Я скучаю по тебе. Укрощение строптивой. Книга 1

Кира Фарди, 2019

Мы живем в разных мирах. Он катается в роскошном автомобиле – я езжу в автобусе. Он живет в особняке и учится в престижном университете – я ночую в общежитии и мою посуду в кафе на углу. Он поспорил на меня с друзьями – я влепила ему пощечину. И точно знаю: нам не по пути. НО!

Глава 5

Антон

Рита скрылась в общежитии, и я остался один. Смотрел, как идиот, то на дверь, то на цветы в своих руках и не верил, что меня только что попросту бортанули.

Нет, я, конечно, не думал, что Рита так быстро сдастся, но гордость признанного мачо, который за час добивался поцелуя от любой девушки, вдруг подняла голову.

«Что, съел? — ехидничала гордость. — Так тебе и надо!»

— Стрела, чего застыл? — услышал я сзади приглушенный голос Пашки и обернулся. Никого. И где эти паразиты спрятались? В кустах сидят, что ли?

Я спустился вниз и размахнулся, чтобы выбросить хризантемы в урну, хотя очень хотелось разобрать их по лепесточку и рассыпать на крыльце: пусть убираются.

— Вылезайте уже! — прошипел я. — Харэ прятаться.

Парни показались из темноты. Когда они успели выследить меня, я и не заметил.

— Что, обломала тебя девчонка? — хихикнул Макс.

— Я и не думал, что она сразу сдастся.

— Что теперь делать будешь? Яхта от берега отплывает, скоро скроется вдали.

— Слушай, отстань от меня!

Я разозлился. Яхта — дело хорошее, но не из-за нее я ввязался в эту историю. Девчонка задела за живое. Дочки богатеньких папочек мне не дают прохода, а тут нищенка, а гордая, мать ети!

— А что? — не сдавался Блонди. — Мы обсудили подарок, который достанется тебе, если ты влюбишь в себя девчонку до такой степени, что она согласится выйти замуж. Но мы не обсудили обратную сторону пари.

— В смысле?

Я вышвырнул цветы на газон, они рассыпались в беспорядке и попали в круг света. Под призрачным лучом фонаря красные хризантемы на бледной траве показались мне вдруг каплями крови. Я невольно передернул плечами: привидится же такое!

— А что? За проигрыш тоже надо отвечать.

Пашка пошел вперед, мы двинулись за ним. Что-то не давало мне покоя. Я оглянулся на здание общежития. Мирный приют скромных людей. Нигде не было света, только на первом этаже желтело окошко. Видимо, это каптерка вахтера. От неожиданного тепла сжалось сердце. Я представил, как Рита бежит по коридору к своей комнате, и улыбнулся.

— Ты чего смеешься? Согласен?

Я поднял глаза и посмотрел на Макса.

— Ага. С чем?

— Вот дурак! Ты что, не слышал, что предлагает Блонди?

— Нет. Повтори.

— Если ты проиграешь, тебе придется прогуляться по универу с короной на голове и резиновой куклой под мышкой.

— Какой короной? — я встревожился. У Пашки всегда злые шутки даже по отношению к друзьям.

— Обычной, но на ней будет написано: «Недоделанный мачо». Ты встанешь посередине холла первого этажа и на глазах у всех поцелуешь куклу. Купим тебе самую дорогую. От настоящей не отличишь. Интимом с ней заниматься не заставлю, не бойся.

Пашка похлопал меня по плечу, и приятели заржали, как лошади, а мне было не до смеха. Я живо представил себе эту картину и содрогнулся. Такой позор просто не пережить.

— Да пошел ты!

Я сел в машину и отвернулся. Макс забрался на водительское кресло и завел мотор.

— Ладно, не злись! Уже и пошутить нельзя.

— Сам тогда соблазняй!

— Мне нельзя. Толку не будет никакого. Мы с Беем, так и быть, будем у тебя на посылках, как золотые рыбки. Чего тебе надобно, мачо?

Я тоже засмеялся. Все-таки у меня отличные друзья!

— А без этих выкрутасов нельзя?

— Стрела, ты о чем? Жить скучно же! Ладно, ты уже следующий шаг придумал? С цветами вышел облом.

— Да, вышел. Но я и не думал, что получится.

— Так, завтра едем задабривать хозяина кафе. Кажется, он деньжата любит.

— Как?

— Придумаем. Всем задание на ночь.

