Зажигая пламя

Кира Сорока (2024)

Егор Грозный — сын прокурора и пасынок моей родной сестры. Циничный, наглый, опасный тип. Он не нравится мне, я не нравлюсь ему. Мы из разных миров, которые никогда не должны были пересечься. Однако этим летом мы внезапно столкнулись в загородном доме. И теперь Егор с помощью шантажа вынуждает меня ему помогать. Наша обоюдная неприязнь превращается в ненависть, своим пламенем обжигающую нас обоих. Говорят, от ненависти до любви один шаг. И похоже, мы оба шагнули в этом неведомом нам направлении.

7

Алина

Смотрю вслед Егору, не отводя взгляда. Не оборачиваясь, он заходит в дом и скрывается из виду.

— Ты как? — подходит ко мне Юлиана. — Готова надеть купальник?

Она дотрагивается до моего плеча, и я невольно вздрагиваю. А вот моя сестра выглядит невозмутимо, словно ничего и никого не боится. Но лично меня Егор пугает до мурашек…

Я слышала все его угрозы в адрес Юлианы. А последний вопрос застал меня врасплох.

«Где моя мать?»

Он ищет свою маму? Куда она делась?

От сестры я знала, что родители Егора развелись незадолго до свадьбы Юлианы и Захара. Так что же потом стало с его мамой?

Какое-то время я молчу, закопавшись в собственных мыслях, а потом поднимаю взгляд на сестру:

— Я все слышала.

Юлиана с нечитаемым выражением лица отворачивается и идет к дому, бросив:

— Забудь.

— Насколько все плохо? — Я не могу молчать. — Может… — Кусаю губы, обдумывая свои следующие слова, но, заметив, что Юлиана внимательно на меня смотрит, продолжаю шепотом: — Может, не стоит тебе ни с кем встречаться?

— Я ни с кем и не встречаюсь, Алина. Так… Просто весело провела время. Но ты права, больше не стану рисковать.

— Егор очень опасный парень! — вновь вырывается у меня.

— Нет, он просто избалованный маменькин сынок, который хочет выглядеть гангстером вместе со своей шайкой малолетних подонков, — злобно отчеканивает Юлиана. — Не думай об этом, ладно? А теперь идем загорать.

Сестра поднимается по лестнице, видимо, направляясь в спальню, чтобы переодеться. Нервно кусая многострадальные губы, я смотрю, как она уходит, и запоздало произношу:

— Да, ладно… Сейчас.

Вспоминаю про телефон. Он почему-то отключен. По пути в свою спальню врубаю мобильник и жду, пока он загрузится. Плюхнувшись на кровать, проверяю журнал вызовов. Волосы на затылке встают дыбом, когда я обнаруживаю звонок от Тимофея, принятый примерно час назад. Ничего не успеваю сделать, телефон сам оживает в моей руке. Без раздумий отвечаю на вызов.

— Алло… Привет!

Сначала в трубке лишь тишина. Потом слышится тяжелый вздох.

— Алина, — сдавленно произносит Тимофей. — Чтоб ты знала… Я был на грани! Готов был кого-нибудь убить.

Вот это да.

— А что случилось? — Мой голос звучит слишком взвинчено, как бы я ни пыталась говорить спокойно.

— Ты же отлично знаешь, что случилось! — с легким укором отвечает он. — Твой телефон был у какого-то кента. Может, объяснишь, как так вышло?

— Да, был, — соглашаюсь я. — Это пасынок моей сестры. Ночью я пошла попить, наткнулась на него, и он бесцеремонно забрал у меня телефон.

Зачем что-то скрывать? Я никогда не обманываю Тима, он платит мне тем же.

— Он к тебе пристает? — ожидаемо спрашивает парень.

— Нет. У него просто очень скверный характер. В основном он достает мою сестру. Но мы обе надеемся, что он скоро уедет отсюда.

Тим молчит, кажется, переваривая информацию. Следующие его слова звучат уже мягче:

— Ты скажи мне, малыш, если он будет тебя обижать.

Я никогда этого не сделаю, чтобы не провоцировать Тимофея на ненужные геройства. Справлюсь сама.

— Хорошо. Конечно, — лепечу в ответ. — Но лучше вообще об этом не думай. Как ты? Как проходят тренировки?

— Всё как всегда, — усмехается в ответ парень. — Твой отец просто в ударе. Ну, короче, ты знаешь…

Да, знаю. Мой папа — очень суровый тренер.

— Когда вы вернетесь? Я соскучилась. — Падаю на спину и жмурюсь от солнца, лучи которого заливают комнату.

