Место Антихриста больше не вакантно

Кирилл Брагин, 2023

Стать тем, кто ввергнет мир в хаос и приблизит конец света, – это определение судьбы, замысел дьявола или личный выбор человека? Три главных героя романа проживают на разных континентах, они совершенно не похожи друг на друга, но их объединяет одно – желание установить власть над миром. Первый герой – американский миллиардер, развивающий IT-технологии, желает заполучить цифровой контроль над человечеством. Второй – потомственный маг из Англии, мечтающий упразднить христианство, насадить демонические культы и стать во главе обновленного языческого мира. Третий – израильтянин из царского рода Давида, его действия дают основания предполагать, что он и есть обещанный Машиах, который откроет новую главу в истории человечества.Каждый из трех идет к достижению главной цели своим путем. Со временем линии их жизней пересекаются, и они понимают, что являются непримиримыми соперниками. Кто победит в этой борьбе, и кто станет последним правителем мира, то есть Антихристом, повествует этот роман.

Глава 4. Девочка из Гондэра

— Скоро будет озеро, там сделаем привал, — подбодрил своих темнокожих спутников русский офицер Александр Ксаверьевич Булатович. Амхарский язык он начал изучать еще в Петербурге, и его знаний было достаточно, чтобы объясняться с жителями древней Абиссинии. Булатович видел, что устал даже выносливый Дефар, конь, подаренный ему эфиопским императором Менеликом II. Команда, возглавляемая русским офицером, состояла из восемнадцати вооруженных абиссинцев и верного помощника, рядового Василия Зелепукина. Поклажу покорно несли несколько мулов.

Отряд, шедший по землям провинции Гондэр, возвращался из длительной экспедиции. Позади осталась конечная точка путешествия — Метемма, городок на северо-западе Эфиопии, расположенный у самой границы с Суданом. Булатовичу очень хотелось пойти дальше, на запад, но он обещал Менелику не покидать пределов его владений. К тому же в Судане было неспокойно, суданцы вели войну с англичанами за независимость.

А Эфиопии в это же самое время, в 1896 году, удалось остановить итальянцев, пытавшихся превратить ее в свою колонию, и одержать над ними победу. Поразительное дело, европейская Италия не только проиграла, но еще и выплатила контрибуцию африканской державе и признала ее независимость. Не последнюю роль в этой победе сыграли русские. Россия направила в страну военных советников, современное оружие и боеприпасы. Сам Александр Ксаверьевич заслужил доверие эфиопского императора и стал его поверенным лицом. Как человек разносторонних интересов, после окончания войны он испросил у Менелика разрешение совершить научную экспедицию по стране.

Наконец впереди водной гладью заблестело озеро Тана, и взору путешественников открылась раскинутая на берегу небольшая деревушка, состоявшая всего из десяти-двенадцати домов. Отряд вошел в селение, но его никто не встречал. Круглые хижины, обложенные хворостом с конусообразными крышами, стояли пустыми. Лишь по двору, кудахтая, сновали куры да жалобно мекала коза, привязанная к изгороди одного из жилищ.

В центре селения находилось строение такой же круглой формы, но больших, чем другие хижины, размеров. На его крыше высился сосуд из красной глины. Очевидно, что это была синагога, а значит, в этой деревне жили эфиопские евреи.

— Ваше благородие, куда все подевались? — удивленно спросил Зелепукин.

— Сейчас узнаем, — ответил Булатович и дал абиссинцам команду осмотреть окрестности деревни. Вскоре один из воинов принес на руках маленькую заплаканную девочку примерно трехлетнего возраста. Она была сильно напугана, а на все вопросы повторяла одну фразу: «Они забрали маму и папу», — и показывала рукой в сторону редкого леса. Похоже, какие-то люди похитили и увели в неизвестном направлении всех жителей деревушки, и лишь одной девочке удалось спрятаться в зарослях.

— Кто бы это мог быть? — спросил Александр Ксаверьевич у старшего абиссинца.

— Фалашей никто не любит, — тот неопределенно пожал плечами.

В предшествующие времена эфиопы-христиане неоднократно пытались насильственно обратить фалашей в свою веру, а несколько лет назад по провинции Гондэр прошлись вооруженные отряды махдистов-мусульман из соседнего Судана. Скорее всего, похитители были работорговцами и вели пленников на один из суданских рабовладельческих рынков.

Воины Булатовича устали от длительного перехода, и пускаться в погоню за похитителями не представлялось возможным. Поэтому командир выставил по периметру деревни часовых, а остальным участникам экспедиции велел готовить обед и располагаться на отдых. Ночь прошла без происшествий, на следующий день отряд продолжил свой путь к Аддис-Абебе. Булатович поручил девочку одному из абиссинцев, и тот послушно нес ее на руках весь длительный путь.

***

Вскоре после прибытия в Аддис-Абебу Александру Ксаверьевичу необходимо было отбыть в Петербург, и он, посоветовавшись с главой Русской миссии в Эфиопии Петром Власовым, взял девочку с собой в Россию. Булатович сильно привязался к Лие, так она назвала себя, а потому не хотел оставлять ее здесь, да и не на кого было.

