар и портить международные отношения», — пояснила Кисонька.

«А предок с казаками сговорился? Я-асно…» — понял новенький.

«Косинский — национальный герой! — возмущенно влез некто мрачный. — В 1591 г. он начал освободительную войну: за волю казацкую, за веру православную, против поганых ляхов, что хотели поработить наших людей и земли, их ксендзов и костелы!»

«Только почему-то провоевал он все три года против другого национального героя — князя Константина (Василия) Острожского, столпа воли и веры православной в католической Польше, последнего украинского, или, если по-тогдашнему выражаться, «руського», князя Речи Посполитой, опекуна казаков, создателя православных школ и т.д. и т.п. Разорял имения подвластной князю шляхты на Волыни. Разорять по тому времени не значило имущество вынести: там в живых никого не оставалось, включая дворовых псов. На Киевщине города жег — Переяслав, и даже Киев, где князь был воеводой, и грозил всех Острожских перебить». — немедленно откликнулся «синус-косинус».

«И за что ж он так взъелся?» — снова заинтересовался новенький.

«За святое, за бабло». — меланхолично откликнулся «синус-косинус». — «Острожский был магнат, олигарх, короче. Его сынок Януш устроил рейдерский захват, отжал у Косинского полученное от короля в награду имение Рокитное. А польское правительство в то время, типа, имело задолженности по зарплатам перед казаками, ну вот они все вместе и двинулись за компенсацией».

«Косинский устанавливал казацкие суды вместо княжеских и приводил население к присяге, т.е. он первый начал создавать казацкую державу!» — опять возмутился мрачный.

«Правильно: кто присягал, должны платить налоги ему, а не Острожскому. Опять-таки бабло».

— Все прям как сейчас, ничего с веками не изменилось, — грустно хмыкнула Мурка.

— Ну да, наши бюджетники тоже вскакивают на коней и гонят в киевскую Конче-Заспу грабить дачки олигархов. — засмеялась Кисонька.

— Не зна-аю, нашу математичку, врывающуюся с «калашом» в Верховную Раду, я так запросто представляю, — протянула Мурка.

«Ну так а я о чем! — в чат ворвался новый собеседник. — Мой вчерашний пост хоть кто-нибудь видел? Эй, потомки, неужели никому не интересно поискать сокровища великого предка?» И ниже шло повторение поста:

«Активный отдых для неленивых и любопытных!

Куда исчезла громадная добыча, взятая восставшими казаками в Волынском и Киевском воеводствах? Всех желающих принять участие в поисках пропавшего клада, приглашаем под Острополь, к развалинам древнего замка, где в 1592 г. стояли табором казаки Кшиштофа Косинского.

Поиск клада под руководством профессиональных копачей-кладоискателей, имеется все необходимое оборудование (металлоискатели, лопатки, ножи, лотки для промывки находок, мангал)…»

— Особенно мангал для поисков клада вещь нужная, — пробормотала Мурка.

«Вымирающая деревня — успейте посмотреть, пока совсем не вымерла!

Проживание в условиях относительного комфорта — комнаты для районных инспекторов при бывшем сельсовете, имеется душ. Настоящая украинская кухня, лес, речка, свежий воздух — искать клад интереснее, чем собирать грибы! Для регистрирующихся через чат потомков Косинского 20% скидка!»

— Грибы вообще-то совсем бесплатно плюс, в отличие от клада, их точно найдешь! — засмеялась Мурка.

— А мы летом искали сокровища нашего предка Кшиштофа Косинского. Который в учебнике истории, — размеренно произнесла Кисонька, словно примериваясь к будущим разговорам с одноклассницами.

— Кто ты и куда дела мою сестру? Хочешь жить «в условиях относительного комфорта»?

— Значит, судьба наша этим летом такая. — отрезала Кисонька. — Посмотри на цену! Мы даже сможем сами заплатить — скажем, что у нас от подарков на день рождения осталось! — и, не дожидаясь решения призадумавшейся Мурки, Кисонька сорвалась на кухню с криком:

— Мы едем на Волынь искать клад!

— Только сумки все равно перепаковать придется, — добавила возникшая у нее за спиной Мурка. — Парео и вечерние платья там вряд ли пригодятся.

Племянница Нюрочка вдруг смущенно поглядела на девчонок:

— А знаете… Если, конечно, мы вам не помешаем… я бы тоже поехала. А то здесь такая жара… будто меня варят, — она смущенно улыбнулась. — А вы, тетя?