— Через пару недель. На следующие сборы в августе поедешь с нами. Не оставлю тебя больше.

Улыбаюсь, отчетливо представляя лицо Тима. Сейчас его мягкие губы растянуты в озорной ухмылке, а голубые глаза вспыхивают в предвкушении предстоящей встречи через две недели. Он наверняка фантазирует о том, как это будет.

— Если папа разрешит, то я обязательно поеду с тобой.

— Мы его попросим. Очень-очень слезно. Я даже готов встать на колени, — шутит Тимофей.

Я хихикаю как дурочка. Именно в этот момент распахивается дверь моей комнаты, и в нее бесцеремонно вторгается Егор. Я резко сажусь и, стиснув трубку в руке, вжимаю ее в ухо.

— Все наши передают тебе привет, — доносится до меня голос Тима. — Ой, подожди, малыш…

Я слышу какой-то невнятный разговор. Видимо, Тим разговаривает с кем-то из своих ребят. До меня доносятся отдельные слова, фразы… Но их смысл я уже не могу понять, потому что буквально впала в ступор от наглости Грозного!

Егор тем временем молча подходит к моей кровати и разваливается на ней. Удобно устраивается головой на подушке, подложив под нее руки, и выжидающе смотрит на меня. Его зеленые глаза говорят мне: мол, заканчивай уже.

Вскочив с кровати, распахиваю дверь и стреляю многозначительным взглядом в коридор. Катись давай!

— Надо бежать, малыш, — возвращается в разговор Тим. — Позвоню тебе вечером, ладно?

— Звони в любое время, — старательно сохраняю беззаботный тон, однако чувствую, как быстро и часто бьется венка на шее.

Какого черта пришел Егор?

— Целую тебя, малыш, — говорит Тимофей.

— И я тебя целую, — отвечаю с улыбкой.

— М-м-м… — протягивает Грозный, едва я успеваю отключиться. — А куда он тебя целует? Неужели в губы? Как банально…

От его слов я вспыхиваю, по ощущениям, лицо становится цвета перезревшего помидора.

— Пошел вон! — выпаливаю со злостью, впившись пальцами в дверную ручку.

— Закрой дверь, Алина!

Голос звучит грозно и безапелляционно. Словно он тут хозяин всего и я обязана ему подчиняться.

— Уходи!

— Закрой дверь!

— Хорошо, я уйду сама, — вылетаю в коридор.

— Я пришел поговорить о твоей сестре и том, что ты можешь для нее сделать, — прилетает вслед.

Мне это совсем не интересно! Или… Я замираю, даже не успев отойти от двери.

Должна ли я в это вмешиваться?

— Если прямо сейчас не вернешься, сильно пожалеешь, мышка. Считаю до трех.

Пульс долбит как сумасшедший.

— Раз.

Господи! Да кто он такой? Почему я вообще должна ему подчиняться?

— Два!

Стою не шелохнувшись.

— Прямо сейчас я скину всю инфу отцу. Тр…

«Три» он произнести не успевает, потому что я пулей возвращаюсь в комнату и с силой захлопываю дверь. Губы Егора растягиваются в почти приветливой усмешке. Однако то, что он говорит следом, отменяет всю эту напускную приветливость.

— Хорошая мышка. Храбрая… — вальяжно протягивает он и хлопает ладонью по постели. — Давай, садись. Перетрем кое-что.

Но я продолжаю стоять. Для храбрости еще и руки в бока упираю.

— Начинай!

Егор медленно садится, удобно пристраиваясь спиной к изголовью кровати, и вытягивает свои длинные ноги.

Вот гад, забрался на мою постель прямо в кроссовках! Бесит!

Выражение его лица вдруг ожесточается. Глаза сужаются, на скулах начинают ходить желваки.

— Сядь!

Кажется, для него дело принципа, чтобы все вокруг беспрекословно подчинялись.

— Начинай, — не сдаюсь я, упрямо оставаясь на месте. — Если есть что сказать, говори уже.

Но Егор молчит и сканирует меня взглядом, сейчас так похожим на взгляд кобры. Словно одно неловкое движение — и он бросится на меня. А я ведь сама осталась с ним наедине в этом тесном пространстве…

Отключив эмоции, медленно подхожу к кровати и сажусь на край.

— Слушаю тебя.

Он самодовольно улыбается, вновь становясь расслабленным.

— Раз ты все слышала, то наверняка поняла, что я ищу свою мать.

Киваю.