— Сделаешь такой же подарок императрице, — шутил Власов, — какой Савва Лукич сделал Петру Великому — привез маленького Абрамку, прадеда Пушкина.

— Арапчонок был кудряв и черен, настоящий абиссинец. А у нее, посмотри, светлая кожа и прямые волосы, — Александр Ксаверьевич с нежностью погладил Лию по голове. — Вырастет такая же красивая, как царица Савская.

— И умная, как царь Соломон, — подыграл Власов.

Однако до устройства девочки при императорском дворе дело не дошло. На следующий день после приезда в Петербург в гостинице, где остановился Булатович, у него произошла встреча с давним знакомым, Леоном Левиным, одним из руководителей Историко-этнографической комиссии при Обществе распространения просвещения между евреями. Приятелей объединяла любовь к этнографическим исследованиям. Леон проявил большой интерес к рассказу об экспедиции в северо-западную Эфиопию, а когда Булатович завел разговор о фалашах, Левин встрепенулся.

— Александр, ты знаешь, сейчас внимание мирового еврейства приковано к фалашам, — горячо заговорил он. — «Всемирный еврейский союз», находящийся во Франции, командировал профессора эфиопского языка, востоковеда Жозефа Галеви в Эфиопию для изучения фалашей.

— К сожалению, о фалашах сейчас мало что могу рассказать, но рассчитываю провести еще ряд экспедиций по Абиссинии. Однако могу показать тебе живую представительницу этого народа, — и Булатович попросил прислугу привести девочку.

— Лия, поздоровайся, это дядя Леон, — попросил он ее.

— Здравствуйте, — нисколько не смущаясь, сказала Лия. Казалось, она узнала в нем родного человека.

— Не может быть, — взмахнул руками Леон. — Как же она похожа на мою племянницу Милку! И кому же ты ее отдашь?

— Пока не знаю, надеюсь во время аудиенции рассказать о ней императору, может он посоветует, куда ее определить.

— Ты что! Аудиенция коротка, а тебе нужно успеть доложить Николаю Александровичу политические и военные вопросы. Дело ведь государственной важности! Эфиопия — единственный союзник России на африканском континенте. Александр, ты ведь помнишь, что у нас с Дворой нет детей. Отдай девочку нам, я все формальности утрясу. Ты же знаешь, что я придерживаюсь принципа «Все евреи ответственны друг за друга». И никто, кроме нас, евреев, не даст столько любви и заботы этой сиротке, родившейся среди наших единоверцев. Кроме того, ты не женат, а с твоей службой, с правительственными поручениями, с бесконечными разъездами тебе будет очень сложно заниматься ее воспитанием.

Булатович колебался, к такому разговору он не был готов.

— Сейчас много дел. Император назначил мне аудиенцию на завтра. Твое предложение следует хорошо обдумать.

— Подумай пожалуйста! — взмолился Леон.

— Непременно, — пообещал Булатович.

Но в следующие дни обстоятельства сложились так, что Александру Ксавьерьевичу пришлось в срочном порядке возвращаться в Эфиопию, и ему не оставалось ничего другого, как передать девочку Леону и Дворе.

***

Отец Феофан вспоминал историю, рассказанную его духовником. Девочка Лия, удочеренная Левиными, выросла, получила хорошее образование и перед Октябрьской революцией 1917 года вышла замуж за молодого архитектора Марка Данеля. Молодая еврейская семья в переломные для страны годы никуда не уехала, их дети, внуки и правнуки жили и трудились в Советском Союзе, а позже в России, вплоть до конца XX века. Лишь тогда Вениамин Данель с супругой переехал жить в Израиль, куда их давно звали многочисленные родственники.

Отец Феофан сопоставлял рассказ духовника с иудейским преданием, согласно которому в Эфиопию ушло одно из десяти колен Израилевых — колено Дана. Об этом писал еврейский путешественник IX века Эльдад ха-Дани. Об этом же в семидесятые годы XX века заявлял главный раввин Израиля Йосеф Овадия. Выходило, что достаточно известный общественный деятель Арье Данель происходил из колена Данова. Хотя сам он во всеуслышание объявил себя потомком царя Давида. Позиционировать себя потомком Дана — малопрестижно, а вот заявлять, что ты из колена Иудина и из царского рода Давидова, — совершенно другая история.

Но у христианской традиции имеется свой взгляд на колено Дана, и отцу Феофану он был хорошо известен. Иоанн Богослов в Апокалипсисе, перечисляя двенадцать колен Израиля, спасшихся в конце света, опускает это колено. Многие авторитетные отцы Церкви, разъясняя этот отрывок, говорят, что это колено вынесено за скобки, потому что из него произойдет Антихрист. Патриарх Иаков, пророчествуя о своих двенадцати сыновьях и их потомках, Дана назвал «змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад»¹². А во Второзаконии Дан называется молодым львом «который выбегает из Васана»¹³.

А как переводится с иврита имя Арье? Правильно — лев. Для иудеев лев — символ колена Иудина. Изображение льва было вышито на военном знамени этого колена. Всё становилось ясным, лев — это зеркальный символ. Тот, кого иудеи примут за Машиаха, на самом деле окажется Лжемессией.

Примечания

12

Книга Бытия, глава 49, стих 17.

13

Книга Второзакония, глава 33, стих 22.