Ладно. Мы какое-то время молчали. Я опять вспомнил хризантемы на траве, и меня будто стукнуло в голову:

— Погодите! Есть идея! Разворачивайся, Бей!

— Какая?

— Увидите.

— Говори, что придумал?

— Помогите мне. Перед общагой большой газон. Я хочу цветами выложить на нем слова «Рита, прости меня!».

— Молоток! — Пашка одобрительно хмыкнул. — Утром вся общага будет знать, что у Ритули кавалер — романтик. Пусть за тебя общество нищих студенток поработает. Я представляю, как они будут жужжать нашей посудомойке на ухо:

— Ритуля, где ты таких парней отхватила?

— Ритка, познакомь с мальчиками.

— Блин, Ритка, ни кожи, ни рожи, а туда же, богатенького папика нашла, что ли?

— Ну, ты, Блонди, и придумал! — засмеялся я. — Так уж и будут жужжать?

Мы вернулись обратно и подъехали прямо к общежитию. Зачем прятаться? От кого? В два часа ночи улица будто вымерла, только ветер шелестел осенней листвой.

Выложить цветами три слова оказалось несложно. Потом мы поднялись на крыльцо и посмотрели на дело своих рук. Получилось неплохо. Каждый, кто выйдет из здания, сразу увидит надпись.

Гордые своей работой, мы отправились по домам. Настроение было отличное.

Я приехал домой уже поздно. Макс подбросил меня до ворот и сразу смылся: он знал, что показываться на глаза моей маме не стоит. Ее ледяного взгляда и голоса с металлическими нотками боялись все мои друзья.

У нашей семьи торговая сеть магазинов «Стиль», которые уже расползлись по всей России. Эта фирма была создана еще дедушкой, но он уже отошел от дел. И неудивительно: только при маме скромный бутик на Садовой улице превратился в большой холдинг.

Мама говорила, что стиль — это понятие объемное, поэтому у нас продавалось все: от одежды и обуви известных брендов до отделочных гвоздей со шляпками самых невероятных форм, цветов и украшений.

Мама привыкла управлять огромной компанией твердой рукой. Так же она властвовала и в нашем доме. Ни отец, ни я не смели ей возразить. Я бунтовал: хитрил, изворачивался, а иногда и делал назло то, что маме не нравилось.

Отец же давно смирился. Он у меня художник. Когда мама особо наседала на него, он брал в руки мольберт и краски и сбегал от нее на природу. Рисовал свои картины, которыми мама потом украшала наши магазины. Все были счастливы.

Я пробежал по дорожкам сада и тихо открыл дверь. Прислушался. В доме стояла тишина. Естественно. В три часа ночи все спят. Я скинул обувь и на цыпочках стал красться к лестнице. Радуясь в душе, что удалось проскользнуть незамеченным, я распахнул дверь в свою комнату и сразу ослеп от яркого луча света, направленного на меня.

— Явился, значит, — услышал я голос мамы и открыл глаза.

— Мам, я уже не маленький мальчик. Могу приходить позже комендантского часа, — огрызнулся я.

— Ну-ну. Тогда можешь и без карт какое-то время пожить. Кредитки на стол.

— За что? — завопил я. — Это беспредел!

— Для кого как. Я жду.

— Ну, мам. Что я опять сделал не так? Посидели с Максом и Пашкой в клубе. Смотри, я даже трезвый.

Я кинулся в матери, демонстрируя порядочность и готовность угодить.

— Не мамкай, щенок! Во-первых, ты сбежал с занятий.

Вот преподша, гадина фригидная! Нажаловалась все же!

— И что? Да ее слушать невозможно. Бубнит под нос, как полоумная.

— Во-вторых, — мать мои вопли не проняли, — вы что вытворяли на дороге?

— Где? Я даже за рулем не был!

Какая собака уже заложила? Доберусь до стервятника, своими руками придушу!

— Зато на камерах прекрасно смотришься!

— И кто, если не секрет, доложил?

— Полиция.

— Мама, ты же понимаешь, что меня не накажут. За рулем сидел Макс, потом Пашка.

— А мне плевать, кто вел машину. Я видела своего сына, который измывался над невинными людьми.

— А сама как над сотрудниками измываешься? — огрызнулся я. — От осинки не родятся апельсинки. Сама говорила.

Это я брякнул зря. Теперь пощады не жди.

Рита

Я проснулась оттого, что кто-то стучал в дверь. Вскочила с кровати, но никак не могла сообразить, где мой халат, и бегала по комнате, как безумная.