— Твоя сестра в курсе, где она, я уверен. Выясни для меня все, что она знает. Тогда я пересмотрю свое решение ее растоптать. Она сможет и дальше шляться по мужикам, раз уж ей это так нравится. Даю слово, от меня отец ни о чем не узнает.

У меня чуть челюсть не падает от его слов. Егор Грозный хочет заключить со мной сделку? Хочет, чтобы я участвовала во всем этом?

Я не знаю, что сказать. Растерянно качаю головой.

— Юлиана ничего не знает.

Одним движением спустив ноги с кровати и скользнув по пледу, он резко придвигается ко мне.

— Знает. — Грозный гипнотизирует меня взглядом. — Мне просто нужен адрес. И любая информация о маме.

На слове «мама» его голос ломается. Это заставляет меня придержать свой категорический отказ.

Если бы у меня была возможность вернуть маму, что бы я сделала? Ответ приходит незамедлительно: наверняка заключила бы сделку даже с дьяволом. Только вот мою маму вернуть уже нельзя…

— Я поговорю с Юлианой, — смягчаюсь я. — Но не обещаю, что смогу что-то выяснить. — И добавляю, отводя взгляд: — Она со мной не особо откровенничает.

Матрас возле меня проминается еще сильнее, Егор придвигается вплотную. Не успеваю даже дернуться, когда его пальцы сжимают мой подбородок, заставляя повернуться к нему.

— Меня не устраивает твой настрой, мышка. Не вижу в тебе желания хотя бы попытаться спасти брак сестры. Не буду скрывать — это меня бесит. Ты меня бесишь!

Я хватаюсь за его руку и пробую высвободиться. Не выходит. Егор впивается в мой подбородок пальцами еще сильнее, жестче. От боли я недовольно ойкаю. Он тут же отпускает меня и встает.

— Даю тебе день, — чеканит он категорично и выходит за дверь.

Вот так у него все просто.

А у меня в душе полный раздрай. Я хочу помочь сестре, но совсем не хочу контактировать с Егором. Внутри вспыхивает неистовое желание уехать прямо сейчас, но тут же рассеивается. Нет, я так не могу. Надо хотя бы попытаться.

Заперев дверь, переодеваюсь в купальник. Внимательно посмотрев на себя в зеркало, отмечаю, что выгляжу довольно неплохо, как бы там меня Егор ни называл.

Мышь? Серая? Но я и не должна нравиться ему. Главное, что Тимофею всё во мне нравится. Даже моя совсем небольшая грудь.

Надев сланцы и положив полотенце на плечи, спускаюсь к бассейну. Юлиана уже расположилась на шезлонге.

— О-о, ты пришла! Намажь мне спинку, сестренка!

Она переворачивается на живот и протягивает мне спрей для загара. Ее крошечное бикини почти ничего не скрывает. Даже мне становится немного неловко, словно этот кусок ткани надела я, а не сестра.

Сев на соседний шезлонг, пшикаю спреем на ее спину и аккуратно растираю ладонью.

— Сама тоже намажься, — советует Юлиана. — Так загар получится ровным и золотистым, словно ты только что вернулась с южного курорта, а не загорала в средней полосе.

Если честно, мне все равно, какого цвета мой загар. Я не сильно заморачиваюсь по поводу своей внешности. В конце концов, быть моделью мне точно не суждено.

Повертев флакон в руке, ставлю его на столик. Устраиваюсь на шезлонге и упираюсь взглядом в Юлиану. Глаза сестры закрыты, она улыбается.

С чего начать?

— Кхм… Расскажи мне про маму Егора, — решаю я прыгнуть с места в карьер.

Ресницы сестры трепещут. Часто заморгав, она смотрит на меня озадаченно:

— Зачем тебе?

— Вдруг стало интересно, — просто пожимаю плечами.

Взгляд Юлианы становится недоверчивым.

— Ну правда. — Я стараюсь говорить беззаботно. — Это просто любопытство. От скуки.

— Брось! Как тебе может быть скучно? — фыркает сестра. — Ты здесь все равно что на курорте с шестиразовым питанием.

— Шесть раз я не ем, — улыбаюсь в ответ.

— Вот и правильно.

Юлиана вновь прикрывает глаза. Видимо, разговор окончен.

Нет, так не пойдет.

— Будь я на его месте, то тоже искала бы маму любыми способами, — говорю я небрежным тоном, вновь заставив сестру распахнуть глаза.

— Это он тебя попросил, да? — злится Юлиана.

— Нет, не он. Егор мне не нравится, ты ведь знаешь. Просто пытаюсь разобраться, зря он тебя достает или нет.

— Зря!

Сестра вздыхает, переворачивается на спину, надевает солнечные очки и говорит бесстрастно:

— Хочешь разобраться? Окей, слушай. После развода Захар купил ей квартиру. Шикарные апартаменты. И деньгами помогал. Она очень долго никак себя не проявляла. Но год назад начала активно вторгаться в нашу жизнь. Захар пытался мирно с ней все уладить, но она, кажется, была не в себе. Просила о встрече, о какой-то поездке, предлагала вместе отдохнуть.

— А он что?

— Ничего, — равнодушно пожимает плечом Юлиана. — Везде ее заблокировал. Егора отправил на месяц в Америку, типа подтянуть английский. Я правда не знаю, где она. Куда-то уехала, скорее всего.

Сестра встает, снимает очки и, оставив их на шезлонге, идет к бассейну. Но прежде, чем нырнуть в воду, произносит:

— Ты права, нужно остерегаться пасынка. Непонятно, что там в его дурной голове. Сегодня вечером я уеду. Захар сейчас по уши в проблемах. Генеральная прокуратура решила провести проверку и поднять все дела за последнюю пару лет. Мужу не до меня, не до Егора. Но я все же рискну украсть его на романтическое свидание этой ночью, чтобы его дорогой сын обломался со своими компроматами. Завтра утром вернусь, ты и не заметишь моего отсутствия.

Подмигнув мне, Юлиана грациозно ныряет в воду и проплывает пару метров. Вынырнув, приглаживает волосы и невозмутимо плывет к противоположному бортику.

Я настолько ошеломлена, что не сразу отмираю.

— Я… Я могу поехать с тобой? Не хочу здесь оставаться без тебя!

Оттолкнувшись, сестра плывет обратно. Ответить она не успевает, потому что к бассейну подходит Егор. Парень с разбега прыгает в воду, окатывая Юлиану водой. Несколько капель долетает и до меня. Сестра недовольно морщится, подплывает к лестнице и поднимается по ней. Когда она возвращается на свой шезлонг, я вновь повторяю:

— Я могу поехать с тобой?

— Конечно нет, Алин! — фыркает она. — Нам с Захаром нужно побыть наедине. Пока его сынок все не испортил. Я же говорю, ты даже не заметишь моего отсутствия. Меня не будет лишь одну ночь.

— Тогда я поеду домой.

Юлиана отрицательно качает головой:

— Отца нет дома, и он просил присматривать за тобой.

Господи, что за бред? Папа никогда не переживает, если оставляет меня одну. У нас с ним вроде как неисчерпаемый лимит доверия с тех пор, как я начала встречаться с Тимом — лучшим игроком его команды и просто приятным парнем.

— Да что ты так переживаешь? — усмехается Юлиана и говорит так, чтобы услышал Гроз: — Егор скоро уедет, он не любитель деревенской жизни. Дом на сигнализации. Да и вряд ли в наш поселок смогут попасть какие-то проходимцы.

— Я просто не вижу смысла оставаться здесь без тебя, — продолжаю я настойчиво, но тут же смолкаю, потому что Егор вылезает из бассейна и садится на шезлонг рядом со мной.

Совершенно без всякого стеснения Грозный начинает меня разглядывать. Я буквально чувствую, как двигается его взгляд по моему телу. Ноги, живот, грудь, шея, лицо. И в обратном порядке: шея, грудь, живот…

Его взгляд зависает на моих ногах. Меня в миг окутывает жар и холод.

Господи, как можно смотреть с таким пренебрежением и вместе с тем так обжигающе?

Я пялюсь на него в ответ. Точнее, на татуированные руки и шею. Среди хаотичных завитков, колючих шипов, разных линий и странных нечитаемых надписей отчетливо выделяется череп. Он не отталкивает лишь потому, что изображен очень качественно. Можно даже сказать, что это красиво. Какой-то особенный цвет, форма, тени… Череп расположен чуть ниже ключицы, его должно быть видно, даже когда Гроз в футболке, но я замечаю его впервые. И эта татуировка буквально гипнотизирует меня своими черными кратерами вместо глаз.

— Нравится?

Слышу насмешку в голосе Егора и поднимаю взгляд к его лицу. Так и есть, губы изогнуты в кривой ухмылке.

— Не люблю татуировки, — расслабленно отвечаю я.

— Потому что ты скучная, — парирует он. — Кстати, мышка, принеси мне колы, а? Лень вставать.

Ага, конечно. Уже бегу!

Отвернувшись от него, прикрываю глаза.