— Господи, кто в такую рань ломится? — Анжела подняла голову и посмотрела на меня сонными глазами. — Дайте поспать! — крикнула она и опять уронила затылок на подушку.

— Ритка, выходи! Быстрее.

Я наконец нашла халат и распахнула дверь. У входа стояли дядя Вася и несколько соседок. Они с любопытством глядели на меня и хихикали.

— Что случилось?

— А ты сама посмотри.

— Ну, ты, Ритуля, даешь!

Сторож схватил меня за руку и потащил по коридору. Мы выскочили на крыльцо. Холодный ветер моментально забрался под тонкую одежду, и я затряслась.

— Что посмотреть? Говорите уже! З-замерзла!

Дядя Вася ткнул пальцем в сторону газона. На поблекшей осенней траве сиротливо лежала кучка вялых хризантем, разбросанных в беспорядке.

— Вот козел! — вырвалось у меня. — Я ему все ноги выдергаю.

— Ритка, ты дура? — спросила соседка, выбежавшая за нами. — Здесь же слова.

Я пригляделась: действительно, это безобразие было выложено фигурным способом. Ветер, правда, разметал стебли цветов, и надпись превратилась в убожество. Я с трудом прочитала: «Рита, пусти меня!»

Меня бросило в жар, будто и не осень на дворе. Я захлебнулась возмущением.

— Это что такое?

— Ну, может, вчерашний козел отметился, — пожал плечами сторож и сделал шаг назад, видимо, испугался моей реакции.

— Да я ему! — закричала я и бросилась к газону. — Хамло! Урод! Я ему дам! Пусть только покажется на горизонте.

Я яростно раскидывала цветы ногами. Соседки, громко хохоча, скрылись в общаге. Меня трясло от злости. На крылечко выскочила Анжела с курткой в руках и кинулась ко мне.

— Рит, успокойся. Не обращай внимания. Мы сейчас все уберем, правда, дядя Вася?

— Ага. Я сейчас.

Сторож побежал к себе в бытовку.

— Нет! Стойте! Телефон дай!

Анжела протянула мне мобильник. Я быстро сделала несколько фото и приказала сторожу ничего не трогать до вечера.

— Почему? Нарушение порядка же.

— Дядя Вася, эти козлы могут еще появиться. Вот их и заставим убраться. А если не захотят, напишу заявление в полицию.

— Да ну, Ритка, кто будет связываться с такими мажорами?

— Мы, дядя Вася.

Я вернулась в общагу, переоделась и побежала в колледж, по дороге все время оглядывалась, но никто меня не преследовал. Я немного успокоилась. Занятия прошли как обычно, но сердце постоянно сжималось от нехорошего предчувствия.

— Рита, ты чего сегодня такая напряженная? — спросила Анжела. Она сидела со мной рядом. — Из-за утреннего происшествия? Не обращай внимания. Подумаешь, парень попросился в гости!

— Я ему повода не давала.

— А вдруг там другое слово было написано.

— Не знаю, но мне все равно неспокойно. Вот сижу я на лекции, а они в это время кафе Азамата громят.

— У них что, совсем с головой проблемы? И потом к тебе приходил только один парень. Рит, а он хорошенький?

— Урод, в жопе ноги, — огрызнулась я.

— Правда? Тогда тем более наплюй. Ты у нас красавица.

В общагу мы возвращались вместе. Но и в автобусе я сидела как на иголках: все время поглядывала на дорогу, вдруг мажоры нарисуются. Убеждала себя, что это верх глупости — разыскивать меня, чтобы снова насолить в пути, но ничего не могла с собой поделать.

Дома все было тихо. Никто не приходил, не интересовался мной. Напряжение немного отпустило. Пора на работу. Я счастливо зажмурилась: сегодня Азамат разрешит мне самой приготовить новое блюдо.

Мы с Анжелкой попрощались, ей далеко ехать на работу, и я вприпрыжку побежала в кафе. Роскошный автомобиль увидела издалека. В нашем спальном районе такие машины как бельмо на глазу. Прохожие украдкой становились рядом и делали селфи.

Я развернулась и побежала в полицейский участок, который был через дорогу.

— Ребята, помогите!

— Что случилось?

Я быстро рассказала о проблеме, но никто не шелохнулся, только засмеялись.

— Вы что, не пойдете со мной?

— Девушка, зачем? Никакого звонка из вашего кафе не поступало, значит, все мирно. Может, вчерашние парни пришли извиниться? Идите на работу.

— Тогда посмотрите на это. — Я вытащила телефон и показала фото газона. — Вы можете привлечь их к ответственности за нарушение общественного порядка? Они клумбу разрушили.

— Ты можешь показать нам, где находится эта клумба?

— Нет.

— Хорошо, тогда ты лично видела, что они разбрасывали цветы по газону?

— Нет, — еще тише ответила я.

— Сама понимаешь, улик нет, свидетелей тоже.

— А дядя Вася? Он видел эти цветы в руках у мажора.

— Вообще-то мажоры цветы на клумбах не рвут. Им это на фиг не сдалось. Ну ладно, как его зовут, парня?

— Антон вроде бы.

Я отвечала и с ужасом понимала, что ничего у меня против этих придурков нет. Я даже фамилию сероглазого красавчика не запомнила. Вот черт!

— Ладно, ты звони, если что. Хотя погоди, зайдем через полчасика. Накормишь?

— Хорошо, — буркнула я.

Дежурный взял меня за плечи и вытолкал на улицу. Вот так! Моя полиция теперь меня не слишком бережет. Я разозлилась не на шутку и даже хотела пнуть металлическую дверь ногой, хотя доля правды в словах дежурного была.

Звонок телефона заставил меня вздрогнуть.

— Ритка, ты где? — кричала в трубку Людочка. — Азамат рвет и мечет! Быстро на работу!

Ее голос звучал весело и звонко. Получается, я зря волновалась? Ладно, посмотрим на этих красавцев. Какой сегодня сюрприз меня ждет?

Я распахнула дверь кафе, настроившись на скандал. Но зал встретил меня громким смехом. Вокруг одного из столов стояли вчерашние кавказцы, а рядом с ними веселился Азамат и хихикала Людочка.

Заметив меня, все расступились. Троица вчерашних хулиганов сидела как ни в чем не бывало и развлекала гостей.

— О, вот и наша Ритуля пришла! — бросился ко мне Азамат.

Я метнулась в сторону рабочей комнаты, где мы переодевались. Разговаривать совершенно ни с кем не хотелось. Но за мной следом побежали Людочка и босс.

— Рит, ты чего такая злая? — заюлил Азамат. — Ребята пришли извиниться.

— А мне какое дело?

— Они хотят, чтобы ты их угостила своим новым блюдом.

— Не буду.

— Рит, не злись. Ну, что парни вчера сделали? Тарелку всего лишь разбили. Да и то случайно.

— А на колени тебя хотели поставить? Это как? Гордость горца молчит?

— Так не поставили же. — Босс приблизился и горячо зашептал на ухо: — Ритка, они за каждую тарелку по пять тысяч хотят дать. Ты когда-нибудь такие деньги за порцию макарон видела?

— Да, — подключилась к уговорам Людмила. — Азамат Григорьевич обещал нам с тобой эти деньги отдать. Я уже все продукты купила.

Я повернулась к ним. Господи, так вот в чем дело! Все упирается в проклятые деньги!

Я сунула руку в сумку: хорошо, что еще не потратила красивую бумажку. Шуршащая, новенькая, восхитительная купюра была на месте. Я двумя пальцами зажала ее, потом отпустила. А как же сапоги? И долг за общагу? Черт!

Но меня уже понесло. Нельзя козлам спускать такое даже за деньги. Нет у меня сапог — ничего, переживу! Займу немного у Анжелки, если совсем край будет. Не привыкать!

Я решительно направилась в зал. Парни, увидев меня, замолчали. Блондин и тощий хлыщ с пирсингом в ушах о чем-то зашептались. Только Антон смотрел на меня серьезно, не отрывая взгляда.

— О, наша малышка опять злится, — хохотнул наглый блондин.

Но я даже не взглянула на него, а подошла почти вплотную к Антону и протянула ему деньги:

— Возьми. Мне не надо.

— Ритка, что ты делаешь? — воскликнула Людочка.

Из кухни выскочил Азамат, увидел меня, всплеснул руками и засуетился:

— Ребята, вы не обращайте на эту дуру внимания. Я сейчас вас накормлю.

— Деньги возьми, — повторила я. Но так как он не шелохнулся, я кинула красную бумажку ему на колени. Она мелькнула в воздухе и спланировала на пол. Все проследили за ней взглядом. — И то безобразие, что вы устроили возле общежития, тоже немедленно уберите, пока я в полицию заявление не написала.